От сердца к сердцу

Чан Гэн не сопротивлялся, мягкий будто цветы хлопка, и позволял Гу Юню делать, что вздумается. Он лишь чуть приподнял голову, обнажая уязвимую шею, и спросил, точно избалованный ребенок: – Ифу, ты меня хочешь? Гу Юнь по-прежнему колебался, не в силах совладать со своими чувствами. Его хватка ослабла и Чан Гэн выскользнул на свободу, словно юркая рыбка. Вновь приблизившись, он сжал Гу Юня в объятиях и, нежно поглаживая спину вдоль позвоночника, прошептал на ухо: – Тогда позволь позаботиться о моем Ифу? Гу Юнь хотел было вновь оттолкнуть паршивца. В его голове уже рисовались картины, как он опрокинул бы того на спину и гордо вернул себе преимущество. "Не называй меня Ифу" вертелось на языке, но поза, в которой они вдвоем находились, оказалась до того интимной и приятной, что все едкие слова и действия растворились где-то на полпути. То ли от нажатия акупунктурных точек, то ли от горячих рук на спине и бархатного голоса у уха – тело Гу Юня в теплых объятиях начало постепенно расслабляться. – В следующий раз я точно зашью тебе рот, – с тяжелыми вздохом произнёс Гу Юнь, устраивая руки на талии Чан Гэна и притягивая того еще ближе, теснее. Он всё еще не мог разобраться в своих неоднозначных чувствах по поводу сложившейся ситуации. Мысль, что Чан Гэн оказался намного предприимчивее, чем он думал, и что всё складывается совершенно не как он рассчитывал, волнительной дрожью проползала под кожу. Такие долгожданные жар и близость чужого тела уже заставляли мурашки то и дело пробегать по спине Гу Юня. Руки Чан Гэна неторопливо скользили по спине маршала: то легко, то с определенным нажимом, задевая уже изученные, чувствительные места. Гу Юнь, правда, не мог определиться, приносили ли эти прикосновения больше томящего удовольствия или щекотки. Ощущения оказались настолько чувственными и сладкими, что Гу Юню нестерпимо захотелось стряхнуть с себя эти руки (или прижать к себе их еще сильнее). Он и не заметил, как постепенно снова распалился, а волны жара начали размеренно накатывать на него с ног до головы. В комнате, несмотря на открытое окно, внезапно стало душно. – Ифу, если ты зашьешь мне рот, я не смогу сделать тебе приятно, – со смешком, жутко чарующе прошептал юноша. С каждой секундой он становился все смелее и увереннее в своих действиях, неторопливо изучая границы допустимого. Во тьме комнаты его расплывчатый образ был одновременно манящим и осторожным. Гу Юнь вовсе не был настроен на долгие разговоры: он хотел взять и сделать то, что хотел. Срочно. Ему было жизненно необходимо компенсировать чем-то свое внутреннее, раздражающее волнение от потери контроля над ситуацией. Гу Юнь наклонился вперёд и нетерпеливо утянул Чан Гэна в горячий, вязкий поцелуй. Руками в это время он почти беспощадно шарил по телу юноши, скидывая с него мешающуюся одежду. Чан Гэн тут же начал помогать раздеваться и самому Гу Юню, отстраняясь от поцелуев лишь на краткие мгновения. Гу Юнь был жутко властным в поцелуях, то и дело прикусывая и оттягивая губы Чан Гэна, вынуждая того шумно вздыхать. Откинув одежду, их руки ложились на затылки. Поцелуи не спеша подталкивали их двоих ближе к краю, заставляя откинуть волнение и первую робость, обычно им и так несвойственную. Сердце колотилось, а кровь в венах разгонялась быстрее. На первый план вышли более знакомые им обоим чувства: тоска по близости после долгой разлуки, ненасытность и почти болезненная откровенность. Они оба очень скучали, и это проявлялось в каждом действии, каждом их движении навстречу друг к другу. Колено Чан Гэна все еще находилось между раздвинутых ног маршала, и из-за немного неловких движений Чан Гэн ненамеренно тесно прижался к паху Гу Юня. Позвоночник Гу Юня словно прошило током. Хотелось нетерпеливо притянуть ближе, прижаться, потереться... Чан Гэн на секунду замер, словно размышляя о чем-то, а затем быстро и легко опрокинул Гу Юня на спину. Ресницы Чан Гэна слегка подрагивали. В