Сквозь расстояния

В голове у Лэнса откровенная каша. Проще выброситься в космос, чем соединить две жизни в одну. Ко всему прочему кот запоминал отрывочно, какими-то яркими картинками, чувствами. Восстанавливать прошлое приходилось по крупицам, игнорируя белые пятна. Лэнс хватался за голову, настолько всё иногда казалось фантастическим, на той грани реальности и сна, где яркими пятнами расцветала попытка убежать от сгорающего на глазах мира. Это заставляло метаться из крайности в крайность: то он впадал в детскую непосредственную радость, то во взрослую озлобленную угрюмость. Команда пыталась относиться к этому с пониманием, терпением, оберегать его от очередных потрясений. Он и сам стремился самые яркие эпизоды истерии переживать в каюте, подальше от тех, кто с лёгкостью мог стать мишенью его внутренних демонов. Лэнс понимает, почему команда так долго не прилетала за ним, кот - нет. И чем больше они сближались, тем сильнее в его рычании звучали обида и гнев. - Я могу чем-то помочь? - Лэнс смотрит на добродушное лицо Ханка и растворяется в улыбке. - Ты уже, дружище. Лэнс слушает бормотание друга о технике, ловит гармонию. С Ханком всегда было так, в его присутствии даже кот переставал скалить свои острые зубы. С остальными же он пытается играть по старым правилам, тратя на это все свои силы. Макклейн, как и они все, наивно ждёт, что проблема рассосётся сама собой. Кит же смотрит на метания Макклейна, и не понимает, кто они теперь друг другу. Как им взаимодействовать? Как разговаривать? У них будто была написанная история, но Лэнс не знает о последних главах. Душевные разговоры не его сильная сторона, но чем больше Кит ждал, тем глубже казалась между ними пропасть. Коран понимающе выдыхает в усы и просит дать Лэнсу время. Кит уверен, что старик понимает гораздо больше, чем хочет показать, и его поддержка оказывается необходимым твёрдым плечом. «Мы ж семья» - в своей шутливой манере бросает альтеанец, но в этих словах слышится гораздо больше. - Семья, - улыбается Кит. - И мне страшно её потерять. Снова. Команда впадает в тревожное ожидание. Все знают, что как прежде не будет, но никто не знает, что с этим делать. Они ждут взрыва, толчка к решению, того, кто не выдержит лживого концерта первым, кто встанет и скажет «хватит играть в старую историю, мы теперь другие». Этот ход остаётся за Пидж, она яростно сопит, и в полной тишине за столом это звучит слишком громко. - Вы меня бесите! Маклейн хихикает, но тут же затыкается под острым взглядом. - Лэнс, если ты сейчас всё снова превратишь в шутку, я клянусь... Ложка в её руке выглядит опасной, и Лэнс перестаёт изображать из себя участника рекламы американской мечты. - Предлагаешь устроить курс групповой психотерапии? - его лицо теряет оттенок ребячества, улыбка превращается в оскал. - Чёрт побери, да. Мы не решим проблему, прячась от правды и жалея друг друга. - Пидж... - Аллура пытается быть мягкой, но Широ неожиданно встревает. - Пидж права, нам нужно поговорить. Всем. Взрослые, наконец, поступают как взрослые и перестают убегать от проблем. В зале так тихо, что слышно мерное гудение корабля. Они сидят в кругу на металлических раскладных стульчиках, и Лэнсу настолько плохо от этой картины, что смешно. Нужно открыться. Сказать то, что так давно копится где-то внутри, что навязчивой дымкой всё это время летает в воздухе, что отравляет их прошлое и не даёт вздохнуть полной грудью. Но никто не рискует проронить хоть звук. - Мы сюда пришли молчать или что? Серьёзно, Лэнс теперь относится к прямолинейности Пидж с нежной