Helpless

Ленивые лучи солнца, только-только окрасившиеся в нежный оттенок розовато-желтого, будто всем своим видом говорили о том, что и сами бы не прочь вздремнуть дольше обычного. Но что уж поделаешь, если самый разгар весны на дворе! Да и ты не человек, а только лишь звезда, которой приходится работать без выходных. Звезды ведь и не подчиняются никаким человеческим законам. Всего лишь космический объект, побуждающий земных жителей вставать, идти на работу, наслаждаться уютным теплом весеннего утра и дня… С первого взгляда казалось — мир погружен в анабиоз. Но, если честно, складывалось и такое ощущение, что лишь одно неловкое движение, скажем, падение бутылки из рук на землю, и пуф, весь район очнется от глубокой спячки, обрушив шум повседневности на безобидный город Сэндай префектуры Мияги. Однако никакая бутылка не падала. Во всей глубине тишины улицы раздался едва различимый чих, а вслед за ним и недовольное бурчание, сопровождающееся тихим покашливанием. — Чёрт бы побрал этого Ой… — тоскливо начала шептать себе под нос девушка, чьё лицо нежно грело утреннее светило. Вдруг тяжелая и теплая рука накрыла плечо, слегка сжав его, инстинктивно заставив повернуться к нарушителю покоя. Она не успела ничего сообразить, как эти же самые нежные, горячие руки заключили в тесные объятия. Не сказать, что этот жест удивлял или заставлял улюлюкать, но сердце трепетно забилось птицей в груди, порываясь вот-вот выпрыгнуть наружу. — Юкинэ, скажи мне, ты дурашка? — Ойкава, уткнувшись лицом в лоб девушки, и одновременно с этим покрывая его мелкими, обжигающими поцелуями, все сильнее сжимал ее в своих тисках. — Тоору, я… — она запнулась, когда тот, ехидно улыбнувшись одними лишь карамельного цвета глазами, щелкнул ее по носу. — Кто тебе сказал, что можно выходить на улицу утром в одном лишь, — он придирчиво осмотрел ее с головы до бедер, — тоненьком пальтишко, да и тем более без какого-либо свитера. Нехотя отстранившись, девушка начала наматывать пальцами восьмерки, круги и прочие фигуры. Неловкая улыбка и беглый взгляд выдавал её целиком. Но она все же набралась храбрости взглянуть ему в глаза. Это был отвратительный ход. В один лишь миг обрушился весь хлипкий фундамент уверенности, что Юкинэ возвела за пару секунд раздумий. — Я-я… — было просто невозможно не таять под таким взглядом любимого человека, — Прости меня, Тоо. Все твои свитера в стирке, — она смущенно отвела взгляд и еле слышно пробормотала под нос, — а без них мне плохо. Последовала небольшая пауза. А потом он мягко коснулся её губ. Зарываясь пальцами в сухие волосы своей девушки, Тоору аккуратно сминал чужие губы. В конце концов, он выдохнул, отрываясь от неё. Юкинэ тяжело дышала, не в силах вымолвить ни слова. Зато в словах нашелся он. — Тогда я буду согревать тебя все утро другими способами, — Ойкава внимательно рассматривал лицо спутницы, не отошедшей от недавнего поцелуя, — Согласись, у меня неплохо получается? Она вновь обратила внимание на его лицо и, о боже, какие же у него прекрасные глаза. Пусть Ойкава этого не понимал, но только ей был посвящён настолько нежный взгляд, столь бережное отношение. А Юкинэ знала, насколько страшным и одновременно с этим притягательным бывает Тоору. В те моменты, когда цвет его глаз меняется с тёплой карамели на томную охру, а на лице появляется обычная для парня хищная улыбка, он начинает выглядеть и вести себя совершенно по-другому. В такие минуты он даже не столько наводит страх, сколько располагает к себе. И это пугает отчего-то всех. Всякого, но не её. Исключительно ей Тоору дарил свою столь редкую искреннюю улыбку. С ней он вёл себя чересчур осторожно и ласково. Словно Юкинэ Насами была не девушкой, а хрустальной вазой. А она и не жаловалась, отдавая ему всю себя без остатка в ответ. — Ты — мой лучший способ согреться, — привстав на носочки, на этот раз она накрыла своими губами его. Разговоры подождут.

