Гавань

Я так долго дрейфовал на дне, погружаясь все глубже и глубже, ощущая себя пустой оболочкой, обломком ракушки без какой-либо красоты и ценности. Кто захотел бы взять меня в руки? Даже ты недолго держала меня в ладонях — сперва, согрела своим теплом, а потом выбросила обратно, в скопление ила и водорослей. Такая запутавшаяся, грязная душа. Не удивляйся. Все мы можем сходить с ума от одиночества. Просто сирены делают это немного чаще. Мое безумие обрело свою форму в виде девушки, растворившейся давным-давно в качестве морской пены на прибрежных камнях. Иногда, я вглядываюсь в твои глаза, и вместо ненавистных лазурных, вижу ее — янтарные. А бывает, темной ночью во снах или в иллюзиях наяву, она зовет меня твоим голосом: в тот момент, мне говорят, что я наконец-то могу вернуться домой. Только скажи мне, дорогая… Где же он? Я прижился у тебя под боком, запертый в четырех стенах, как в аквариуме. Сначала, это преподносилось как благословение. Но сейчас, я ощущаю себя рыбой, выброшенной на берег после шторма. Безуспешно пытаюсь дышать воздухом и в сопротивлении бью хвостом по земле. Таблетки больше не помогают. Только и остается, что безмолвно кричать «SOS» в надежде на помощь. Так услышь же меня, дурочка. Я дольше не протяну. Я всегда мечтал, чтобы мне кто-то сказал: «Ты заблудился, парень. Понимаю. Но смотри, там в окнах горит свет. Это значит, что тебя кто-то ждет. Вот он, твой маяк. Давай, не бойся, плыви вперед», — и я тотчас бы поплыл, клянусь! Я бы загребал руками, не замечая, что давно уже зашло солнце и океан остыл, что вода начинает заполнять мои легкие, и что глупо было довериться чьим-то чужим басням. Я бы с радостью проглотил эту наживку, Лира. Надежда тоже может быть отличным наркотиком. Старые моряки поговаривают: в шторм любая гавань спасение. Но я бы сказал, что только родной берег может подарить уверенность в завтрашнем дне и чувство полной безопасности. Стала бы ты такой моей пристанью, если бы я попросил? Мне почему-то кажется, что нет. И все же, если есть хоть один шанс на подобное, то я буду бороться. Просто, пожалуйста, милая… Не заставляй меня долго плыть слишком долго. Прислоняясь ухом к моей груди, чтобы различить биение сердца — не изумляйся, если вместо размеренного стука, говорящего о том, что я жив, ты услышишь лишь то, как шумит море.