Картман никогда не завидовал дружбе Кайла и Стэна — нет. Все эти разговоры, ведущиеся на весёлой ноте, обещания поступить в один колледж и компромиссы — много компромиссов — больше компромиссов. Всё больше с каждым наступающим годом. А их ванильные прилюдные откровения по отношению к друг другу его и вовсе раздражали до чёртиков. До рвотных позывов, до вздохов отвращения, бесцеремонно гремящих в адрес унитаза. Однако, когда он впервые увидел двоих одноклассников под одним огромным флисовым пледом с фигурками ёлочек на нём между блекло-синими полосками на белых, греющихся у костра, ему пришлось признаться самому себе, что что-то в этом было. Что-то… Что единожды в жизни он должен был попробовать. То ли плед показался невероятно тёплым и привлекательным в декабрьский холодный вечер, то ли саму атмосферу Эрик посчитал романтичной, но не признать присутствие необъяснимой тяги к моменту, который застал, не получалось.
Сколько после ни пытался, Картман не мог воссоздать идентичную ситуацию, даже выбрав то же самое место, время суток и использовав примерно то же самое количество веток, чтобы освещение соответствовало увиденному им. Даже с учётом того, что его костёр и выглядел гораздо приличнее, чем у суперлучших слащавых друзей. Даже приглашённый Клайд в приятно удивлённом восторженном настроении не прибавлял ни балла до нужной обстановки. Посему Картман пришёл к выводу, что всё дело в
нём.
Жиртрест крутил ручку в сжатой ладони и наблюдал за другом, который, в сущности, таковым и не являлся. Уж точно не в его представлении. Их разделяло лишь крохотное расстояние между их партами, как раз и вводившее манипулятора в ступор. Не начинаются важные разговоры настолько непринуждённо, так близко, что не нужно было толком ничего предпринимать, да и отсутствовала надобность повышать тон. Несерьёзно. Тем более, Стэн вообще даже не думал о том, чтобы оторваться от учебных материалов, переданных ему, видимо, не сраным жидом, потому как, тот бы не нашёл ничего лучше, как мигом припереться к Маршу домой, чтобы их притащить. А то бы и вовсе у него в комнате задерживался бы на часок другой в попытках объяснить своему «хиппанутому» дружку всю эту муть по биологии. Или географии.
Картман задержал ручку в пальцах, пафосно перекатывая её между ними напоследок, затем плавным движением заставил её оказаться параллельной его ладони, после чего несильно ударил ею по столу до того, как она успела упасть сама. Сработало: Стэн будто бы на пару секунд отрёкся от тетради, пытаясь распознать источник шума, даже если не собирался оглядываться. Но уши — любопытные уши — невольно пытались уловить продолжение в виде реакций других присутствующих или дополнительных ударов, чем бы оно ни было.
Картман, со скрипом отодвигающихся ножек стула, поднялся с места, заправив руки в карманы джинс нехилого размера и вышел из класса, чтобы войти через секунду так, словно только-только пришёл. Так он привык вести дела — со вкусом, с толком, без такта.
— Стэнли, ты, как и обычно, пытаешься делать вид, что в будущем окажешься полезен обществу. Это радует, да. Что ты никогда не меняешься, — Картман опёрся ладонью на край парты собеседника, тут же перенаправив взгляд на другую свою руку, создавая впечатление, что его заботит внешний вид его ногтей — цвет кожи под ними, их длина, структура, да и, в общем-то всё, кроме самого собеседника.
— Ага, Картман, — сдержанно и неоднозначно. Даже не взглянул ни разу на эпицентр эпотажности в их школе, лениво продолжая проглядывать строки, написанные кем-то ещё.
— А я что спросить хотел? Так уж вышло, что я стал невольным свидетелем вашего с жидом педиковатого досуга. Нет, ваше дело, чем вы там занимаетесь. Однозначно! Ваше треклятое вырвиглазное гейство совершенно меня не заботит с точки зрения моральных норм, круто, что два нудных педика нашли друг друга, но речь не об этом, даже не старайся акцентировать на этом внимание… Где вы купили такой плед? — если бы Эрик мог оценивать свою манеру вести переговоры, наблюдая со стороны, он всё равно бы не поставил себе меньше десяти из десяти. Нулевая возможность угадать, какую палитру эмоций жиртрест вкладывал в гадости, срывавшиеся с его губ. Но Стэн всё не вёлся.