***

Насами устало вздохнула и опасливо зашла в мужскую раздевалку. День пролетел незаметно, впрочем, как обычно. Девушка уже привыкла к бешеному ритму жизни старшей школы Аобаджосай, но, несмотря на то, что прошел целый год с её перевода из Карасуно, она всё ещё боялась здешних людей. « — Что такого в ней нашел Ойкава-сенпай? Как эта второгодка сумела совратить его?» — шепотки подобного рода часто мешали нормально существовать Юкинэ. Это породило страх. Единственным островком спасения стал волейбольный клуб. Здесь её не обидят ядовитые фанатки Ойкавы, не тронут учителя с очередной просьбой о помощи, не станут жадно глазеть пубертатные подростки. Здесь она под его защитой. Поэтому днем и вечером после занятий, девушка проводила время вблизи спортзала. Обычно помогала ребятам собирать мячи, или бегала по мелким поручениям парней. «Ещё немного и я стану вашим менеджером» — однажды сказала она в шутку. Но никто не начал смеяться или улыбаться. На мнимую просьбу в тот день Юкинэ ответила своим «я подумаю». Вот и сейчас зашла в раздевалку для того, чтобы забрать наколенник Ойкавы, который тот забыл в своём шкафчике. «Юки-сан, принесешь?» — разве можно было отказать такой жалобной мордашке? Девушка печально улыбнулась, вспомнив, что у парня один наколенник, так как на втором колене тот носил бандаж. Хотелось схватить его в охапку и защитить от любого рода травм. Но порой оттащить Ойкаву от волейбола оказывалось труднее, чем отнять у собаки любимую игрушку. Последнюю мысль та озвучила вслух, прыснув в кулачок. Юкинэ почему-то сразу вспомнила слухи о прошлой девушке Тоору. Парень старался избегать эту тему, если до неё, конечно, доходило. Но что-то Насами да смогла узнать. Как оказалось, Араи и Тоору расстались буквально за полгода до перехода Юкинэ в Аобаджосай. — Я тебя никогда не брошу, — Юки с нежностью во взгляде провела ладошкой по шкафчику капитана волейбольного клуба, — Смысл начинать встречаться, а потом бросать из-за недостатка внимания… Насами считала себя девушкой понимающей. Но бывшую своего парня она никак понять не могла. Видимо, оба просто не были влюблены друг в друга. Скорее всего, Араи была обычной фанаткой, а Ойкава искал моральную опору. Поэтому и разошлись. «Ты — не она, Юки, я люблю его» — с этой мыслью она встряхнулась и отошла от шкафчика. Почему-то в такие моменты девушка чувствовала себя беспомощнее, чем обычно, — «А вдруг он лишь притворяется, что любит в ответ. Может, окружающие правы, чем я смогла понравиться ему?..» Юкинэ резко дала себе по щекам и взбудоражилась. Ну что за чушь приходит ей на ум? Разве можно обманывать с такой искренней улыбкой на лице и отношением к другому человеку. — Если я задержусь ещё хоть на пять минут, боюсь, от меня не оставят живого места, — произнесла она, наконец-то открывая злосчастный шкафчик, — Давно я тут не… — её взгляд пал на совместную фотографию их двоих, сделанную на прошедших выходных. Счастливые возлюбленные с улыбками на лицах. На фотографии Ойкава целовал руку девушки, прислонив к губам тыльную сторону ладони, а сама Насами завороженно наблюдала за столь милым жестом. Для себя она отметила, что они неплохо смотрятся вместе. Можно сказать, как семья. Щеки вмиг стали пунцовыми и горячими. Казалось, что ещё секунда и от её лица не останется живого места. Рано таким мыслям посещать головушку, ох рано! Впрочем, Юкинэ выпрямилась. А кто она ему, если не семья? Как и он для неё, она для него — всё, да еще и с горсточкой выше. Только вот почему-то сразу возникают образы будущих детей, собаки, свадьбы… — Насами-сан, ты где? — в дверном проёме показался Шигеру Яхаба, — Ойкава-сенпай сейчас спортзал разнесет, не хотелось бы заниматься масштабной уборкой после тренировки. — Уже иду! — Юки схватила наколенник и прикрыла шкафчик. В последний раз улыбнувшись своим мыслям и фотографии, она вышла вслед за пинч-подающим. И всё же, она слишком сильно его любит, чтобы даже думать о слабине расставания. Насами Юкинэ без Ойкавы Тоору слишком беспомощна. Впрочем, как и он без неё.

