Травы расцвели

Джису не знала, что ей сделать и куда позвонить. Она металась по пустынной темной улице, пытаясь понять, куда могла бы пойти Лалиса, нет, Пранприя, и отчаянно понимала, что та, скорее всего, ушла. Еще не остыли ее собственные слезы, а Дженни совсем сошла с ума, и Джису не знала, как ей ее спасти. С детства это было ее работой, ее обязанностью, она могла взять и вытащить Дженни из любого дерьма, в которое та попадала, но сейчас Дженни увязла глубоко и надолго, она поверила в то, что она лучше других, и, скорее всего, не вернется уже никогда. Теперь она хочет быть искренней — но за этим всем прячется желание причинять людям боль, и от этого совсем страшно. Если Дженни хочет пасть еще ниже — у нее все получается, но Джису не может просто стоять и смотреть на это. Джису все еще принцесса из детства, которая мечтает о принце и вечном счастье. Но Джису не будет счастлива, если людям вокруг нее плохо. А еще она любит Дженни, и очень хочет ее защитить. А если для этого нужно погубить Пранприю-Лалису? — Нет, — твердо сказала она сама себе. — Нет. Не может быть так. Она перебирала в голове имена людей, у которых могла попросить помощь. Тэхен бы, конечно, помог, но он только что вернулся в общежитие, где его ждал не самый легкий разговор. Чонгук, вероятно, там же, но обращаться к нему Джису все равно бы не стала. Чеен сейчас с мужчиной, и портить ей вечер было бы свинством, к тому же ее Лалиса, скорее всего, хочет видеть меньше всего. Менеджеры и стафф тот час же начнут панику, и все вокруг будут звонить Тедди-оппе, а тот будет жутко сердит на всех них, и тогда соло-дебют Дженни будет отложен. Как сделать так, чтобы не навредить никому из них? Как сделать так, что спасти всех? — Я не могу… — пробормотала Джису. — Я не справлюсь одна. Мне нужен кто-то, кто может помочь мне и… Она очень хотела позвонить Мино, но знала, что Джину и ребята будут злиться на нее за это — ведь она ищет его только когда у нее проблемы. А Минхо со своей группой сейчас на гастролях, они очень популярны в последнее время, и у них много работы. Как же быть? Сестра и родители в другом городе… Родители Пранприи вообще в Тайланде. Остается только один человек — но Джису очень боялась позвонить ему, да и вообще у нее на это не было прав. Но она все-таки позвонила — потому что боялась за Лалису, за Дженни, за группу. И еще она очень хотела, чтобы этот человек помог ей, именно он, возможно, потому что понимал Дженни лучше других, а может и потому что он был по-настоящему добр к ним. — Джису-я, — приветливо сказал Квон Джиен в трубку, — Я рад, что ты позвонила. Что-то случилось, да? Он говорил так, будто бы они были друзьями, а она звонила ему раз в пару дней точно. До этого дня, если говорить честно, Джису звонила этому человеку только дважды — и оба раза она просила привезти Дженни пораньше, но это было так давно. — Оппа, — тихо прошептала она. — Я прошу прощения, но мне нужна помощь… Лалиса… Она пропала… А я не могу сказать Тедди-оппе, потому что в этом замешана Джендыки. — Скажи мне, где ты сейчас, — перебил ее Джиен. — Я приеду через три минуты, даже через две. *** Квон Джиен спокойно вел машину по темным улочкам вокруг общежития, мимо дорогих жилых комплексов, спокойно оглядываясь вокруг. Джису рядом с ним стало спокойнее — как будто бы, наконец, взрослый человек появился рядом, а сама она была ребенком. Она тихо сидела на переднем сиденье, боясь подумать о том, что она скажет, когда тот потребует объяснений. Ей, правда, нечего было сказать. — Примерно когда она вышла из дома? — спросил он. — Дженни не сказала… Но я думаю, часа два назад. — То есть время уехать далеко у нее было. — Она не стала бы… Не такая она. — Такая — какая? Глупая и безответственная? Конечно нет. Пранприя добрая и умная девочка, и она не стала бы творить глупости, которые могли бы навредить ее агентству или группе. Если только, конечно, не произошло что-то совсем страшное. Он замолчал, повернул голову и внимательно посмотрел на Джису, от чего та съежилась и будто бы исчезла. — Произошло что-то такое, Джису-я? — спросил он. — Она сказала ей правду, — пискнула та. — Но я просила не делать этого. Теперь Лалиса думает, что мы все ей врали. — Дженни никогда никого не слушает, — вздохнул он. — Ты должна это понимать лучше, чем кто-либо. Ты ведь ей ближе, чем подруга. Ты ее семья. — И вы ее семья. — Я был ей семьей, пока она не разлюбила меня, — он улыбнулся и выехал прямо к набережной, легко припарковался. — Она ведь сейчас с кем-то