Вишнёвая напасть

Как и ожидалось, из-за недосыпа в понедельник было крайне тяжко сконцентрироваться на работе. Однако Саймон не жалел, ведь для него улыбка и счастливые глаза омежки стоили того, чтобы один денёк недоспать. А ещё теперь просто невероятно тянуло домой, к нему, к неожиданно ставшему важным человеку.  Саймон понимал, что, судя по всему, влюбился, но признавать этого в полной мере не хотел. Вот так живёшь, ищешь взрослого, уравновешенного, спокойного, а влюбляешься в итоге в легкомысленного студента с сомнительными пристрастиями. Но, как говорится, сердцу же не прикажешь. Размышляя над своим отношением к Алексу, альфа даже начал понимать, что к бывшему — к Лэсли — не испытывал и половины тех чувств, которые сейчас ощущал к этому беловолосому хрупкому омежке. Видимо, увидев Лэсли, он просто сильно проникся ностальгией, но то была вовсе не любовь. Закончив работу чуть раньше, Саймон практически летел домой, желая вновь увидеть Алекса. Только заехал в магазин, чтобы купить пирожных к чаю, и через десять минут уже переступал порог квартиры. Из гостиной слышался какой-то невнятный топот, а омега оттуда так и не вышел. Дверь была приоткрыта, и Саймон не смог перебороть любопытство, чтобы не заглянуть. Оставив упаковку пирожных на комоде, он осторожно приоткрыл дверь и, удивленно изогнув брови, разулыбался, с трудом сдерживая смешки. Алекс, надев наушники, от души вытанцовывал с закрытыми глазами, тихо подпевая песне. Выглядело просто до умопомрачения мило и забавно. Прикрыв улыбку кулаком, Саймон опёрся боком на косяк двери и продолжал наблюдать, обводя взглядом стройное тело и прислушиваюсь к еле слышному голосу. В какой-то момент Алекс открыл глаза и резко остановился, удивлённо хлопая ресницами, ведь даже не подозревал, что за ним наблюдали. Слегка покраснев, он снял наушники и сцепил руки за спиной. — И давно наблюдаешь, сталкер*? Саймон наконец хохотнул в голос и, пожав плечами, непринуждённо ответил: — Недолго. Пару минут. — Пару минут? — ужаснулся тот. — Да это офигеть как долго! Блин, почему ты сразу меня не окликнул? — Потому что нравилось смотреть. Ты так забавно танцевал. Алекс нахохлился, словно воробей зимой, глядя при этом исподлобья, и пробубнил, отворачиваясь: — Забавно ему, а мне теперь под землю хочется провалиться. Альфа снова засмеялся и кивнул в сторону кухни: — Я там пироженок купил. Пойдём вместе поедим? Алекс, всё так же дуясь, согласился, и они вместе отправились на кухню, где Саймон продолжил подшучивать над омежкой на тему танцев, а тот, краснея, пообещал отомстить, зайдя в туалет, когда альфа будет сидеть на толчке, что только ещё больше смешило Саймона. В итоге половину ужина они смеялись и даже немного покидались кусочками пирожных друг в друга. — Ты вообще как? — спросил Алекс, улыбаясь и доедая остаток пирожного. — Спал же мало, наверное, весь день на работе мучился. — Да не то чтобы. Но спать хочется, да. Сейчас в душ схожу и пойду в кровать, наверное. Может, через часик уже усну. — Извини, это всё из-за моих хотелок. — Ой, да брось, Алекс, — отмахнулся Саймон, вздохнув. — Всё нормально, я ведь говорил, мне тоже понравилось. Было весело. — Да, было классно, — омега опустил взгляд, чуть улыбаясь и привычно закусил губу. — Спасибо за пироженки, вкусные. Люблю такой воздушный крем. — Рад, что угодил. Алекс ещё немного помолчал, как-то смущённо глядя на альфу. А Саймону хотелось зацеловать его, обнять, прижать к себе и сказать, чтобы уже решал быстрее, потому что неизвестность невыносима. Ему безумно хотелось узнать, останутся они вместе или нет. Но Саймон понимал, что такими вопросами и действиями может только оттолкнуть омегу. Тем временем пауза затянулась, а Алекс вздохнул и встал из-за стола, начав убирать посуду. — Я сам уберу, иди отдыхай, — сказал он, отвернувшись к раковине. — Хорошо. Спасибо. Поднявшись, альфа отправился в душ, где задержался, сидя в ванной и думая обо всём происходящем с некой толикой грусти. Из-за беременности и раздумий Алекса он и сам запутался в итоге и не знал, чего больше хотел. То он представлял