Оливье, шампанское...и тихое счастье.

Тридцать первое декабря. Несколько минут до полуночи. За окном темно, и лишь видно, как крупные хлопья снега падали, ровно ложась на большие сугробы. Вот Артём и Егор сидят за столом просторной кухни Ракитина, поедая салат оливье, который у них вышел очень вкусным. Телевизор был включён на среднюю громкость, и парни смотрели всякие передачи, с нетерпением ожидая Новый год. — Спасибо, друг, за помощь. Я бы один никогда в жизни с этим не справился, — произнёс Егор с улыбкой на лице. Артёма в эти моменты будто холодной водой облили, хотя, казалось бы, почему? Да потому, что он безумно любил Ракитина! И слово «друг» всё никак не укладывалось у него в голове. От этого слова что-то немного болезненно сжалось в груди у парня. — Не за что, — ответил Кулик с каким-то непонятным поддельным равнодушием, хотя ему даже не было на Ракитина всё равно. Артём стал дальше есть этот божественный салат, стараясь не смотреть на своего «друга» и молча ожидая полуночи, чтобы начать пить разный алкоголь и устроить что-нибудь интересное для себя. Парень посматривал на свой бокал шампанского, наполненный чуть ли не до края. Алкоголь пленительно блестел, будто заманивая к себе Тёму. Тот хотел уже изрядно напиться и спать крепко. Любимый фильм парней заканчивался, и вскоре он сменился на передачу, где сам президент обращается к гражданам своей необъятной страны со своими поздравлениями и пожеланиями на следующий год. Егор и Артём замерли, даже не доев свои порции салата. Они, будто по звоночку, приготовились взять в руки бокалы с лёгким и пленительным алкоголем. Сердца их бешено стучались в предвкушении прекрасной ночи и какой-то, казалось бы, прошедшей искренней детской радости. И вот до двенадцати часов ночи осталось всего ничего...буквально несколько секунд. Сердца замирали. Три, два, один... По телевизору было сказано: «С Новым годом!». Парни, радостно улыбнувшись, взяли шампанское и с искренними детскими криками, слегка ударились бокалами. Звон был лёгкий и явно многообещающим. Кулик выпил свою долю шампанского залпом, после чего поставил пустой бокал на стол. Искры мелькали в его невинных выразительных глазах. Послевкусие было восхитительным. Ракитин же пил алкоголь понемногу, наслаждаясь вкусом и одурманивающим эффектом, а после этого посмотрел на Артёма. Слегка улыбнувшись, он произнёс: — Ты прямо как дитё...такой счастливый! Но, несмотря на это...что ж...у меня есть подарок тебе, а вот принимать его или нет — дело уже твоё. Кулик поднял уже пьянеющую голову и стал пристально смотреть прямо в необъятные глаза Егору. Тот же, быстро встав, поднял Тёму на свои руки и, поставив в ту же секунду на пол, произнёс: — Я давно хотел сказать тебе, что...я влюбился в тебя по уши ещё с самой первой нашей встречи. Ты моё самое яркое и милое солнышко! Твоя улыбка заставляет и меня улыбаться тоже, твои ручки для меня самые эстетичные, твоё тело в целом...такое привлекательное. А твоя душа вообще завораживает меня. Я безумно люблю тебя! После этих слов Ракитин немного покраснел и отвёл взгляд куда-то в сторону, но в это время умудрился взять руки старшего в свои, будто грея их. Артём же, радуясь как маленький ребёнок, подпрыгнул от счастья и воскликнул: — Я тебя тоже очень сильно люблю, ты моё всё! Кулик был самым счастливым. Егор мгновенно взял его на ручки и осторожно понёс в свою спальню, попутно улыбаясь парню. Положив своего мальчика на кровать, он открыл свой шкаф и достал оттуда спрятанное заранее винишко. — Теперь, я так понимаю, мы пара? — спросил Тёма, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Ну а ты что, против? — ответил ему Ракитин, наливая в бокалы красное полусладкое. — Что? Конечно же, я не против, чтобы мы были с тобой парой! — Кулик радовался, будто он самый настоящий ребёнок Егора. — Тогда вопрос решён: теперь мы встречаемся! — Егор ответил с лёгкой безобидной усмешкой. Артём лежал на кровати, кайфуя от происходящего. Ему очень сильно хотелось уже испытать все «американские горки» алкоголя и взаимной любви. Ракитин поставил бутылку на небольшой столик в его спальне и, взяв бокалы в свои руки, сказал Артёму: — Так! Пока что не надо лежать! Присядь, ведь вино само себя никак не выпьет. Кулик послушно перешёл в сидячее положение. Ракитин же отдал ему один из бокалов, наполненный алкоголем, и стал пить. Артём тоже пил, смотря пристально на Егора. Они пересекались взглядами, искренне улыбаясь. Вкус алкоголя был необычным и с особенной лёгкой кислинкой. Это было неописуемое ощущение, когда делаешь глоток такого напитка, и он тебя уносит куда-то далеко. Парни вообще не заметили, как уже выпили всё вино. Ракитин, будучи пьяным, осторожно лёг на тело парня. Взгляд его перешёл на губы Тёмыча. — М...наверное, такие вкусные..., — Егор облизывался. Артём дал знак того, что он не против поцелуев, но интима в этот раз не хочет. Ракитин всё понял. Он наклонился к нему и, закрыв глаза, стал нежно целовать своего парня в губы, на что Тёма, обняв торс партнёра своими ногами, отвечал с удовольствием. Но не прошло и минуты, как Ракитин впустил свой язык в полость рта Кулика. Тот же не отставал. Артём тоже высунул свой язык и изучал внутреннее строение рта Егора. Их языки то и делали, что сплетались почти в одно целое, даруя парням самый жёсткий кайф. Это были самые первые поцелуи в жизни Тёмыча, из-за чего сердце его быстро билось из-за всплеска приятных эмоций и ощущений. Парни чувствовали тепло от такой взаимной нежности и привязанности. Вскоре они перестали целоваться. Младший слез с Артёма, а затем лёг рядом. Старший обнял Егора руками за шею и положил свою голову ему на грудь. Ракитин же обнял его в ответ, и в таком положении они вскоре уснули крепко.