— Ассортимент товаров имеет свойство периодически обновляться, чел. Даже если скажу, где, то лет пять уже прошло точно, — пресно, без намёка на экспрессию, с тем же количеством отдачи, какое у жиртреста вышло с тактом. Марш отбивал у одноклассника желание выстраивать целый цирк перед жертвой, чтобы всё работало по механизму, выстроенному в его голове.
— А, ясно, значит, не хочешь говорить, потому что в специально отведённых местах для голубых продают? — подросток пожалел, что выдал что-либо прежде, чем подумал. Теперь всё выглядит так, будто это он и есть помешанный на голубизне ублюдок с латенцией, прозрачной, как бесплатный полиэтиленовый пакет из wallmart'а. — Я имею в виду, что заявился бы и туда, вот они — мои амбиции. Так что называй хоть адрес Венди, мне посрать.
— Ничем не могу помочь, Картман. Да и не думаю, что тебе это надо, — Стэн отодвигает тетради в сторону, вздыхает и всё ещё не удосуживается посмотреть в глаза
недруга. Возможно, потому что был прекрасно осведомлён, что это кратчайший путь к тому, чтобы взбеситься из-за любого неосторожно брошенного тем слова. Впрочем, Марш и раньше не особенно реагировал на выпады Картмана. Всегда был сообразительнее Кайла? Или просто меньше значения придавал его поступкам?
— Я помогу тебе помочь мне. Давай, Стэн, напрягись, это не так уж и сложно! Название магазина, фирмы, что угодно!
— Помнишь, как лава прошлась по Денверу пару лет назад? — подросток почесал затылок и всё же отыскал уставшим взглядом лицо Картмана, находившегося на расстоянии двух с половиной пеналов. — Вот прямо перед этим я купил там плед.
— Блять! Лучше бы уж тогда ничего не говорил, любовь-морковь, обосраться, рыжего жида! Хиппи такие бесполезные, мой кислород зря потратил, — жиртрест выпрямился, схватился за голову и уже думал над тем, что ему понадобится сделать для первого запасного плана.
Со словами о том, что воровать у евреев — не воровство, Эрик покинул аудиторию, совершенно не заботясь о том, что там может подумать мистер Тим, ныне преподающий у них всё, вплоть до домоводства и полового созревания.
Ну, по сути, Кайла на уроках тоже не было, так что, комплект четвёрки уже не полон. А где он, Брофловски, может быть — вопрос, может, и хороший, но задавать его не хотелось. Или знать, что он был именно там, куда Картман так спешил за пледом, чтобы исполнить свой гадкий план по воспроизведению нужной ему атмосферы. Ну, конечно, ещё бы Кайлу не быть у себя дома во время единственного пропуска за год. Он настолько предсказуемый, что даже будет лень подстебать его при встрече в его комнате. А перед этим никаких преград: мать жида наверняка нашла себе интересное занятие в виде попыток запретить японские порномультики в то время, как его отец всеми силами пытался отстоять права продажного азиата родом из Осаки, а сам Брофловски… Болел даже больше, чем Картман успел себе представить, пока они с Айком в гостиной кидали друг другу дружеские зиги в качестве приветствия.
— Не пощадили тебя время и пространство, да? Так и работает естественный отбор, если ты вдруг сомневался… — подросток пристально вглядывался в хозяина комнаты, рассчитывая встретить в его глазах вспыхнувшее тотчас же недовольство.
— Жиртрест… Так и знал. Кинь сам в себя что-нибудь и окно с той стороны закрой, — Кайл был совсем уж плох и буквально выдавливал из себя реплики, которые на здоровую голову, пришлись бы ему по вкусу. Но конкретно сейчас, едва ли он понимал, что именно имел в виду: он лежал в постели, плотно натянув одеяло и безысходно пылал, едва ли подозревая, что стал жертвой лихорадки.
— Обязательно-обязательно. Где ваш со Стэном плед? Мне он нужен, чтобы… Чтобы ты ничего не спрашивал и не совал свой еврейский нос короче.
— Жиртрест, — закрыв и удивлённо раскрыв глаза, хрипло протянул Брофловски. — Не тебе мешать Баттерсу участвовать.