осторожностью – она не позволяла им стоять на месте, но и била обычно больно. - Как мы должны… - Словами через рот, Кит, не беси меня, - видимо, в их семье именно она ярче всех реагирует на проблему. - Пидж, если ты будешь сеять такую атмосферу, то никто ничего говорить не будет. Доверие – ключевой элемент в таких... мероприятиях. На слова Широ девушка лишь фыркнула, но послушно затихла, демонстративно сложив руки на груди. Едва ли это спасало положение. - Как насчёт записок? – Лэнс потёр костяшки и неловко глянул на команды исподлобья. Аллура одобряюще улыбнулась: - Это отличная идея, Лэнс. Мы можем отвернуться, написать для всех послания, а потом положить… - она пробежалась взглядом по комнате в поиске чего-то подходящего. - В кружки! – Коран радостно машет им взявшейся из его волшебных закрамов посудой. - Отлично, - они разбирают листы и ручки, а после разбредаются по помещению. Сначала стоит напряжённая тишина, но спустя каких-то пару минут она наполняется скрежетом по бумаге. Лэнс опять чувствует качели. То ему хочется петь дифирамбы, снова прячась за словами, то гневно и колко бить по больному, потакая своим обидам, то ли вовсе замолчать, саботируя вечер откровений. Ничто из этого не может сделать лучше, и он с тяжёлым вздохом пишет на первой бумажке «Ханк», потому что в этой комнате именно он для него место безопасности. «Спасибо, с тобой мне спокойнее. Но иногда я уверен, что беру слишком много… Или краду? Не знаю. Мне кажется, что я не достоин…» Лэнс громко фырчит и нервно дёргает хвостом. Ручка сквозь огромное сопротивление снова касается листа. «Иногда мне кажется, что лучше бы я не возвращался». Лэнс выдыхает и смотрит на остальных. Их лица нахмуренные, напряжённые – тяжело не только ему. «Широ. Ты слишком мягок. Я иногда не понимаю, кто главный на корабле. Лидер должен вести за собой, но я не чувствую, что действительно кто-то это делает. Пусть я больше и не часть Вольтрона, но мне тяжело наблюдать за тем, как команда медленно бредёт каждый под свою музыку». Лэнс перечитывает и недовольно морщится. Это всё происходит из-за него, он подрывает их уверенность в себе как в команде. «Коран». Алтеанец подбрасывает ему лосьон для ушек, чтобы сухой климат на корабле не вызывал раздражение, учитывая его ловкость и выносливость, многие задачи по "пробраться в самые потайные места инопланетных механизмов и починить их" попадают именно под его ответственность. Благодаря этому Лэнс чувствует, что его принимают, что он не монстр с другой планеты, а все ещё часть их общего мира. Никакой неловкости - Лэнс с легкой душой переносит свои чувства на бумагу. Четвертой идёт Пидж, кончик хвоста реагирует на это нервной барабанной дробью. Прошлый Лэнс предпочитал сглаживать углы, улыбаться сквозь стиснутые зубы, пропускать острые замечания мимо ушей. Сейчас же кот реагирует первым, громко раздраженно шипя или извергая такую же тонну возмущений в ответ. Пидж хоть и видела изменения, но отказывалась с ними мириться, Макклейн чувствовал это всем своим существом - она была готова улыбнуться Лэнсу, но не коту. Они почти не разговаривали с момента возвращения, но и те минуты обмена ничего незначащими фразами рисковали взорваться токсичным облаком взаимного недовольства. Они негласно решили «нахер», однако выносить это напряжение становилось всё сложнее. Словами через рот не получалось, дракой решить вопрос можно было с Китом, но не с Пидж. Лэнс, пока переносил словесный поток на бумагу, понял, что скучает. Правда, ему очень не хватает Пидж. И им придётся знакомиться по новой, и Лэнс