Бессприданный

Все разошлись, отправились развлекаться с Ларисой. Да, Паратов должен был быть главным организатором и бежать бы ему вслед за ними. Но как бежать, когда здесь, в доме лежит он, надувая губки, что трутся об подушку, (а могли бы об губы Паратова), в расслабленной позе. Напился. Но до чего же он очарователен. Белокурая челка спадает на приоткрытый лоб, рубашка распахнута, так что видно курчавые волоски на груди, штаны коротки и оголяют щиколотки. "Расцеловать бы их"—проноситься в мыслях Паратова. Он не борется с собой, знает, что никогда не причинит вреда своему Юлию, лишь садиться рядом на стул и поглаживает залитую румянцем щечку. — Если бы ты знал какое влияние на меня имеешь? В ответ лишь неразборчивое мычание. — Лариса...ты думал она мне и вправду нужна, я лишь хотел, чтобы ты ревновал. Но не следа этого злобного, но искреннего чувства не было на твоем лице. Неужели тебе было плевать? Страшно подумать... Но какой же ты милый сейчас, когда не пытаешься скрыть своих чувств ко мне за Ларисой,— тихий смех Паратова с улыбкой на грустном лице,— Да, это так видно. Карандышев пододвинулся ближе к его руке. Паратов понял все без слов и нежно погладив, переплел их пальцы между собой. Нежная ручка, тонкие пальцы. Сердце ускорило ритм. — Твое б прекрасное личико, а оно у тебя и вправду будто апполоновское, да в Париже. Со мной. Мы бы ели в ресторанах и пили шампанское, развлекаясь в высшем свете. Я бы тебе показал, что такое настоящие вино,— незлобный даже нежный смех. Карандышев слышал. Из легкой дремы его давно вывели пальцы Паратова, что так нежно поглаживали кожу. "Да, забери меня, давай уедем, куда ты только захочешь" — хотел сказать, но не было смысла, ведь он знал ответ. — Прости меня, Юлий, прости, мы все смеялись над Ларисой, над ее бедным состоянием, но сам то я не лучше, такой же я бесприданник, что отдался богатым людям. Зачем я согласился на этот брак? Прости меня. Горячий чувственный поцелуй в руку, казалось будто Паратов хотел отдать всего себя через этот поцелуй. Сердце сжималось неприятно, грудь отяжелели и маленькая слеза скатилась по щеке Карандышева. —Зачем я в тебя влюбился?— лишь смог вымолвить он.