темных глазах кипело желание, любовь, возбуждение, нетерпение и нежность, заставляя их блестеть в полутьме. Гу Юнь не мог ясно видеть это, и всё равно, словно подсознательно угадывая мысли любимого человека, он был не в силах оторвать взгляд от лица напротив. – Что ты делаешь? – спросил он внезапно севшим голосом. – Ифу, ты попросил меня, чтобы я позволил тебе любить меня... – после небольшой паузы прошептал юноша в самые губы Гу Юня, опаляя те горячим дыханием. – Позволь мне самому забрать всю твою любовь. По спине Гу Юня щекотно пробежались мурашки, в горле встал ком. На секунду он впал в лёгкий ступор. И что это должно значить? Размышлять сейчас об этом совершенно не хотелось, но только подумать! Этот паршивец продолжал говорить такими туманными выражениями даже в подобный момент! Вероятно, это была карма, настигшая Гу Юня. К счастью, мужчина не успел озвучить всё своё праведное возмущение, когда Чан Гэн снова поцеловал его, после чего начал чувственно покрывать поцелуями и всё его лицо. Он целовал не только уже покрасневшие губы, но и подбородок, щеки, лоб, виски... Потом губами юноша коснулся слегка покрасневшего ушка, трепетно прикусил его край, смешивая нежные поцелуи со страстными, почти жадными. Он опускался ниже, влажными поцелуями покрывая каждый сантиметр нежной кожи, вызывая целый табун мурашек и невольную дрожь. Гу Юнь чувствовал, как гулко бьется его собственное сердце. – Бесстыдник, – на выдохе, наполовину серьезно, наполовину ободряюще произнёс Гу Юнь, чувствуя, как под кожей постепенно будто начали распускаться искры. Возбуждение внизу уже весьма заметно оттягивало ткань штанов. Приятное тепло растекалось по всему телу к кончикам пальцев. Внутри сплелись нежность и возбуждение. В этой лёгкой и новой для него потерянности, он запустил пальцы в мягкие пряди волос Чан Гэна. "Это я тут самый главный бесстыдник", рассеяно подумал Гу Юнь. Чан Гэн, покрывая шею Гу Юня поцелуями, трепетно опустил руку на тяжело вздымающуюся грудь. Прямо над судорожно бьющимся сердцем. Гу Юнь точно знал, что Чан Гэн сейчас отлично чувствовал, как его сердце неспокойно заходится в гулком стуке. Юноша поднял голову и соприкоснулся лбами с Гу Юнем, заглядывая тому в глаза. "– Всё в порядке? – Всё хорошо." На мгновение они просто замерли в этой уязвимой, такой непривычной для них близости. Чтобы потом они снова могли продолжить падать в бездну. Гу Юнь почти неосознанно положил свою руку поверх чужой ладони, слегка переплел их пальцы. А затем, медленно, повел их руки ниже... Тело Гу Юня покрывало множество шрамов: больших, маленьких, узловатых, прямых, шершавых, гладких... Некоторые были не особо чувствительными, а к некоторым можно было прикоснуться нежно-нежно, и тогда даже пальцы начинали судорожно подрагивать. Теплая, мозолистая ладонь, ведомая рукой Гу Юня, медленно скользила по ним, словно запоминая. Пальцы легко обводили контуры некоторых из шрамов, заставляя всё сознание сосредотачиваться только лишь на этой незамысловатой, но такой приятной ласке. Весь внешний мир постепенно словно растворился. Всё, что имело значение - это человек напротив. Его теплые руки. Его притягивающий взгляд. Его спокойное присутствие. Его родной запах, его мягкие губы... Большим пальцем юноша провел вокруг пупка, и, когда рука маршала невольно замерла, остановился на напряженных мышцах живота. Прямо над кромкой штанов. А потом Чан Гэн улыбнулся - нежно и озорно. – Ифу. – Замолчи, – сказал Гу Юнь и притянул это несносное, но такое красивое лицо в еще один поцелуй. Этот поцелуй был горячим, жарким, быстро становясь развратным. Их языки словно сплетались в танце, дыхание смешивалось. Гу Юнь почти отчаянно желал выразить все те чувства и эмоции, что засели в нем плотным узлом. Этот хитрый Янь-Ван действительно пробуждал в нем слишком много чувств. Он больше не был так уверен, выдержит ли его сердце эту ночь. Чан Гэн с шумным вздохом оторвался от поцелуя, только