встречается? Это из-за него они поссорились? — Нет, — Джису вдруг поняла, что еще чуть-чуть и Квон Джиен посчитает ее подругу легкомысленной. Она не могла допустить этого. Только не он. И только не Дженни. Хотя бы из уважения к той истории, что была между ними, она не могла этого допустить. — Нет, — повторила она. — Нет! Это не Дженни… Это Чеен. — А… — протянул он. — А ты, стало быть, всех покрываешь. Джису не выдержала — слезы сами собой потекли из глаз, быстро-быстро, как будто ей снова было пять лет. Квон Джиен растерялся, достал платок, сунул ей неловко, а потом просто прижал ее голову к груди, ласково погладив, как ребенка. Он словно постарел на много лет, пока был без Дженни, а Джису такая маленькая и наивная, и хочет всех спасти, хотя лучше бы спасла себя. — Чон Чонгук… — всхлипнула Джису. — Это он… Он поцеловал Ченги… Дженни увидела… И рассказала ей… Я просила… Он парень Лалисы… Он к ней серьезно настроен, но Дженни… — Дженни думает, что он все еще любит ее, не так ли? — Квон Джиен улыбнулся. — И теперь переживает из-за того, что все покинули ее. Она пытается доказать, что она сама справиться, но это не так. И ты это знаешь, Джису-я, ты это лучше меня знаешь. — Пранприя… Если с ней что-то случится… — Она сидит где-нибудь здесь, — Джиен показал впереди себя, на побережье. — Она вышла без денег и телефона, значит, такси не закажет, а автобусы не ездят уже. К тому же отсюда выход только на набережную. Если она не во дворах, значит, здесь. А во дворах ее нет. Я все проверил. Не плачь. Джису подняла мокрые глаза, и вдруг почувствовала себя уставшей и одинокой — интересно, Квон Джиен-оппа тоже так себя чувствует? Она ударила Дженни и сказала, чтобы та больше никогда не появлялась перед ней… Что будет теперь с Джендыки? Она такая маленькая и слабая… Что будет с Ченги? Что будет с группой? — У группы большое будущее… — Квон Джиен словно прочел ее мысли. — Вы очень талантливы. Я думаю, что ваш пик еще впереди. Вы будете два или три года достигать новых вершин, а через три года будет ваш пик. И знаешь, ты будешь популярнее других. Пусть даже и тебе кажется, что ты где-то вдали. — Почему? — Потому что рано или поздно, люди заметят твою личность. Они любят таланты и голос, да, любят ауру и активность, но личность они полюбят сильнее. Ты добрее этой троицы и мудрее них. Твой расцвет впереди. Попомни мои слова. — А что делать мне? — Ничего, — он улыбнулся и погладил ее волосы. — Пойдем и найдем твою Пранприю. Иначе она простынет, или ее собаки покусают. Хватит ей плакать одной. Он вышел из машины, отдав Джису свой шарф, а потом просто взял ее за руку и повел в темноту к воде. И все это показалось ей таким правильным и нормальным — даже то, что он ее за руку держит, хотя они говорили от силы раза три или четыре до этого дня. Джису шла за ним, он что-то говорил ей, а потом они просто вышли к открытой воде, где обычно играют дети, а влюбленные парочки сидят на скамейках. Там они и нашли Пранприю-Лалису, она сидела молча, спрятав лицо в коленках, не в силах ни встать, ни идти куда-то. Квон Джиен взял ее на руки и понес к машине, а Джису гладила по голове и что-то говорила, глупо, конечно, но именно это и было нужно сейчас Лалисе. — Я не могу дышать, онни, — тихо говорила Лалиса. — Они убили меня. Без ножа и без пистолета убили. — Ты это переживешь, моя Лиса, — Джису горячо целовала ее щеки и руки в машине. — Ты все выдержишь. Ты сильная. Тебя ждет большое будущее, ты будешь сильнее и лучше других. Ты все выдержишь. Когда ранним утром Чеен приехала в общежитие, она нашла Лалису в комнате Джису, они не спали, просто молча лежали, обнявшись, и Джису знаком попросила Чеен закрыть дверь и уйти к себе. А Дженни сидела молча в гостиной, что-то напевала и писала себе в блокнот. Она начала писать песню — впервые — но уже точно знала, что ее песня однажды станет очень известной, и все-все ее полюбят. Она видела машину Квон Джиена из окна и поняла, что Джису отомстила ей — но не специально — поэтому и особенно больно сделала. *** Тедди приехал через сутки, когда у них должен был состояться сбор по поводу каких-то изменений в контрактах и что-то еще. Они не ожидали его, он приехал ранним утром, и все четверо собрались в гостиной, сонные и немного потерянные. Лалиса все так и жила эти два дня в комнате Джису, Чеен и Дженни держались поодаль, отверженные, но гордые. Они обе знали, что Тедди приехал из-за них, и ничего хорошего его приезд им не обещал. — То, что случилось за эти две недели, это