Главное блюдо

В гавани Ли Юэ никогда не бывает темно в беззвёздные ночи. Вот и сейчас, с наступлением сумерек, на каждой улице постепенно зажигаются яркие фонари. Лето — главное время года для торговой столицы, когда множество кораблей и обозов прибывает сюда для продажи товаров, нажитых в течение года. Тёплый климат делает людей доброжелательнее, что непременно ведёт за собой заключение выгодных сделок. Всегда влажный, из-за близости моря, воздух был раскалён в этот день до предела. Но даже в такой душный вечер множество торговцев и всевозможных странников наводняло улицы столицы. У каждого прохожего в голове мелькала мысль, что ещё бы немного, и воздушная масса станет настолько плотной, что можно будет взять нож и отрезать её как кусок торта. Ночь ощущалась волшебно. — Ты специально выбрал сегодняшний вечер, потому что знал, что за весь день на небе не будет ни облачка, и ночь будет такой чудесно подходящей для нашего пира? — Тарталья, облокотившись на оконную раму, смотрел в тёмно-синее небо. — На улицах сегодня особенно шумно, не находишь? Обернувшись, парень посмотрел на почти закончившего все приготовления Чжун Ли. За недолгое время, что Чайлд был в Ли Юэ, он успел неплохо сдружиться с Властелином Камня, и поэтому это был не первый раз, когда он посещал этот дом. Небольшой домик Чжун Ли располагался на горе недалеко от столицы — отсюда гавань была видна во всей своей красе. Несмотря на скромные размеры, внутри было уютно: пара жилых комнат, небольшой зал и кухня. Большинство предметов интерьера было сделано из дерева высшего качества, и медный цвет мебели неплохо сочетался со стенами цвета топлёного молока. — Сегодня располагающая к прогулкам погода. Воздух будто мягко обнимает тебя со всех сторон. Люди такое любят, — Чжун Ли вытер небольшую испарину со лба. — Готово. Всевозможные ароматы от различных блюд смешивались в ещё более невообразимые, побуждая присутствовавших на кухне наконец-то обратить внимание на их источники. Чжун Ли и Чайлд успели побывать во многих ресторанах, не обделив и небольшие закусочные, где блюда по своим вкусовым качествам иногда не уступали первым. Места, где можно было от души полакомиться изысками, неумолимо кончались, и Чжун Ли предложил Тарталье устроить как-нибудь вечер со своими домашними «ресторанными» блюдами. И такой вечер настал. Глаза Тартальи метались между произведениями кулинарного искусства. На множестве небольших тарелочек лежали аккуратно выложенные закуски из рыбы, салаты из местных душисто пахнущих трав, и что-то ещё, что нельзя было бы отнести под одно определение. — А я не знал, что ты у нас, оказывается, шеф-повар, — сев за стол, Чайлд с наслаждением закрыл глаза и улыбнулся от переполнявшего его умиления. — Так, очень интересно, что из этого можно в первую очередь съесть вилкой? Чжун Ли усмехнулся и сел рядом с другом. — За всё это время ты так и не научился есть палочками? — казалось, что лицо мужчины не выражало ни единой эмоции, но Чайлд уже научился видеть улыбку в его глазах. — И не вздумай надо мной смеяться. Главное же, чтобы еда оказалась внутри, а с помощью чего это произойдёт уже не так важно, — Чайлд хитро прищурился. — Но не только ты, мой друг, умеешь удивлять изысками кулинарии. Не вставая с места, он поднял спрятанную за ножкой стола кастрюлю и передал её Чжун Ли. Посмотрев пару раз немигающим взглядом то на рядом сидящего, что явно с нетерпением ждал реакции друга, то на кастрюлю, Чжун Ли открыл подарок. К уже витающим ароматам добавился терпкий запах капусты. — На моей родине это главный суп, помогающий даже в лютую стужу согреть себя изнутри, — вальяжно облокотившись на спинку стула, Тарталья с гордостью подытожил. — Щи. Но тут же добавил: — Сейчас, правда, не лучшее время для их поедания, но вот когда мы будем у меня дома, то тогда… Чжун Ли прервал явно вдохновившегося парня: — Спасибо. Даже подумать не мог, что ты способен на что-то ещё, помимо яичницы. И снова это безэмоциональное лицо и явно смеющиеся глаза. Чайлд несильно ударил его кулаком в плечо. — Зачем мне