Emptiness

      Справедливость— понятие субъективное. Справедливость зачастую несправедлива. Почему же люди, причинившие другим много боли и мучений, остаются безнаказанными, а честные и невинные страдают больше всего? Ответ на этот вопрос очень волновал Дерека Никсона.       Холодное февральское утро встретило его сумерками. В окно можно было разглядеть только сухие ветки деревьев, которые бились и царапали стекло от резких порывов ветра. Небо затянуло серыми тучами, что вызывало чувство тоски. Весь город замер, словно после страшной бури.       Дерек пожалел, что открыл глаза.Ему безумно хотелось вернуться в свой беззаботный сон и никогда не просыпаться. Парню снилось детство. То славное время, когда его семья еще не знала боли и разочарования. Он видел, как они с Бобби запускали воздушного змея. Тот застрял в дереве и Дерек полез за ним на самый верх, пока Бобби трусливо наблюдал за ним. В тот день он упал с дерева, и мама долго отчитывала его за разбитые колени. Он бы все отдал, чтобы вернуться туда. Но, проснувшись, ему пришлось столкнуться с жестокой реальностью.       Дерек приподнялся в кровати. Всё тело нестерпимо ныло после ужасной ночи в цирке. После жестокого избиения чудиками на теле Никсона остались огромные синяки и много ссадин. Все его лицо напоминало закатное небо перед ветреным днем и приобрело все оттенки красного и фиолетового. Дерек потер правую руку и зашипел от боли. От запястья до фаланги указательного пальца протянулся длинный порез. —«Останется шрам»— равнодушно подумал парень.       Никсон не знал, сколько он просидел в кровати, глядя в окно. Он думал. Думал об отце, о друзьях, о предательстве, о несправедливости. Все эти мысли переполняли его голову и заставляли сердце разрываться от боли. Ему хотелось забыть поскорее о событиях минувшей ночи. Но он не мог. Не мог и не стал бы. Дереку казалось невозможным забыть о том, как Человек в маске жестоко отобрал у него единственного родного человека, как издевался над ним и его друзьями. Как сломал его. Сломал их всех.       В его голове эхом отдавались слова: «Это для тебя, Дерек. Маска настоящего силача. Он исполняет опасные трюки и, кажется, может справиться с чем угодно… Но позвоночник у силача искривлен, и боль сводит с ума. Только он не может кричать ведь он немой. Он не способен сказать как ему больно, как и не способен сказать сейчас. Верно?»       О да, он прав, чертовски прав. Дерек решил для себя, что никто и никогда больше не увидит его истинных чувств. Ведь тогда ему придется столкнуться с сожалением и сочувствием. А это ему совершенно не нужно. Меньше всего на свете он бы хотел, чтобы его жалели. Ему казалось это унизительным. Он справится со своей болью сам. Он уверен в этом.       Прошло много времени, прежде чем Дерек заставил себя встать с кровати. Делать этого совершенно не хотелось, в теплой кровати создавалась иллюзия некоторой безопасности.       Парень обул тапки и вышел в коридор. Было тихо. Подозрительно тихо. Если бы он не услышал из комнаты Сары тихое всхлипывание, то подумал бы, что все ещё спят. Он не хотел в такой момент беспокоить Сару и подумал, что ей нужно побыть одной, как и ему. Однако, когда он проходил мимо ее комнаты, что-то заставило его усомниться.       Всхлипывания стали громче и Никсон интуитивно понял, что плачет совершенно не Сара. Он тихо приоткрыл дверь в комнату и увидел миссис О`Нил. Она сидела, согнувшись на кровати, и закрывала лицо руками. На заправленной кровати лежала небольшая бумажка.       Дерек медленно оглядел комнату. Все дверцы шкафов и ящиков были раскрыты и пусты. Вещи, которые всегда были разбросаны на туалетном столике Сары, пропали. Лишь большой черный пёс лежал на кровати, грустно поджав уши, и скулил.       Парень медленно подошел к миссис О`Нил, взял записку и быстро пробежал по строчкам, написанным размашистым почерком Сары:       «Прости, мам, я знала, что ты не отпустишь меня одну в Балтимор, поэтому уехала, не предупредив. Мы созвонились с отцом, он встретит меня на вокзале. Позвоню, когда приеду. Люблю, пока».       Дочитав письмо, Никсон медленно осел на кровать. Он не мог и не хотел верить прочитанному. Казалось, сейчас она зайдет в комнату, обнимет его в утешение, и они просидят так, совсем позабыв о времени. И в этих объятьях он найдет успокоение. Но нет, вот она, записка перед ним, и пустые шкафы в доказательство её слов.       Миллионы вопросов кружились в его голове, и ни на один из них не смогла бы ответить даже Сара. Почему сбежала, не попрощавшись? Почему поступила так трусливо? Как могла так просто бросить все?       И вот, он остался один. Совершенно один в огромном и жестоком мире. Отец убит. Единственные друзья оказались предателями и трусами. И даже она, та самая смелая девчонка, которая была готова на всё, чтобы спасти друзей, в которой он, казалось, мог найти поддержку и утешение, сбежала. Бросила его. Забрала последний лучик света из его искалеченной и израненной души.       Ему было больно, обидно, он был бесконечно зол на Сару, на цирк, на Человека в маске, на весь мир. Но когда эта злость прошла, наступило самое страшное. Пустота. Нет эмоций, нет чувств. Абсолютно ничего. И в этот момент Дерек понял— он остался один на один со своим горем.