***
- Входи. Чхве Хан заходит неслышно прикрывая дверь. Чхве оглядывается в поисках детей, вечно следующий за Кейлом, но больше никого нет. Только они вдвоем. Чхве сглатывает и, кажется, слышит слабый смешок. Кейл стоит около открытого окна, на фоне заката его волосы кажутся еще ярче. Прохладный ветер заполняет всю комнату, заваленную документами и книгами. Только он один способен ориентироваться здесь. Посреди кабинета стоит рабочий стул Кейла. - Садись, - он приглашает, но это легче назвать приказом. Чхве Хан садится. Кейл любуется закатом последние секунды, резко одергивая оранжевые шторы, так надежно скрывающие их от чужих глаз. В лицо Чхве Хану летит белая подушка. Он ловит ее, ничего не понимая. Кейл не смотрит на него и снова капается в дорожной сумке. Чхве обнимает подушку, положив на нее голову, и делает первый глубокий вздох. Этот запах! Теперь он уже полностью зарывается лицом в нее. - Если ты скажешь хоть слово, я уйду, - Кейл нависает над Чхве Ханом, а в руках у него веревка. Чхве Хан послушно разрешает связать свои руки. Подушку Кейл-ним конфискует. Он завязывает крепко, но знает, никакие веревки не смогут сдержать Чхве Хана. Кейл наклоняется близко-близко, так что Чхве Хан чувствует тепло его тела и мягко шепчет в ушко, растягивая слова: - Это обычные веревки, но если ты их разорвешь, то я... - укус, зубы звонко клацают около ушка, а Чхве Хан ощущает чуть сухие губы на шее, - уйду. Это его наказание. Определенно. Хан с трудом проглатывает слюну, одновременно боясь и желая еще больше. Кейл-ним собственноручно отдает ему долг за все взгляды. Ха-ха. Обмануть Кейл-нима просто невозможно! Он был таким хрупким, его то хотелось заставить утонуть в долгой нежности, то взять без подготовки. Он был таким... - Сегодня разрешено только стонать. Чхве Хан не смеет поднять головы. Только мелкая дрожь выдает нетерпение. И легкий румянец на щеках. Хан поворачивает голову насколько возможно и смотрит снизу вверх. Еще со вчерашнего утра, Чхве Хан ломал голову, зачем его зовет к себе Кейл-ним. Выходит, он просто готовился... "Все еще недостаточно", - думает Кейл. Зверский и голодный взгляд, которым на него смотрит Чхве Хан ему, совсем не нравится. Пусть теперь Хан и ниже, но он и не думает смирить волка внутри себя, наоборот, будто распаляет его все больше и больше. Так дело не пойдет. Чхве Хан раз и навсегда должен понять, кто тут хозяин. - Смотреть тоже нельзя. Кейл-ним дает Чхве Хану посмотреть на черную ленту, которая скоро заставит его мир потонуть во мраке. Хан делает первый рванный вздох через рот. Кейл-ним ободряющие хлопает по плечу и уходит. Хан слышит, как шаги замирают в другом конце кабинета, нет, его не оставили, Кейл-ним все еще здесь. Шуршание, какая-то возня, из-за потери зрения, слух Хана обострен до предела. Рукам в веревках тесно, но он потерпит. Интересно, Кейл-ним специально не стал связывать ноги или же... Вновь шаги и теплое дыхание. А этот полупрезрительный взгляд сверху вниз оценивает его. Как животное. Как дикое животное, которое надо приручить. Рука мягко касается щеки, но кожа не бывает такой холодной. Нет. Только перчатки. В награду за сообразительность Чхве получает пару трепетно-холодных прикосновений. Руки Кейл-нима скользят, иследуют каждый уголок, а тело предательски отвечает мелкой дрожью. Сдерживать силу и не разорвать веревки становится все труднее, Кейл-ним молчит, а Чхве Хану так хотелось бы вновь услышать его голос, но даже попросить нельзя. Чхве Хан то приоткрывает потрескавшиеся от наслаждения губы, то вновь смыкает, не произнося ни звука. За его, такой честной и откровенной борьбой, смотрят из под опущенных ресниц. Когда зверь побежден, а губы разбиты в кровь, Кейл-ним награждает его воздушными прикосновениями к груди. Они покрывают все его тело, медленно окутывают своей неторопливостью, заставляя сердце забиться трепетной птичкой в клетке, пока с уст Чхве хана не слетает первый полувздох. Видимо, даже сам Хан не ожидал такого от себя. "Кто-то становится ужасно честным с самим собой". За страдания положена хорошая награда. Кейл-ним надавливает в тоже местечко, чуть