«Оглянувшись назад, ты узнаешь меня, Это я, тот, кто шёл по Воде… За Тобой…» (Руслан Ракович)
POV Мэй
Хочу начать свою историю с того самого переломного момента, когда я попала в колонию с заурядным названием Хиллтоп (анг. hilltop - вершина). Постояльцы выбрали именно такое название, как вы можете догадаться, по расположению. Удобство нахождения дома, который являлся два тысячелетия назад особняком некой семьи Бэррингтонов, на холме обеспечивало хороший обзор окрестностей и прилегающих территорий, за счёт чего можно быстро предупредить надвигающуюся опасность. «Вершиной» также можно назвать цивилизацию поселения среди всей этой разрухи, что происходит вокруг. До апокалипсиса на этом месте находился историко-краеведческий музей, имеющий на своей территории достаточное количество орудий быта прошлых веков: кузница, амбар, огород, даже мельница – всё это было преобразовано и модернизировано нынешними колонистами. Так что сельское хозяйство развито тут на достаточно высоком и комфортном для выживания уровне. В Хиллтопе я живу уже порядка двух месяцев и могу поспорить, что это довольно большой промежуток времени, чтобы чувствовать себя в безопасности. Да, и в общем удивительно, что это поселение держится так долго. Предыдущие места, где мне приходилось останавливаться были не такими. По крайней мере, стены не могли выдержать и трёх недель, чтобы расслабиться и думать о чём-то большем, чем вода, еда и ночлег. Никакого стремления двигаться вперёд и думать о возвращении к нормальной, привычной жизни, что была до эпидемии, у людей не было. Многие из них погибли у меня на глазах, некоторым невозможно было ничем помочь, кое-кому я обязана жизнью, но они либо потеряны, либо также мертвы, как и другие товарищи. Поэтому могу сказать, что Хиллтоп вызывает у меня одновременно как чувство уважения, так и недоверия, заставляя меня каждый день просыпаться в боевой готовности. А вот к чему я постоянно готовлюсь, так я и не знаю, но чувствую, что жизнь готовит для меня ещё какое-то серьёзное испытание. А чувства до сих пор меня не подводили. Ещё с детства я привязана какой-то частью к потустороннему миру: через сны я общаюсь со своими предками, выходцами цыган, которые предупреждают меня о каких-то событиях, защищая и направляя на верный путь. Не сказать, что в полной мере я всему этому верю, но доверяю им. Эти чувства сложно объяснить, но, возможно, позже попытаюсь. Здесь, в Хиллтопе, как и у всех, у меня есть работа. Как бы грязно это не звучало, но я содержу скот. Тут, конечно не зоопарк, но семь куриц с петухом, пятёрка лошадей и одна корова нуждаются в соответствующем уходе и уборке территории, на которой они находятся; так что за пять минут тут не управиться, начиная с создания нужных условий и заканчивая сбором яиц и остатков молока. До того, как я попала в колонию, мне не приходилось сталкиваться с сельским хозяйством, кроме как на страницах школьных учебников. Я училась на четвёртом курсе Уорикскийского университета на филолога и только искала себя, вела обычную студенческую и беззаботную жизнь. На тот момент я находилась в Калифорнии на каникулах, наслаждалась своим маленьким путешествием и тёплым морем, когда попала в эпицентр трагичных событий. Волей судьбы и случая выживания меня занесло на противоположную сторону Америки, в Вергинию. Так я оказалась отрезана не только от своих родных, друзей, но и всей жизни, которая была у меня в Англии с самого рождения. Когда я оказалась в Хиллтопе, меня охотно взялась курировать Мэгги, рождённая на ферме и знающая абсолютно всё про сельское хозяйство. Однако на тот момент её выбрали постоянным лидером колонии, и соответственно она уже не имела возможности уследить за всем, что происходило вокруг. Проблемы ведения хозяйства её волновали меньше всего по сравнению с тем, что взвалилось на плечи этой девушки. И тут появляюсь я, как слепой котёнок только что вышедший на этот свет, не понимающий что к чему и соглашающийся на всё, что предложат эти убедительные незнакомцы. Познала азы ухода за домашним скотом я достаточно быстро, мне