уметь готовить, когда я могу купить любую понравившуюся мне еду? — Как знаешь, — не стал спорить Чжун Ли. — Ещё раз спасибо. Обязательно попробую. Он налил себе немного вина, после чего, скрестив руки на груди, стал задумчиво смотреть в открытое окно. Это не осталось без внимания Чайлда. — Что-то не так? — Знаешь, Тарталья, всё, что ты видишь на столе, лишь закуски. Тот обвёл взглядом стол. После нескольких секунд молчания ответил: — Ты клонишь к тому, что у тебя есть ещё основное блюдо? — Не основное. Главное. — Но ведь это одно и то же. — От названия тоже многое зависит, Тарталья. Чайлд отложил в сторону вилку, которой он так и не воспользовался. — И почему ты молчал? Разве можно пробуждать аппетит у своего гостя, а затем дразнить какими-то закусками? — Поверь, мой аппетит уже давно разыгрался, — Чжун Ли вложил в эту фразу всю глубину своего голоса. От этой интонации у Тартальи по рукам побежали мурашки. — Но, понимаешь, это главное блюдо надо подготовить перед употреблением. Иначе от его вкушения будет намного меньше удовольствия. Оно особенное. Искры детского любопытства заиграли в глазах Тартальи. Он подвинулся ближе. — И что же нужно для этого главного, мистического, покрытого пеленой великой тайны блюда? — Чайлд решил принять эту игру в недосказанности. — Надо подготовить своё тело для его принятия, — в глазах Чжун Ли больше не было улыбки. Он говорил про это особенное блюдо со всей серьёзностью. Ничто не выдавало его заинтересованности в данном деле. — Чего? — не совсем понял Чайлд. — Это как? Я понимаю, что после вина всех тянет говорить метафорами и быть суперзагадочными, но я уже и так порядком заинтересован, — привыкший получать всё и сразу парень быстро уставал от подобных загадок. — Одну минуту, — Чжун Ли поднялся из-за стола и отошёл в соседнюю комнату. Через пару минут вернулся с небольшим стеклянным пузырьком. — Это что? — в пузырьке виднелось что-то тёмное. — Это сбор одних из самых редких пряных трав. Специи. Но они имеют отличительную особенность, — Чжун Ли в два шага оказался около Тартальи. Его лицо оказалось на уровне лица друга. — Их не кладут в еду. Их вдыхают. Глубоко. Пару раз. Чайлд смотрел в яркие глаза мужчины, не отводя взгляда. Казалось, что всё вокруг делается на тон темнее, что в эту минуту начинают существовать только лишь эти янтарные глаза. Он даже мог видеть в них своё отражение — на его собственном лице любопытство смешивалось с недоверием. «Я никогда не слышал о подобном употреблении специй», — на миг пронеслось в голове Чайлда. — «Но, может, в Ли Юэ и правда есть такие редкие странные вещицы?». Пузырёк оказался прямо около носа Тартальи. — Глубоко. На первом вдохе закружилась голова. В нос ударил невыносимо горький аромат неизвестных трав. Во второй раз вдыхать не пришлось — последним, что увидел Чайлд перед тем, как провалиться в темноту, была пара ярко горящих огненных глаз. Чайлд всегда засыпал либо на животе, либо свернувшись калачиком, обнимая одеяло. И всегда утром просыпался, лёжа на спине. Видимо, во сне он на подсознательном уровне переворачивался — так становилось легче дышать. Вот и сейчас дышалось на удивление легко. Придя в себя, но не открывая глаз, Тарталья понял, что лежит на спине. Неумолимо болело в районе лопаток — лежал на чём-то твёрдом. При каждом вдохе нос что-то противно щекотало, поэтому нехотя пришлось открыть глаза. На его лице лежал ярко-голубой цветок, лепестки которого ближе к краям переходили в тёмно-синий оттенок. Парень смахнул растение с лица, и тут же понял, что это была не самая главная проблема. Он лежал на кухонном столе, где несколько минут, а, может быть, и несколько часов назад был их совместный ужин. Его ноги, согнутые в коленях, свисали с края, где недавно сидел Чжун Ли. Чайлд был абсолютно голым — в том плане, что одежды на нём не было. Щёки и уши парня заалели от осознания того, что на его теле аккуратными порциями разложена различная еда. На груди, сосках, далее — вдоль живота и до самого низа. На члене замысловато лежал крупный бутон неизвестного