чтобы через мгновение припасть губами к груди мужчины. Поцелуи граничили с укусами. Они были легкими, не способными причинить боль, но жутко собственническими, оставляющими светлые, розовые метки. Чан Гэн то прикусывал нежную кожу, то вылизывал, то просто нежно касался губами. В горле у Гу Юня пересохло. Приятное ощущение щекоткой растекалось по всему телу, оседая тяжелым возбуждением внизу живота, рядом с тем местом, где как раз остановилась рука Чан Гэна. Юноша широко провел языком по соску, заставляя Гу Юня зажмуриться до кругов в глазах и закусить губу, в попытке сдержать судорожное дыхание и рвущиеся из груди стоны. Еле справляясь с накатившим головокружением и онемевшим языком, Гу Юнь произнес с каплей раздражения: – Может, хватит уже меня мучить? Если собрался взять на себя инициативу... – Нет, – голосом, не терпящим возражений, ответил Чан Гэн. А потом добавил, – я всё еще очень хочу помучить тебя, Ифу. И затем продолжил беспощадно оставлять приятные метки на груди и животе Гу Юня... От такого бесстыдства у Гу Юня разом из головы вылетели все слова, а он сам так и замер. Мало того, что без нормального зрения и слуха любое прикосновение к коже ощущалось в несколько раз сильнее, чувственнее, так он еще говорит подобные вещи! Подобным тоном! Не зная, куда себя деть от раздражения и возбуждения, Гу Юнь неосознанно согнул одну ногу и внезапно уперся коленом прямо Чан Гэну в пах. От неожиданности поцелуи на мгновение замерли, а рука на животе ощутимо напряглась. Подождав мгновение, а затем довольно хмыкнув, Гу Юнь немного потерся коленом о заметную выпуклость в штанах Чан Гэна. Тот шумно сглотнул, и, словно в отместку, плавно переложил ладонь на пах Гу Юня. Оба на секунду так и замерли. Чан Гэн неторопливо улегся щекой прямо на пресс маршала, при этом легонько, будто неосознанно, поглаживая сквозь ткань чужой уже вставший член. Их намерения тут явно не сходились: Гу Юнь твердо хотел всего и прямо сейчас, а Чан Гэн надеялся растянуть любые ласки на как можно дольше. – Ифу, к чему так торопиться? – игривым тоном произнес Чан Гэн, опаляя кожу горячим дыханием. Гу Юнь наконец начал полностью осознавать это его "хочу помучить". От осознания пальцы на ногах невольно поджались. Маршал немного озабоченно смотрел на то, насколько близко сейчас находился рот Чан Гэна к его паху. – Паршивец, ты собрался всё оставшееся время только тянуть и дразниться? У нас не так много времени, – одновременно и зло, и нетерпеливо проговорил Гу Юнь, внутренне признавая, что всё происходящее жутко возбуждало. Очень возбуждало. И он был уверен, что Чан Гэн чувствовал себя точно так же. Даже это "Ифу" словно являлось незаменимой деталью, естественно дополняющей вульгарную картину. Чан Гэн, словно читая все его мысли, хитро ухмыльнулся и усилил хватку на его члене. Из-за этого простого действия одна нога Гу Юня теснее прижалась к боку Чан Гэна, а другая, находившаяся в более деликатном месте, невольно скользнула вперед. Чан Гэн неосознанно потерся ей навстречу. Похотливый, даже немного зловещий блеск вспыхнул в его глазах. Немного переместив центр тяжести, и в итоге теснее прижавшись к ноге Гу Юня, Чан Гэн устроился прямо над его пахом. – Смотри только на меня, Ифу, – проговорил Чан Гэн, сквозь ткань чувственно прижимаясь губами к члену. Гу Юнь судорожно вздохнул и закусил губу, в попытке хоть немного сдержать себя. Совсем не требовалось говорить "смотри на меня", ведь Гу Юнь и так всё это время неотрывно следил за каждым его действием. И Чан Гэн прекрасно осознавал это. Вид Янь-Вана, замеревшего между его ног, и развратно прижавшегося губами (теми самыми губами, с которыми он так страстно целовался пару минут назад...) к его стояку, жутко возбуждал. Гу Юнь действительно не знал, сколько еще выдержит таких игр. Ему казалось, что он уже сошел с ума. В это же время Чан Гэн легонько провел одной рукой по бедру Гу Юня, выше, к острой коленке, большим пальцем погладив