не составило труда изучить незнакомую сферу деятельности, так как с детства быстро схватываю информацию налету. Если вы спросите меня теперь, выбрала ли бы я такую работу два месяца назад, зная, что она из себя представляет, то я отвечу положительно. Не думаю, что я бы долго задержалась на кухне или в местной прачечной, как множество остальных девушек. Считаю, что на первое время этого точно хватит. В любом случае мне это интересно, и что немаловажно у меня хорошо получается, да и другие жители привыкли уже, что кто-то ходит и отвечает за скот, который, по сути, нужен всем. Помимо своей грязной работы в поселении, я вхожу в группу людей, которые совершают раз в две недели вылазки в ближайший город. У меня даже есть собственная лошадь, которую я, считай, спасла от бессмысленной гибели. Её зовут Альва, и это единственная лошадь с рыжим окрасом среди остальных чёрных. Эта лошадь молодая и появилась в Хиллтопе практически вместе со мной. Мэгги на протяжении месяца пыталась усмирить её и подготовить, как ездовую, на что рыжая противилась и никак не подчинялась. Было принято решение зарубить на мясо, так как не было смысла возиться с ней постоянно и тратить драгоценные ресурсы на ту, что не несла никакой пользы. В очередное время дрессировки я подошла понаблюдать за процессом в целях изучения подробностей своей новой профессии. В моей руке было яблоко, которым со мной поделился один парень со странным именем Иисус. Недолго думая я решила, что это хорошая идея отдать фрукт вредному животному. Никто не верил, что что-то дельное выйдет из моей по-детски наивной мысли, так как сколько раз Альве не давали угощений, она не принимала ничего. Однако, на удивление, на мой подарок лошадь отреагировала спокойно, с удовольствием съела и успокоилась. Затем Мэгги поздравила с удачной покупкой и личной лошадью, провела экспресс курс по дрессировке и некоторых нюансов верховой езды, и я впервые в жизни оказалась в седле. Ездок из меня так себе, но добраться до города и обратно не составляет труда. В любом случае помимо нахождения общего языка с Альвой, я её очень полюбила, и вряд ли теперь смогу с ней расстаться. Забавно, но цыганские корни, видимо, и тут сыграли свою роль.***
После ужина я запрягала лошадей и готовила их к вылазке. Поход планировался на раннее утро, а так как мне нужен был отдых ночью, я решила сделать свою работу заранее. – Ты когда-нибудь отдыхаешь вообще? – послышался сзади мужской голос. От неожиданности я отпрянула, Альва заржала и чуть не поднялась на дыбы, но мне удалось её успокоить, как только я поняла, что угрозы нет. – Привет, Иисус. Такой же вопрос я могу задать и тебе, – ответила я со спокойным выражением лица, пытаясь максимально не выдавать своего испуга. – Ты всё время проводишь на улице, откуда тебе знать, что я могу делать в особняке? – продолжал мужчина. – Ты не похож на человека, который будет часами валяться на диване, задрав ноги на стол. – Ты уверена в этом, Мэй? – его лицо приняло ехидную гримасу, от которой мне стало немного не по себе, однако эта эмоция не могла скрыть его благожелательность и спокойствие, которые он излучал вокруг себя. Глядя на него вообще невозможно было представить, что он способен иронизировать. – Оу, ещё как, – я старалась отвечать с той же остротой, что и он, но добавила ещё ловкую насмешку. – Говори, говори, да не заговаривайся. – Ходи, да оглядывайся, – тут я уже не смогла сдержать улыбку, будучи уверена, что я его «уделала». Он ответил той же искренней улыбкой, зная, что проиграл. Меня это дико позабавило, но я не дала себе перейти на смех. – Ты что-то хотел? – Проходил мимо. Тебе нужна моя помощь? Иисус. Настоящее имя Пол Ровиа. Удивительный персонаж в этом маленьком мирке. Он один из единственных людей, кто не прогнулся под гнётом окружающего беспорядка и сумасшествия. Внутри него развернулся какой-то моральный кодекс, которому он придерживается. Подозрительно добрый и одновременно сильный и восприимчив к рискованным подвигам. Владеет боевыми искусствами, по типу ушу или чего-то подобного (врать не