— Где? В чём? — Картман стоял над своим лучшим врагом и в упор смотрел на него, выжидая ответ, которого не следовало. Видимо, всего лишь горячка. Шатен, конечно, не сдавался, сначала пытаясь щёлкать пальцами, но его собеседник то ли уснул, то ли умер, поэтому совершенно не реагировал. — А, да пошёл ты, сам найду.
Жиртрест глубоко вздохнул и отправился осматривать каждый угол комнаты, куда не брезговал залезть. Чтобы обыскать её целиком, у Картмана ушло не меньше трёх пробуждений еврея с невнятными вопросами о том, что происходит, восьми перекатываний того с одного бока на другой. А когда поиски вышли на новый уровень, перебравшись с одного помещения на все остальные, Айк с удовольствием вызвался помочь, сообщив точное местонахождение всей текстильной утвари в их доме. После чего озвучил предположение, что это, вполне себе, может оказаться плед Марша, с чем пришлось согласиться после ещё двух сонных вопроса Кайла.
— И чё делать тогда? — спрашивал Эрик сам у себя, понимая, что лишь он один готов что-либо попытаться предпринять для успеха операции.
— Так просто попроси у него или отними, если не даст, — пожал плечами младший Брофловски.
— Он только своему рыжему педику может позволить у него что-то взять, а у него — твоего старшего брата — мне отнимать нестыдно. Вот был бы я Кайлом… Нет, хрень какая-то. Был бы я им на минуты три, так и пошёл бы процесс.
— Мы можем притащить его к нему и попросить плед для больного Кайла, — Айк приготовился воодушевлённо перечислять варианты, даже не задумываясь о том, что мог бы мыслить в пользу своего брата. А зачем? Эрик Картман поинтереснее его вечно ноющего члена семьи.
— Стэн оставит его у себя, усыплет фиалками, а там перепадёт нам — нихрена. Нужно что-то… Стопроцентное. Стопудовое, Айк!
Младший Брофловски уставился на объект обсуждений, понимая, что вряд ли сможет что-то дельное придумать и быть полезным жиртресту. Но всё равно хотелось.
— Тогда с больным телом не разбежишься. Разве что, заставить подумать его, что ты — Кайл. Но это уже другая…
Картман заткнул Айка, приложив к его губам свой указательный палец. Он встал с кровати жида и, устремив свой взгляд на ПК, на который только обратил внимание, подошёл к нему и плюхнулся на кресло. В чём, в чём, а в подарках своим детям Джеральд и Шейла знали толк. В принципе, и сам Эрик всегда получал от матери то, что хотел. Периодически с задержкой и откладыванием покупки за счёт «наказаний», но получал. А Кайл — Кайл редко проявлял инициативу в освещении своих хотелок, будучи занятым не то зубрёжкой, не то Стэном, но больше вторым, чем первым. Всегда вторым, по мнению Картмана, никогда — чем-то ещё. Поощрать старшего Брофловски было нужно, даже если сам он этот вопрос не поднимал, а там и крутые компьютерные кресла, доступные не всем, продвинутый пк, с которыми только в начале года начали крутить рекламу.
Жиртрест включил устройство и обнаружил, что учётка его одноклассника была запаролена. Какая досада, казалось бы, и только три попытки для того, чтобы прикинуть эту нещадную комбинацию.
— Айкл, друг мой, ты знаешь пароль своей старшей сестры, ну, условно Кайла?
— Нет, — мальчик семи лет пожал плечами.
— А я знаю, — гордясь собой, выдал его собеседник. — Записывай, если понадобится, в основном различные комбинации с участием двух слов. К примеру, если не «Южныйпарк123», «321», «2020», то пароль помогал придумывать его дружок! — Эрик вводил всё перечисленное собой, но каждый раз терпел крах. — Пока я перезагружаю, принеси чипсов. У вас есть чипсы, если хочешь спросить об этом.
Младший Брофловски кивнул и радостно сорвался на кухню, искать то, что попросил его личный гость. Будь его брат в трезвом уме и здравии, обязательно раздал бы обоим на орехи, а пока это не так, можно особенно и не переживать.
— Что ты гуглишь, Эрик Картман? — обратился почти полной формой имени канадец, пытаясь подчеркнуть его важность.