Тарталье цветка. «Кто дал Чжун Ли вообще возможность контактировать с цветами?» — промелькнуло в голове Чайлда. Только сейчас он обратил внимание на свои руки. Заведённые за голову вверх, они были припечатаны к столу куском затвердевшей смолы. Или это был янтарь? Кор ляпис? «Магия!» — попытки высвободить руки ни к чему не привели. Чайлд обернулся, насколько хватило сил. Окно всё ещё было открыто, и теплые порывы ветра скользили по голой коже, вызывая странные чувства. Он понял, что его тело было натёрто маслами, и при каждом вдохе и выдохе на нём переливались блики от света настенных ламп. Тарталья прислушался, но в доме стояла тишина. «Не мог же он оставить меня одного в таком положении?» — в происходящее верилось с трудом, воспринималось как игра или шутка. Скрип пола от шагов хозяина дома заставил сердце Тартальи сжаться и пропустить удар. Попытка как-либо уползти не удавалась, поза была слишком неудобной для побега. — И как тебе? От голоса Властелина Камня тело Чайлда окаменело. Все мышцы напряглись, и Тарталья смог лишь повернуть голову в сторону звука. Чжун Ли стоял в дверном проёме, упёршись в него плечом. Его руки всё так же были скрещены на груди, но в остальном вся поза говорила о получении удовольствия от происходящего. Небольшая улыбка тронула губы всегда спокойного лица. Чайлд был лишь немного ниже Чжун Ли и не испытывал дискомфорта во время их повседневного общения. Но сейчас, видя властный и хищный взгляд сверху вниз, Тарталья чувствовал, как внизу живота начинает странно тянуть. Он с трудом отвёл взгляд. — Никогда бы не подумал, что твоё гостеприимство столь специфично, Чжун Ли, — боясь пошевелиться, с нервным смешком сказал парень. Попытки двигаться пришлось оставить — от ещё пары неловких движений все конструкции на его теле угрожали сползти со своих мест. — И что наш ужин закончится так. Чжун Ли подошёл к столу. Нависая над Чайлдом, он взял его за подбородок, и, приблизившись почти вплотную к лицу, прошептал: — Дорогой Тарталья, наш ужин только начинается. Как гость ты ведёшь себя крайне невежливо. Не заметил, как хозяин подал на стол главное блюдо? Не ты ли так страстно его ждал? — Чжун Ли приблизился к самому уху лежащего парня. Чайлд почувствовал горячее дыхание на коже, от смущения из рта невольно вырвался полувздох-полувсхлип. — Приятного аппетита. Отодвинувшись, он продолжил говорить: — Было забавно наблюдать, как ты повёлся на сон-траву под предлогом специй. Даже любой ребёнок в Ли Юэ узнает этот изумрудный цвет порошка. Но откуда об этом знать жителю Снежной, — Чжун Ли смотрел на Чайлда полуприкрытыми глазами. — Не думал, что ты очнёшься так быстро. Хотел увидеть, как цвет твоих глаз сочетался бы с водной лилией. Редкой, с берегов рек Мондштадта. Я люблю красоту в простых вещах, — Чжун Ли отошёл к шкафу и взял что-то с полки. — Мои любимые палочки. Давний подарок от когда-то близких друзей. Сделаны из прочного дерева, расписаны вручную талантливым мастером. Идеально лежат в руке. Мужчина вернулся к столу: — Они мне понадобятся, чтобы довести моё главное блюдо до полной готовности перед употреблением. Чайлд непонимающе смотрел на Властелина Камня. Ему всегда нравилась внешняя спокойность друга. Беседуя с кем угодно, Чжун Ли всегда говорил рассудительно, с паузами, взвешивая каждое сказанное слово. Вдвоём они ярко контрастировали на фоне друг друга — веселая улыбка почти всегда украшала лицо Чайлда, а его смех от внезапных остроумных шуток Чжун Ли слышали чуть ли не все жители столицы. И Тарталья никогда не задумывался о том, что его друг сможет устроить нечто подобное. — Что значит до полной готовности? — стараясь дышать ровно, почему-то тише обычного спросил Чайлд. — Чтобы прийти к единому совершенству, надо сложить несколько его составных частей. И я начну, пожалуй, прямо сейчас, — Чжун Ли упёрся левой рукой в край стола. В отличие от Чайлда, он чувствовал себя расслабленно. Он уже был хозяином всего положения, и мог действовать в удобном лишь одному ему ритме. Ведь его Чайлд никуда не денется. Тарталья жалобно