Монологи у кровати

      Эрик распрощался с Чарльзом, но вновь их пути пересеклись не через десять лет, как было до этого, а всего через два года.       Леншерр старался решить две проблемы — борьба с организацией боев, где насильно использовали мутантов, и эксперименты, направленные на создание оружия из мутантов. Первое заботило его потому что при таком раскладе мутантам никогда не стать единой силой, которая сокрушит всё на своем пути.       Первым его помощником в этом деле стал Уоррен. Да, после победы над Апокалипсисом Ланшерр сам его нашел. Чарльз, узнав об этом, сказал что Эрику тоже не чуждо всепрощение, вот только касается оно исключительно мутантов. Далеко не светлые воспоминания о пребывании в железной клетке под напряжением сподвигло Архангела присоединиться. Иногда к их вылазкам присоединялась сформировавшаяся команда новых «Людей Икс». Для них это была хорошая боевая практика. Обычно, после окончания полевых действий Эрик и Мистик комментировали, нередко в довольно жесткой форме действия каждого из членов новоиспеченой команды. Потому как ни Мистик, ни Магнето церемониться с новым поколением икс не собирались.       Лидером Людей Икс Чарльз назначил Скотта. Помня печальный опыт предыдущих лет, Ксавье понимал, что не может полностью рассчитывать на Рейвен, которая может снова сорваться куда-то по своим убеждениям.       Во время совместных вылазок команда переходила под начало Магнето, что Саммерсу не очень то нравилось. К тому же, он обратил внимание на то, с какой неохотой его слушается Питер Максимофф, и как он беспрекословно, чуть ли не с восторгом подчиняется Ланшерру. Ртуть не то чтобы недолюбливал Циклопа, но ему было слишком непривычно действовать под чьим бы то ни было руководство. Еще парень считал, что Саммерс порой слишком занудствует. А Эрик… Питер восхищался своим отцом. Послушав рассказы Курта об условиях, в которых он жил до того, как его вытащила Мистик, спидстер еще больше укоренился во мнении, на сколько его отец занимается полезным делом, направленным на спасение мутантов. И, несмотря на почти регулярную критику со стороны отца, который несколько раз крупно отчитал парня за излишнюю несерьезность и неумение ждать, Питер все равно был счастлив от пребывания на таких заданиях.       Однако, мир между телепатии и металлокинетиком снова рухнул, как старый мост. Во время уничтожения одной лаборатории, Ланшерр посчитал нужным похоронить под обломками бетона не только исследования, но и их разработчиков. Чарльз тогда устроил целую лекцию, от их криков и силы Эрика трясся дом. По итогу, Магнето вылетел из окна в неизвестном направлении. Неделю, другую от него не было никаких вестей. А потом… Заголовки газет запестрели о том, что в больницу в тяжелом состоянии поступил известный преступник Магнето.       — Как будем его вытаскивать? — с таким вопросом, как всегда без стука, заявился Питер в кабинет к Ксавье. Чарльз отвел взгляд к окну, чтобы не встречаться с парнем глазами.       — Вообще то я думал о том, чтобы…       — Чтобы оставить его там? Вы шутите? Они же убьют его! — без притворства возмутился Ртуть, в миг оказываясь на подоконнике, сверля взглядом шоколадных глаз сидящего перед ним профессора.       Телепат вздохнул. Всё же как редко этот серебристый парень злится, но, похоже, эта тема его сильно взволновала.       — Если вы не хотите, я сам его вытащу. Не впервой, — сухо проинформировал Питер, вставая, потянувшись к очкам.       — Угомонись и сядь обратно, — жестко осадил телепат, — что ты так вцепился за него?       — Он помогает таким как мы — мутантам. И он, — Питер выдал свой главный аргумент, — он мой отец.       — Ну мне только этой новости для полного счастья и не доставала, — простонал Чарльз испытывая желание опять начать практику выпивать. — Ладно, что с тобой делать, — согласился телепат, — зови Рейвен, будем думать…

