Книжка с картинками

Если они вдвоем и правда боги — у Ицки ученая степень по религиоведению, никак не меньше. Иногда он ехидно думает: сюда бы дурацкий библейский каламбур и завязку для подросткового сериала; экстрасенсы, путешественники во времени и пришельцы прилагаются. Вот же они — четверо горе-апостолов, хоть евангелие пиши, а нимбы вырезаны из цветного картона криво-косо, нетвердой рукой. Мироздание шепчет марионетке на ухо: проснись утром, натяни улыбку номер пять или девять, прочитай вслух список заповедей госпожи Судзумии, чтобы тверже запомнить те да вдолбить в десны — не спорь, не обманывай, не предавай, не влюбляйся в мальчика, которого девчонка-создательница избрала для себя. Коидзуми не знает, правда не знает, что сказал бы Харухи на исповеди (разве что «каюсь, грешен!»). Экстрасенс слишком хорошо понимает, что Кёну не хватило бы такта над ним не смеяться, узнай тот о его чувствах, и от этого только больнее; дело ведь не в том, что тот избран самой богиней и целован ей же в лоб на удачу — кажется, пока еще только в переносном смысле. Ицки почти удается убедить себя в этом. Ему хочется найти пару десятков иных причин, встряхнуть их в кулаке, будто цветные капсулы в биорастворимой оболочке, а затем отправить полную пригоршню себе в рот, чтобы однажды проснуться утром и с облегчением подумать, что все похождения бригады СОС ему просто приснились. Экстрасенс со страхом думает, что без цепочки «кофе-литкружок-Кён» просто не проживет и дня, а сгоревшие батарейки в выемке чуть ниже сердца придется менять, пока друзья не успели ничего заметить. «…тогда прочти мои мысли, — старшеклассник откидывается на спинку раскладного стула — жалобный скрип ветхой мебели слышно даже на улице — и комкает в кулаке пустой стаканчик из-под кофе, скорчив привычную кислую мину, — о чем я сейчас думаю?». У Коидзуми масса вариантов: вздорный характер госпожи Судзумии, от которой совсем нет покоя, ножки красавицы Асахины и шуршащая юбка платья горничной, бессмысленность существования бригады СОС — все разом написано у Кёна на лице типографской антиквой, кегель 29 или даже 30, а буквы соскакивают со лба на губы и подбородок. Вместо всего Ицки улыбается мягко и словно бы виновато: «нет, это не так работает, ты же понимаешь» — Кён корчит рот в гримасе и отворачивается от экстрасенса, щелчком пальца отправляя фишку для отелло в путешествие по полу комнаты литературного кружка. Захоти старшеклассник этого по-настоящему — Коидзуми сразу научился бы читать мысли (они оба это знают, просто Кён не верит до конца). Не верит, потому что было бы во что — их библия не значимей детской книжки с картинками. Богиня упорно лезет в голову, отдает в ушах корабельной сиреной — шумная, живая и нахальная — и застревает в силках-тисках сердца без всякой привязки к первой любви, которая, сами ведь знаете, запоминается и ранит больнее всего. В какой-то другой жизни Коидзуми могла бы нравиться Харухи больше, чем сейчас, он даже мог бы быть в нее влюблен — настолько очевидно и глупо, что она сама ни за что этого не распознала бы, даже слыша завистливые перешептывания о них двоих по всей школе. Ицки не знает, полегчало бы ему в этом случае; полегчало бы, если Кён и командирша бригады СОС были бы вместе хотя бы до выпускной церемонии. Избранник богини отвергает ее, снова не поняв ни одного намека — потолок реального мира идет трещинами, и Коидзуми просыпается среди ночи в холодном поту. «Мне очень дорог наш мир», — беззаботно пожимает он плечами, снова нацепив улыбку и слепо смотря сквозь доску для игры в отелло; белая фишка греет плоское брюхо в желтом искусственном свете люминисценки и, перевернувшись, превращается в черную. Кён не замечает, просто не слышит в этих простых словах отчаянный крик: «я не хочу умирать» — Ицки даже рад, что все выходит именно так. Их божества могут по ночам беспечно видеть десятый сон, укрывшись с головой одеялом и обнимая любимую плюшевую игрушку, а экстрасенс поставил бы свою жизнь на то, что Харухи спала бы и с самой паршивой большеглазой кошкой, будь это подарок Кёна (он бы сам — тоже, но не будем об этом). Книжка с картинками — библия, прояви уважение! — выглядит просто и дешево, а они все упорно ничего не замечают. Харухи врывается в комнату классного кружка, нарушая мирное существование верноподданных, и Ицки с горькой иронией думает, что этой девчонки в жизнях членов бригады СОС слишком много, будь та обычным человеком, лишенным божественной сути. Мироздание зло корчит рот, напоминая: Кён избран госпожой Судзумией, вот и весь их сюжет, уносите со сцены школьные декорации и побочных персонажей, ставшие уже не нужными. Коидзуми, пожалуй, тяжелее других срастись-свыкнуться со своей ничтожной второстепенной ролью, и все-таки иногда экстрасенсу кажется, будто Харухи знает о его чувствах, когда раз или два он ненароком встречается с командиршей взглядом. Бог смеется лицом кареглазой девчонки.