сквозь ткань штанов нежное место под коленной чашечкой, одновременно продолжая водить губами вдоль ствола, на мгновения задерживаясь у головки. В горле от всего этого пересохло. Гу Юнь инстинктивно потянулся рукой к голове Чан Гэна, запуская пальцы в слегка волнистые волосы. Вскоре Чан Гэн отстранился и полностью стянул с себя и Гу Юня штаны, открывая вид на налившийся возбужденный член. Чан Гэн тут же нетерпеливо прижался губами к головке члена... Гу Юнь почти инстинктивно вздрогнул навстречу рту, неосознанно пытаясь сильнее свести ноги. Его губы замерли приоткрытыми, дыхание застряло где-то в груди. Глаза на секунду зажмурились, но Гу Юнь заставил себя продолжать смотреть вниз. Пальцы в волосах, до этого лишь бесцельно и легко перебирающие пряди, теперь напряглись и прижались к затылку Чан Гэна в ожидании. Чан Гэн горячо наблюдал за лицом Гу Юня: как на мгновение между бровями появилась морщинка, как перекатился под кожей кадык, как почти так же неустанно за ним следили темные от возбуждения глаза. Он даже не знал, услышит ли его сейчас Гу Юнь, но все равно говорил уверенно и с придыханием, низким и немного хриплым от возбуждения голосом: – Ифу, я очень хочу тебя. Чан Гэн чувствовал, как его рот наполняется вязкой слюной, а сердце бьется прямо под горлом. Для начала он влажно провёл языком по всей длине, пробуя на вкус. Поцеловал и слегка пососал, трепетно проводя кончиком языка по выпирающим венкам. Он совсем не собирался спешить, неторопливо пробуя так, а потом так, и... Хоть действия его оставались неловкими и неумелыми, он настолько погрузился в этот процесс, в желание принести удовольствие, что даже немного забылся. Он чувствовал, как были напряжены чужие ноги под его руками. Видел, как судорожно вздымалась грудь. Как неотрывно за ним следили чужие глаза. Чан Гэн накрыл головку члена ртом. Гу Юню не удавалось сдержать жалкий всхлип, рвущийся из груди наружу, чувствовал, будто раскаленное железо растекалось у него через сердце по венам. Напряженные руки подрагивали. Чан Гэн ловил каждую реакцию, и внутренне не мог сдержать гордости и какого-то головокружительного, возбужденного волнения. Не в силах отказать себе в желании поиздеваться еще немного, он снова возвратился к трепетной ласке, перемещая одну руку на колено Гу Юня, и начал поглаживать шершавыми пальцами нежное и уязвимое место под коленкой. Гу Юнь от щекотки крупно вздрогнул всем телом, непроизвольно снова толкаясь членом в губы Чан Гэна. Изо рта вырвался какой-то задушенный смешок вперемешку со стоном. Щекотка продолжилась, и все тело прошила дрожь, он рефлекторно пытался увернуться, но крепкие руки неожиданно крепко удерживали его на месте. Дыхание сбилось. Думая, что еще немного, и он просто лягнет этого придурка, Гу Юнь срывающимся голосом совсем уж отчаянно произнёс: – Стой-стой-стой, остановись сейчас же-...– и внезапно задохнулся шумным, чувственным стоном, которого сам от себя не мог ожидать, когда Чан Гэн внезапно сильнее насадился ртом на член. Чан Гэн подумал, что он весьма изобретательный, а Гу Юнь... Гу Юню ужасно, нестерпимо хотелось просто схватить этого человека наконец за волосы и грубо оттрахать в этот болтливый, несносный, ухмыляющийся рот-... К всеобщему счастью, Чан Гэн перестал мучать его щекоткой, переместил руку с коленки к основанию члена и продолжил усердно посасывать член. – Мерзавец, – одними губами произнес Гу Юнь, чувствуя себя при этом совершенно побежденно и обессиленно. Осознанные мысли покинули его. После щекотки тело совсем размякло, стало податливым в руках Чан Гэна, словно тесто. Даже горло внезапно подвело Гу Юня, и он не смог произнести больше ни слова. Жар и влажность рта Чан Гэна ощущались невыносимо сладкой пыткой и одновременно долгожданным удовольствием для Гу Юня. Безумно хотелось толкнуться дальше, глубже, но последние остатки самоконтроля и благоразумия не давали Гу Юню этого сделать. Чан Гэн чувствовал вкус и запах