буду, я в этом мало разбираюсь, чтобы достаточно доступно объяснить). Можно было бы сказать, что мужчина достаточно отчаянный, однако контролирует любую ситуацию. Иисус хороший тактик, и ему отдана роль так называемого посла Хиллтопа. Как я поняла, он помогает Мэгги и является неформальным лидером колонии. Общались мы с Полом мало с момента моего присоединения к ним, но он был единственным после Мэгги, с кем я вообще могла заговорить. Мне тяжело даются знакомства, не говоря уже о попытках подружиться. Больше всего в этом виновата я сама, так как я очень быстро и легко привязываюсь к людям. Череда потерь людей из прошлых поселений и лагерей, где я состояла, заставила меня как-то замкнуться в себе. Не могу в полной мере объяснить свои чувства, но это нечто по типу стены, которую тяжело рушить с одной стороны: обязательно кто-то должен помогать рушить её с другой. Иисус настоял на том, чтобы меня приняли в колонию, когда он вместе со своей группой нашёл меня в лесу, а я, привыкшая выживать вместе с людьми, не могла отказаться от такого предложения. То ли удача, то ли судьба привели их к берегу реки, возле которой росла ива, на ветвях которой я пряталась от тройки ходячих, беспечно тянущихся своими гнилыми руками ко мне. Не знаю, как я бы спаслась, если бы Иисус не застал меня в этой безвыходной, на первый взгляд, ситуации, и предпочитаю об этом не думать. Однако это случилось, после чего моя жизнь поменяла своё направление. Я ему действительно благодарна, пусть он этого и не знает, но не исключено, что догадывается. По крайней мере, вряд ли об этом задумывается, так как его количество добрых дел за один только день переваливает за такое число, сколько я в своей жизни не делала в силу возможностей и обстоятельств. – Спасибо, я почти всё. Единственное, чем ты мог бы помочь мне сейчас, это поменять воду лошадям, пока я заканчиваю с оглоблями, – согласилась на помощь Иисуса я. Не сказала бы, что это как-то в корне облегчило мне жизнь, но играть в сильную и независимую женщину, пожалуй, не для меня. Тем более его общество мне приятно. – Это ведь твоя не первая вылазка, верно? – решил поддержать разговор Пол. – Третья. Слышала, ты хочешь вернуться? – Да, совсем загонялся тут и погряз в несуществующих документах. А ведь где-то там, за воротами, возможно, кому-то нужна моя помощь, – он повернул голову направо и задумчиво посмотрел вдаль в сторону ворот, как будто прямо сейчас мог видеть нуждающихся в помощи за несколькими километрами от Хиллтопа. – Почему ты занимаешься вербованием? Неужели в Хиллтопе не хватает людей? Насколько мне известно, тут даже оружия нет. Зачем столько рук, которые не могут держать ничего, кроме лопат и грабель? – я давно хотела узнать его мнение на этот счёт каждый раз, когда Пол приводил новых людей в колонию и внушал всем, что «новобранцам» можно доверять. – В первую очередь, я забочусь о жителях колонии, добываю припасы и прочие полезные вещи. Но при встрече с людьми, особенно с теми, кому нужна помощь, я не могу пройти мимо. Нынешний мир не должен заставлять людей становиться животными. Нужно сохранять благопристойность, присущую человеку, в противном случае можно просто потерять себя. А вместе с тем весь мир покатится к чертям, и уже трудно будет что-то изменить. – Но ты ведь не можешь приводить всех подряд, вдруг у кого-то будет цель разрушить всё то, что вы строили столько времени! Пол не сразу ответил на моё возмущение, но дал понять, что не оставит без обратной связи. Я выжидающе стояла и смотрела, как он аккуратно выставляет пустые от воды вёдра друг к другу. После этого он потёр свои ладони друг об друга и подошёл ко мне. – Ты не против со мной прогуляться, Мэй? – неожиданно спросил он, как будто я уже забыла, о чём мы говорили. Я с недоумением и недоверием посмотрела в глаза Иисуса, которые в свою очередь игриво и с бескрайней надеждой смотрели в мои глаза. Он как будто мысленно внушал мне, что ему можно довериться, и нет причин чего-то бояться. – Не против, – мнительно ответила я. Моё любопытство победило. Всё же я надеялась, что