Однажды в декабре

      Много шума.       Много людей.       Дурацкие балы, танцы, этикеты.       Эр не хотел посещать занятия вовсе, поскольку не видел в этом никакого смысла: танцевать с прекрасным гриффиндорцем, на которого он запал, возможность вряд ли выпадет. Он бы лучше выпил сливочного пива или, чего покрепче, хереса, но оставался каждый раз и каждый раз смотрел на стоящего в углу, задумчивого, от чего-то не танцующего блондина. Реми сам чаще оставался где-нибудь стоять, пытаясь скрыться от глаз профессора и не танцевать, но она находила его, как назло, и либо просила станцевать с ней, либо рассказать то, что она объясняла буквально за минуту до того, как заметила когтевранца. Грантер ни разу не видел, чтобы кто-то вообще трогал Анжольраса, максимум его могли спросить о чем-то из этикета, на что он, безусловно, безупречно отвечал, но никто не просил его сойти с места и потанцевать.       Этьенн, наверное, тоже посещал все это для галочки, иначе не понятно, как можно было еще объяснить то, что он стоял в углу зала и отвечал лишь в моменты, когда вопрос адресовался конкретно ему. Он отказывался танцевать вовсе, сколько бы девушки его не просили. «Не стоит девушке на танец юношу приглашать, он должен делать это сам. А я, к сожалению, не могу», — отвечал каждый раз блондин, мило улыбаясь и извиняясь. Грантер все не понимал: «И почему это Аполло не может танцевать?».       На одном из таких занятий Эр, как бы невзначай, прибился поближе к Анжольрасу. Когда Реми смог стоять от него всего в метре, заметил, что Гриффиндорец достаточно бледный, худощавый и очень красивый. Небесно-голубого оттенка глаза Этьенна, смотрели куда-то за окна, за мир, задумчиво и холодно. Грантер почувствовал, что от блондина пахнет какими-то пряностями, мандаринами, выпечкой, хвоей, что все аккуратно и приятно граничило между собой, создавая необычный аромат для юноши. Наверное, Анжо приобрел этот аромат, помогая с украшениями и вкусностями к балу. Эр, мягко и тепло улыбаясь, продолжал смотреть на свое божество и отмечать, что в нем прекрасно… А прекрасно было все. Он приличное время смотрел на Аполлона, но, собравшись с духом, вскоре он все же окликнул шепотом:       — Хей, Анжо. Анжо…       Блондин встрепенулся и посмотрел на Грантера .       — Да? — в ответ прошептал он.       — Могу спросить?       — Уже спросил. — улыбнулся Анжо и после все же уточнил, — О чем?       — Мне просто интересно почему ты не можешь танцевать… С тобой все в порядке? Или у тебя какая-то травма? — взволновано шептал брюнет.       — Оу, благодарю за волнение, но со мной все в порядке…       — Тогда почему же?       Анжольрас стыдливо окинул взглядом зал и только после этого склонился ближе к уху Эра, прошептав:       — Я не умею танцевать, но я не хочу, чтобы кто-то из присутствующих это знал.       — Теперь я знаю…       — Никому. — сквозь зубы отрезал гриффиндорец.       Когтевранец улыбнулся:       — Понял.       Этьенн насупился:       — Смешно тебе?       — Нет, что ты… Я и подумать не мог просто о таком раскладе.       Блондин кивнул на толпу учеников перед ними:       — Они тоже подумать не должны.       Эр хмыкнул и задумался, пришедшую в голову мысль он несколько боялся озвучить. Анжольрас посмотрел на него, вздохнул и вновь уперся плечом в угол, смотря определенно точно на танцующие пары. Реми заметил это и решился подойти к теме аккуратно:       — хотел бы так же танцевать?       — Может быть.       — Тогда позволишь мне украсть у тебя первый танец?       — Я же сказал, что___       — Нет, нет, нет, я не совсем об этом.       — Прости?       — я научу тебя танцевать.       Анж задумался, опустив взгляд в пол. Эр вздохнул и предложил:       — Если ты согласен, то приходи к зеркалу после отбоя, я буду ждать…       — Ты ведь про «Еиналеж»?       — Именно.       Гриффиндорец кивнул и вновь погрузился в раздумья.       Когтевранец опять вздохнул и почему-то именно в этот момент профессор нашла его взглядом и позвала…       День прошел.       Взошла луна.       