заскулил, когда деревянные палочки под сильным давлением руки Чжун Ли уткнулись в его сосок. На нём лежал густо политый мёдом рисовый шарик. Чжун Ли водил палочками вдоль всего ареола, изредка короткими щипками оттягивая сам сосок. Рисовый шарик крепко ухватить никак не удавалось. — Скользко, — невинно со смешком проговорил Чжун Ли. «Вот же сын собаки! Это ему-то скользко?! Да я своими глазами видел, как он палочками поднимал и монеты, и даже зубочистки!» — осознание пришло резко, заставляя щёки ещё больше налиться краской. — «Он специально. Издевается». На кухне всё ещё было душно после готовки, и тёплый ветер из окна никак не помогал разогнать эту духоту. Мёд приятно холодил кожу, а Чайлд уже почти что привык к новым ощущениям, когда Чжун Ли наконец-то поднял рисовый шарик. — Открой рот, — всё так же спокойно проговорил хозяин положения, будто бы Чайлд сидел перед ним на стуле, а не лежал обнажённый на столе. — Зачем? — Такой рисовый шарик ты точно никогда не пробовал. Этот рис был выращен в озере рядом с водопадом. Его сбор крайне труден и опасен, но он стоит того — растение впитывает в себя прохладу от теней близ растущих деревьев, что создает поистине невероятный вкус. Мёд тоже необычен — это мёд диких горных пчёл, добраться до него ещё сложнее. Одно неосторожное движение, и ты уже летишь вниз с горы. Цветочный и сладкий. Я уже говорил ведь, что люблю редкие и необычные вещи? Чжун Ли начал подносить лакомство, но то внезапно выскочило из палочек и упало на шею Чайлда. Скатываясь по ней, шарик оставил несколько липких следов. «Никогда в жизни не поверю, что из его стальной, нет, каменной хватки могло что-то вот так просто выпасть», — вновь подумал про себя Чайлд. — Прости, — коротко бросил Чжун Ли. — Я сейчас всё уберу. Сильные пальцы Чжун Ли вцепились в волосы Чайлда, оттягивая голову парня назад, открывая доступ к испачканной в меду шее. Зрительный обзор Тартальи стал ограничен из-за крепко держащей его руки, лишь боковым зрением он смог уловить тёмный силуэт, вновь нависший над ним. Он непроизвольно выгнулся в пояснице и застонал, когда язык с ощутимым давлением прошёлся не только по липким местам, но и в общей сложности по всей шее. Влажные следы также давали ощущение прохлады, которая была уже жизненно необходима для Чайлда. От происходящего голова стала тяжёлой и загудела словно рой пчёл, что делали когда-то этот злополучный мёд. Хватка на голове не только не делалась слабее, но и наоборот: пальцы Чжун Ли с некой периодичностью перехватывали волосы, и ощущения от этих действий в совокупности с происходящим непотребством в районе шеи плавно, но неумолимо перетекали в пах. — Чжун… Ли… мне кажется, ты увлёкся, — не без усилия на выдохе проговорил Чайлд. На его шее, особенно в областях, которые были запачканы мёдом, расцветали яркие следы. — И правда. Я немного утолил свой голод, но и про тебя не забыл. Взятый уже со второго соска рисовый шарик всё же достиг своей цели. Лёжа жевать было неудобно, держать голову на весу тоже — сразу болела шея. Кое-как справившись с угощением, Чайлд проговорил: — Спасибо, было очень вкусно. Я, чувствую, уже наелся, больше не надо, — выдавив из себя некое подобие улыбки, Чайлд, не задумываясь, начал облизывать губы, стараясь убрать мёд с уголков рта. — Не стоит себя так утруждать, ты ведь гость. Я помогу. — Да что ты, я сам справ… Договорить не получилось — в тот же момент Тарталья был заткнут настойчивым поцелуем. Рука Чжун Ли снова вернулась на голову лежащего, но хватка стала слабее. Пройдясь поверхностно по губам, Чжун Ли углубил поцелуй, почти что не встретив сопротивления. Тарталья зажмурился, сконцентрировавшись на ощущениях. От осознания того, что его целует сам Чжун Ли, сердце птицей билось в груди. Парень старался вдыхать во время коротких передышек, но вместе с тем на выдохе голос срывался на глухие стоны. Чжун Ли полностью контролировал процесс, доминируя и подчиняя. Сильно укусить сладкие губы, оттянуть и поспешно нежно провести языком, будто извиняясь. Ловить робкие стоны, не давая восстановить