счастливые моменты, где они вместе наслаждаются жизнью и теплом в отношениях, то сложные моменты, где Алекс срывался и проклинал всё на свете из-за того, что слишком рано завёл семью. И теперь Саймон абсолютно перестал понимать, что бы он выбрал на месте омеги, хотя ещё недавно думал, что знает. Выйдя из душа, он прошёл в спальню, где переоделся и лег в кровать с ноутбуком, думая что-нибудь посмотреть перед сном. Однако его прервал стук в дверь. — Саймон, можно? — Конечно, — ответил он, откладывая ноутбук. Омега вошёл в спальню и присел на край кровати рядом с Саймоном, кусая губы. — Я хотел поговорить, — произнёс он, отведя взгляд. — Думаю, я решил. Точнее, я точно решил. Потому что, сколько бы я ни размышлял, мои выводы не меняются. Я всё же сделаю аборт. — Уверен? — спросил альфа, не зная, что и думать по этому поводу. Но, так или иначе, осуждать омегу он не считал правильным. — Да, — кивнул Алекс, возвращая взгляд дымчатых глаз на альфу. — Просто… когда думаю о том, что будет, если оставлю его, натыкаюсь на постоянные «но»: «но ведь мне ещё четыре года учиться, а я не особо ответственный и могу просто бросить, а потом пожалеть»; «но у меня за душой ничего нет, и я не хочу висеть на чьей-то шее»; «но я не хочу выходить замуж по залёту, хочу когда-нибудь взаимных чувств и желаний»; «но сейчас мне нравится гулять и заниматься сексом, а от мыслей о подгузниках кидает в дрожь»; «но я сам практически ребёнок и за подаренного тобой слоника готов подраться» и так далее. Бесконечные «но», «но», «но»… — он немного помолчал, грустно поджав губы и поведя плечами. — Когда-нибудь я обязательно захочу семью и детей, буду любить их и жить для них. Когда-нибудь я обязательно рожу ребёнка, но не сейчас. — Хорошо, я тебя понял, — ответил Саймон, чуть улыбнувшись. Хотя в какой-то мере стало жаль, что они не останутся вместе. Ведь Алексу нравится «гулять и заниматься сексом», как он только что сам сказал, и теперь оставалось вопросом времени, когда он уйдет, а Саймон снова окажется в одиночестве, вспоминая то время, что они проводили вместе. И вновь у них останется лишь секс. — Ты же не станешь обижаться, да? — жалостливо сдвинул брови Алекс, перебирая пальцами своих рук на коленях. — Мне стыдно, правда, я такой шум поднял в пятницу, а нужно было взять себя в руки и сделать всё по-тихому, чтобы никто ничего никогда не узнал. Так я ещё и повесил эту проблему на тебя и пожить у тебя напросился. Прости. Наверное, я слишком импульсивный. Он снова закусил губу и опустил взгляд, а Саймон тихо усмехнулся. — Да не переживай ты, — произнёс альфа, погладив его по плечу. — Я рад, что ты разобрался в себе и успокоился. И? Когда поедешь на эту экзекуцию? — Завтра зайду на сайт и запишусь. Просто сначала хотел поговорить с тобой. На консультации в клинике сказали, что после медикаментозного аборта будет слабость и лучше приходить с кем-то, чтобы могли помочь. Съездишь со мной? — Не забывай, что я работаю. Если снова запишешься в субботу или после моей работы, то съезжу, конечно. Просто отпроситься я никак не смогу. — И не надо. Там есть записи и на вечер, так что не переживай, выдёргивать с работы я тебя не собирался. Саймон, — он наклонился к альфе, глядя в глаза. — А м-можно мне опять с тобой спать остаться? Саймон всё больше удивлялся поведению омежки и, естественно, отказывать не собирался. Однако не понимал, почему тот говорил, что серьёзных отношений не хочет, но при этом вёл себя, словно они молодожёны. — Да ты б уже не спрашивал, просто приходил бы и ложился, — вновь усмехнулся он. — Ты вообще уснёшь в такое время? Выспался, небось, сегодня. — Не знаю, но я могу и просто полежать с тобой. Мне нравится с тобой спать, вся комната пропитывается твоим феромоном, и мне та-а-ак уютно становится. Это странно? — Нет, это приятно, — покачал головой альфа и приподнял одеяло. — Забирайся. Посмотрим что-нибудь перед сном? В конечном счёте, фильм, который они включили, Саймон не досмотрел, а заснул под приятные поглаживания Алекса, уткнувшись носом в его мягкие, пахнущие сливочной вишней волосы.

