Два чертополоха

Ван Гог тупым взглядом смотрел в окно. Сумеречно. Провел костлявым пальцем по стеклу - даже немного не запотело. "Я заслужил этот холод..." - с обидой убеждал себя Винсент, всё же стараясь дыханием согреть окоченевшие руки. Зимой наступает идеальное время для страданий. Мерзлота в жилах, ранняя темнота - в этом же так много смысла! И этот смысл юный художник запечатывал в памяти, как на фабриках запечатывают дешевое печенье. Сухое и совершенно не сладкое, которое только клади в обезвоженный рот и жуй сквозь ненависть к себе. А рассыпчатые мысли заглушаются не видавшим съестного желудком. Уже дня три, наверное. Сейчас бы хоть дешевого печенья... Но лучше вареной картошки с маслом, чая и горячей булочки с сыром из столовой. Винсент ударил себя по животу, иначе желудок скорее сам сожрет своего хозяина. И на этом все занятия. Сидеть, лежать, гнобить себя, проклинать всех. Сил на рисование нет. Лишь призрачный запах разбавителя напоминал Ван Гогу о том, чем нужно заниматься. Тот без интереса крутил кисть с засохшей масляной краской. Жевал наконечник. Невкусно и испорченно. Вытер язык о рукав свитера. - Ты придурошный, - шипел он на себя и отплевывался от шерстинок. К горлу уже непроизвольно накатывал ком, Винс даже внимания не успел обратить. Испугался, резко дернулся от громкого звука и вибрации, что прошла сквозь весь стол. На подбитый лагающий телефон пришло уведомление. Хорошо, что хоть не звонок. Неизвестный номер. А значит сообщение несёт в себе угрозу: "жду." Несмотря на волнительное головокружение, Винс задал самый важный вопрос: "Где?" "ну на улице." - не переставал напрягать неизвестный. "Ты кто??" "ты че. всмысле кто. выйди я замерз." "Не выйду" - парень, с дрожью в теле, отбросил телефон в сторону и сидел, обняв колени. Сердце бешено колотилось, словно после энергетика. Куда-то и хандра улетучилась. Винсент нашел силы подняться и подойти к окну, завесить шторы по-добру, по-здорову, и снова в жар бросило, когда увидел силуэт на вечерней улице. Причем до боли знакомый... "ты будешь виноват в смерти кеннеди и на этот раз все узнают о том кто это был!!" - гласило новое сообщение. Быть не может. Вот откуда такая странная манера письма. Разумеется, художник напялил на себя изношенное пальто и ушанку, обулся в большие сапоги со скрепками вместо сломанных застежек. Он так быстро собирался, а в голове крутились самые разные вариации вопроса "какого хрена"? - Какого хрена?! - не скрывал он недовольства и шока, выйдя к популярному в школе здоровяку. Только такое слово применимо к Джону, по отношению к заморышу Гогу, - Откуда у тебя мой номер? Как ты нашел мой адрес? Какого вообще - - А, э-э, вот и ты, - с глупой улыбкой, почти проигнорировал весь поток вопросов Кеннеди, - Ситуация плачевная и трудновыхо...димая? - он задумчиво глянул на небо, потирая подбородок, - Э-э, не важно. Не подумай, что я горел желанием иметь с тобой дело...Вэнго, да? - Настолько обидно, что уже смешно, - с горькой усмешкой вздохнул Винсент и скрестил руки, - И всё же, ты здесь... - Ха-ха, и правда, забавно! Мне нужна краска для стен. Знаешь, как та, которой ты унизил Ганди, - воспоминания о карикатуре пробили Кеннеди на смешок. Рыжий в демонстративном отвращении высунул язык: - Гадкий случай, но я ни о чем не жалею! А краску не дам. - Чего? - очевидно, здоровяк не ожидал получить отказ, у него аж уголки рта дернулись, - Мне сказали, у тебя её точно навалом в такое время! Она позарез как нужна! - Кто сказал? - чуть тише поинтересовался художник. - Наш общий друг Цезарь, конечно же! - А-а, этот...- Ван Гог потупил взгляд. - Ага. Ровный чел. Я хоть узнал про тебя. Хорошо, что он и со мной дружит, и с таким, как - - Да, нет у меня друзей, - быстро перебил он Джона, - Ничем не могу помочь. Разве что, м-м... Я знаю один магазин. Могу проводить, всё равно не занят. - Оу...