дыхание. Страстно и вкусно. Поцелуй прервался так же резко, как и начался, и Чайлду пришлось открыть глаза. Чжун Ли смотрел на него. Сейчас, как и всегда, оба парня контрастировали на фоне друг друга. Только в данный момент всё было чуть по-иному. Была уже совсем поздняя ночь, и свет от настенных ламп по-особенному падал на лицо Властелина Камня. Тарталья подумал, что никого красивее он в жизни не видел: чёрные как смоль волосы обрамляли бледную кожу, делая черты лица Чжун Ли ещё более привлекательными. Его губы чуть покраснели от поцелуя, но не они больше всего приковывали к себе внимания. В который раз Чайлд смотрел в глаза Чжун Ли, и сейчас видел вместо них два прозрачных янтаря высшего качества. Он видел в них что-то новое, чего раньше не замечал — желание и возбуждение. В свою очередь, Чжун Ли тоже заметил изменения в Тарталье. Его неаккуратно уложенные волосы растрепались окончательно — результат работы хозяина дома. Цвет волос Чайлда почти что сливался с цветом стола, что не могло не радовать ценителя красоты. «На моём столе ему самое место», — в который раз подумал Чжун Ли. — Я думаю, нам стоит продолжить, — от глаз Тартальи не укрылось, что дыхание Властелина Камня стало чаще. Тот старался спокойно дышать через нос, но даже у такого человека с железной волей есть свои пределы. В помещении было очень жарко. Следуя своему плану, Чжун Ли медленно провёл палочками от груди до живота парня, едва касаясь ими кожи. Но даже такой невинной ласки хватило, чтобы Чайлд с трепетом понял, что его член наливается кровью с каждым прикосновением. Ещё немного, и бутон цветка, лежащий на нём, как минимум сползёт в сторону, а то и вовсе свалится на пол. В этот раз ел один Чжун Ли, искусно подцепляя со стройного живота палочки из краба. — Такой стройный, несмотря на то, что ешь ты за милую душу, — рука в перчатке прошлась по линии живота, заставляя Чайлда выгибаться навстречу. — Попробуй попрыгать по горам в Ли Юэ, и не таким станешь, — парировал Чайлд, пытаясь пошевелить уже начинающими затекать руками. — Подожди немного, и у тебя появится альтернатива, на чём прыгать, — смысл брошенных вскользь слов так и не дошёл до Тартальи. Он чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег под лучи солнца, находящегося в зените. Чайлд покрылся испариной. Чжун Ли не без удовольствия наблюдал, как мышцы желанного тела перекатываются под кожей от каждого судорожного нетерпеливого стона его дорогого гостя. Ещё одно прикосновение к обнажённой коже, и бутон с шелестом падает на пол. Чжун Ли тут же поднял упавшую вещь, поправил смятые и в местах соприкосновения с плотью влажные лепестки нежно белого цвета с яркими красными вертикальными полосами. — Ты ведь уже понял, что это необычный цветок, — лепестки нежно заскользили по щеке и шее парня. — Это мак рассветный. Рука продолжала вести цветок всё ниже: — Цветок используют как вкусовую добавку. Но есть сложность в его сборе: на протяжении всех суток, в какой бы момент не собрать цветок — он будет горек или даже ядовит. И только в определённые минуты перед и во время восхода солнца мак рассветный будет таять во рту, чрезмерно балуя вкусовые рецепторы своей сладостью, — Чжун Ли посмотрел на Чайлда. Было видно, что парень старается внимательно слушать хозяина дома. Но как здесь справиться, когда почти вся мозговая деятельность прекратилась и перетекла в иное место? С члена неприлично часто капала смазка. Ветер за окном усилился, но на этот раз он не приносил должного облегчения, а скорее наоборот. — Так вот. Готовность к употреблению мака рассветного определяют, когда встаёт солнце, — Чжун Ли упёрся обеими руками в стол над головой Чайлда. Тарталья видел, что тот едва сдерживает смешок. — Готовность моего главного блюда я тоже определяю по восходу. Правда, не солнца. «Придурок», — беззлобно, скорее с толикой восхищения подумал Чайлд. — «И это наш Властелин Камня. И ведь додумался, исполнил, радуется скорее всего внутри, не показывая». Тарталья дёрнулся, почувствовав тепло ладони на внутренней стороне бедра. «Снял