***

К концу следующего рабочего дня альфе пришло сообщение от Алекса о том, что он в той же клинике и уже ждёт его. Саймон сразу же отправился туда, наплевав на голод, ведь даже пообедать не успел, но самочувствие омеги его волновало куда сильнее, чем собственное. Добравшись до клиники, он вошёл в холл, где на тёмном диванчике сидел не в меру бледный Алекс. Подойдя к нему, Саймон присел напротив на корточки, стараясь заглянуть в глаза. — Ну как ты? Выглядишь не очень здоровым. — А чувствую себя ещё хуже, — хмуро ответил омега, подняв измученный взгляд. — Думал, сдохну — так сильно выворачивало. — Ну, это ведь неестественное вмешательство. — Да, но побочки у всех разные, а у меня были чуть ли не все возможные, — вздохнул Алекс. — Поехали домой, ужасно хочу на кровать лечь. Саймон сочувственно погладил омегу по щеке и, взяв его за руку, повёл к машине. Алекс всё ещё полностью не оклемался, хотя и провёл в клинике, как оказалось, более четырёх часов под присмотром медиков. Однако бледность и слабость до сих пор присутствовали в теле. — Тебе что-нибудь рекомендовали? — поинтересовался Саймон по пути домой. — Угу, — расслабленно ответил Алекс, прикрыв глаза. — Следить за своим состоянием, высыпаться и… не заниматься сексом две недели. Кошмар. Я за это время на стену полезу. — Да ладно тебе, — усмехнулся Саймон, снова узнавая того похотливого омегу, с которым они безудержно сношались всего чуть более недели назад. Хотя ощущение было такое, будто времени прошло намного больше. — Можно же получать удовольствие и без проникновения. — Можно было бы, — улыбнулся Алекс. — Мне понравилось в тот раз. Но нет, у меня сейчас нечто вроде течки, только без выброса гормонов и с кровью… — Так вот почему запах усилился, — усмехнулся Саймон. После буквально десяти минут в машине весь салон заполнил сладкий вишнёвый запах, хотя обычно для такого эффекта требовалось часа два. — Ага. Сильно заметно, да? — Прилично. — Блин, ну и ладно. Главное, чтобы никто не приставал, пока не закончится эта хрень, — отмахнулся омега, сползая по сидению. — Спать так хочется… Прибыв домой, они вместе поужинали и улеглись на диван. Алекс вновь попросил остаться с ним спать, но в этот раз они уснули в гостиной. Отчего-то Саймон постоянно ворочался и чувствовал странный холод и волнение. Было непонятно, почему ему так неспокойно. Он постоянно нащупывал рядом тёплое тело омежки и думал, много думал. Нет, он не жалел об аборте, он жалел, что они вернутся к прежним отношениям, когда у Алекса будет по три любовника на неделе и Саймон снова станет лишь очередным. А ведь хотелось сделать его только своим, забрать, обнять и никому не отдавать. Но если он скажет об этом, о своих чувствах, то может потерять вообще какую-либо связь, а этого крайне не хотелось. И теперь уже Саймон стоял перед выбором: рискнуть и признаться или довольствоваться тем, что у них уже было. В итоге мысли привели альфу к непростому решению. Он скажет. Вот прямо утром скажет, и будь что будет. Постарается объяснить, что если Алексу это не надо, то он ничем и не обязан, а Саймон примет его любым: хоть любовником, хоть другом, хоть возлюбленным. И только с этими мыслями он смог наконец уснуть. Однако Алекс начал молча собирать вещи, планируя покинуть дом альфы, а тот ничего не мог сказать. Не получалось. Он будто и не видел омегу, перед глазами стояла пелена, а в горле разросся ком. Ощущение было, словно он лежит обездвиженный и ничего не может сделать. После прикосновения мягких губ к виску Саймона будто разорвало изнутри. Но ни одного слова так и не получилось выдавить. Дверь за омегой тихо закрылась… И только тогда Саймон открыл глаза. В комнате было темно, в воздухе всё так же витал вишнёвый запах, и альфа постепенно успокаивался. Сон? Надо же так сильно переживать, что даже приснилось, как Алекс уходит. Протяжно выдохнув, чтобы окончательно успокоиться, альфа повернулся на бок, лицом