- Кеннеди прищурился, глядя вслед уходящему Винсенту и нагоняя его, - Я знал, что ты последний лузер. - Не в бровь, а в глаз. Всё скорее заснеженная улица погружалась во мрак. Почти всю дорогу они провели в молчании. Холодно было разговаривать, да и о чем? Винсент поверить не мог, что рядом с ним (с НИМ!) идет парень номер один во всей школе. А последний совсем об этом не думал. Ему нужна только краска. Лишь изредка он поглядывал на одноклассника - низкорослый, дурно одетый, с несуразной щетиной, которая совсем не смотрелась на его истощенном лице. Джону хотелось закатить глаза и не смотреть больше в сторону этой фэшн-катастрофы, но всё равно ведь продолжал поворачивать голову... Было что-то притягивающее в его "некрасивости". - Ты похож на бродягу, - сорвалось наконец с губ Кеннеди, - Либо на гнома. Брови художника встретились у переносицы. Зря Джон не повернулся к нему в этот момент - такой испепеляющий взгляд упустил! - А гномы... Храбрые и богатые, вообще-то, - закончил мысль клон президента. - Мимо по всем пунктам, - то ли с насмешкой, то ли с обидой звучал ответ, - Будь у меня больше денег, я бы воплотил в реальность своё чувство моды. - Оно у тебя есть? - Разумеется. В отличие от тех, кто ходит с голыми щиколотками в минус семнадцать, - как бы ненавязчиво Ван Гог намекнул на рядом идущего модника. Джон лишь хмыкнул и что-то пробубнил под нос. Винсент избавил себя от желания узнать, что именно. А вот и ларёк. Небольшой одинокий магазинчик с самым разным ассортиментом товаров. Лишь у него (и еще у пары лавок вдоль по улице) в окнах горел завлекающий свет. Звонок дверных колокольчиков никак не побеспокоил угрюмую продавщицу. Она выглядела так, словно работала неделю без отдыха, и теперь сердилась на всех за это. Ни один из парней не решился контактировать с ней раньше, чем придет время оплаты. - Где же это...- пройдя чуть дальше, вдоль товарных полок, Винсент снял шапку. Здесь тепло, даже невыносимо жарко. И без того небрежные рыжие волосы сильнее разлохматились, а от пота даже казались грязными. Джон демонстративно провел рукой по своей шевелюре. У него тоже кошмар на голове творился, на самом деле, но он этого не признавал. - Вот здесь, - быстрым шагом прошелся Ван Гог и остановился рядом с разнообразием красок, - Тебе зачем она? - Не твоё дело. - Тогда, - пожал он плечами, - Выбирай сам. Наконец-то. Джон самоуверенно ухмыльнулся, даже подвинул художника в сторону. Победоносно глядел на полки в поисках черной краски. Вот же она! Её так много! В тюбиках, в банках, в баллончиках... С минуты две Кеннеди молчал и не двигался, задумчиво приложив палец к подбородку. - Долго стоять собираешься? - раздраженно вопросил Винс. - Э-э-э, Вэнго-о? - никто не отозвался, - А какая из них... Ну, ты бы какую взял, чтобы жизнь человеку испортить? - Не твоё дело, - продолжал дерзить художник, - Бери, какая на тебя смотрит. Джону и самому начинало всё это надоедать. Он даже настроился на перепалку, но тут громкое урчание почти сразу его перебило. Воцарилась неловкая тишина. Впалые щеки Ван Гога раскраснелись вовсе не от жары. Он скрестил руки и в смущении потупил взгляд, желая избегать зрительного контакта со звездой школы. - Возьми несмываемую, - прочистив горло, художник поспешил сменить тему, - Она...не будет смываться...