Пол ответит на мои вопросы касательно его личности и мировоззрения, однако я не отказалась бы поговорить и на отдалённые темы. Я, честно говоря, соскучилась по обычным вечерним разговорам и свиданиям, что не описать. Хотя можно ли считать его приглашение «прогуляться» свиданием? «О, Боже, Мэй, прекрати выдумывать себе всякую фигню, наивная» – пыталась я успокоить саму себя в своей же голове. Я не хотела даже думать о подобном. Наверное, чрезмерное спокойствие уже начало вселять в меня чувство, что до конца жизни всё будет так хорошо и размеренно, как до эпидемии. Эта внезапная расслабленность меня начинает пугать. Как бы не потерять бдительность за этими безумными мечтами. – Я хочу посетить одно место. Я видел его однажды, совсем недавно, но так и не нашёл времени туда вернуться. Уже темнеет, но, я думаю, мы успеем вернуться без последствий, – Пол вёл меня вдоль забора ближе к особняку. Мы проходили мимо вагончиков, где жили другие колонисты, но никто из них не обращал на нас внимания. Когда мы мелькнули за дом и прошли еще где-то пятьдесят метров, он остановился напротив большого деревянного ящика, на котором хаотично был сложен валежник. Я озадаченно посмотрела на него и произнесла: – Ты хотел посетить этот склад хлама? – в моей голове появилось ещё больше вопросов. Ух, лучше бы я отказалась и сейчас лежала бы спокойно в своей постели за книгой и набиралась сил перед вылазкой. Как же мне это не нравится всё, но желание знать все эти тайны всё же сильнее, чем чувство самосохранения. – Да, нет же, Мэй! Сейчас я тебе всё покажу, только доверься мне. Ты одна из нас и должна знать про Хиллтоп и про всё, что тут находится. Нужно было давно тебя просветить в возможностях этого, казалось бы, бесполезного ящика. – Я не понимаю ничего, Сус. Он вопросительно взглянул на меня. Я закатила глаза и с некоторой нервозностью ответила: – Я решила сократить твоё имя для удобства произношения. – Думал, что послышалось. Меня ещё никто так не называл, – он улыбался. – Да, неужели? – подозрительно прищурилась я. – Довольно, а то опять затопишь меня, – Иисус развернулся к этому странному деревянному ящику и не убирая барахло сверху, открыл крышку. – Залезай. – Что? – Залезай внутрь. – Сус, ты сумасшедший? – я уже переходила на крик. Этот на первый взгляд божий одуванчик сейчас пытается засунуть меня в какой-то странный ящик! – Я знала, что вам нель… – я не успела договорить, как он резко приложил указательный палец своей левой руки к моему рту, придерживая крышку ящика другой рукой, и зашипел: – Да, тише ты! Это тайный проход за забор. Мы мимо патруля не сможем выйти незаметными через главные ворота. Поверь мне, Мэй! – мужчина умоляюще смотрел на меня. – Нет, всё-таки ты не в своём уме, – я перешла на шёпот и скрестила руки на груди, – Я безоружна и не пойду никуда без своего мачете! Иисус закатил глаза, и пошарив во внутреннем кармане своего пальто, протянул мне нож. Я начала злиться. – Сегодня будешь осваивать новые предметы, но я всё же думаю, что это нам не понадобится, – спешил успокоить меня мужчина. – Нельзя быть настолько самоуверенным. – Не спорю, – он улыбнулся, – Если хочешь, можем пойти постоять у фонтана, а потом ко мне. – Ты издеваешься? – Да, – прыснул Иисус и раскатисто засмеялся. Меня это взбесило, но именно в тот момент я настроилась на приключения. Вырвав из его рук нож, я нервно склонилась над пропастью внутри ящика, посматривая временами на Иисуса, тот выжидающе стоял и продолжал взглядом внушать мне, что мне нечего бояться. «Пошло всё к чёрту!» - возмутилась я про себя, села на край ящика и прыгнула наугад вниз. Падать долго, как Алисе в колодец, не пришлось. До земли было чуть больше метра. Я сразу же отошла в сторону, чтобы Иисус не прыгнул на меня, и посмотрела наверх. Я видела, как одной ногой он упёрся на какой-то выступ по типу ступени и закрыл крышку с внутренней стороны, после чего спрыгнул рядом со мной, как будто точно рассчитал, куда приземлиться, не задев меня. – Ты не ушиблась? – оттряхивая со своего пальто песок, спросил Пол. – Нет, – отрезала