сильнее, чуть глубже. Чхве Хан дрожит, закидывая голову назад, упираясь в грудь Кейл-ниму. Эта чертова повязка не позволяет ничего видеть, это из-за нее он стал таким чувствительным. Если только он разорвет эти тугие веревки, сорвет эту тряпку и повалит его... Нет, как только Хан освободится, он уйдет, он обещал. А что если сделать все так быстро, что он даже ничего не успеет понять? Он сожмет его руки над головой, он будет оставлять метки, везде, где дотянется, он заставит его кричать и просить еще... Кейл чувствует это своей кожей. Этот негодный мальчишка опять готовится выпустить своего голодного волка наружу. Чхве Хан так ничего и не понял. Если он выбирает "что-то" между, то он уже проиграл, одна мысль о сдаче - уже поражение. Внутри Хенитьюза кипит метал. Он отталкивает его плечом. Щенка надо научить хорошим манерам. - Сожми зубы покрепче. Кейл-ним бьет пощечину наотмашь, со всей силы. На щеке расплывается красный след, а голодный волк позорно убегает, поджав хвост. Чхве Хан всхлипывает. Он перед Кейл-нимом - раскрытая книга. Нет, он никогда не сможет причинить вред Кейл-ниму, никогда-никогда. Это было глупо, он раскаивается в этом. Он больше так не будет. И вновь движения Кейл-нима стали снисходительней. Кейл ощущает, как вновь напрягает Хан, когда скребет нежную кожу живота. "Эта одежда только мешает, ведь если бы не она, то я мог бы полностью почувствовать власть рук Кейл-нима". Кейл ободряюще кивает и выражает это в мягком переходе на бедра, прося раздвинуть их еще шире. Хан смущен и не открывается полностью, а он нужен Кейл-ниму весь, без остатка. Руки надавливают сильнее и Чхве Хан покоряется. Он даже несколько рад, что на нем эта повязка и он не может себя видеть. Ему нужно еще совсем чуть-чуть. Он ластится к Кейл-ниму, как кошка, выпрашивая позволения. Кейл-ним молчит, дотягиваясь до внутренней стороны бедра. Чхве Хан дергается в его руках. Вот, где его слабое место. Кейл-ним тихонько смеется. Его руки во всю проводят по внутренней стороне бедра, иногда нежно, иногда страстно, пока не покидают Чхве Хана. Вздох Чхве Хана замирает, когда он чувствует чужое дыхание около своих колен. Руки Кейл-нима мягко обвиваются, массируют затекшие мышцы. Клацанье зубов и застежки сливается в один какой-то резкий звук. Кейл-ним просто смотрит и дышит. Чхве Хан откидывается назад вновь. Еще чуть-чуть! А Кейл-ним оставляет укус на бедре, так близко, что Чхве Хан издает первый полноценный стон. Кейл-ним награждает его еще одним укусом в это же самое место через одежду, а другой рукой прикасается к его плоти, одними подушечками перчаток. Чхве Хан откидывается назад и стонет очень протяжно нечто отдаленно напоминающее "Кейл-ним". Его тело все еще дрожит, а иногда бьет и крупная дрожь. В голове всплывает что-то про веревки, а его руки занемели и не ощущают веревок. "Неужели?...Кейл-ним разозлится." Кейл-ним хлопает по бедрам несколько раз, заставляя Чхве Хана испуганно сжаться, а затем седлает его. Кейл-ним снимает с него повязку. С непривычки Хан щурится, но Кейл-ним мягкой рукой не дает тому смотреть вниз. Белые перчатки на черном костюме. Кейл-ним так сосредоточен. У его губ оказывается белая перчатка, Чхве Хан облизывает пальцы, он пробует себя на вкус. Голова начинает кружится. Кейл-ним улыбается. - Хороший мальчик. Вновь повязка и холод. Отдаленные шаги. Его развязывают. Он вновь видит. Уже на пороге кабинета Кейл-ним вновь ловит его, заставляет нагнуться лишь одним движением пальца, перчаток больше нет, отдает какие-то бумажки и шепчет: - Не ешь до завтрашнего вечера. Как Чхве Хан оказался в постели он не помнит, что делал позже - тоже, только странные бумажки, что дал ему Кейл-ним...***
- Бикрос приготовил отличный стейк, это стоит попробовать всем, - Рон смотрит на Чхве Хана, - особенно тебе. Кейл продолжает разрезать жаркое, - ты не ешь ничего со вчерашнего вечера. Все взгляды многозначительно обращены в сторону Чхве Хана, тот лишь смущенно откашливается и отказывается. - Хан, - зовет его Кейл-ним, улыбаясь, - зайди ко мне в кабинет после ужина. Чхве Хан кивает, потому что отбоя команды "молчать" еще не было.