и стены испортятся... - Ага, понял! - с резким воодушевлением воскликнул Джон, - Тогда выбери её, а я, э-э, сейчас вернусь. Ван Гог старался не придавать значения уходу товарища. И всё равно корил себя. Он остался наедине со своими несвязными мыслями и полкой с красками. Неторопливо рассматривал ценники. - Ты лажаешь, даже когда ничего не делаешь, - шептал он мысли вслух, и хотел еще много гадостей себе наговорить, но вместо этого тяжко вздохнул и поджал губы. Он и так постоянно себя ругает. Сейчас не время. Даже заплакать не получилось. - Нашел? - Винсент совсем не заметил, как Джон уже вернулся, даже сердце от неожиданности ёкнуло. - А? Д-да, - всё так же не поднимая взгляд на собеседника, он указал на пару баллончиков с черной краской. - Шикарно, - всучив опешевшему художнику небольшую теплую коробку, быстро схватил баллончики и направился в сторону кассы, - Э-э, приятного аппетита. Услышав последнюю фразу, Ван Гог еще даже не до конца допёр, что это значит, а уже снова почувствовал сдавленность в животе. Полное недоумение и жар на лице. На красной коробочке, схожей на уличный фонарик, по-дизайнерски просто нарисованы белые волны лапши, а на самом верху прикреплена упаковка палочек. Оттуда же улыбалась белая мордочка. Винсента терзали подозрения, даже чувство стыда, но невольно он всё же расплылся в улыбке. Впервые за долгое время. - Что это нахрен значит?! А схуяли ты здесь находишься?! - раздались ругательства клона президента, как гром среди ясного неба. Так Винс и знал, что с продавщицей возникнут проблемы. - Прикинь, что эта шваль мне заявила? - напористо жаловался Кеннеди, когда подоспел Винс - У неё смена рабочая час назад кончилась! Говорит, э-э-ргх, что ничего пробивать не собирается! - Пошел ты, - монотонно огрызнулась кассирша, глядя из под тяжелых крашеных век, - Ждите, когда вторая подойдет. "Видишь?!" - возмущенно указал на неё рукой Джон. Ван Гог приподнял бровь в гримасе. До того нелепая ситуация. - Кеннеди, дай мне краску, - пока в одной руке он держал коробку, по двум большим карманам распихал по баллончику. - Что, пойдешь навстречу второй кассирше? - усмехнулся здоровяк. - Типа того. И прямо на глазах у работницы спокойно направился к выходу. - Эй, вы охренели?! - внезапно у неё прорезался голос. Ей никто не ответил. Парни скрылись в неизвестном направлении. На улице уже совсем стемнело, снег перестал идти. Президент соизволил пригласить Винсента с собой, к дому насолившего ему человека. - Ну ты даёшь! - всё нахваливал Ван Гога по дороге Джон, - А ты, оказывается, не такой уж бесхребетный неудачник! - Э-э...Да, наверное, - с простодушной улыбкой пожал плечами Винсент, - А ты не такой самодовольный эгоист, как я всегда думал, - он опустил взгляд на всё еще запечатанную коробку с едой, - Спасибо. Сколько я должен? Кеннеди лишь махнул рукой: - Забудь. Во мне просто, э-э, генетическая жалость заиграла, глядя на тебя. - Так я всё же жалкий? - Да, вообще-то, - замялся Джон, - Но типа, по-крутому жалкий. Ну, ты меня понял! Что за бред сейчас услышал Ван Гог! От такого странного заявления нисколько обидно не было. Художник, закрыв рот свободной рукой, зафыркал с бестолковости президента. Последний подавил всякое возмущение и слегка одернул рыжего за рукав: - Не закрывайся, смейся нормально! Ты будто так часто это делаешь. - И правда...- уже успокаивался Винсент, но слабая улыбка осталась на его лице, - Слушай, Кен-... Джон, я хотел... - А вот и он! - Кеннеди перебил откровения собеседника. Потирая ладони, чуть ли не бегом он направился к белому частному дому, свет в нём не горел. Винсент вздохнул за его спиной. - И кто тебе не угодил? - художник передал честно сворованную краску Джону. - Наполеон, - он потряс в руке один из баллончиков, - Посмел высмеять меня прямо перед девчонками, так еще и по ногам прошелся. Мелкий гадёныш! - О-о-о, понимаю, - одобрительно протянул Винсент. От воспоминаний со случая с "горячей линией" и Ганди неприятно закололо в груди, - Пусть стены напоминают им об их ублюдочности. - В яблочко! Пока Кеннеди старательно поганил дом одноклассника, Винсент присел на холодной лавке, прямо напротив улицы. На этой стороне было совсем темно - рядом стоящий фонарь не работал. Горько было признавать, что дома всё точно так же. Мрачно и холодно. Но глядя на работающего в свету Джона, Ван Гогу...