— Да так, спиритическую муть… Инфы завались, а чего-то толкового не найдёшь, даже если обосрёшься.
Картман всматривался в главные страницы сайтов, прикрывая их примерно после первого же прочтённого предложения. Чего он хотел? Одному ему было понятно, он знал, что просто «что-то» не подойдёт, и только если на него снизойдёт озарение, что лучшего варианта просто не существует, то только тогда уже и можно будет попробовать в действии.
— «Сжечь тело, чтобы перенести свой разум в тело другого»?.. Я, по-вашему, лопух совсем? Навсегда оставаться евреем, ага.
— Картман, кажется, я нашел! Оно действует!..
— Если это надо делать в полнолуние, под кометой, при параде звёзд, во время солнечного затмения, то я пас. Лучше уж тогда по старой схеме действовать, чем сотрясать воздух, — Эрик глубоко вздыхал, засматриваясь с угасающим интересом на кусок картона, который держал его собеседник. Но не то, чтобы расстояние мешало разобрать текст на нем, скорее, угол наклона.
— Ничего такого, — Айк кивнул.
***
— Что вы знаете о птицах? Каждый дурак знает, что птица — это слово. Птица, птица, птица, птица — всего лишь слово, — Эрик делал уже седьмой или восьмой круг по комнате, обвешанный резиновыми грелками с горячей водой, шепча мантру, которую ему продиктовал младший брат Кайла. — Что вы знаете о синицах… Черт, Айк, я уже заебался, что дальше?
— На полу что-то типа пентаграммы из твоего пота, теперь вы с Кайлом должны расположиться по центру, сев спиной друг к другу и взяться за руки, — Айк наблюдал за тем, как Картман лениво пополз к кровати своего одноклассника и буквально пытался вырвать того из объятий одеяла. Эрик протащил Кайла к центру, размазав свои художества по линолеуму и уселся к нему, как младший Брофловски и подсказал, спиной и взял руку еврея в свою.
— Класс, это сработало?
Картман уставился на мальчика с надеждой, проявляя нулевой скептицизм, и именно поэтому Айк не выдержал самосозданной интриги и прыснул смешком в кулак.
— Прости.
— Айк. Какого хрена, — Картман возмущённо подпрыгнул, заранее спугнув канадца. Брофловски начал убегать от своего, без пяти минут, обидчика. — Ты же знаешь, как я ненавижу Гриффинов!
Айк пользовался своим физическим преимуществом, резво спускаясь по лестнице. Он скрылся за диваном и начал выжидать своего гостя. Эрик весь запыхался, лишь спустившись следом, он оглядывался по сторонам, но не мог понять, куда делся этот маленький, как он там себе подумал, гадина. А еще вообразил, какие вещи еще сделает с ним, если сможет угнаться. Но не успел он начать придумывать изощренности, как раздался пугающий стук в дверь со странными интервалами.
Временное перемирие до выяснения цели прихода гостя. Эрик, конечно, разозлился, но его досаду едва ли можно было назвать серьезной, учитывая возраст оппонента, да и их достаточно приятельские отношения. К тому же, стало любопытно, кто пришел навестить кого-то из братьев в отсутствие родителей.
— Я открою! — Брофловски показался из-за дивана и побежал к двери. Когда он ее отворил, перед ним оказался повисший в воздухе дрон с привязанной коробкой. Видимо, устройство и билось о дверь. Жиртрест увидел, как канадец что-то отметил на панели пальцами и забрал коробку.
— Классная у тебя подружка, — приковав взгляд к летающему аппарату присвистнул Эрик. Айк закрыл дверь и понес загадочную вещь к столу, где тут же начал распаковывать ее.
— Бесконтактная доставка с амазона, — радовался мальчик.
— Все это, безусловно, круто, но за свой сраный обряд ты огребешь, повелитель майнкрафтов…
— Эрик, стой! Стой-стой-стой, не злись. Да, я тебя обманул, но нам надо было потянуть время, пока…
— Для чего, блин?
Айк улыбнулся и продемонстрировал гостю содержимое посылки: две пары наушников и блок, каких шатен раньше не видел и даже спрашивать не хотел, что все это значит.