к Алексу. Но никого рядом не обнаружил. Подскочив с кровати, Саймон включил свет и с замиранием сердца рассмотрел пустую комнату. Ни слонёнка в белой футболке, ни рюкзака, ни вещей Алекса — не осталось ничего. Пришлось даже ущипнуть себя, чтобы проверить, спит ли он, но теперь определённо не спал. Видимо, и то был не сон: Саймон сквозь дремоту слышал, как омежка собирался, но проснуться вовремя не смог из-за того, что полночи ворочался. И теперь Алекс ушёл, вот так, не попрощавшись и ничего не сказав. Был ли тот поцелуй в висок плодом воображения альфы или настоящим, теперь тоже осталось загадкой. Взяв телефон, Саймон попробовал набрать номер Алекса, но услышал лишь голос автоответчика. Сбежал. Алекс сбежал. — Почему ты ушёл вот так? — спросил в пустоту альфа, сидя на остывшей постели и глядя в экран телефона. Даже ни одной фото у него не было, чтобы сейчас посмотреть в серые глубокие глаза Алекса. Хотя бы так увидеть его. Всё внутри сжималось и кололо, словно сердце и лёгкие обвили колючие заросли с длинными иголками на стеблях. Что делать? Ехать к нему в общежитие? А вдруг он сейчас не там? Мало ли, к кому он мог поехать, ни одного его любовника или знакомого Саймон не знал. А даже если бы и знал, то что, бросать всё и ехать искать этого маленького идиота, который решил, что лучшим способом порвать будет побег? И это был именно разрыв, потому что, если бы Алекс хотел оставить секс без обязательств, не исчез бы в пятом часу утра. — Мелкий засранец, — процедил Саймон, откинув телефон, и обхватил голову руками, облокотившись на колени. Теперь ему точно не уснуть. Грудь переполняли чувства сожаления и несправедливости. Надо было говорить с Алексом вечером, надо было не отпускать его, надо было закрыть дверь таким образом, чтобы не смог открыть. Да что угодно, любые крайности, лишь бы не сбежал вот так, не дав и шанса расставить точки над «i». А теперь как его найти и где? В общежитии живут тысячи студентов, да и не пустят туда просто так, а караулить под дверями… совсем бессмысленно. В таком состоянии Саймон просидел ещё часа два, несколько раз пытаясь дозвониться до Алекса, но тот так и не включил телефон. А может, и вовсе добавил номер Саймона в чёрный список, чтобы окончательно вычеркнуть из своей жизни. И от осознания этого становилось только хуже. На работе альфа вообще не мог сосредоточиться, мысли утекали совсем в нерабочую сторону. За весь день он отправил Алексу пару сообщений, в которых написал, что волнуется и хочет поговорить, но никакого ответа не последовало. В течение недели альфа звонил ещё несколько раз, но слышал в трубке лишь автоответчик, и всё же пару раз ездил к общежитию, но Алекса так и не выцепил. Тем временем желание поговорить с ним разрасталось буквально до одержимости. Хотелось хотя бы услышать от него то самое «мы не можем быть вместе», «секс с тобой мне надоел», «не хочу быть с тобой из-за того, что ты теперь обо мне знаешь» или любые другие слова, объясняющие, почему он исчез и разорвал любое общение. — Саймон, ты заболел? — спросил как-то коллега, сидевший за соседним столом. Это был омега по имени Оуэн старше его на восемь лет. На работе Саймон больше всех общался именно с ним, но из-за переживаний за последнюю неделю закрылся в себе. — Нет, просто не высыпаюсь, — хмуро ответил тот. — Что-то случилось? У тебя проблема? Альфа немного помолчал, не желая озвучивать свои проблемы во всеуслышание, ведь в кабинете помимо них сидело ещё три человека. — Не то чтобы… Дела сердечные. — Оу, — омега удивлённо поднял брови, чуть улыбнувшись. Сам он давно был замужем и воспитывал двух детей, однако что такое душевные переживания, связанные с только-только начавшимися отношениями или с безответной любовью, не забыл. — Пойдём покурим? На самом деле никто из них не курил, но они так говорили, чтобы выйти из кабинета и сделать перерыв минуток на пять. Саймон кивнул и, прихватив телефон и