стало спокойнее? Словно так и должно всегда быть. Он помотал головой, сгоняя гнусные мысли, и, наконец, принялся за долгожданную еду. Винс не видел, что вообще ест, но уплетал за обе щеки. Ну, насколько ему позволяло мастерство владения палочками...в темноте... Лапша изрядно подостыла, сливочный соус теперь служил для неё эдаким клеем, а попадавшиеся кусочки креветок и других морских гадов были очень сочными и мясистыми, прямо таяли на языке. Невероятно вкусно, несмотря на морозы. Ван Гог впервые ел нечто подобное. - Эй, Вэнго! - Джон еле заметил его и помахал рукой, подзывая к себе. Винс как раз закончил трапезу, а коробку оставил себе, - Наелся? - Не поверишь! - Вот и круто! Во, зацени закаленным взглядом мой шедевр, - он указал рукой на стену и отошел чуть подальше. Каких только изобретательных и выкрученных ругательств не было написано... Даже несколько глупых шаржей на хозяина дома имелось. - Гениально, - на полном серьёзе заявил рыжий, потирая колючий подбородок, - Настоящий талант! - Ну, так... - Кеннеди самодовольно смахнул пылинки с плеч, - Когда за дело профессионал берётся, оно сразу видно. - Конечно, конечно, - хихикал художник. - Кстати. Ты у меня что-то спросить вроде хотел. Винсенту вдруг стало не по себе. Он держал это в голове всю дорогу до сюда, и легко бы пошел на попятную, но что-то наоборот толкало его вперёд. Если не сейчас, то потом спрашивать будет супер-неловко: - А мы...- он заметно нервничал, и всё же смог быстро выпалить, - Мы теперь друзья? Снова пауза. Снова Ван Гог готов провалиться сквозь землю. Он слышит смешок, от которого в жилах стало холоднее, чем от температуры на улице: - Не, я так не думаю. - Ха...Вот как...- Винсент нервно улыбался, пока внутри у него всё дрожало. Он отвернулся, когда почувствовал, как глаза начали щипать, - Я и не надеялся, правда. Просто спросил. - Бывает. Но знаешь, - Кеннеди закинул руки за голову, - Тайно я бы с тобой общался. У меня репутация, и всё такое. Типа, э-э, ты полный неудачник, но не такой безнадежный. Настоящий Вэнго тоже тем еще лохом при жизни был, а ты... Наверное, у тебя есть шанс стать его лучшей версией. Несмотря на отстойные гены. Президент окончил монолог. Как-то напрягал тот факт, что ему никто не отвечает. Лишь повернув голову, он понял почему - Винсент стоял, закрыв лицо руками, вздрагивал и прерывисто всхлипывал. Драгоценная коробочка упала в снег. Но Джон не спешил его успокаивать. Вместо этого, отпустив ошеломление, он улыбнулся и по-товарищески слегка толкнул художника в плечо: - Да ла-а-адно тебе, - с задором протянул здоровяк, - Чего реветь-то? Всё же хорошо. - З-знаю...- не успевал Ван Гог вытирать слёзы, как тут же накатывались новые, - П-просто мне никто...Никто и никогда даже такого не говорил... Мне кажется, - проскулил он, потихоньку приходя в себя, - Это вообще всё, что мне нужно было услышать в этой дрянной жизни. Кеннеди понимающе промолчал. На самом деле, просто не знал, что еще можно добавить. Вдруг вспомнил, что у него в руке до сих пор баллончик с остатками краски: - На, - протянул он его заплаканному Винсенту, - Напиши, э-э, этому хрену мелкому и от себя что-нибудь. Я так понял, мстить тебе нравится. Прекрасный способ отвлечься от рыданий - написать гадостей на стенке! Винсент, вытеревшись о рукав, с удовольствием принял предложение. И вот красуется новая надпись "ТЫ НИКОМУ НЕ НУЖЕН!". Конечно, адресована была Наполеону, однако Ван Гог скорее...сбросил свой груз на чужую душу. Теперь это не его проблема. Совсем не его. И холода он не заслужил. А рядом, насколько хватило краски, Ван Гог нарисовал два чертополоха - совсем как его предок, но в черно-белых цветах. - А это еще зачем? - Колючий чертополох. Он значит "никто не тронет меня безнаказанно". Никто не тронет нас безнаказанно.