— Пока к нам идет Петля Мебиуса-4000 из одиннадцатой части «магнитных врат». Машина для обмена телами, правда, одноразовая, потому что тут только один кристаллик. Но эффект спадет сам через четыре или пять часов, так что об этом можешь не переживать! Правда, шикарно? Я так пару раз оставлял вместо себя Баттерса смотреть дома мультики, а сам ездил на геймфест. Правда, меня почему-то вечно пытались побить… Поэтому я продал прошлую и забил.
Картман очень скептично оценивал аппарат, но по мере рассказа все более восхищенно приглядывался к нему. Если бы он раньше знал, что такое чудо технологий существует, то столько операций смог бы провернуть, а розыгрыши… Без них не обходилось бы ни дня.
Жиртрест был бы не против дружить с маленьким гениальным мальчиком, если бы тот не рос в столь этнически противной ему семье, а также не имел старшего брата с противным характером и таким же противным голосом. По крайней мере, подписки у них всюду взаимные. Поэтому, должно быть, он не слишком сомневался в возможностях Брофловски — когда-нибудь второй унаследует его амплуа манипулятора и провокатора, может, начало уже положено.
Айк достаточно быстро настроил Петлю Мебиуса и расставил двоих подростков по позициям: Картман сидел в комнате, а Кайл лежал в коридоре, в полубреду догадываясь, что его одноклассник и брат задумали что-то, что ему очень не понравилось бы. Дверь была приоткрыта, создавая пространство для проводков, наушники красовались на головах обоих парней, и Айк, находясь в коридоре за Кайлом вместе с блоком, сидя на стуле, скомандовал единственную вещь: сидеть смирно. Он нажал на кнопку, захлопнул дверь и приставил стул к ручке, блокируя выход.
Кайл очнулся, едва осознавая себя, а точнее, то был уже и не Кайл вовсе, если верить правдивости эксперимента.
— Че за хуета, — прокомментировали губы Брофловски тоном Картмана, пока глаза Брофловски взглядом Картмана метались из одной стороны в другую.
— Вперед получать двойки, тигр! Или зачем ты там все это хотел, я уже не помню, — будучи уверенным в своем успехе, ликовал канадец. — Мой тупой брат заранее нейтрализован.
— Я нехорошо себя чувствую, — с хрипом выдавил из себя Картман. — Как будто воздух — большой горячий камень, лежащий на мне. А на камне прыгают Крейг с Твиком, занимаясь своим гейским педикством.
— Черт, я подумал только что Кайлу станет лучше после обмена телами, но про обратную сторону я забыл…
— Мам, кажется, температура спала, и я чувствую себя намного лучше! — еврей, а на деле, уже не совсем еврей, сделал попытку выйти из комнаты. — Мам?
— Мама сказала, чтобы ты еще отлежался, Кайл, и попросила меня проследить, чтобы ты никуда не ходил! Я буду приносить тебе еду! Вставай, Картман, нам надо уходить, пока он не заметил…
Картман еле как осилил лестницу, не без помощи младшего Брофловски, и упал на диван. Отписываться от идеи было поздно, но и не проклинать собственную опрометчивость не получалось.
— Может, ты тогда просто тут полежишь? Когда придет мама, я просто скажу, что захотел поставить Кайлу фильм и…
Эрик покачал кайловой головой и заставил себя подняться, после чего направился к Стэну домой, понятия не имея, закончились ли уже уроки или еще нет. А расстояние между домами ему казалось чуть ли не километрами. Далее он пришел к умозаключению, что если даже учесть путь со школы — Марш точно должен был спокойно попивать чай перед телевизором, потому как, готовиться к урокам — не его стезя. Но если он где-то задержался с Кенни и Баттерсом, то, возможно, еще нет, и Картман даже вероятность подобных сценариев проклинал вместе со всеми ее участниками. Преодолев эти несчастные два с половиной куска улицы, жиртрест попытался собраться, чтобы выглядеть достаточно убедительным перед хозяином дома. Если перед ним будет Шелли, он ее просто сожрет. А Рэнди и Шерон не помешают в осуществлении его планов, потому что слишком заняты самими собой. Картман продумывал все варианты до одного, отчего сам себя ненавидел, ибо едва даже мог стоять на ногах, не то, что еще и составлять логические цепочки.
Благо опасения не подтвердились — открыл Его Величество, Стэнли. Самый настоящий и ощутимый, как расценил Картман, будучи совершенно не в себе.
