***
Александра уже начинала бесить эта затея, но больше всего злило, что он поддался на провокацию Агаты, соглашаясь на её просьбу. Бесспорно, на улице было сказочно красиво…и до ужаса холодно, хотя Харрис, кажется, мороз совсем не беспокоил. Она поднимала взгляд к небу, на лицо опускались пушистые снежинки, которые тут же таяли, соприкасаясь с тёплой кожей. Агата радовалась первому снегу, будто ей пять лет. И ради того, чтобы видеть это счастье, этот огонёк в глазах, можно было и холод перетерпеть разочек… Александр же, напротив, был хмурым и недовольным, бубнил себе что-то нечленораздельное под нос, жалуясь, что падающий с неба снег попадает ему за шиворот, неприятно охлаждая кожу. Нильсен ходил с повадками старой бабки ровно до тех пор, пока в него не прилетел снежок, чуть ли не сбивая того с ног. А неподалёку стояла довольная Агата, вытирая свои тёплые перчатки от остатка снега. — Ты нарвалась, каттен, — Александр уверенным шагом направился к Агате, намереваясь отомстить, окунув в ближайший какой-нибудь сугроб. Вскрикнув, девушка пустилась убегать от него, попутно закидывая снежками, чтобы замедлить. Но Нильсен тоже был не промах, принял условия её игры. Кто бы увидел эту картину, подумал бы, что они спятили. На улице проклятый мороз как в Антарктиде, а Алекс с Агатой играют в снежки, истерически посмеиваясь. В итоге Агата так увлеклась игрой, что не заметила, как близко подобрался к ней Александр. В попытках поймать девушку он случайно повалил их обоих в кучу мягкого снега. На удивление было совсем не холодно. Нильсен нависал над Агатой, словно она и правда была маленьким котёнком, загнанным в угол. — Попалась, маленькая мисс Харрис? — Александр хитро прищурился, наклоняясь так близко к приоткрытым губам, но более ничего не предпринимал. Хотела ли Агата, чтобы он поцеловал её? Само собой! Скажет ли она об этом Нильсену? Ни за что на свете! — Или мне лучше называть тебя миссис Нильсен? Агата опешила, услышав такое резкое заявление. Конечно же она хотела носить его фамилию, и делала бы это с гордостью. По блестящим глазам парня Харрис понимает, что он просто издевается над ней, гадёныш. Ну, ничего, она тоже умеет, да ещё и не так! — Когда женишься, называй как хочешь… — Я бы женился на тебе прямо здесь и сейчас, в этом сугробе, мин лилия, — Александр смотрит прямо в глаза, да так пристально, будто в душу заглянуть хотел. Агата нервно сглотнула, Нильсен был слишком близко, его пьянящий аромат чёрного кофе сводил с ума. Она определённо хочет поцеловать этого дьявола. — Потому что люблю… — Что за банальная бредятина? — голос, доносившийся со стороны, был довольно грубым, но Агата и Александр не слышали его. Потому что люди не могли ни видеть, ни слышать жителей Небес и Ада. Более того, они даже не имели понятия о существовании ангелов и демонов. — Не к такому я подталкивал тебя всю жизнь, Нильсен. Соберись, тряпка! — Да оставь ты их в покое, — Вики театрально закатила глаза, даже не глядя в сторону Люцифера. Объяснять ему что-то о силе чувств этой пары было пустым делом, словно поговорить со стенкой, потому что демон не воспринимал все эти ванильные штучки. Он не умел любить, и не желал учиться, ведь это так глупо. Любовь делает людей слабыми, а он сын Сатаны, он просто не может позволить себе дать слабину. — Если у тебя эмоциональный диапазон, как у зубочистки, это не значит, что все должны быть такими! Вики злилась, но не на Люцифера, на себя. Так безвозвратно влюбиться в демона, прекрасно понимая, что он никогда не ответит взаимностью — величайшая её ошибка за всю прожитую жизнь. И среди живых, и среди мёртвых. Уокер приняла сторону Ада, чтобы быть ближе к сыну Сатаны. Но это только сильнее ранило её влюблённое сердце, так бешено стучавшее при каждом томном взгляде кроваво-красных глаз. Люцифер подошёл к Вики вплотную, приподнимая