перчатки?» — все мысли тут же лопнули как лампочка под напряжением, когда Чжун Ли несколько раз быстро провёл по члену пальцами, сомкнутыми в кольцо. — Все представители элемента Гидро так быстро мокнут и обильно текут? — его рука продолжала движение по тонкому изящному члену, обильно выделяющему смазку. — Или ты у меня особенный? Сдерживать голос уже не было сил. Тарталья шумно дышал, постанывая на особо сильных движениях, часто сглатывая слюну. Бёдра дрожали, невыносимо хотелось ещё больше прикосновений. Парень откинул голову назад, стараясь совладать с собой, и тут же выгнулся обратно, почувствовав обильную влагу между ног. — Это всего лишь слизь слаймов. Расходный материал для почти любого блюда, тебе ли об этом не знать, — продолжая смазывать парня между ног, проговорил Чжун Ли. Одной рукой он держал отведённую ягодицу, поглаживая и сжимая. Пальцами другой руки размазывал слизь, надавливая на колечко мышц, но не проникая. Каждое нажатие веселило Чжун Ли — Тарталья сжимался именно в этот момент, когда же во время простых поглаживаний сам подставлялся под ласкающую его руку. «Маленький лжец. Не лги хотя бы сам себе», — подумал Чжун Ли, доставая из кармана абсолютно гладкий со всех сторон минерал удлинённой овальной формы. Его цвет почти в точности совпадал с цветом глаз мужчины. — Ты ведь не серьёзно, — сказал Чайлд. — Я понимаю твоё недовольство, но не волнуйся, этот камень меньше моего члена, поэтому удовольствия от принятия меня ты не потеряешь, — снова приняв свою любимую позу, скрестив руки на груди, всё также холодно и властно проговорил Чжун Ли. В груди Тартальи от таких слов, сказанных таким голосом, сердце сделало кувырок назад. Пришлось до боли прикусить губу — от возбуждения парень не знал, куда деться. Чжун Ли поднёс камень к своему лицу: — Это необычный минерал. Когда-то сок плодов персиков застыл в… — Я смотрю у тебя что ни вещь, то сразу необычная или редкая. Специально для меня старался? Или в этом доме для ведра или швабры тоже найдётся своя история? — язвительно спросил Тарталья. — А что, твой член у тебя тоже какой-то «особенный»? Последнее слово парень выделил особой интонацией. Чжун Ли тут же ответил: — Если ты думаешь, что сможешь меня спровоцировать, то ошибаешься. Если ты ещё не понял, то я здесь хозяин положения. И готовить главное блюдо мы будем по моим правилам, даже если это блюдо — ты. Через секунду добавил: — Но не волнуйся, твоя невоспитанная выходка не останется безнаказанной. Чайлд забыл как дышать, пока не отрывая глаз смотрел на Чжун Ли. Властелин Камня без тени смущения провёл языком вдоль всего минерала, обильно оставляя слюну на самом его кончике. Тот не отводил свой взгляд в ответ, продолжая работать языком. — Если бы ты дослушал, знал, что одна из составных вещей здесь — нектар фруктов. Но, пожалуй, у меня нет желания рассказывать историю этого камня из-за неблагодарных слушателей. Перейдём сразу к основной части, — Чжун Ли согнул правую ногу парня, прижал к столу и облокотился на неё для удобства. — Будет лучше, если ты расслабишься. Слизь слаймов была отличной смазкой, поэтому гладкий камень входил в анус абсолютно без проблем. Чжун Ли не переставал наблюдать за реакцией притихшего парня, останавливаясь каждый раз, слыша негромкие резкие вдохи сверху. Сам мужчина был словно вулкан: внешне спокоен и беспристрастен, но внутри него кипела бурлящая магма желания взять Чайлда так, без растяжки, и хорошенько оттрахать, пока тот сам не попросит о пощаде. Но он не был бы Властелином Камня, если бы не обладал поразительной выдержкой. А поэтому, игнорируя свои желания, снова и снова двигал уже скользким минералом, погружая его с каждым разом всё глубже. Первоначальной целью доставить удовольствие не было — хотелось лишь немного растянуть парня для себя. Сам же Чайлд не знал, где сконцентрировать ощущения. Было крайне необычно чувствовать в себе что-то твёрдое и беспрерывно двигающееся, раскрывающее его бесстыдным образом. Но всё же больше мурашек вызывал сам Чжун Ли, лежащий на его ноге. Тарталья