с улыбкой протягивает ей руку. Аллура. Лэнс глянул на Кита и тяжело выдохнул. Пришла очередь тяжёлой артиллерии, их писать Макклейн в принципе не хотел никак. Аллура со своей маской скорбной вины выводила Лэнса даже больше, чем миллион недосказанностей между ним и Китом. Макклейну не нужны от неё извинения, он решил двигаться вперёд, но она усиленно продолжает цепляться зубами за прошлое. Их отношения не были простыми, у Лэнса был порядочный багаж из подростковой влюбленности вперемешку с обидой отвержения, непониманием, признанием собственной никчёмности и ощущением брошенности. Он хочет всё это упаковать в чёрный ящик и позволить холодному космосу сожрать, расщепив на атомы, но Аллура... Аллура продолжает быть памятником его самых худших эмоций. Лэнс понимает, что она в этом не виновата, это его способ справиться с неразберихой в собственной голове, но она будто настойчиво лезла в эту роль, как она думает, искупая терзающее чувство вины, но на самом деле лишь подпитывая его. История с Лотором была не последней в списке его боли, но он не хотел возвращаться туда. Он хотел вернуться к... Киту. Лэнс поджал губы и подавил рвущийся стон. Если с остальными была какая-никакая ясность, то здесь Макклейн был тем самым слепым котёнком. Слишком много у них обоих оставалось за скобками, непроизнесённого, вероятно, даже несуществующего. Лэнс фыркнул, пряча разочарование и усталость. Сны кота мало отличались от реальности, поэтому заботливый Кит был для него настоящим. Смуглая ладонь легла на голову, пропуская сквозь пальцы мягкие отросшие волосы, пробуждая откуда-то из глубины размытые ощущения. Не хотелось разрушать ту хрупкую надежду, рвать тонкую нить, связывающую его с такой желаемой мечтой. Если Кит узнал бы его мысли, то непременно вышвырнул в какое-нибудь дальнее измерение, на самую ядовитую планету вселенной. Макклейн в этом уверен. «Я хочу сказать так много, но всё что я могу сделать, это промолчать». Когда все слова были написаны, а кружки переполнены, Коран радостно хлопнул в ладоши: - Вскрываемся! Смешок пронёсся по залу. - Давай без этого, - вслед за Лэнсом за письмами полезли и другие. В комнате снова поселилась тишина. Макклейн на удивление чувствует себя спокойно, пробегая глазами по написанным буквам. Страх и тревога вышли на бумагу, оставив после себя усталость. Сейчас даже не хотелось вникать ни в какие слова, а пойти и завалиться в кровать, проспать сутки, забыв о всех этих внутренних баталиях. Он поднял глаза на остальных и замер. Лицо Широ напряжённое и задумчивое. Чёрные брови сведены, под искусственным светом ламп чёрными линиями особенно ярко виднеются морщины. Лэнс чешет затылок и кусает губы - зря он это написал. Аллура смотрит на листок растерянно, будто не знает, что это такое. Она нервно накручивает на палец локон волос и снова пробегает глазами по строчкам. «Нужно было промолчать» - в очередной раз корит себя Лэнс, но неожиданно получает в голову скомканной бумажкой. Хмурый взгляд Пидж плохо сочетается с настойчиво лезущей улыбкой. - Я купила игру, нам не хватает третьего игрока. - Даже если у него уши и хвост? - Нам как раз не хватает игрока с ушами и хвостом, Лэнс. Не спрашивай про очевидные вещи. Он хмыкает и лениво растекается на стуле: - Этот мутант, так и быть, выделит время в своём плотном расписании для вас. - О, квизнак... Пидж бы соврала, если бы сказала, что не скучала по этому. - Я... - Широ будто уменьшился в размерах. - Я действительно плохой капитан, да? На его губах появилась горькая усмешка, и лёгкая атмосфера тут же