её лицо за подбородок. Он заставлял девушку смотреть себе в глаза, пытался прочесть там ответ на самый главный вопрос, мучающий демона с самого первого дня появления тогда ещё Непризнанной в школе. Откуда столько ненависти к его персоне? Она что, ёлка, чтобы быть такой колючей? А Люций был бы не против украсить дьяволицу…собой. Просто лучший наряд для капризной девчонки. — Зато я неплох в постели, правда, Уокер? Вики закусила губу, вспоминая все проведённые с ним ночи, удовольствие, которое получала от сильных, но в то же время нежных рук. И, чёрт! Он был полностью прав! Люцифер был в постели богом, как бы странно это сравнение не звучало с демоном. Но Вики никогда не скажет об этом сыну Сатаны, пускай его завышенное самолюбие остаётся на том уровне, не трогаясь с места наверх. — Извращенец…***
Мишель каждый год первого декабря приходила к реке, которая находилась неподалёку от её загородного домика. Она обожала проводить там время с Брэндоном, именно с ним она встречала каждую зиму и радовалась первому снегу. Пока он не оставил её… Уехал, ссылаясь на дела, проблемы в бизнесе, и больше не вернулся. Мишель не знала, что с ним, где он, как он. Больше так и не услышала за пять долгих лет его имя. Она скучала…до боли в груди скучала… Слёзы потекли из её глаз, самое ужасное в том, что Мишель не могла их контролировать. Оставалось только вспоминать те прекрасные мгновения рядом с Брэндоном, стирая с щёк проклятую воду. Мороз обдавал лицо девушки прохладой, и если та не прекратит плакать, то точно замёрзнет, в худшем случае, заболеет. — Бедняжка, — Вики и Люцифер сидели на противоположном берегу, наблюдая за плачущей девушкой. Отчасти Уокер могла разделить боль Мишель, ведь дьяволица так сильно влюблена в сына Сатаны, что хочется кричать от безысходности, от того, что никогда не сможет рассказать об этом. Потому что Люциферу не нужны её чувства, ему и так хорошо. — Мне её жаль. — Если бы она перестала жалеть себя и нашла достойного мужчину, облегчила бы жизнь всем, — Люцифер испытывал омерзение к людям, проявляющим слабость. Ко всему, что имело в своём подтексте это слово, он испытывал презрение и дикую ненависть. Ему не было жал Мишель, потому что она сама заставляет себя страдать, ей нравится помнить о Брэндоне, и с этим бороться девушка, кажется, не собирается. Как и начинать новую жизнь. — Какой смысл лить слёзы, он ведь не придёт. — Ты ничего не смыслишь в любви, Люцифер… Мишель ещё немного постояла у теки, не рискуя ступить на лёд, ведь он ещё был совсем непрочный. Она будто бы что-то выжидала, тянула время. На самом деле девушка надеялась, что когда-нибудь они встретятся здесь. Брэндон же не мог забыть о месте, где они встретили свою первую зиму. Но Мишель уже пятый год ходит сюда, а парень так и не появился ни разу. Глупая. Глупая-глупая Мишель. Чудес не бывает… Но, обернувшись, девушка лицом к лицу столкнулась с предметом своих ежедневных слёз, своих волнений и переживания. Брэндон стоял напротив с таким же удивлённым выражением лица, ни у кого не хватило сил произнести ни единого слова. Они будто застыли, напрочь приковались к тем местам, на которых стояли. Чудес не бывает? Ещё как бывают, Мишель! Убедись своими же глазами. — Брэндон? — Лапуля? — Ты…как ты мог? — Мишель в один шаг оказалась рядом Брэндоном, но вместо того, чтобы обнять и сказать, как сильно скучала, она начала колотить его маленькими кулачками в грудь, пытаясь выплеснуть всю слою боль. Она только недавно успокоила слёзы, но теперь они новым сильнейшим потоком начали стекать по щекам, заставляя сердце мужчины сжаться до крохотных размеров. Больно видеть любимую такой. — Как ты мог оставить меня одну? Как? Брэндон не отвечал, он лишь целовал её красные от слёз глаза, бледные губы, мокрые щёки. Он целовал её всю, только бы больше не видеть этих