возбуждения Гу Юня, тяжесть его члена во рту, гладкость нежной головки и мягкую кожу бедер под своими ладонями, безмерно наслаждался этим. С нажимом, желанно, он провёл языком по уздечке, продолжая следить за реакцией. У Гу Юня на каждом выдохе стали срываться тихие стоны. Пальцы в волосах Чан Гэна невольно сжимались и разжимались В итоге, Чан Гэну удалось взять член в рот лишь наполовину. Это немного разочаровывало, но отдаленно он думал, что в будущем у него будет достаточно попыток, потому что отсасывать Гу Юню на удивление оказалось слишком приятно. Он почти жадно подумал о том, что хотел бы вобрать член Гу Юня полностью, почувствовать, как он упирается в заднюю стенку горла. Какие тогда звуки стал бы издавать Гу Юнь? Но... Не сегодня. Поэтому остальную длину он накрыл ладонью, слегка, но все еще ощутимо сжимая и двигая ею в такт движениям рта. Гу Юнь задушенно мычал, теряясь в ощущениях. Пошлые влажные звуки заполнили комнату. Чан Гэн рвано двигал головой, втягивал щеки, и каждый раз смотрел в лицо Гу Юню, прислушиваясь к его вздохам, следя за его реакцией, пытаясь найти то, что было бы для него наиболее приятным. А Гу Юня уже совсем повело: хоть действия Чан Гэна и правда были весьма неумелыми, даже просто видя его старания, то, как он развратно раскрывал рот, клал член себе на язык, то, что он вытворял этим языком... То как, он почти самозабвенно опускал ресницы на секунду, чтобы потом снова посмотреть ему в глаза. Как он плавно и устойчиво двигал рукой. Как он усердно облизывал весь член от головки до основания, а потом спускался еще ниже, всасывая поочередно яички, оттягивая чувствительную мошонку. Водил в это время большим пальцем по головке, растирая капельку смазки. Гу Юнь откинул голову назад, больше не находя в себе силы сдерживаться. Гу Юнь долгое время был возбужден и чувствовал, будто находился в кипящем масле. Вскоре, этот жар заполнил его почти до краев. Он никогда не думал, что сможет получить такое сильное удовольствие, что контролировать себя будет совсем невыносимо. Возбуждение накатывало волнами, раскачивая его хрупкое душевное состояние. А он лишь жадно желал, чтобы эта волна накрыла его с головой. Чан Гэн размеренно ускорял темп, любуясь чужим удовольствием. Постепенно его действия стали сильнее, резче и короче, приближая такую заветную грань. Гу Юнь почти отчаянно чувствовал захватывающую его волну оргазма, полностью отдаваясь во власть рта любимого... Неконтролируемая дрожь пробила все тело Гу Юня. Не в силах втолкнуть воздух в легкие, он напрягся и замер, когда сильный оргазм накрыл его с головой и он начал обильно кончать. В один момент натянутое словно тетива тело превратилось в полностью обессиленное. Гу Юнь вздрогнул, еле-еле приходя в себя и пытаясь восстановить тяжелое дыхание. Он опустил затуманенный взгляд и увидел, как Чан Гэн проглатывал мутно белую жидкость, смотрел на него в ответ хищно и завороженно, словно собирался съесть его целиком. Чувствуя, что он постепенно начал немного приходить в себя, Гу Юнь охрипшим голосом с ноткой восторга и поддразнивания сказал: – Твоему острому языку нашлось применение не только в дебатах. – Надеюсь, ты больше не захочешь зашивать мне рот, Цзыси, – в этом хриплом голосе слышался мягкий смешок, заставляющий под кожей нежно покалывать. Гу Юнь слегка приподнялся на локтях, собираясь подтянуть к себе немного одеревеневшее от долгого нахождения в одной позе тело Чан Гэна. Почти злорадно он подумал "Теперь моя очередь. Ну я ему покажу...", когда Чан Гэн, словно опять прочитав его мысли, положил ему ладонь на грудь и уперто не дал подняться. – Неа, – коротко произнёс Чан Гэн и продолжил водить рукой по телу, поглаживать его член, не давая возбуждению полностью покинуть его тело, заставляя Гу Юня сдавленно мычать от почти болезненных ласк. – Что "неа"? Ты... – Гу Юнь не мог нормально говорить. Он слегка задыхался, в горле уже давно пересохло, но он всё еще пытался ладонью