***

Эрика разместили в особой комнате под «присмотр» разного рода аппаратов. Хэнк со своей стороны сделал всё, что мог. Теперь оставалось самое трудное — ждать. Питер приходил по несколько раз на дню. И делал то, что часто советует кино в таких случаях: разговаривал с бессознательным Эриком. Поначалу было непривычно. Питер прислушивался к каждому вздоху, шороху. Он мог заметить поворот головы отца даже на миллиметр. Не покидало ощущение, что Магнето просто спит и если начать говорить не шепотом, а в полный голос, он моментально проснется и вышвырнет из комнаты осмелившегося нарушить сон. Время шло, а Эрик не вскакивал. Максимофф привык и больше не дергался от каждого движения старшего мутанта. Характер «разговоров», как и сам спидстер, был непостоянен. Иногда Питера пробивало на сообщение какой-то ерунды по типу: «Сегодня одну девочку довели до слез, так она такой ливень из слизи устроила, коридоры на первом этаже на несколько сантиметров оказались «затоплены». Отмывали до вечера! Проф даже не смог выехать и подышать воздухом. Вот если бы ты был, то поднял своим магнетизмом вверх его коляску. Тебе ж проще простого». Питеру потребовалась неделя, чтобы выложить отцу свою главную тайну.       — Ты, наверное, думаешь, почему этот странный парень вдруг ошивается возле моей кровати, и почему он здесь словно прикованный всё время сидит. Спрашиваешь: «Неужели у него нет других дел? Погулять с друзьями, посмотреть хороший фильм или репортаж с моим участием, ведь я, величайший Магнето, так хорошо смотрюсь в кадре. Как же там этого серебряного парня зовут…без понятия. Я что, обязан всё запоминать?!», — пародировал Питер серьезный тон Магнето. Дальше он отвечал уже от своего лица.       — Я слышу, как скрипят твои мозги, не напрягайся, тебе вредно. Облегчу задачу. Меня зовут Питер. Уверен, ты забыл уже. Предпочитаешь меня называть Ртуть. Мне нравится. Ты сам помог мне выбрать. Я в таком шоке тогда сидел. Думал, ты меня, как и многих других, не замечаешь. А нет, ошибся. Это приятные ошибки. Так о чем я? М, точно, почему я тут торчу. Я отвечу. Хочешь забавную историю? Нет? Ну и правильно. История-то не смешная. Жил был мальчик, мечтал найти своего отца. Бегал он на поле битвы и ничего не смог. К чему это я? Ах да, вспомнил. Я твой сын, а ты мой отец. Отец Магнето. Как тебе? Хорошо звучит? Или лучше звать тебя папой? Ну просто в первом случае я словно к священнику обращаюсь. Ты не думал о рясе? Хотя явно нет, ты в одежде явно более яркие тона предпочитаешь. Все оттенки бордового. Я опять отошел от темы. Ты не знаешь о нашей связи, потому что я не сказал. Почему? Да видишь ли, я сначала испугался, потом не захотел мешать тебе своим присутствием. Я не уверен, что нужен тебе. Не уверен, что ты бы начал воспринимать меня как-то иначе, чем чужого человека, с которым, в силу обстоятельств, пришлось работать. Хотя вообще-то, на минуточку, я — твоя семья. Я, проф, да и все остальные мутанты. Может однажды ты поймешь это. Конечно, мы то с тобой семья не в высоком и пафосном смысле, о котором ты вещал с экранов, а в кровном и приземленном, но неважно. Эрик пошевелился. А может это была игра воображения, воспалившего от долгого отсутствия сна.       — Да ладно, — с легкой досадой пожурил Максимофф, — не хочешь открыть глаза и прочитать трогательную речь о единении? Или наоборот, отвергнуть меня и сказать, чтобы я убирался куда подальше? Может ты хочешь позвать меня в злодейскую банду? Нет? Ничего из этого? Ну лежи. Как определишься — сразу сообщи мне, окей? Не стесняйся, — покровительственным тоном предупредил спидстер, с силой сжимая подлокотник кресла, на котором он сидел. Конечно, глупо было надеяться, что отец от таких разговоров правда откроет глаза и встанет. Но Питер надеялся. Тем, кто «заглядывал» к Эрику, казалось, что Питер находится и у его постели постоянно, что вообще выходило за рамки привычного образа жизни спидстера. Слова «На месте» и «Максимофф» всегда воспринимались окружающими, как антонимы. Хэнк, проверяющий показания приборов; Рейвен, мрачно смотревшая на бледное лицо Эрика; Чарльз, которому хоть было и не совсем сподручно заезжать, все равно старался регулярно навещать своего старого друга — каждый из них пытался как-то повлиять на Питера, словно примерзшего к сидению стула, став с ним одним целым. Рейвен не позволяла Питеру пропускать тренировки, считая, что так он хотя бы отвлечется. Хэнк зарылся в медицинские справочники (хотя будь его воля, он бы просто спрятал Эрика в другом месте, а страдающему сыну сообщил, что нерадивый папаша очнулся и свалил в неизвестном направлении). Жесткий, но эффективный способ убрать «раздражитель». Правда чуткий Маккой понимал, что так бы сделал только хуже. А потому лишь недовольно смотрел на неподвижного Леншерра.       — Поднимался бы ты быстрее. Что ты за человек такой. От тебя в таком состоянии вреда ничуть не меньше, чем когда ты в сознании. Хватит парня мучить. Слушаешь его поди и радуешься. Тоже мне, спящая царевна, — в сердцах как-то сказал Маккой. Но Магнето продолжал оставаться безучастным к внешнему миру. Глядя на Питера, преданно смотрящего на своего отца, Чарльз задавался вопросом: как вёл бы себя Эрик в подобной ситуации. Стал бы он тратить свои силы и время на такое времяпровождение? Или махнув рукой, мол, «что тут поделаешь, я бессилен», скрылся бы в дверном проёме. Иногда в Ртути просыпались злость и раздражение. Тогда он начинал ходить по палате, и даже осмеливался повышать голос.       — Черт, ну зачем ты вообще пошел туда?! Неужели сложно было взять меня с собой?! Я бы помог. Ну ладно, согласен, звучит странно. С какой стати тебе брать именно меня? Пришлось бы специально на своих двоих в школу лететь. Хотя представь, приходишь ты такой к Чарли: вон того сверхбыстрого мне не одолжишь? Оплата почасовая. Фе, не туда меня занесло, — поморщился Питер, изображая отвращение, — забудь. Вернемся к тому, что я тебя ругаю… Ха, неужели ты будешь терпеть от меня такие слова? Да? Ну смотри, выбор твой, оспаривать не буду. Так вот, помощник. Ты наверное думаешь «Зачем мне подручный? Я ж сам всё могу. Я весь из себя такой самостоятельный всесильный Магнето в дурацком шлеме!» Между прочим, проф твой шлем в металлолом сдал, ага. Денег заработал. Немного, но всё же. Может встанешь? Вернешь? Нет? А Хэнк повесил твой плащ на окно вместо занавески. На солнце он выцветет, и ты будешь Магнето в полинявшей накидке. Полинетто. Не круто. Мой совет, смени имидж. Может тебе пойдет костюм цвета травы? Будешь не Магнето, а Зеленето. Не, бред, не слушай меня. Эрик не реагировал и не просыпался, продолжая безучастно лежать под аккомпанемент писка аппаратов. Иногда на Питера накатывало отчаяние, страх, что всё бесполезно, отец не очнется, умрет здесь. В один из таких моментов, он крепко взял Эрика за руку.       — Пап, я знаю, что ты меня слышишь, просто не хочешь просыпаться. Но нельзя же всю оставшуюся жизнь отдыхать. Мутантские дела ждут. Злобные людишки снова что-то замышляют. Кто будет составлять оппозицию Чарли? Бесить правительство? Ты нужен нам. Ты нужен мне. Понимаешь? Вернись. Вернись к нам. Вернись ко мне. Пожалуйста, — откровенно просил спидстер. Голос дрожал, каждое новое слово вызывало боль в горле, хотелось одновременно говорить без остановки и молчать, плотно сжав губы. Питер так и уснул, прижимая руку отца к себе.

