***
Оставшийся рабочий день прошёл так же, как и все остальные — напряжённо, сложно, но не без успехов и срочных анализов. Впрочем, в отличие от прошлых дней, Таэ наконец может вернуться домой и хорошенько отоспаться. Желание расспросить хоть кого-то о торте — впрочем, как и сам он — отчего-то успело испариться из её памяти. Уже мечтая о тёплой постели, Таэ поспешно надевает куртку в коридоре, как вдруг слышит знакомый тараторящий голос. А. Йошие. Эта вечно худеющая девчушка в окружении гламурных подружек бросает на Таэ долгий взгляд, огибает замешкавшуюся женщину по дуге, пока девицы нагло вклиниваются в очередь на выход. Ни на секунду не умолкая во время болтовни со своими сёстрами по разуму, Йошие копается в своей кажущейся бездонной сумочке, и Таэ только диву дается, как же её длиннющие красные ногти не ломаются от такого напряжения. Наконец, она достаёт пропуск, попутно роняя на пол какие-то мелкие бумажки, и суёт его уже уставшему ждать охраннику. Тот неохотно кивает, и Йошие вылетает с проходной вслед за своими подружками, не заботясь об оставленном мусоре. Таэ раздражённо наклоняется, чтобы подобрать мусор (а потом обязательно догнать эту грязнулю и швырнуть его прямо в это напудренное лицо), и замирает. Йошие, которая, как всем известно, питалась только листиками салата да йогуртами, выронила из сумочки визитку очень дорогой и модной кондитерской с приколотым скобой товарным чеком от сегодняшнего дня. Её же логотип красовался тогда поверх надписи на топпере. От осознания ситуации, да ещё от суммы, которую Таэ видит на чеке, у неё кружится голова. Она стоит в ступоре секунд двадцать, пытаясь уложить в голове эти взгляды, которые Таэ принимала за уничижительные, и то, насколько часто они встречались в коридорах, хотя Йошие работала в другом крыле здания. А теперь и тот огромный торт… «Что же, мне в ответ остаётся только найти рецепт салата, в котором будет ноль холестерина и «сто процентов» пользы» — усмехается Таэ про себя и прячет визитку в карман.Часть 1
3 декабря 2020 г. в 17:00
Это случилось в один из обычных дней, которые для Серагаки Таэ уже давно слились в одну бесконечную рабочую смену.
Звенит будильник, сообщая, что четыре положенных часа для сна закончены. Она отлепляет щеку от кушетки и чешет голову. И сколько дней она не мыла голову? Наверное, столько же, сколько не была дома. Кажется, девять? Или десять?
Неудивительно, что очередной ухажёр, обещавший ей любовь до гроба, сбежал от неё три дня назад. Она узнала об этом вчера, случайно просматривая сообщения на своем коммуникаторе. Ей даже не было обидно в этот раз, она только надеялась, что этот догадается оставить свой ключ в почтовом ящике и захлопнуть дверь. За прошлым, и ещё за тем, что появился в её квартире год назад, пришлось менять замок.
Таэ плескает в лицо холодной воды из-под крана, запихивает волосяной колтун под медицинский чепчик, и, натянув перчатки, идёт проверять чашки Петри с образцами. В пяти из десяти резвится плесень. Её ассистент — имбецил, что не умеет обрабатывать инструменты!
Она возвращается к себе в кабинет, мечтая только о кружечке… нет, о кружище кофе. И застывает в дверях, поражённая зрелищем.
На её рабочем столе, где внезапно образовался порядок, стоит огромный торт.
Таэ смаргивает, но белые и розовые завитки жирного масляного крема не исчезают, и торт не рассеивается как дым. Какое там, стоит на её столе, как натуральный, пахнет патокой, ванилью и шоколадной глазурью. Живот Таэ настойчиво бурчит, напоминая ей о том, что она ничего в него не закидывала… долго. Слишком долго.
Женщина неуверенно подходит к этому чуду поближе и видит, что на верхушку торта водружён топпер с замысловатыми завитушками и надписью «Нашей лучшей работнице».
— Чего?