Было далеко за полночь. Грантер ждал. Час, два, посматривая в зеркало и видя в нем как они с блондином танцуют, Реми ждал и вот, когда уже хотел было уйти, в дверях появился Анжольрас. Эр прямо-таки засиял. Он широко улыбнулся Этьенну в знак приветствия. Блондин неловко улыбнулся ему в ответ.       — Я уже думал, что мне придется тешиться желаниями.       — Так я тебя отвлек?       — Вовсе нет! — Эр улыбался. Он был сейчас счастлив как никогда. И, наверняка, если бы он обернулся на зеркало, он бы не увидел в нем ничего, кроме отражения действительности.       — Тогда начнем?       — Да, конечно. Подходи, не бойся, я не кусачий.       Анжольрас тихо усмехнулся и, пройдясь взглядом по полу, подошел к брюнету.       — Почему именно это место?       — Тут мало кто ходит.       Анжольрас кивнул и молчаливо положил одну руку на плечо когтевранцу, последний же положил свою на талию гриффиндорцу. В свободную ладонь он предложил Этьенну вложить свою. Блондина мало-помалу пробирала дрожь, но он внимал Эру и делал как он говорит.       Грантер начал считать и аккуратно вести. Анжольрас смотрел под ноги, следил за ними, чтобы не оттоптать брюнету все, что можно. И все равно он путался и наступал Эру на ноги, извиняясь.       — Аполло, расслабься, доверься мне и верь своим ногам. Просто чувствуй. — Сказал Реми, улыбаясь.       Анжольрас молча кивнул.       — Посмотри мне в глаза… — попросил Эр.       Анжольрас поднял взгляд. Глаза его бегали и не были похожи на тот обжигающий лед, словно его растопили.       Когтевранец улыбнулся и снова начал вести.       Медленно.       Под счет.       Раз-два-три.       Раз-два-три.       Анжольрас уже перестал бояться за свои ноги, что до этого момента он считал непослушными.       Брюнет слегка ускорил темп и в легком танце вместе с блондином стал выписывать пируэты по всей комнате. Сначала это было не столь уверенно, как-то неловко, но вскоре… Они будто перешли на бальный паркет, двигались уверенно, быстро, легко.       — Когда ты успел так научится? Ведь мадам Фантин так много замечаний тебе делала…       — Однажды в декабре…       Анжольрас улыбнулся. Он мельком заглядывал в зеркало. Видел там бальный зал, полный людей, по-праздничному украшенный и себя…       Танцующего.       С Грантером.       В самом центре зала.       Он не успел опомнится, как желание переросло в реальность и брюнет действительно танцевал с ним в центре зала, ослепляя сие место прекрасным вальсом.       Когда музыка стала затихать, Анжольрас положил свою голову на плечо Эру, тихо прошептав, так, что, наверное, услышать мог только когтевранец:       — Ты мне нравишься.       — Когда успел?       — Однажды в декабре… — улыбнулся блондин, посмотрев в глаза столь светлые, что даже без конца бьющий лазурного оттенка ключ на их фоне казался бы темнее.       Реми улыбнулся Этьенну и крепко обнял под рев аплодисментов. Без лишних слов. Просто обнял. Но эта крепость все сказала за себя. Анжольрас ответил той же крепостью объятий и длительностью. Почему-то только сейчас он почувствовал, как от Грантера пахнет книгами и пуншем. Да, черт побери, ему нравился этот запах. Он глубоко вздохнул и лишь после того, отпустил Эра и сказал:       — Я знаю, что кубок выбрал тебя… И ты уже достаточно прошел…       — Да…       — Будь осторожен.       — Я постараюсь.       — Не постарайся, пожалуйста. А сделай.       — Ты так волнуешься?       — Еще бы.       Брюнет улыбнулся и кивнул:       — Я буду осторожен. Кстати…       — М?       — А можно спросить?       — Уже спросил. — Улыбнулся Этьенн.       Эр неловко хохотнул и продолжил:       — … Что ты видел в зеркале, когда мы танцевали?       — Весь сегодняшний вечер. Хочу задать аналогичный вопрос…       — А я видел твое желание. — улыбнулся Реми.       Анжольрас не переставал смотреть в глаза и улыбаться. Грантер тоже. Он бы жизнь отдал, чтобы стоять и смотреть в эти любимые голубые глаза вечно. Но увы и ах вечер заканчивался и, как ни крути, им надлежало расстаться.       Что ж.       Эр дал слово, что он будет осторожен. И он его сдержит. Он действительно будет осторожен. Он победит…       Но пока у них с Этьенном еще есть время до этого всего, они будут пить пунш и танцевать. А все остальное успеется…