отпихнуть Чан Гэна. – Ты хочешь убить меня? Подобным образом?... Чан Гэн посмеялся и все таки отпустил его, но ненадолго: снова обнял и прижался всем телом, когда Гу Юнь наконец-то сел. Маршал сейчас был крайне чувствительным, любое прикосновение к открытой коже заставляло его вздрагивать, жмуриться и закусывать губы, в попытках не издать жалкий всхлип. Хотелось оттолкнуть Чан Гэна, злобно глянуть на того, укутаться в одеяло и просто лечь спать уже наконец, но Гу Юнь навсегда утратил бы свою гордость, если бы так по старчески решил оставить Чан Гэна. Поэтому он упрямо сцепил зубы и попытался размеренно дышать через нос. – Боюсь, если ты умрешь таким образом, это станет слишком большим компроматом на меня. Не беспокойся об этом, Цзыси, – прошептал Чан Гэн ему прямо на ухо. – Точно. Зато ты со спокойным сердцем и чистой совестью можешь позволить мне сойти с ума от перевозбуждения, никто все равно не заметит разницы, – тихо посмеялся ему в ответ Гу Юнь и протянул руку к паху Чан Гэна. Когда он взял член в руку, он с крайним удовлетворением услышал, как чужое дыхание замерло. Член в руке ощущался очень горячо, влажно и непривычно. От нового ощущения волосы по всему телу встали дыбом. Гу Юнь легко провёл по члену ладонью, аккуратно сжал. Чувствуя особую привлекательность такого положения, искры заинтересованности начали вновь нетерпеливо загораться под кожей. Гу Юнь правда не знал, плакать ему или смеяться, ведь подобная мгновенная реакция лишь в который раз указывала на его похотливость и крайнее бесстыдство. – Подожди... – вопреки всему, поспешно и судорожно выдохнул Чан Гэн, отводя его руку в сторону. Гу Юнь, только вошедший во вкус, нахмурился, посмотрел почти раздраженно и обиженно: – Ну что еще? И сначала удивился такому взгляду. Но уже через мгновение Гу Юнь ухмыльнулся, распалился еще больше и весело произнёс: – Бесстыдник. У Чан Гэна действительно не хватало слов. Это он то бесстыдник?? Гу Юнь, не обращая внимания на слабые попытки остановить его, снова потянул руку к члену Чан Гэна, сжал ладонь и пару раз провёл по стволу. Тихо посмеиваясь себе под нос, немного поразмышлял о чём-то, и затем произнёс глубоким, насыщенным голосом с ноткой издевательства: – Мм, что же ты, любитель растягивать прелюдию, не подумал об этом заранее, а? – Гу Юнь мягко поцеловал Чан Гэна и почувствовал непривычный вкус собственного семени на чужом языке. – Бесстыдник, – снова повторил Гу Юнь, и, словно притягиваемый неизвестной силой, поцеловал его еще раз. – Разве это я тут бесстыдник, Ифу? "Будто тебе это не нравится, Ифу." Гу Юнь уверенно проигнорировал посыл в его словах. Он игриво укусил Чан Гэна за нежно розовое ушко напоследок, повернулся спиной и немного неловко привстал на коленях, облокачиваясь рукой о изголовье кровати и утягивая Чан Гэна за собой следом. Чан Гэн, стараясь ни на секунду не отдаляться, тут же обнял его со спины. Широкая горячая грудь уперлась во влажную спину, на шее ощущалось теплое дыхание. От новой позы Гу Юнь невольно почувствовал легкое головокружение. Он плотнее прислонился спиной к торсу Чан Гэна, откинул голову тому на плечо и с ухмылкой произнёс: – Мечтал ли ты об этом? – Цзыси, я... – загнанный в угол упреками и поддразниваниями Гу Юня, прошептал Чан Гэн, оглаживая чужие бедра. Это еще больше распаляло Гу Юня. Ему подумалось, что уже не особо важно, кто в какой позиции, если он мог продолжать так играться с этим умным, но удивительно глупым юношей. Гу Юнь чувствовал просто ошеломительное удовольствие от всего происходящего. – Да, именно. Очень бесстыдный, – с придыханием, прошептал Гу Юнь, кладя ладонь поверх ладони Чан Гэна, направляя её, подсказывая, где и как провести, приласкать. Жар с новой силой ударил в голову обоим. Гу Юнь слегка качнул бедрами назад, упираясь ягодицами в полностью вставший член Чан Гэна. Он ощутимо осознал, как дыхание Чан Гэна сбилось, руки на его теле напряглись. Член проехался прямо