рассеялась. - Нет, вовсе нет, - Лэнс протёр глаза и под взглядами команды продолжил. - Ты отличный капитан, Широ, но сейчас всё стало слишком сложно для всех нас. Я не должен был так... всё взваливать на тебя. Мы разучились быть командой, я своим приходом внёс хаос. Нет, Ханк, мы все понимаем, что так и есть. Я та переменная, что расстроила порядок на корабле. - В этом виновата Хаггар! - смуглое лицо Ханка горит от негодования. - Мы все чувствовали себя запутанными. Я до сих пор себя таким чувствую. В голове не укладывается, как я мог тебя забыть! Это просто... несправедливо! Мы могли так просто потерять одного из нас и даже не вспомнить про это. Но я люблю тебя! Лэнс, не сдержав эмоции, обнял здоровяка. - Я тоже люблю тебя, бро! - Групповые объятия! - Коран радостно вносит свою лепту, остальные подтягиваются к центру. Команда, наконец, воссоединилась. - Я буду стараться. - Да, Широ, давай стараться вместе, - Макклейн закрыл глаза, наслаждаясь возникшей гармонией. - Лэнс... - А мы будем двигаться дальше. - Да. Их улыбки, наконец, стали искренними. Вечер откровений подошёл к концу, но не все решились выносить личное на общий суд. Кит, сжимая записку в руке, тоже выбирает двигаться вперёд. - Лэнс, ты как? – в комнате отдыха кроме них никого. - Странно, - невесело хмыкает Макклейн, держа пальцы на виске, - да и голова постоянно болит. Коран сказал, что от напряжения. Видимо, раньше я свой мозг вообще не напрягал. Когане улавливает эти неприятные нотки самоуничижения и хмурится. - Не говори так. - Ой, - Лэнс цокает и откидывается на спинку дивана. Его глаза всё ещё необычайно яркие, красивые, глубокие – если можно было, Кит в них без промедления утопился. Он смотрит на товарища, того, кто так сильно его раньше раздражал, и понимает, насколько они теперь другие, взрослые и уставшие. На кончиках пальцев хранится едва уловимое ласковое ощущение чужих волос, и Киту до боли хочется сейчас сделать глупость. - Чего завис, Маллет? Тоже мозг подкоптился? «Да, благодаря тебе». - Ничего. Просто… Ты что-нибудь помнишь? - Местами – да, местами – нет. А что, ты делал какие-то сомнительные вещи со мной, пока я был не в себе? – тон шутливо-игривый, и Кит чувствует, как начинает гореть лицо. - Ничего такого, - звучит скомкано и неубедительно. - Кит, это было против моего желания? - Что? – Когане вскакивает. – Нет, конечно! - Тогда проблем нет, расслабься. - Но… это было... Близко. Чувственно. Важно. - Так. Что тебя тревожит тогда? Лэнс сидит расслабленно, он знает, что Киту открываться сложно, поэтому ответа он на самом деле и не ждёт. Однако, Кит в этот раз решает высказать всё прямо: - Что этого больше нет. Тишина в комнате повисает камнем на шее, утягивая их двоих на дно. Лэнсу становится ещё сложнее понять, ещё страшнее ошибиться. Кит пытается из последних сил не начать жалеть о произнесённых словах. - Между нами всё сложно, да, парень? - Я… - Когане совсем теряется. - Слишком много всего, Кит. Я не успеваю. Я больше не знаю, кто я, чем живу и дышу. Внутри всё перепуталось, смешалось. Я не справляюсь, Кит, совсем, - хвост Лэнса понуро вырисовывает на полу круги, усталость неожиданно наваливается всем своим весом на хрупкие плечи. - Я помогу. Буду рядом, когда надо. Ты не один. Лэнс сначала удивлённо смотрит, а после растягивает губы в нежной благодарной улыбке. Его чувства остались прежними, его любовь ни на йоту не поменялась. - Спасибо, Кит. Мне нужно пару дней на «принять-смириться», и после мы обязательно поговорим. Обо всём. Они расходятся по каютам, ощущая, как недовольно между ними