куртку, вышел вместе с Оуэном на улицу. — Поделишься? — спросил омега, застегивая пальто. — Быть сильным и независимым альфой — это, конечно, очень похвально, но так можно сгрызть себя изнутри. А я просто уверен, что ты вообще ни с кем не разговаривал о своих проблемах. — Всё-то ты знаешь, — грустно усмехнулся Саймон, засовывая руки в карманы и глядя на проходящих мимо людей. — Ну так три года работаем вместе. Что там у тебя? — Так быстро и не расскажешь. Хотя… — он немного помолчал, обдумывая всё, что между ними с Алексом произошло. — В общем, я влюбился в студента, который отношениям предпочитает секс без обязательств, и тем его напугал. Я не говорил ему, но, наверное, он догадался. Теперь он везде меня заблокировал, а я очень хочу поговорить хотя бы в последний раз. Спать не могу из-за этого, лёгкие успокоительные не помогают, а сильные пить не хочу. Жду, что быстрее произойдёт: он ответит или мне надоест за ним бегать. Как-то так. Оуэн вздохнул, после чего молча достал из кармана свой смартфон и протянул Саймону. — На, звони ему. Тот неуверенно покосился на телефон, ощущая, как сердце застучало в ушах. — Сейчас? Я же работать не смогу, если он ответит… — Будто у тебя без этого безмерная продуктивность, — хмыкнул омега. — С той недели полумёртвый сидишь, думаешь о своём, уставившись в экран пустым взглядом. Бери, звони. Если пошлёт тебя сейчас, значит, и правда всё, а если нет, значит, шанс ещё есть. Саймон неуверенно сглотнул и взял телефон, а Оуэн даже решил уйти обратно в кабинет, чтобы не мешать. Немного помедлив, Саймон таки набрал номер Алекса и с замиранием сердца приложил телефон к уху. Гудки. Не автоответчик, который стал уже раздражать, а гудки. Возможно, Алекс не отвечал на незнакомые номера, но попробовать всё равно стоило — лучше, чем ничего. — Да? — вдруг раздалось в трубке, а по спине Саймона даже мурашки побежали. — Алекс, не скидывай, я волнуюсь за тебя, — произнёс он, нахмурившись. — Саймон? Вот чёрт, — тихо выругался омежка. — Со мной всё нормально. Я вообще на паре. Зачем ты мне звонишь постоянно? Сексом мне нельзя пока заниматься, забыл? — Почему ты ушёл, ничего не сказав? — Не спалось, а тебя будить не было смысла. Зачем? — вроде бы уверенно ответил Алекс, но голос дрогнул. — Да? — хмыкнул Саймон. — Тогда почему я теперь у тебя в чёрном списке? Ты говорил, что я могу звонить в любое время, когда мне одиноко, что ты будешь не против поговорить. Что я сделал не так? В трубке повисло молчание, а альфа чувствовал, как сердце начало вырываться из груди. Отсутствие ответов казалось невыносимым, болезненно царапало изнутри, и хотелось понять, что между ними происходит. Потому Саймон решил предложить уже намного спокойнее: — Давай увидимся, я… — Не хочу! — вдруг выкрикнул омега, перебив его. — Не хочу встречаться! Не хочу тебя видеть, ясно?! Не хочу! — Алекс, погоди! — Нет! Не звони мне больше! Секса не будет! Никогда не звони! Саймон даже слова вставить не успел, как звонок оборвался. Он тут же попытался перезвонить, но теперь снова услышал лишь автоответчик. Телефон захотелось со всей силы швырнуть о тротуар, но останавливало, что он чужой. Внутри всё разрывалось от непонимания и обиды. Ну почему, Алекс? Почему? Всё же было так хорошо, так приятно было засыпать вместе и проводить рядом вечера. Почему ты всё перечеркнул? Возвращаться в кабинет не было ни сил, ни желания. Всё, чего хотелось, это забыть каждую встречу, каждый взгляд, улыбку, прикосновение, слово. А лучше просто вовсе забыться. Вернувшись в здание полиции, Саймон обратился к начальнику, сказав, что ему сильно нездоровится, и попросил несколько дней, чтобы отлежаться. Тот отпустил, так что в кабинет финансистов Саймон вернулся лишь на пару минут, чтобы отдать телефон Оуэну и после этого молча уйти. А по дороге домой купил бутылку виски — это был самый доступный и действенный способ, чтобы прогнать все гнетущие мысли из головы.