***

— Насами, — как так получилось, что девушка была прижата к стене корпуса спортзала, ответить мог только сам Ойкава, — Объясни мне, что ты делала рядом с этим… — он хищно оскалился, и хотел было уже выплюнуть что-то едкое, однако, сдержался, — Связующим из Карасуно. Девушка опешила не с того факта, что её застали врасплох, или обвинили в чём-то. Нет, просто Тоору никогда не называл её по фамилии, по причине: «Юки-чан, мне не нравится твоя фамилия. Моя подошла бы больше». А если такое и происходило, то лишь в ситуации вспышек гнева или ревности. Да и запугивал людей он обычно иначе. Строил на своем лице фальшивую улыбку, прикрываясь к тому же такими же фальшивыми фразами. И так было со всеми, кого Ойкава хотел обозлить, или ещё что. Но не с ней. — Что плохого в том, что я столкнулась с бывшим одноклассником? — Юкинэ осторожно подняла взгляд на лицо Тоору, — Мы всего лишь поговорили о жизни. — Не притворяйся, — его голос был на грани тихого крика, — Я видел, как он смотрел на тебя, — внезапно он прикусил губу чуть ли не до крови, — Со стороны казалось, что он постоянно хочет прикоснуться к тебе. «А я ещё себя считала параноиком» — девушка осторожно, будто бы боясь напугать, дотронулась только кончиками пальцев до щеки своего молодого человека. Вздрогнул, но не отшатнулся — хороший признак. — Тоо, — он поднял на неё уставшие глаза. Среагировал на ласковое прозвище — можно сказать отличный симптом, — Ты не ответил на мой вопрос, — незаметно для себя Юки перешла на полушёпот, — Что плохого в общении с бывшим одноклассником? — она сделала ударение на последнем слове, — Подумаешь, смотрел как-то не так. Я же тебя люблю, а не кого-либо ещё. Осмелев, она наконец-то смогла свободнее шевелить руками. Юкинэ притянула парня к себе за щёку, соприкоснувшись лбами, да еще и легонько поцеловав в уголок губ. Изо всех сил она старалась не выдавать бешено колотящееся сердце. Слишком уж интимным вышел этот невинный жест. — Ничего плохого в этом нет, — в конце концов Ойкава выдохнул ей в губы и затих, — Я боюсь тебя потерять. А Тобио-чан… — он сглотнул с такой силой, что волей-неволей, но Юкинэ всё же опустила глаза на его шею. Слишком напряжён, — Постоянно забирает всё, что принадлежит мне. — Ты выдумываешь, — девушка наклонила голову, целуя пульсирующую венку на шее, — Сдалась я ему. У него есть рыжик. — Ойкава улыбнулся краем губ, — Тоо, ты слишком не уверен в себе. К чему вся эта бессмысленная ревность? Я не убегу от тебя, даже если ты сам меня прогонишь. — Вот как? — сейчас он был похож на лиса своей ухмылкой, — Я слишком сильно тебя люблю, чтобы прогонять. В ответ Юкинэ встала на цыпочки и прижалась губами к его прекрасному рту. Он же самозабвенно начал отвечать ей, обняв руками за талию и вплотную прижав к себе. Поцелуй заставил её почувствовать, что она горит от счастья. Пусть Юкинэ и не знала того, но Тоору чувствовал тоже самое. — И знаешь, — он нехотя оторвался от неё, — Я всё ещё считаю, что моя фамилия тебе пойдёт больше. — Ага, — девушка легонько стукнула ладошкой по его груди, — Так я и сменила. Прямо сейчас. — Ну не сейчас, а, скажем, годика через два, — Тоору покраснел и улыбнулся так ярко, словно решил затмить солнце своим блеском. — Ты мне сейчас намекнул на будущую свадьбу? — Юкинэ скрыла лицо в ладонях. Снова пунцовое, снова горящее адским пламенем. Но руки Ойкавы решили нарушить планы рук Насами. — Это был не намёк, — он притянул её еще ближе, чем раньше. Хотя, казалось бы, куда ещё теснее, — А утверждение. И я ожидаю услышать твой ответ. Она не могла позволить ему неправильно понять её, поэтому схватила его за воротник олимпийки и потянула вниз, прижавшись губами к его губам в очередной раз. Тоору замер. Затем обнял её и наклонил голову, чтобы углубить поцелуй. Она позволила ему продвинуться вперёд, прижимая себя к стене. И только когда воздух стал необходимым, она, задыхаясь, отстранилась и улыбнулась ему. Всё у них будет хорошо. Сейчас, завтра и в далёком будущем.