***
Моргана слышит свой голос. Она говорит. Ну надо же, Она говорит с ней. Её губами, ведь она часть её. Рассказывает глупую историю про голубку. Этот ненавистный сгусток света убеждает её, что не всё потеряно. Она что, издевается?! Пытается поддержать? Ей не нужны утешения! Верните ей потерянную жизнь! На опухшие глаза девушки наворачиваются слёзы. Моргана плачет, тихо содрогаясь плечами в судорожном движении. Сил давно не осталось даже на слова. Изо рта вырывается хриплое дыхание, едва похожее на шёпот: «Верни… Верни мне… мою жизнь… Я не хочу… Я больше не хочу никому помогать! Я просто хочу жить!» С улицы слышен счастливый человеческий хор. Праздник урожая собрал вокруг церкви всё население города. А ведь она никогда не была на празднике, разве что совсем маленькой девочкой в родной деревне. Да и там она была в центре внимания, играя роль Святой. Или же нет. Скорее это Она — ненавистная часть души Морганы — наслаждалась балом, на котором была королевой. Моргана больше не хочет быть святой. Она хочет быть такой, как все. Ничем не выделяться из толпы и наслаждаться обычными мирскими радостями. Ослабевшая девушка проваливается в забытие. Ей снится, как она проживает спокойную жизнь в обычной деревушке, дурачится с другими детьми, как взрослеет и познаёт моменты цветущей юности — от посиделок с подругами до таинства первой влюблённости. Прекрасный сон прерывает ощущение холодного лезвия, показавшегося на этот раз таким болезненным. И чей-то голос нервно произнёс: — Она… она не просыпается! Мы слишком часто стали резать её! — Замолкни, мальчишка! — раздраженно отвечают ему. — На площади слишком много людей, мы не можем никого обделить! После разберёмся!***
Кажется, это были последние капли. В ней более не осталось сил. Отец небесный, если бы он и впрямь существовал, если она и вправду была дочерью его, то он бы не оставил своё дитя. Он бы прислал за ней ангела. Девушка чувствует, как всё тело немеет, она перестает ощущать даже холод окружающих её пола и стен. Чувство парализованности способно привести в ужас почище боли. «Кто-нибудь! Хоть кто-то! Не оставляйте меня одну! Ангел, Бог, да кто угодно!» Моргана будет рада, даже если в часовню войдёт кто-то из её пленителей, лишь бы не оставаться одной в этом тёмном и страшном месте. Единственная рука панически сорвалась в сторону стальной двери. А упавший с головы капюшон открыл наполненный ужасом и слезами взгляд покинутого ребёнка. Девушка издала болезненный всхлип. — Я не хочу умирать…***
Весь церковный двор устлан трупами. Мужчины и женщины, дети и старики. Все они умерли в муках, изрыгая фонтаны крови. Словно безумный художник окрасил пространство в багровый цвет. В центре всего этого пиршества смерти зависла бесплотная душа Ведьмы. Моргана смотрит на свой обезображенный труп. Её переполняет отчаяние, нежелание признавать, что «это всё!» — но ещё больше её разрывают ненависть и жажда мщения! Ко всем по-разному. Жители города получили своё. Они хотели её крови — и они в ней захлебнулись! Эта масса червей слишком ничтожна, чтобы и далее тратить на них время. Кто ещё? Её пленители — о, эти трое будут жалеть, что сразу не предали её смерти! Их души обречены мучиться и саморазрушаться в бесконечной череде веков. Уж она об этом позаботится! Но есть еще кое кто. Это Она. Зависла напротив таким же бестелесным сгустком. Хоть Она и часть Морганы, но последняя ненавидит её всей своей сущностью. Отныне Она чужое существо, и Ведьма так же заставит страдать её снова и снова! Бок о бок с теми, кого она впустила в её жизнь!***
Осколок души, что воплотился в образе белокурой девушки, по своему обыкновению заботливо протягивает руки в попытке пожалеть умершего ребёнка. Но в тот же миг с её губ срывается испуганный вздох. Настолько жестоким и холодным взглядом взирает на неё та. Впервые юной душе хочется убежать и спрятаться. Но основная часть некогда единого куда сильнее. Та, что зовётся Морганой, молчит, но её безмолвный взор не оставляет надежд на какую либо пощаду или понимание. За хрупкой спиной девушки расползается бездонная тьма, заставляя её испуганно отпрянуть обратно к разгневанной Ведьме. Белокурая девушка, будучи отколовшейся частичкой души, сама ещё дитя. Ей страшно и хочется искать защиты. Но бесплотная рука породившей её устремляется к ней. Холодные, как у смерти, пальцы впиваются в нежную кожу на шее испуганной девушки. Моргана погружает слабо бьющееся тело в чёрный омут, источающий холод вечного уныния. Новорожденная сущность издаёт сдавленный хрип, так и не найдя сил спросить: «за что самое близкое существо так жестоко с ней поступает?»