я. – Я с тобой больше никуда не пойду! Нормальные люди не это подразумевают под словом «прогуляться». – Можем вернуться. – Не хочу. – Я так и знал, – мужчина, не переставая улыбаться, достал из кармана фонарик и включил его. Нашему взору открылся небольшой тоннель: для моего роста он был в самый раз, чтобы шагать с комфортом и не нагибаться, что не скажешь об Иисусе. Прежде чем мы зашли внутрь, мужчина протянул мне свою руку: – Хватайся. Я не стала противиться, так как понимала, что он это делает ради того, чтобы я не оступилась, так как дорога мне не известна и удобнее будет пересекать тоннель таким образом. Моя ладонь легла в его огромную, по сравнению с моей, руку. Иисус слабо сжал её, но я смогла ощутить жар, исходящий от него. Мы начали движение. Я осторожно шла следом за ним. Дорога заняла меньше минуты, впереди был тупик. – Погоди тут, – приказал мне мужчина, и опёрся одной ногой о выступ, подобный тому, что был на входе в тоннель, левой рукой он держался за ручку на стене. Нащупав правой рукой какой-то замок или засов, он легко отодвинул его. Я не смотрела, что он делал там, освещая фонариком путь, который остался позади. Вскоре я обернулась на естественный свет, проникающий сверху через отверстие. Это был выход наружу. – Я вылезу и подам тебе руку сверху, ты встанешь на выступ и подтянешься. – Хорошо, – мне не было смысла что-то спрашивать ещё: всё было понятно и логично. После выполнения всей этой маленькой операции, Иисус закрыл за нами деревянную дверцу, которая больше напоминала крышку колодца или того ящика, через который мы вошли. На ней были приклеены таким же образом, что и «лжевалежник», ненастоящие ветки с листьями в качестве маскировки. И правда, невооружённым глазом было трудно заметить какие-то изменения, но я решила не акцентировать на этом внимания. – Ну, вот мы и на свободе, – не смогла сдержать своего восхищения я. – Не нравится Хиллтоп? – иронично спросил Иисус. – Всё нравится. Просто за стенами другая жизнь, сам понимаешь. Так странно, что приходится прятаться от окружающего мира. Нельзя просто так отправиться за грибами или ягодами в лес, когда вздумается, хорошенько не вооружившись. Да, или просто погулять. Это целый военный поход надо устраивать. – Да, будет тебе, поход… Достаточно лишь осторожности и главное – не шуметь. – Ты не ответил тогда, – я решила перейти сразу к делу. – Не любишь ждать? – Волнуюсь за колонию. Хорошее место. Жалко будет, если падёт. – Всё будет хорошо, – Пол сделал небольшую паузу. – До апокалипсиса я был психологом. Встречал много людей на своём пути, знаю многие, так сказать, законы функционирования человеческой психики, за практикой успел ощутить их влияние на деле. Не хочу умничать ровно тому, как и описывать то, как это было важно для меня. Но могу сказать, что разбираюсь в людях, многих можно легко переубедить, особенно тех, кто ещё не слишком запутался в себе. Колонии пришлось многое пережить, прежде чем быть столь уверенными в нашей безопасности. Плохих людей не бывает, Мэй, – он посмотрел на меня, ожидая моего ответа. – Здесь я соглашусь. Не могу видеть в людях плохое, однако всему есть предел. Многих врагов нельзя просто так переманить на свою сторону, так как у каждого свои взгляды. По крайней мере, даром переубеждения я не владею, но всё же… – Я не вправе указывать тебе, кому доверять, конечно…Нам сюда. – Пол указал мне направление, и мы вышли на тропу. Судя по тому, как уверенно мужчина шёл чуть впереди меня, сложно было не догадаться, что эта дорога ему очень хорошо известна. – Меня напрягает, что ты прекрасно знаешь путь. Ты часто тут бываешь? – Не поверишь, Мэй, но тут я ходил лишь однажды. У меня хорошая память, тем более я давно планировал.. Доверяешь? – Да… – со скрипом в зубах сказала я. Внутри меня всё разом напряглось, я не хотела соглашаться. Не подумала. Как я могу доверять человеку, с которым первый раз разговариваю, не считая приветствий и рабочих вопросов? Да, он хорошо себя зарекомендовал в обществе, жители колонии его очень любят и уважают, но это ведь не