чувствовал тепло его тела, каменные натренированные мышцы. Хотелось уже освободить руки и прижаться к мужчине, чувствовать его запах, ощущать его силу и слышать его голос, говорящий только для него одного. Минерал упал на пол, по получившемуся звуку можно было бы заявить, что тот был стеклянным. В одно мгновение магия с рук Чайлда исчезла, но он не успел сказать и слова. Одним грубым рывком Чжун Ли подтянул Тарталью к себе, снова сковав руки последнего Гео-магией. Даже давно спящие вулканы однажды просыпаются — и тогда жди беды. Тарталья наконец-то был готов для употребления. Промаринованный в собственном соку, влажный и растянутый, желающий лишь одного — Чжун Ли. Терпения хватило ровно на одно движение — расстегнуть ширинку брюк. Тарталья, такой милый и разгорячённый Тарталья, пытался обхватить ногами поясницу мужчины, чтобы притянуть того ближе. Попытка была прервана: — Забыл? Здесь я решаю, как что будет, — Чжун Ли подхватил ноги Чайлда и закинул себе на плечи. — Тогда просто войди в меня уже! — не выдержав напряжения, прокричал Чайлд. Глаза Тартальи максимально раскрылись, когда он почувствовал крупную головку члена Властелина Камня. — А если я сейчас откажусь? — промурлыкал Чжун Ли. — Тогда ты буквально выбросишь в помойку своё лучшее за всё время блюдо, — простонал со слезами на глазах Тарталья в предвкушении. Он облизнулся, закусил губу и тихо прошептал. — Пожалуйста. Больше просить Чжун Ли было не нужно. Медленно и плавно, смотря в глаза Тартальи, Чжун Ли вошёл в растянутый и влажный анус. Чайлду вспомнились слова Чжун Ли, и тот не соврал: его член был намного крупнее какого-то камня. В голове Тартальи промелькнула мысль, что лучше бы их первый раз был в кровати, тогда бы он смог спрятать лицо в складках простыни. Сейчас же он чувствовал себя максимально обнажённым, и дело было далеко не в отсутствии одежды. Парень уже давно не контролировал мимику своего лица, и сейчас это было особенно заметно. Казалось, что жарче в комнате быть просто не может, но это суждение было ошибочным. Дышать удавалось через раз. Чжун Ли решил вознаградить себя за своё терпение по максимуму. Наклоняясь всё ниже, невольно заставляя Тарталью поднимать бёдра выше, мужчина неуклонно ускорял темп. Его руки, в отличие от рук Чайлда, были не заняты, и Властелин Камня охотно этим пользовался. Приятно провести пальцами по гладкому телу, оттянуть и погладить чувствительные соски, и тут же получить награду в виде жалобных стонов. Двигаясь ещё быстрее, проникая глубже, неожиданно ударить по ягодице — единственной мягкой части этого стройного тела. Чайлд кричит, и его крики переходят в громкие стоны. Он непроизвольно дёргается и сжимается, не догадываясь, насколько приятно делает своему партнёру. Тарталья сжимается вокруг члена ещё сильнее — хочет замедлить ритм, но молить о таком Властелина Камня не позволяют крошечные крупицы оставшейся гордости. Он не понимает, что таким образом лишь делает ещё приятнее Чжун Ли, тем самым подстёгивая вбиваться в бедного Чайлда ещё активнее, глубоко внутрь и выходя обратно с оттяжкой. Чайлд считает звёзды в глазах, когда Чжун Ли по-хозяйски подтягивает его ещё ближе к себе, каждый раз при толчке попадая в простату. Тарталья хочет сам двигать бёдрами, сам установить темп, и поэтому специально сбивается с установленного темпа Чжун Ли. Но попытки самовольничества в корне пресекаются сильными укусами за голень. — Прекрати паясничать и двигай бёдрами, — буквально прорычал Чжун Ли. Боль смешивается с удовольствием, внизу живота всё горит огнём, неумолимо хочется кончить. Чжун Ли вышел из него настолько быстро и внезапно, что ощущение пустоты показалось Чайлду неестественным. Магия с рук исчезла, и Тарталья почувствовал, как кровь сильными толчками, пульсируя, приливает к онемевшим мышцам. Чайлд ощущал себя перевёрнутой вверх брюшком лягушкой — такая открытая поза сильно смущала. Не сказать, что до этого момента он не чувствовал смущения, но сейчас, будучи испачканным в слизи и своей собственной смазке, с налитым кровью членом, болезненно