натягивается красная нить. Их план, совершенно бесхитростный и простой, разбивается о реальность. Задания Кит вместе с командой окунается с головой в войну. Они за следующие две недели успевают побывать на шести планетах, уничтожить два вражеских крейсера, познакомиться с очередным космическим монстром и проникнуть в тюрьму под знаменем галра. Сил на любовные дела не остаётся, но даже так Кит, уставший и обессиленный, приползает к Лэнсу в комнату и тихо падает рядом. Они не говорят, смотрят и дышат друг другом, учатся быть вместе, когда стали совершенно другими людьми. Лэнс почти готов признать, что с Китом ему гораздо спокойнее, что без его тепла под боком практически невозможно уснуть (и дело в том, что они пытались проделать этот трюк с Ханком, но бессонница победила их обоих), что, возможно, стоит попросить у Аллуры каюту побольше, но… но Лэнсу страшно сделать шаг вперёд. Не потому, что Кит не ответит взаимностью, нет. Они сблизились достаточно сильно, чтобы получить неловкую попытку от Широ поговорить «о том самом», хотя из интима, пожалуй, они на тот момент держались только за руки. И, квизнак, сколько же всего скрывалось в этих прикосновениях. Кит всегда сначала робко касается, спрашивает разрешение, а после нежно скользит пальцами по тёмной коже. Аккуратно гладит и только после позволяет себе крепко обхватить узкую ладонь. Лэнс ждал от него порывистости, страсти, властности, но всё оказалось совсем другим. Затем появились объятия. Теперь помимо ночных неосознанных переплетений, они позволяли себе быть ближе. Киту была необходима подзарядка по утрам: он тесно прижимал к себе Лэнса, пока тот приводил своё лицо в порядок для выхода в свет. Макклейн же утыкался носом Киту в шею ближе к вечеру – это обычно служило сигналом «я устал, пошли домой». И всё-то у них было бы хорошо, если бы не одно но – война. Лэнс в минуты одиночества сидел на мостике и глядел в бесконечный космос в поисках простого решения. Он хочет сказать Киту «да», перестать играть в эту недоговорённость, улыбнуться и полететь с ним в прекрасное будущее, но «а что, если он завтра не вернётся?». Лэнс от этой мысли чувствует на шее затягивающуюся удавку, и готов сам же в неё поскорее прыгнуть. Если у тебя нет парня, то он не умрёт. - Что у тебя в голове? – недовольно комментирует эту затяжную паузу в их отношениях Пидж. - Кладбище, - с холодной улыбкой отвечает Лэнс. Пидж вздрагивает, поджимает губы и громко фыркает: - Трус, - она раздражённо стучит гаечным ключом по стенке, а после продолжает. - Мы можем умереть в бою, на ужине, подавившись жижей, или в глубокой старости с полной сумкой сожалений. Когда ты собираешься жить-то? Зачем ты Кита на своё кладбище заселил? Действительно, с Пидж сложно не согласиться. Вот космос и послал ему ответ устами гремлина. Лэнс видит, как к замку подлетает корабль Кита, и бодрой походкой идёт в ангар, чтобы, наконец, поставить точку – обнять запыхавшегося и встревоженного Кита, громко заявить о своей безграничной к нему любви и утонуть в щемящей нежности в ответ. Им ещё многое предстоит пережить, но они пройдут этот путь вместе, крепко держа друг друга за руки.

Сквозь расстояния большие и малые Я чувства несу в груди одичалые. Деля на двоих между нами дыхание, На кладбище боли хороню то желание. Между нами, губами, три расстояния: Сомнения, страхи, непонимание. Давай мы навстречу в душевном метании Научимся петь в едином звучании. Протянуты руки и жарки объятия. Мы, наконец, ощущаем принятие. Я не один, против мира нас двое, Пусть на войне, но в полном покое.