показатель. Я сделала два глубоких вдоха и медленно выдохнула. Внутри почувствовала какое-то приятное тепло, постепенно разливающееся с головы до пят. Сердце начало внезапно колотиться, и я почувствовала жар, приливающий к моим щекам. Хорошо, что в сумерках нельзя было это разглядеть, иначе я бы, ей-богу, умерла со стыда. Я даже не знаю, по какой причине мой организм так реагирует. – Ты ведь англичанка? – вдруг внезапно спросил Иисус. – Акцент? – Невозможно не заметить. А откуда? Чем ты занималась? – он начал засыпать меня вопросами. Было странно спустя столько времени ощущать чью-то заинтересованность моей личностью. Странно и одновременно приятно. В какой-то степени я даже уже не чувствовала ту девушку, какой была раньше, как будто это была не моя жизнь. Воспоминания нахлынули на меня, и всё казалось таким чужим. С каждым словом я отвергала всё, что говорила, надеясь на то, что я больше не стану рассказывать никому про то, кем была и что делала. Хоть это и была часть меня, но осталась она слишком далеко, чтобы вновь вспомнить и принять её. – Я училась в Уорикскийском университете до всего этого, на филолога, недалеко от Бирмингема. Это мой родной город. После учёбы, на выходных я часто подрабатывала в джаз-клубе, – Иисус с подозрением взглянул на меня, я видела, как он пытается вообразить, что я делала в подобных местах, однако никакого презрения я не заметила, только интерес, – Я пела. – мужчина улыбнулся, но всё-таки я уловила дольки облегчения в его улыбке, – Мой отец был против моих занятий музыкой, а уж тем более времяпровождений в данных заведениях. Одобряет только стремление к учёбе и стабильности. Выгода, реальные жизненные цели… Моё увлечение музыкой казалось ему слишком ветренным и неоправданным. Думал, что помешает учёбе. Он начальник пожарной части. А брат служил в военно-морском флоте. Сам понимаешь, хотел больше серьёзности и ответственности. – Ты не знаешь, где твоя семья теперь? – Осталась в Англии. Наверное… Я не знаю, что сейчас там происходит. Я была на каникулах в Калифорнии, когда это всё произошло. – Как ты оказалась в Виргинии? – На своих двух дошла, но когда-нибудь я расскажу, это слишком долгая история. Не теряю надежды вновь встретиться со своими родными. Я чувствую, что они где-то там, что они ещё живы, что они в безопасности, что они вместе, что волнуются обо мне… – я погрузилась в раздумья и воспоминания. – Тебе тяжело об этом говорить, – заметил Иисус. – Нет, Сус. Просто это было так давно. Кажется… Вряд ли я теперь их где-то найду, от сюда до острова четыре тысячи милей! Это нереально в моём положении. – Предлагаю, как в Хиллтопе всё «устаканится», поднять этот вопрос. – Что за странный энтузиазм? Юношеский максимализм не весь вышел? – посмеялась я. – Можешь скидывать моё поведение хоть на кризис среднего возраста, но мы найдём твою семью! – Иисус, хватит! Ты едва меня знаешь, а я едва знаю тебя. Что заладил? Мало же тебе надо, чтобы загореться чем-то. – А ты, я смотрю, рановато для своих двадцати двух состарилась и смирилась со всем. – Хватит каламбура этого. Когда мы уже придём? – Почти. Мы прошли не более трёхсот метров. Иисус остановился, пропуская меня вперёд. Я, не задумываясь, прошла дальше, оставив позади себя лес и мужчину. Передо мной открывался до безумия прекрасный вид, из-за чего я на секунду забыла, где нахожусь. В вечернем полумраке раскинулось озеро, уходящее куда-то вдаль. Однако меня привлекла больше одиноко стоящая ива на берегу. Склонившись и касаясь зеркальной сумрачной воды своими длинными ветвями, она будто скорбела по кому-то или чему-то. По моему телу пробежали мурашки, и я как будто почувствовала всю боль, проходящую через ствол и мелкие мрачные листья этого несчастного дерева, как будто это был центр вселенной, начальная точка. Но в то же время это место было как-то обособленно от внешнего мира, словно тут останавливается время, и решаются судьбы людей. Эта картина пронизывала меня до глубины души, на глазах навернулись слёзы. Я вспомнила это место. Ошарашенная я прикрыла рот и повернулась к Иисусу: – О, Боже, Сус! Это та самая ива! Ты знал? Скажи, ты знал?! Пол был озадачен, он явно не ожидал от меня такой реакции. Мужчина смог лишь развести руками в стороны и улыбнуться. – Прошлый раз я не смог разглядеть все тонкости. Это действительно прекрасное место, – словно околдованный, также как и я, он просто стоял и смотрел. Вдруг я услышала всплеск воды где-то возле дерева. Среди листьев вдали я разглядела утку, но для такого маленького существа звук был слишком громким. Сорвавшись, я побежала на звук. – Мэй, стой! Куда ты? – мужчина помчался за мной. – Там утка! Достигнув своей цели, я не успела разобрать, что произошло дальше. Утка, смешанный с землёй запах мертвечины, рык, удар… Очнулась я лёжа на спине, наполовину погружённая в воду. Моя смерть находилась на расстоянии вытянутой руки, которая и сдерживала эту мёртвую тушу и его дикое желание откусить мне что-нибудь. Рефлекторно я подставила локоть под горло ходячему и пыталась левой рукой нарыть нож в районе моего правого бедра. «Вот, чёрт!» – выругалась я. В некоторую секунду я почувствовала облегчение и осталась свободной от сгнившего лика и давления мертвеца. Иисус подбежал сзади и, схватив меня за подмышки, вытащил на берег. Ходячий в это время успел выбраться из воды и торопящимися шагами волочился в нашу сторону. Реакция моего спутника не заставила себя долго ждать. Иисус ловко оттолкнулся от ствола ивы и в прыжке с разворота нанёс удар ногой прямо в голову мертвяка, пробивая его полуразложившийся череп. Ходячий упал замертво. Тишина. Послышалось испуганное кряканье где-то вдалеке. Пребывая в некотором шоке, я не смела двинуться с места. – Мэй! Глупая! – внезапно подбежал ко мне Пол. Поспешно он стал осматривать меня на наличие укусов. Как только мужчина убедился в том, что я цела, он отошёл и сел на корточки рядом со мной. Я повернула к нему голову, и наши взгляды встретились. – Прости, – еле слышно выдавила из себя я. – Ты могла умереть! Я резко встала на ноги. – Без тебя знаю, Сус! Будешь отчитывать теперь?! Давай! – на некоторое время повисла тишина. Подул вечерний холодный ветер, и я вспомнила, как несколько минут плескалась в воде с ходячим и полностью промокла. Тело невольно начало подрагивать. – Не буду. Главное, что ты цела, Мэй. – Пол, улыбнувшись, заботливо коснулся моего плеча. Почувствовав мою мелкую дрожь, он молча снял с себя пальто и протянул мне. – Надень моё до Хиллтопа. Заболеешь. Я не стала перечить или как-то ещё противиться. Сухое и тёплое кожаное пальто было мне сейчас куда нужнее, чем Иисусу. К тому же, помимо этого, на нём была надета кофта и достаточно плотный ватный жилет. – Ты серьёзно? – стягивая с себя насквозь промокшую джинсовку, удивилась я. – Зачем столько одежды носить на себе летом? – А что? – Ничего. Кто тут ещё рановато состарился! Мужчина усмехнулся, скрестив руки на груди. – Не осуждай, Мэй. У каждого свои странности. – Это ты на что намекаешь? – я посмотрела на него с презрением. – Ни на что. Зачем тебе так срочно нужна была эта утка? – Я…Не… Я не знаю, Сус. Давно не видела уток. – Говорю же, у каждого свои странности. – Иди ты! – я толкнула его в плечо, не сдерживая улыбки.***
Мы вернулись в Хиллтоп тем же путём. С момента нашего отсутствия прошло не так много времени, однако небо уже успело покрыться звёздами, а в колонии был объявлен отбой. Во многих домах уже погасили свет. Иисус проводил меня до трейлера, где я жила. – Спокойной ночи, Сус. – До завтра, Мэй. Не скрывая улыбки, он без смущения смотрел прямо на меня. Среди ночной темноты было сложно разглядеть что-то, кроме луны в его глазах. Я остановилась на некоторое время на них, улыбнулась в ответ и зашла в трейлер. Как только я ступила за порог, меня охватило чувство чего-то родного, словно я вернулась домой. На душе было максимально спокойно, но мысли были спутаны. Я чувствовала, что сегодня что-то поменялось не только во мне, но и вокруг меня. Тяжело было уложить в голове происходящее. Я не стала зацикливаться долго на этом и обдумывать всё, быстро собрала рюкзак и легла спать. Завтра вылазка.