из ряда вон выходящее… — честно сказал он. — Я ожидал что угодно, но не такого. Что вы натворили на вечеринке? Что? И почему Лалиса сбежала ночью из общежития, когда двое из вас вообще не ночевали тут? — Это все моя вина, я несу ответственность за все, — сразу же сказала Джису. — Я готова понести наказание. — Ты в каждой бочке затычка, да? — рассердился Тедди. — Решил в Мамочки записаться? Почему ты вызываешь Квон Джиена, а не меня? Не доверяешь мне, Джису-ши? — Потому что он мне друг, а вы, оппа, нет. Вы продюсер. А я хотела видеть друга. — По-моему, ты нарушила главное правило, не так ли? — Да, потому что посчитала, что так будет правильно. И я готова понести наказание. — Хочешь, чтобы мы с тобой контракт разорвали, да? Из группы тебя исключили? Нет, не будет этого. Хотя бы потому что благодаря твоему звонку, я вообще узнал, что у вас происходит. Но тебе запрещено покидать общежитие без Дары-си. И ты будешь отрабатывать на рекламных съемках столько, сколько нужно. — Онни не виновата… — Лалиса вздохнула. — Это я ушла. Я была обижена и ушла… — Я прекрасно знаю, почему ты так поступила… — перебил ее Тедди. — И это самое глупое — рушить свою карьеру из-за мужчины. Лалиса, ты тоже будешь наказана. Но ты и Джису менее виноваты в этой ситуации. Он посмотрел на Чеен и Дженни и вздохнул. — Я хвалил вас больше других и на вас возлагал надежды. Я обещал вам первым соло-дебют и удачную карьеру, потому что вы двое казались мне настоящими профи. Я слишком долго шел вам навстречу и на все закрывал глаза. Вы больше не пользуетесь моим доверием. Я отменяю твой дебют, Дженни. И твой тоже, Чеен. Это ваше наказание. — Нет! — шокированная Дженни закричала так, словно что-то внутри оборвалось. — Я улетаю в Лондон, оппа! Я готова к съемкам! Песня записана! — Надо было думать раньше, когда ты саботировала группу! — Я лишь сказала правду! — Ты спровоцировала и Джису, и Лалису, ты рушишь атмосферу группы! По-хорошему тебя бы исключить и заменить на кого-то более покладистого. — Я могу и сама уйти! — И куда ты пойдешь? Без группы никого из вас пока нет! Вы не настоящие артисты, вы поющие модели. Вы пока никто и ничто. И если хотите стать артистами, нужно работать. Работать, а не строить иллюзии и козни друг другу. Вы делите пустоту! У вас ничего нет. — Оппа прав, — Чеен искоса посмотрела на Лалису. — Я согласна. Я уступаю. Буду делать то, что скажете. — Я скажу тебе, что ты виновата не меньше Дженни, — Тедди рассердился. — Ты делаешь гадости и прячешься за спинами других. Я думал, ты смелая и искренняя, но что с тобой происходит, Чеен? Ты теряешь лицо, посмотри на себя! Дженни хотя бы признается, что ведет себя как дрянь… Эти слова задели Дженни, она не выдержала — разрыдалась, от обиды и несправедливости. Она представила, что ей придется эти месяцы провести бок о бок с Джису и Лалисой и ее собственной совестью, и ей стало совсем тоскливо. Она думала, что пока будет на съемках, все забудется — не так был важен Чон Чонгук для Лалисы… Но, видимо, она ошиблась. — Все в порядке… — Лалиса первая подала голос. — Оппа, я прошу прощения. И за себя, и за своих онни. Мы нарушили правила, и мы будем работать, чтобы больше не разочаровывать тебя. Она выглядела уставшей, словно постаревшей на много лет, но только сейчас поняла, что сердце ее успокоилось. Ей словно стало легче и спокойно. Она захотела исправить все и взять на себя и только теперь поняла, почему Джису всегда поступает так, как считает правильным. Потом от этого легче. Это правда. — Не отменяй дебют Дженни-онни и Чеен-онни, — попросила она. — Я, правда, не хочу этого. Мне хочется, чтобы мы действительно стали популярнее. Я готова все сделать. Я больше не буду строить отношения, я начну работать усердно. И я отвечаю и за себя, и за онни… Я клянусь, что мы больше не проиграем никому. — Я согласна… — тихо сказала Джису. — И я, — прошептала Чеен. — И я, — сказала Дженни, вытирая слезы. — Я даю вам последний шанс, — Тедди посмотрел на всех четверых, и сердце его дрогнуло. — Даю вам последний шанс. Если вы проиграете, то я не смогу вам помочь. Группа будет расформирована. И вы все пойдете туда, куда хотите. Больше я не буду возвращаться к этой теме. Он ушел, оставив их четверых наедине. Лалиса молча прижалась к Джису, когда они вернулись в ее комнату, Дженни вышла, чтобы привести себя в порядок, Чеен осталась совсем одна. Невыносимо темно и тесно было ей — но она сама была в этом виновата. — Я все исправлю, — подумала она. — Все. Я больше не буду слабой.