слёз. Мужчина не мог свыкнуться с мыслью о том, что всё это время Мишель плакала из-за него. Не нужно было. Он не стоит того. И сейчас единственное, что Брэндон мог сделать, это обнять девушку крепко-крепко и больше никогда не отпускать. Ни за что. Брэндон гладил Мишель по голове, утирал слёзы, оставляющие за собой мокрые дорожки на коже. Не мог видеть, как она страдает. И всё из-за него. Девушка, действительно, продолжала плакать, но теперь уже по другой причине. Она была счастлива, что теперь снова сможет быть рядом с тем, кого так до беспамятства любит. — Я больше никуда не уйду лапуля, не оставлю тебя, — Брэндон достаёт из кармана кулон, который ловко застёгивает на шее девушки. Она и его самый первый подарок носила, это было приятно видеть, однако. Но обстоятельства, при которых был подарен старый кулон, были смертельно ранящими. Брэндон тогда тоже ушёл. Но больше такой ошибки не совершит. — Моя лапуля, как же я скучал… — Обещаешь? — Обещаю…***
Миссия Люцифера и Вики подходила к концу, сегодня они договорились, что не станут трогать своих подопечных, подталкивая на дурные поступки, а просто понаблюдают. Уокер хоть и была дьяволицей, но чертовски радовалась, глядя на обе пары. Александр и Агата любят друг друга до потери сознания, Мишель и Брэндон воссоединились после разлуки длинной в пять лет. Зима — волшебная пора, время чудес и исполнения всех заветных желаний. Первый день зимы обернулся для всех приятными событиями. Для всех, кроме неё. Они с Люцифером шли через лес, устроив небольшую прогулку, ведь водоворот должен появиться ещё только через час. Не сидеть же всё это время у реки? Размять ноги и подышать свежим воздухом — идеальное решение проблемы. Но какой смысл во всём этом, если идут они молча? «Даже говорить со мной не хочет, всё ещё видит во мне Непризнанную…» — Уокер, — Люцифер будто прочитал мысли девушки, Вики аж вздрогнула, подумав, что он и правда мог залезть в её светлую головушку. Нельзя туда тянуть свои ручонки, в голове Уокер один только бардак, который заколебёшься разгребать. Но девушка, взяв себя в руки, набралась смелости взглянуть на сына Сатаны. — Сегодня первый день зимы. Ты любишь подарки? — Люблю, — голос Вики прозвучал как-то тихо и неуверенно, но демону и этого было достаточно. Раз уж сегодня такой прекрасный (для всех, кроме него) день, почему бы не побаловать малышку Уокер приятным сюрпризом? К тому же Люций хотел вручить ей этот подарок уже сравнительно давно, кажется, настал его звёздный час. — Тогда, у меня есть один для тебя… Не дожидаясь ответа, Люцифер резко потянул Вики на себя, прижимая к груди как можно сильнее. Сердце девушки забилось как бешеное от ощущения близости того, кого она больше всего на свете любит, желает. У неё там, в Аду, не осталось никого, только сын Сатаны. Только ради него она приняла сторону демонов, хотела быть ближе, видеть чаще, хоть и делала себе тем самым ещё больнее. А теперь Люций сам обнимает её, глядя прямо в глаза, обнажая душу. А ведь душа Уокер такие потёмки… Он не спрашивает разрешение, когда настойчиво, по-хозяйски сминает губы Вики в горячем, страстном поцелуе, врываясь в податливый ротик языком. Девушке казалось, что она умрёт прямо сейчас, в этом лесу, во второй раз. Причина смерти: остановка сердца из-за глупой и бессмысленной влюблённости в самого опасного демона Ада. Но этот чёртов поцелуй заставлял Уокер возрождаться снова и снова. — С первым днём зимы, моя дьяволица. Моя… Как сладко звучит это слово из уст Люцифера, который совершенно ничего не знает о любви и нежности. А, может, всё-таки знает, но не показывает Вики? Люцифер сгорал от переизбытка чувств к этой чертовке. Он желал её каждый божий день. Хотел взять, закинуть на плечо, отнести в свою комнату и из постели больше не выпускать. Неплохой план, не правда ли? Моя…да, она полностью его…