по промежности, слегка потираясь между ягодицами. Одной рукой Чан Гэн всё еще обнимал Гу Юня за талию, второй водил по его торсу, кончиками пальцев играясь с твердыми сосками. Гу Юнь на секунду потерялся в этом новом чувстве, позволил себе на мгновение соскользнуть в фантазии. Он просто подумал.... Не сегодня, но когда-нибудь в следующий раз... Когда они не будут такими нетерпеливыми... Чан Гэн обязательно войдет в него. Возможно, в этот момент Гу Юнь будет седлать его бедра, или, возможно, Чан Гэн закинет его ноги себе на плечи. А перед этим Чан Гэн будет долго, размеренно и терпеливо растягивать его изнутри пальцами. Гу Юнь настолько потонул в своих мыслях, что дыхание перехватило, по позвоночнику пробежала дрожь. Он чувствовал горячий, влажный член между своих ягодиц, как Чан Гэн медленно и размеренно тёрся о него, и чувствовал, как возбуждение окутывало его огромной волной с головы до ног. Снова. Он рвано выдохнул и потянулся за поцелуем. Из-за позы им пришлось немного отстраниться друг от друга, и это ощущалось совершенно невыносимо. Чан Гэн смотрел на Гу Юня хищно, судорожно, возбужденно, с желанием и любовью. Гу Юнь действительно не знал, как это выдержать. Он наклонился вперед, облокачиваясь руками о изголовье кровати, и сдвинул бедра. Чан Гэн уловил момент, нетерпеливо положил ладони ему на поясницу и Гу Юнь крайне ясно ощутил, как между его бедер оказался горячий, истекающий смазкой член. Позвоночник словно прошило электрическим током, а кожа головы онемела. – Ифу... – почти бессознательно, хрипло прошептал Чан Гэн, вплотную прижимаясь к телу Гу Юня. У Гу Юня в голове осталось ноль мыслей, когда чужой член вскользь коснулся нежной кожи внутренней стороны его бедер, вызывая чувственную дрожь. Жутко хотелось протянуть руку и сомкнуть пальцы на собственном члене. Но Гу Юнь сдерживался. – Ифу... Сожми бедра сильнее. И Гу Юнь беспрекословно подчинился, всем телом ощущая, когда Чан Гэн начал двигаться. Взад-вперед, имитируя действие настоящего полового акта. Чан Гэн еле сдерживался, используя весь накопленный годами самоконтроль, чтобы тут же не сбиться на безумный, судорожный ритм и не окончить всё за пару секунд. Он обнял Гу Юня одной рукой за талию, а второй шарил по всему торсу, оглаживая шершавые шрамы и выпирающие соски, словно неспособный насытиться. Член тёрся, растирая влагу между бедер Гу Юня. Маршал жмурился, полностью отдаваясь приятным ощущениям. Неожиданный толчок за толчком выбивал из него задушенные вздохи. Чан Гэн сам не выдержал и застонал, лицом уткнувшись Гу Юню в шею. Постепенно он начал вбиваться в горячее, любимое тело без ритма, заставляя судорожно ожидать каждое движение. Мысли Гу Юня застилала мутная пелена. Отдаленно он слышал влажные шлепки плоть о плоть, рваное, горячее дыхание прямо над ухом, тихие, несдержанные стоны на выдохе. Чувствовал невыносимо горячие руки на своем теле. Родной запах, смешанный с запахом их общего возбуждения, кажется, полностью заменил весь воздух в комнате. Гу Юнь просто не мог сдерживать стоны, чувствуя чужое нетерпение, подначивая и находя в этом особо яркое удовольствие. – Цзыси, ты слишком развратный, – еле слышно выдохнул Чан Гэн. – Это ты... невыносимый, – произнёс Гу Юнь, немного толкаясь назад, навстречу. Слегка выгнувшись он откинул голову Чан Гэну на плечо. Пряди волос раздражающе липли к вискам. Гу Юнь почти со смирением осознал, что кончит во второй раз. Вновь чувствуя тугой узел горячего возбуждения внизу, он нетерпеливо протянул руку, но Чан Гэн заметил это и перехватил инициативу, первым прикасаясь к нему. Юноша сжал ладонь вокруг его члена, а Гу Юнь скорее по наитию, положил свою ладонь поверх. Чан Гэну удавалось продолжать двигаться сзади него, и при этом также двигать рукой на его члене. Гу Юнь продолжал держаться одной дрожащей рукой за изголовье кровати. Несмотря на все годы войны, ему всё еще требовались все свои силы, чтобы лишь удержаться на месте. – Сожми