Из искры в пламя

Грудь Данте медленно поднимается и опускается с каждым вздохом, и Неро не может отвести взгляда от двух верхних расстегнутых пуговиц на его рубахе. Во рту внезапно становится сухо как в пустыне, и горло тщетно сжимается в попытке сглотнуть. Боже, боже мой... Какой стыд. У Неро горят скулы и уши. Влажными от пота пальцами он теребит измятую ткань собственной одежды и тут же в подробностях представляет, как кладет ладонь на щеку Данте, как касается разгоряченной грубой кожи, как расстегивает остальные пуговицы и припадает губами к выступающим ключицам... Взгляд Неро плывет, и сам он сейчас мыслями далеко-далеко отсюда. Данте бросает на него заинтересованный взгляд и довольно улыбается. — Ну же, смелее. И Неро, как будто ожидая этого приглашения, делает шаг вперед. Он немного дрожит, касаясь пуговиц; кажется, что вот-вот оборвется тонкая нить, [натянутая между ними]. Его губы сухие, сам он пышет жаром и каким-то затаенным страхом. Данте целует его нежно и смело, притянув к себе. Неро робок и одновременно слишком настойчив. Вот он сперва едва касается напряженных сосков — и вот уже кладет всю ладонь на грудь Данте, мягко сжимая ее; играется с ней, языком обводит темные ареолы. Данте крепко сжимает зубы, давит рвущийся наружу стон. Тянет лицо Неро вверх и впивается поцелуем в его губы. Он возбужден, нет, практически пьян от этих прикосновений и не желает трезво мыслить. — Данте... Данте... Неро то шепчет, то срывается на крик, перебирая бесчисленные интонации. Он почти на пределе, ох, они оба почти на пределе лишь за пару минут. Боже, боже мой, Неро задыхается, все его тело горит огнем, и эмоций для них двоих слишком много. Оргазм буквально вышибает из него дух, и Неро бессильно цепляется за плечи Данте, боясь упасть. Нет, нет, они уже пали.