Меня согревает твоя любовь

Седьмой час. На улицах Стамбула уже стемнело, но это нормально для зимы. В этот раз она выдалась очень холодной, а это только первые числа. Стёкла окон покрылись инеем, превратившись в красивые узоры. Дороги завалены снегом, витрины в магазинах украшены гирляндами, каждый в предвкушении праздника. А ведь до него почти месяц. Однако, этот факт не имел никакого значения по сравнению с новогодней атмосферой. В одном из многоэтажных домов живет наша пара. Этот вечер для обеих выдался свободным, поэтому они просто отдыхали и не думали ни о чем лишнем. Луна сидела на полу в гостиной, на ковре, подогнув под себя ноги и сильнее закутываясь в красный свитер. Девушка писала новую книгу. Рядом стоял маленький столик, на котором было разбросано множество листов с пометками, сама же она делала записи в объемной тетради, иногда что-то зачеркивая или выделяя маркером. Сельма сидела в нескольких сантиметрах, с интересом наблюдая за шатенкой. Луна мило морщилась, когда у неё что-то не получалось, и хмурилась, когда думала. Столь чудесную картину Эргеч могла лицезреть часами, при этом думая о своём. Кареглазая отложила простой карандаш, которым только что делала пометки, потирая красные от холода руки. Заметив это, модель, что была закутана в теплый плед, села рядом с ней, и накрыв их обеих, прижалась к девушке, положив голову той на плечо. Слегка улыбнувшись, Луна продолжила писать. Возлюбленная ничего не рассказывала о книге, несмотря на расспросы со стороны Эргеч, поэтому она решила незаметно подглядеть. — Сельма, ты неугомонная. — с улыбкой подытожила Луна, закрывая тетрадь от посторонних глаз. — Прекрасно знаешь, что спойлерить не буду. — Скажи хотя бы о чём книга будет. — умоляюще попросила женщина. — Раньше ты всегда советовалась со мной в этом плане… — Любимая, для меня ничего не изменилось. Ты всегда будешь узнавать о моих новых идеях раньше всех. И поверь, первый экземпляр достанется тебе. — Луна понимала, к чему та клонит, потому поспешила успокоить актрису. — Но в этот раз я не могу. — Да почему? — Сельма отстранилась, удерживая плед. — Потому что тебе будет неинтересно читать, очевидно. — ответила та, начиная собирать листы. — То, над чем я сейчас работаю, напрямую связано с тобой. — Вот как? — темноволосой удивленно вскинула брови. — Ты что, пишешь мою биографию? — Какая ты самовлюблённая, детка. — съязвила Луна, складывая весь материал в отдельную коробку. — Это сюрприз. — Ладно, я подожду. — но турчанка врала, ведь ранее всегда отличалась особым любопытством, и Луна прекрасно понимала, что вопросов появится гораздо больше. — Пойду сделаю нам горячий чай. — Хорошо, я пока уберу всё и буду ждать тебя в спальне. Через пятнадцать минут пара лежала на большой мягкой кровати, на которой проходили их весьма интересные бессонные ночи, а сколько же стонов скрывают бежевые стены… Влюбленные нежатся в крепких объятиях, укутывавшись в теплое одеяло, и попивая горячий мятный чай, тем самым пытаясь согреться. Казалось бы, в такой холод не греет ни плед, ни чай… Однако, даже в сильный мороз этих двух согреет любовь, объятия и горячие поцелуи. Обе это прекрасно понимают. Девушки лежали в полнейшей тишине, но она не была угнетающей или неловкой, а наоборот, очень даже нужной. Никто не знает, о чём они думали в тот момент. Скорее всего, об отношениях, о будущем. На мгновение Сельма вернулась в реальность из мира воспоминаний и мечт, отмечая, что худые руки её девушки по-прежнему холодные. Чай и плед не согрели, даже теплый вязаный свитер. Но у Эргеч всегда есть выход. — Милая, ты замерзла? — заботливо поинтересовалась женщина, целуя каштановую макушку. — Есть такое… — тихо ответила та, прижимаясь к темноволосой. — Если хочешь, я согрею тебя. — эта фраза имела не один смысл, но в данном случае каждый понял какой из тех многих был верным. Луну не нужно было просить дважды, ведь она никогда не была против. Сельма мягко прикоснулась к розовым губам, углубляя поцелуй. Кинодива удобно устроилась на чужих бедрах, доминируя над младшей девушкой. Кроткими поцелуи перешли на шею, однако, неудобство доставлял свитер, от которого тут же избавились, как и от бюстгальтера. Темноволосой провела языком вокруг ореола соска, посасывая и покусывая его. Другой рукой она массировала правую грудь. Девушка под ней, не сдерживая себя, громко стонала. И когда наконец Сельма оголила столь желанное тело, она смогла перейти к основной части. Оставив пару мокрых поцелуев на внутренней стороне бедра, женщина прильнула к возбужденному центру. Она посасывала клитор, дразняще касаясь входа. Луна была уже на грани, поэтому Сельма вошла в неё двумя пальцами, не прекращая манипуляции языком. Через считанные секунды шатенка кончила, выкрикнув имя возлюбленной. Модель избавилась от одежды, занимая позу сверху, которая всегда по праву принадлежала ей. Качнув бедрами, она создала такое нужное трение для них обеих. Их стоны слились воедино, превращаясь в мелодию любви. Луна придерживала Эргеч одной рукой, а другой сжимала упругую грудь. Сельма наклонилась и поцеловала ту в губы, совершая решающее движение. Два стона слились в одном поцелуе. Женщина легла рядом с любимой, накрывая её пледом. И только, когда их дыхание нормализовалось, она повернулась на бок, подпирая руку под голову. — Я смотрю, мой способ оказался более действенным, и ты согрелась. — констатировала факт Сельма, отмечая, что щеки девушки полыхают огнём. — Меня греет твоя любовь… — ответила Луна, притягивая темноволосую в объятия. Эргеч не могла сдержать трогательной улыбки. Эта девушка всегда знала, что сказать, чтобы сердце Сельмы растаяло. Этой ночью пара вновь засыпала в тепле, ведь их грело такое волшебное чувство, как любовь.