***

Проснулся Питер от того, что его подхватили подмышки сильные синие лапы.       — Поздравляю, твой отец очнулся, — наскоро обрадовал Хэнк, выставляя спидстера за дверь, — иди пока, мне надо провести полное обследование. Сделать несколько тестов. Потом можешь навестить. Питер ходил в тот день, как в тумане. Нет, конечно, он был счастлив, но вот… Теперь казалось странным приходить к отцу. О чем с ним разговаривать? Да и станет ли? Эрик обращался к Ртути только на тех нескольких вылазках и тренировках, вне этого времени он словно никого не видел, ну может за исключением Чарльза и Рейвен. Поэтому, скоростной мутант решил издалека наблюдать за поправляющимся Эриком, не вступая в контакт. В итоге, в один из дней Максимофф, открывая дверь в свою комнату, нос к носу столкнулся с отцом.       — Ам, привет, здрасте, добрый день, гуден…гутен... так …тарк…шварк, — затараторил спидстер, не понимая, чем обязан такой чести.       — Я войду? — только и ответил Эрик на обрушившийся поток приветствий.       — Да, конечно, — Максимофф пропустил внутрь комнаты столь неожиданного гостя.       — Я слышал, что пока я был без сознания, ты ко мне каждый день приходил. А лично тебя ни разу не видел с тех пор, как очнулся, — Эрик сел на кровать, — неужели я в состоянии овоща лучший собеседник, чем сейчас? «Язык у кого-то без костей» — раздраженно подумал Питер. Кто меня так удружил, интересно.       — Просто мне всегда говорили, что от моей болтовни даже коматозник встанет с постели, лишь бы не уйти и больше не слушать. Вот. Решил попробовать тебя вылечить таким образом. Теперь это официально стало правдой, — ярко (как мог) заулыбался Питер.       — Уши и правда иногда хотелось заткнуть, да только не выходило, — хрипло рассмеялся металлокинетик. Максимофф не припомнил, чтобы слышал его смех до этого момента в принципе.       — Ого, ты умеешь смеяться, не знал.       — Ты много о чем говорил, хотя точнее будет сказать врал, — отметил Леншерр. — Между прочим, мои шлем и плащ на месте.       — Ну надо было же тебя взбодрить. Надеюсь, ты не сильно напугал синего, когда ворвался к нему в комнату сдирать с окна свой плащ, — Питер выдал это с напускной легкостью, а внутри него всё сжалось. Если Эрик помнит детали некоторых монологов, значит ли это…       — Но ты же не всегда врал? Говорил ведь и правду. Хотя бы иногда, — Леншерр целенаправленно гнул одному ему известную линию.       — Говорил, — в горле спидстера пересохло, ужасно хотелось влить в себя ведро воды. Парень подумывал даже сходить за питьем, но отказался от этой мысли, чтобы не упустить желание отца поговорить.       — Ты можешь повторить?       — Хочешь еще раз услышать?       — А ты?       — Я твой…? — Эрик замолчал на середине фразы, наморщил лоб, словно что-то вспоминая, — я пришел ради семьи. Узнать, есть ли кто-то у меня.       — Есть. У тебя есть я. Питер подался вперед в порыве чувств, не отрывая взгляд от глаз отца, а когда хотел уже отстраниться, испугавшись собственного жеста, то Эрик поймал его за плечи, не давая отодвинуться.       — Погодь. Мы что по ролям разыграли наш с тобой диалог во время апокалипсиса? Только наоборот.       — Да. Питер не смог сдержать истеричный смех. На лице Эрика тоже была улыбка.       — Пока я вспоминал все, что от тебя услышал, то заодно прокрутил в голове наш разговор в Пентагоне и тогда, на поле битвы.       — Спасибо.