Грянет Залп.

       Кажется, когда США только начал усваивать основы общения с постсоветскими республиками, то ему казалось, что ничего в них страшного нет, таки да. Они были примерно как все, и определённой характеристики каждому дать весьма трудно. Все они были разношерстными парнями, а так же одной девушкой. Но опыт житейский показывает, что оболочка может быть мирной, когда внутри страны происходит ужас бытия.        Тогда Америка выходил из боя выигравшим, лавры победителя вешал на него НАТО, ЕЭС, и все вроде были счастливы. Несчастлив был только его заклятый враг, но… так ведь ему и надо, да? Он же был оккупантом, проклятым советом, присвоившим себе множество побед! …Да?        Ладно о СССР, он в прошлом. Он больше не появится. А если и появится, то только в кошмаром сне капиталиста. США мечтательно вздыхает, направляет свой измученный взгляд в окно. Да, он довольно сильно устал в связи с этой коронавирусной дрянью, с протестами, с президентом, да и, собственно, со всем подряд. Ему бы отдохнуть денёк. Насладиться тишиной. Но сейчас точно не время — скоро он будет наслаждаться голосом России. У США с Россией — маленькие, тихие телефонные разговоры. И они весьма недоброжелательны, последние три звонка были насквозь пропитаны каким-то ядом и сарказмом. А всё из-за чего? Из-за непризнания. Да и русский сам странный до невозможности: случайно направь бронебой в их сторону — и всё, на следующий день уже будет описан сценарий войны США с Россией.        Хотя, надо уже привыкнуть. С русскими он плохо ладит, а этот ещё какой-то психованный. Да и американские антироссийские настроения лишь подогревали все эти политические страсти. Говорят, русские вообще ничего хорошего от него не ожидают. Хотя, — хотя! — даже Китай соизволил поздравить его новую администрацию с победой. А Россия не захотел.

На улице стоял запах 2020-го.

***

       Тишину кабинета разрезал звонок на смартфоне американца. Он содрогнулся и вспотевшей рукой взял и ответил.        — Да?        — Я бы мог ответить тебе в рифму, но звонки могут прослушиваться, и я могу предстать перед миром в очень нехорошем свете.        США вдохнул сквозь стиснутые зубы.        — Не бойся, уже предстал. Что-то произошло? Твой голос не такой, как обычно. Чем-то взволнован, да? — конечно, они оба знали, чем взволнован абонент на том конце линии.        — Не делай вид, будто не знаешь, что происходит, — голос вдруг стал до ужаса холодным, даже сквозь искажения звука он веяло злобой. — Свои кораблики будешь в ручьи весной пускать. Но никак не в мои воды.        — Я просто… — США не дали договорить.        — Просто нарушил водные границы. И это ещё меня агрессором считают, — голос грустно усмехнулся, — Разве я нарушал водные границы? Нет. А что ты тогда на рожон лезешь?        Америка молчал. Он поёрзал на стуле, сложил руки замочком и подумал. Залив… Залив… Залив Петра Великого. Фактически территориальное море. Когда «Джонн Маккейн» вошёл туда, то он продемонстрировал свободу международного судоходства. То была своеобразная операция.        — США?        Но почему-то этот маленький водный инцидент вызвал большой резонанс. Границы пересекать ему не впервой. Удивляться не должны. Возможно, это всё на фоне американских выборов, или на фоне коронавируса.        — США!        Или на фоне всего подряд. 2020-й не удался. Но заход на акваторию — это была точно не случайность. Военные корабли США определяют и рассчитывают своё местоположение с точностью до метра. Другое дело — как на это отреагировало мировое сообщество.        — США. Ты ищешь оправдание?        О, возможно. Возможно, что он ищет оправдание. Телефон замолчал. Связь хорошая. Иконка на номере России нелепая, сфотографированная на одном из собраний большой Восьмёрки, кажется, в 2003-м. Его лицо улыбчивое, немного нелепое, под неправильным углом. Тогда казалось, что он добрый, немного сострадательный, совсем капельку напористый и хитрый. Но не такой. Не современный. Молодой, свежий. Странно его видеть таким. Надо будет поменять картинку на более новую.        — Молчание иногда пугает, правда, США?        Его слова возможно правдивы. Молчание зловещее.        — Да, ты прав.        — Ну. А зачем ты меня провоцируешь молчать?        — Нет, я… — логичного оправдания не нашлось. Он снова умолк. — Я не провоцирую тебя молчать, я хочу обратить твоё внимание на это маленькое территориальное…        С той стороны было хорошо слышно, как крепким кулаком стукнули по столу. Что-то звенькнуло.        — Это не территориальное море, и по нему без разрешения не могут ходить иностранные суда! — американец представил лицо русского в этот момент. Страшно. Очень страшно. — Именно поэтому твой эсминец получил сраное предупреждение!        — Правила были осознанно нарушены с намерением поставить под сомнение международно-правовой статус залива Петра Великого! — нашёлся Америка.        — Тебе очко жмёт этим заливом? — ответил злым басом абонент, слышно постукивая по столу костяшками, — Тогда могу тебя поздравить, ты крыса, раз бряцаешь оружием лишний раз. У тебя и так отдельное место в сводке новостей. Ой, Америка то, Америка сё! Заебал, ей богу!        — Россия, это не напрасное бряцание. Не может же быть бряцания без причины? — еле слышно вдохнув, США продолжил, — Твоё молчание. Да, оно зловещее. Ты же понимаешь, насчёт чего я?        На том конце стало тихо. Видно, Россия что-то обдумывал.        — Я знаю, ты понял, Росс. Молодец.        — Это была… попытка обратить внимание на себя из-за выборов?        США делано посмеялся в трубку.        — Нет. Ты неправильно трактовал мою операцию. Но умничка, что вспомнил про это. Так, когда ты планируешь признать, м? — почувствовав власть в разговоре, он начал вертеть им, как хотел.        — Э… Россия будет работать с любым человеком, которому народ США окажет доверие на президентских выборах. — будто то было заучено, отчеканил РФ. — Но ты же понимаешь, что у нас будут определённые условия для вас, да?        Связь прервалась. США озлобленно глянул на экран, но затем устало положил телефон на стол и откинулся на спинку кресла. Это нормально. Наверное, русский обидится. Есть за что. Было. И будет.