Недоумение её растёт подобно температуре во время экспериментов с теми злосчастными чашками Петри. Да и имя загадочного отправителя на топпере отсутствует, не давая ответы на сотни возникших в голове вопросов.
Может, тайный ухажёр так решил заявить о себе и сделать милый подарок? Но с чего вдруг? И где в корпорации найти человека, который не был бы осведомлён об ужасном характере Таэ Серагаки?
Таэ присаживается за стол с озадаченным и даже раздражённым видом, пока взгляд её бродит по вкраплениям шоколада и ярко-розовой глазури среди сладкой белой массы. От одного их вида слюни во рту начинают быстро скапливаться, вызывая всё больше нерешительности.
«Это не могло случиться просто так»
Одна причина сменяется другой, но все они кажутся слишком банальными или странными. Общий подарок от коллег? Ни разу не бывало, с чего вдруг сейчас? Ошибка кого-то знакомого, перепутавшего сегодняшнее число с днём рождения девушки? Маловероятно. Тонкий намёк от лиц свыше?
Последняя мысль заставила Таэ вспомнить о своём начальнике. Может, именно он виновник того, что нечто столь прекрасное на вид и, наверняка, вкус, появилось в её кабинете? Таэ, игнорируя свой оголодавший желудок, решительно встаёт из-за стола и выносит торт из своего кабинета.
В коридоре ей никто не встречается, и она освобождена от ненужных вопросов. В лифте тоже никого нет, и в гордом одиночестве она поднимается на пять этажей вверх.
Правда, когда двери распахиваются на нужном этаже, Таэ в раздражении шлёпает по кнопке своего этажа. Какая же она наивная! У её начальника, Тоэ, лишней пары перчаток не допросишься, с чего бы этот аттракцион невиданной щедрости?
Нет! Торт — это явно происки её конкурентов из соседней лаборатории, ведущей параллельные разработки пластичности мозга. Они уже несколько раз пытались её подсидеть, доходя даже до откровенного саботажа. Наверняка торт или отравлен, или просто снабжён лошадиной дозой слабительного, чтобы Таэ не смогла слезть с унитаза сутки, и все запланированные на сегодня эксперименты провалились!
— Сволочи! Вот сволочи! — бормочет Таэ, возвращаясь обратно и захлопывая дверь в кабинет, и гневно швыряет тяжеленный кусок коржа и сливок на стол, от чего топпер заваливается на бок. Впрочем, красота торта теперь — последнее, что её волнует.
Она плюхается в кресло с нарочито громким, вымученным вздохом и, надев перчатки, отламывает большой, вытянутый кусок и начинает делить его на мелкие части. Теперь, вместо основной работы, ей предстоит приготовить несколько десятков проб этого дурацкого кондитерского изделия. Сливочная масса едва не разваливается в пальцах Таэ, пока та распихивает её по колбам и мензуркам. Закончив с этим, она медитативно наблюдает, как растворяются крупицы тортика, и не замечает, как её руки будто сами собой ползут к оставшемуся торту, незаметно даже для их обладательницы. Живот бурчит ещё сильнее и настойчивее, а от запаха шоколада и ванили сознание мутнеет, почти забывая о возможной угрозе, сокрытой в манящем тесте.
…Когда же атомно-абсорбционный спектрометр, проанализировав последний образец, сообщает, что никакого мышьяка и ртути не обнаружено, от торта осталась всего лишь четвертинка. Сама не заметив как, голодная Таэ, в ожидании окончания измерений, потихоньку отщипывала от него по кусочку, и в итоге съела большую часть.
От осознания случившегося глаза Таэ в очередной раз взволнованно забегали по проведённым анализам. Но сколько бы раз она ни проверяла полученные результаты, ничего опасного для её жизни не было найдено.
Серагаки прислушалась к своим ощущениям. Ни голода, ни боли в животе, ни резей. Всё так же, как и всегда — разве что на языке осталось приятное сладкое послевкусие.
Вереница вопросов без ответов вновь готова была заплясать в голове, но Таэ решила не мучать этим себя — во всяком случае, пока что.
В конце дня она сможет поговорить и с кем-то из коллег, и, возможно, с Тоэ, если это его рук дело (чему Таэ всё ещё не верила).
А пока…