Мятная лаванда

Я сидела в своей мрачной, но до жути родной комнате. Светодиодная лента, которая была приклеена к потолку, хорошо освещала лицо уже на этот день совершеннолетней меня. Большое окно, в котором часто ночью светилась луна, было слева от моей кровати. Комната убранная, всегда было чисто, но так же у меня было много хлама, которое мне никак не мешало, в отличие от моей матери. После весёлого восемнадцатилетия, я разбирала свои подарки около трёх ночи, и светилась от радости, которое переполняло мои дыхательные пути. Я была счастлива, что наконец уже не ребёнок, но всё же, День Рождение не мой любимый праздник. Моя душа больше расположилась к Новому году! От гостей, которых пригласили мои родители достались большие деньги. Меня это совсем не удивило, им просто не хватит ума, чтобы подарить что-то, кроме как; денег, денег и конверты с деньгами. От родителей досталось красивое платье, бордового цвета, которое очень хорошо сидело на моей талии. Я выдохнула, потому что не думала, что после того, как плотно наемся за столом, влезу в это маленькое платье. Мысленно поблагодорив родных, я продолжала красоваться перед большим зеркалом, которое стояло справа от широкой кровати. Я заправила выбившуюся прядку волос за ухо и вновь села на кровать разбирать до жути скучные подарки. Деньги, деньги, деньги. О! Пронеслось в голове, и я подскочила от собственных мыслей. Имя и Фамилия, которые красовались на очередной коробке, предназначены моему старшему брату. Брайс Холл – выделено неоновым маркером на картонной коробке. Невольно улыбнувшись, я с нетерпением открыла коробку. Вся ёмкость была до конца заполнена сладостями, чему я также не удивилась. У этого засранца никогда не было большого ума. Перевернув всю коробку, в самом низу я увидела коллаж с фотками, улыбнулась и принялась пересматривать каждую фоточку, на которой мы с Брайсом были всё взрослее. Я, сама того не понимая, погрузилась в ностальгию и те беззаботные времена. На одной фотке засветилась маленькая и растрёпанная я, выпачкана шоколадным мороженым вместе со своим другом Джоном, который уехал на обучение, а сзади нас, в больших кустах, запрятан недовольный Брайс, который не успел получить своё мороженое, всё потому, что засиделся с друзьями во дворе и опоздал. На следующих фотках родители и Брайс, которому года два, он держит только родившегося ребёнка, тем ребёнком была никто другой как я. Странно, он мне говорил, что в детстве всё таки уронил меня, и из-за этого я такая глупая. Руки брата придерживали наши молодые родители, чтобы брат не уронил меня. Вот только мама на всех совместных фото никогда счастливо не улыбалась. Я знаю это, потому что мы были очень похожи с ней. У неё была фальшивая улыбка всю жизнь, она сама была такой всегда. Я видела её счастливой только пару раз. Мне жаль, если мы с Брайсом принесли в её жизнь несчастье. Ведь она нами никогда не занималась, лишь играла роль хорошей жены и заботливой матери. Это была маска, и это ужасно угнетало. Уже на предпоследней фотографии были мы с братом, где-то года четыре назад. Я в смешной кепке и в брекитах. Мысленно ругнувшись из-за своей глупой но счастливой рожу, мой взор перешёл на заросшего брата. На тот момент у него были очень длинные волосы, которые он сильно любил, но всё таки решился их состричь из-за спора с Чейзом. Я смахнула слезу счастья, которая уже хотела упасть на одну из фоток. Улыбнувшись, я шмыгнула носиком и аккуратно всё сложила в коробку, а сам коллаж повесила над кроватью. На гвоздь, который был давно прибит там. Я вышла из комнаты, аккуратно закрыв свою дверь чтобы не разбудить гостей, которые ночевали у нас. Мне никогда это не нравилось, ни эти гости, ни то, что родители так хорошо общаются с ними. Тихо пошагав к включателю света, я уже по памяти нашла нужную кнопку. На втором этаже загорелась оранжевая лампа. С этажа было видно включеный свет на первом, и родителей, которые что-то обсуждали, но очень тихо. Не останавливаясь, я быстро прошмыгнула в комнату своего брата. Его комната была похожа на свалку, правда моя тоже ничем не отличается. Брат лежал на кровати, громко кушая конфеты, которые украл скорее всего со стола. Я засмеялась и уселась рядом с ним, вытягивая свою ладонь вперёд, чтобы он поделился. Нехотя взглянув на меня, он всё же улыбнулся и положил в руки мне две самые невкусные конфеты. — Во-первых, две на похороны. Во-вторых, они самые ужасные, Брайс! — сказала я, хлопнув его по ноге. — Ещё раз с днём рождения, мелкая, — съязвил брюнет, и закинул себе в рот самую вкусную конфету. — Да хватит уже, мне восемнадцать! — сердито воскликнула я. — Ну да-да, а мне двадцать и что, — заулыбался брат. — Почему ты не спишь ещё? — я нахмурила брови. Бунтарь. Мелисса, нашла что спрашивать? Он свалит сразу же после полуночи в клуб с Чейзом. — Ты же знаешь меня. — Вот-вот, именно поэтому твоя нервная система не выдерживает, и ты становишься жадиной! — засмеялась я, забрав конфету прямо с рук Брайса. — Ладно, мелкая, можешь валить спать. Я устал, — грубо кинул брат. Устал он. Ладно, он всегда считал меня маленькой крыской, которая любит всех сдавать. Но я ведь выросла, и он страше всего-то на два года. — Обиделся из-за конфеты? — пробубнила я, уже во всю сминая шоколад во рту, — Я тебе завтра таких много принесу, только не ной, двадцатилетний малыш, — с этими словами я быстро выбежала с его комнаты, но засранец успел попасть в меня своей подушкой. Я стояла за дверью, и, придумав, что скажу ему, немного приоткрыла её и прошептала. — У тебя очень уютная комната. Жду не дождусь когда ты уже свалишь отсюда! Сладких снов! — я звонко рассмеялась и услышала громкий голос брата. — Не получиться, сестрёнка! Ты свалишь отсюда быстрее. Вот увидишь. Не придав этим словам никакого значения, я пошла в свою комнату. Переодевшись в пижаму, я аккуратно сложила платье, подаренное родителями. Удобно умостившись, я с улыбкой прильнула к мягкой подушке, даже не представляя, что уже завтра моя жизнь в край изменится.