— О, привет, чел, почему не пришел сегодня? — Марш впустил лже-Кайла в дом, рассчитывая услышать нечто из ряда вон выходящее.
— Пофиг. Хочу у костра посидеть с тобой. Плед с собой? — Картман даже успел на секунду поверить в то, что ему не настолько паршиво, как он изначально расценил.
— Блин, вспомнил, конечно. Я же его давно спалил, — вердиктом вонзилось в кайловские перепонки Картмана. — Да и сидеть у костра под одеялом… Пидорство, если честно.
И это единственный сценарий, который Эрик не смог и не хотел предвидеть. Самый досадный и обесценивающий все его труды. И перед тем, как свалиться в полуобморочном состоянии, он все выскажет.
— И такой сервис ты мне предоставляешь? Не люкс или даже не полулюкс с видом на вечерний лес, а «я спалил плед», сраный ты хиппарь? Я думал, приличная контора, а ты впариваешь мне какую-то дичь, да пошел ты нахрен! Идиотский Стэн! Чтоб тебя… Чеб… Хех… — «Пол — мягче ваты, нежнее пера». Вот, что подумал Картман в последние секунды в сознании.
— Картман?.. — и последнее, что услышал.
Очнулся уже запертый в комнате Брофловски. Здоровый и трезвосоображающий — и этого уже было достаточно.
Верно: сидеть у костра под пледом — пидорство. Данный вид досуга — явно не его уровень. Эрик и сам себе не может объяснить, почему так помешался на этой идее. Помутнение разума, должно быть, но сейчас он мыслит достаточно ясно, чтобы самому себе разжевать нелепость произошедшего.
***
— Картман?.. — нет, не может быть, чтобы это был он, это невозможно. Стэн видел перед собой Кайла Брофловски, светоходящего еврея с его резким звенящим голосом, но определенно слышал слова Картмана и всецело ощущал его присутствие. Картина, конечно, складывалась, просто не получалось верить, что Эрик Картман вдруг захотел с ним делить плед у костра — ради этого были те странные вопросы на перемене?
Марш перетащил тело Кайла на диван, совершенно не понимая, зачем он мог бы прийти к нему в одной пижаме и каким образом это вообще может оказаться жиртрест. Он накрыл его одеялом и выстраивал ряд теорий, которые хоть что-то могли бы ему объяснить. Но мысль, что Картман мог настолько далеко зайти просто ради контакта с ним в неформальной обстановке — казалась ему безумнейшей из всех. И в определенный момент осталась единственной, которая крутилась у него в голове. Не потому что других теорий не было или не осталось, а по той простой причине, что нравилась ему больше всего. К его собственному сожалению.
Мысль о подобном исходе, о малейшей возможности его существования, пожирала его, будоражила внутренности, сводила с ума, заставляя периодически мять собственные пальцы. С одной стороны он очень хотел, чтобы обладатель тела поскорее пришел в себя и все объяснил, а с другой — боялся, что это произойдет слишком быстро. Параллельно же Марш тщательно убеждал себя в том, что его не волновало, чем может значиться визит Кайла и даже если им не был Картман — совершенно не его дело. А то, что он сидел на стуле в трех метрах от своего гостя и уже пятый час подряд не сводил с него взгляд — ничего не значило. Ровным счетом.
Лежавший на диване парень очнулся. Причем, брюнет заметил его пробуждение раньше, чем он сам понял, что пришел в себя
— Как себя чувствуешь? — с того же самого места, на развернутом стуле, держа руки на спинке, беспристрастно интересовался брюнет.
— О… Стэн? — парень начал осматриваться кайловскими глазами. Кайловым вопросительным взглядом остановился на своем друге детства.
— Стэн. Вот именно. Но ты ведь назвал меня хиппарь?
— Что за глупости, — кайловое осуждение сорвалось с кайловских уст. — Не помню, как приходил к тебе.
— Гутен Морген, — вздохнул то ли с облегчением, то ли отчаянно Стэнли и встал со стула, чтобы заварить чай для демонстрации заботы о лучшем друге.
— Прости?
— Фирма, которая производит те пледы. «Гутен Морген».
Это я хотел ему сказать. Больше ничего не придумал, да и не смог бы.