пульсирующим без ласк, горячая волна стыда захлестнула парня с головой. Хотелось всё прекратить, и хотелось, чтобы Чжун Ли трахал его до потери голоса. — Знаешь, чем так заслужили всеобщего признания лепёшки «Мора»? — Чжун Ли взял Чайлда за поясницу. — Мясную начинку там прожаривают с двух сторон. В одно движение он перевернул Тарталью на живот. Теперь Чайлд стоял на полу на своих ногах, опираясь грудью на стол. Парень лёг и зашипел: спину неприятно свело, сказывалось долгое лежание на твёрдой поверхности. Чжун Ли готов был позвать уличного художника прямо сейчас, дабы запечатлеть навсегда картину перед ним. Чайлд лежал, взмокший и растрёпанный, смотря через плечо на своего Чжун Ли глазами с мутной поволокой. Мужчина положил тяжёлую руку на поясницу парня, заставляя того прогнуться ещё больше, открывая тем самым вид на ярко-розовую дырку. Обильное количество смазки пенилось и пузырилось, густо стекая по внутренней стороне бедра и капая с члена. В этот раз Чжун Ли перестал сдерживаться окончательно. Входил резко и глубоко, наслаждаясь звуками хлюпающей смазки и короткими стонами и хрипами Тартальи на каждом его движении. Чайлд тоже наконец получил то, чего хотел. Чжун Ли взял его под левое колено, подняв ногу до уровня стола, раскрывая таким образом Тарталью ещё сильнее. Мужчина лёг всем своим весом на Чайлда, второй рукой сделав упор около его головы. Даже через одежду Тарталья чувствовал жар тела, его придавившего. Чувство от прикосновения голой кожи к ткани костюма усиливало возбуждение во множество раз. Пройдясь короткими поцелуями вдоль шеи, Чжун Ли обратил внимание на ярко-алое от прилившей крови ушко парня. Несильный укус и нарочито долгое облизывание ушной раковины, и слабые, скорее дразнящие покусывания мочки уха заставили Чайлда задушено простонать и попытаться уползти от слишком невыносимо-сладкой пытки. Ужин подходил к своему логическому завершению. Не выходя из Тартальи, Чжун Ли, сделав ещё несколько коротких, но особенно глубоких толчков, излился внутрь разгорячённого тела. Он взял Чайлда за подбородок и повернул его лицо на себя. Неприлично длинная ниточка слюны тянулась от стола до уголка губ. Смахнув её большим пальцем, Властелин Камня вновь накрыл губы парня своими, продолжая прижимать его к столу своим телом. Послышались вымученные стоны — волна болезненно-приятного долгожданного оргазма накрыла Тарталью. Крепко зафиксированный, он мог лишь дрожать, облизывая губы — ужасно хотелось пить. Несколько минут парни лежали, не подавая признаков жизни. Чжун Ли очнулся после оргазма первым — вышел из Тартальи и начал приводить себя в порядок. Поправляя рубашку, он бесстыдно наблюдал, как его сперма вытекает из блестящего от смазки ануса всё ещё не пришедшего в себя Чайлда. Тот лишь иногда мелко подрагивал всем телом — сил двигаться не было. Наконец, Тарталья кое-как поднялся и сел на стол. — Надеюсь, ты сегодня утолил свой зверский аппетит, — Чайлд выглядел так, будто бы только вернулся после сбора геокулов в горах Ли Юэ. Он был уставшим и потрёпанным, но полностью удовлетворённый результатом. — Можешь не сомневаться, сегодня я, мне кажется, даже переел, — Чжун Ли закончил поправлять свой костюм и волосы. После чего добавил: — Чтобы ты знал, я и правда давно готовился к подобному вечеру. — И как давно тебе в голову пришла мысль трахнуть меня? — не без любопытства спросил Чайлд, вытирая с себя сперму — свою и чужую. — Почти что с первого дня нашего знакомства, — честно ответил Чжун Ли. — Это, конечно, льстит, но в следующий раз попрошу координировать подобные ужины со мной. Для лучшего результата от готовки. — Твою одежду, если что, я отнёс в спальню. — Это намёк на продолжение? Чжун Ли усмехнулся: — Время десерта ещё обязательно настанет, но сегодняшний ужин был настолько сытным, что ни в тебя, ни в меня больше не влезет, — с деловым видом подытожил хозяин дома. — Иди в душ, я пока поставлю чайник. Чжун Ли подошёл к Тарталье, наклонил его голову к себе и нежно поцеловал в лоб. Пожалуй, в эту ночь не было счастливее людей, чем эта пара.