ноги, Цзыси... Да... Вот так... – один только голос Чан Гэна звучал так эротично, так глубоко... Гу Юнь чувствовал, будто сходит с ума, вслушиваясь в его тяжелое дыхание. Чан Гэн слегка повернул голову, прижимаясь к чужой скуле. Им обоим было достаточно чувствовать эту обжигающую близость, и она начинала зажигать целые звезды под кожей. Они оба терялись в ощущениях: в возбуждении, взаимности, тепле чужого тела, всеобъемлющем чувстве любви и привязанности. Они дышали одним воздухом, друг другом. Они были так близко, что было почти больно, но эта связь была слишком желанна, чтобы отказаться. Кожа соприкасалась с кожей. Никто из них не осознавал, кто кончил первым. Лишь то, что обоим внезапно стало не хватать воздуха. У Гу Юня на пару мгновений окончательно потемнело перед глазами. Очнулся он уже лежа на спине рядом с точно таким же немного потерянным и запыхавшимся Чан Гэном. Оба теперь были раскрасневшиеся, лохматые и тяжело дышащие, а в глазах у них можно было увидеть шальной, эйфоричный блеск. Внизу всё было влажно и липко. Ноги и тело всё еще била слабая, неконтролируемая дрожь, по венам разносилась остаточная сладость, а в голове было пусто и туманно. Приятно. Гу Юнь чувствовал себя совершенно бессознательно, но он все еще ощущал тяжесть чужого тела на кровати рядом с собой, его тепло. Это приносило умиротворение. Он почти и не заметил, как начало постепенно светлеть. Теперь он яснее мог разглядеть неясные очертания предметов вокруг. Неужели прошло так много времени? Очень хотелось закрыть глаза и заснуть прямо так. И всё равно, что сперма засохнет и потом самому Гу Юню будет только хуже. Ему сейчас вообще было слишком наплевать. Даже если бы прямо сейчас весь Черный Железный Лагерь собрался под дверьми в их спальню, моля о помощи великого Аньдинхоу, он бы не сдвинулся с места. Лишь какая то неведомая сила заставляла его держать глаза открытыми и не засыпать. После второго оргазма за столь короткий промежуток времени, Гу Юнь чувствовал себя совершенно выжатым, но в то же время и просто невообразимо удовлетворенным. Трепетное ощущение слабо билось у него прямо под сердцем, словно крылья бабочки. Приятная нега накрыла всё его тело теплым одеялом, не оставив места для былого возбуждения и напряжения. Он не знал, сколько времени прошло, когда внезапно почувствовал, как Чан Гэн рядом начал двигаться. Гу Юнь повернул голову и увидел, как его размытый силуэт сначала сел на кровати, а потом встал и удалился куда-то. Гу Юнь неловко открыл рот, желая сказать что-то, но язык совершенно не слушался его и вышел лишь немного утомленный вздох. Гу Юнь бросил это дело и решил просто не беспокоиться по пустякам. Сам вернется. Когда Гу Юнь почти заснул, из полудремы он почувствовал прохладное и влажное прикосновение к коже. Сначала он вздрогнул от накативших мурашек, но быстро расслабился в чужих надежных руках, пока Чан Гэн аккуратно стирал влажным полотенцем с него остатки их бурной ночи, оставляя на их месте лишь чувство приятной свежести. – М, – слабо промычал Гу Юнь, постепенно снова немного приходя в себя. На языке у него вертелись слова благодарности, но он не произнес их вслух. А Чан Гэн словно без слов понял его, тихонько погладив его ладонь. Вскоре Чан Гэн снова забрался в кровать, укрывая их обоих одеялом. Они не сговариваясь пододвинулись ближе, приникая друг к другу в поцелуе. Поцелуй вышел нежным, ленивым, и приятным донельзя. Сладкая нега оседала в теле, пока утренние, всё еще слабые лучи начали потихоньку проникать в комнату. Они лежали в кровати, переплетаясь конечностями, обняв друг друга за талии. Чан Гэн продолжал шептать нежные и бессмысленные слова на ухо Гу Юню. Тот почти и не слушал его, слишком утомленный, и всё же ощущал в себе какую то новую, непривычную сентиментальность. В глубине его души проснулась трепетная, почти болезненная нежность. Но чувство это было до того приятным, что Гу Юнь решил просто смириться с ним.