***
— Ну что, Юнги, напомни-ка мне, во сколько ты родился? — Задумчиво спросил Чимин, делая вид, будто пытается вспомнить, хотя все сидящие за столом прекрасно понимали, что он притворяется. — Ты же знаешь, что в 21:15! — возмутился Юнги. Конечно, Чимин знал это. Он поздравлял Юнги, только когда часы показывали 21:15, словно это был Новый Год. Ни минутой раньше. Но удержаться оттого, чтобы не подстегнуть друга, он не мог, поэтому демонстративно отвернулся от именинника и завел разговор с его старшим братом, показывая, что, пока часы не пробьют 21:15, он не наградит рядом сидящего своим поздравлением. За столом собралась вся семья Юнги: родители, старший брат и младшая сестра. Из друзей был только Чимин, потому что он был его единственным (к сожалению, а может к счастью) другом. Это Чимин из-за постоянного участия во всяких кружках имел кучу друзей, но Юнги все равно всегда был у него в приоритете. Если Юнги просил его о помощи, Чимин не задумываясь бросал свои дела и бежал к лучшему другу. Юнги был безумно благодарен за то, что имел такого друга, но иногда он был просто невыносим! Как и сейчас. — Ну что ж, время пришло, — Чимин поднял бокал шампанского и встал из-за стола. На часах было 21:14. Можно было начинать. — Юнги, — начал Чимин. — Ты правда, просто замечательный друг. Я очень рад, что мы с тобой дружим уже почти двадцать лет. Но иногда ты бываешь такой занудой, что это становится просто невыносимым! — все сидящие за столом начали смеяться, прекрасно понимая, о чем говорит Чимин. — Когда я прошу тебя прийти на концерт и посмотреть на мое выступление, почему ты никогда не приходишь? Это так сложно? Почему ты предпочитаешь поспать, нежели поддержать лучшего друга?! — Чимин наигранно и почти правдоподобно смахнул слезу из-за того, что его друг такой невнимательный. Он прекрасно знал, что Юнги усердно учится, чтобы на отлично закончить университет, поэтому ему хватает времени только на учебу и сон. Он не обижался на него, но не пошутить насчет этого не мог. — Ладно, — встрепенулся вдруг Чимин. — Я все равно тебя очень люблю и поздравляю тебя с наступившим 21-летием. Надеюсь, что ты подождешь еще месяц, пока мне тоже не исполнится 21, и не свалишь в Америку без меня! Потому что нам можно будет уже все! С др, бро-о! Все встали, чтобы дотянуться до всех и чокнуться бокалами. Все кричали «ура», как будто реально наступил Новый Год, хотя за окном стояла летняя духота, а в доме беспрерывно работал кондиционер. Брат Юнги во время всего поздравления Чимина пытался открыть проклятую бутылку шампанского, которая все никак ему не поддавалась, но в момент окончания поздравления пробка с треском вылетела из бутылки, а шампанское фонтаном вылилось на пол. — Ай! — согнулся пополам Юнги, хватаясь где-то за нижнюю часть тела. Все разом устремили свои взгляды в сторону пострадавшего, который скулил от боли. Вылетевшая пробка пулей выстрелила прямо в тело Юнги. «Господи, пожалуйста, сохрани его член для меня!» Чего?! — Что? — с возмущением и недоумением возразил Юнги, поднимая голову, на склонившегося рядом Чимина, который пытался хоть как-то помочь. — Я спрашиваю, куда пробка попала? — Чимин обеспокоенно посмотрел в глаза Юнги, жалостливо сдвигая брови. «Только не в пах, пожалуйста» Юнги неотрывно смотрел в глаза Чимину и не мог поверить в реальность всего происходящего: он отчетливо слышал голос друга, который за почти двадцать лет въелся в кору его головного мозга и спутать этот голос с чьим-либо другим он просто не мог, но в то же самое время губы Чимина были обездвижены и из его рта не выскользнул ни один звук. Шокированный Юнги не мог прийти в себя, он статуей застыл в согнутом положении и не мог пошевелиться. Боль, которая пронзала его ногу еще минуту назад отошла на второй план и уже почти не чувствовалась вовсе. Только голос матери смог вывести его из состояния транса: — Юнги, сынок, с тобой все в порядке? — А, да, — очухался Юнги, отводя свой прикованный взгляд от Чимина. — Пробка попала в ногу, чуть выше колена. Будет синяк, но ничего страшного. — он снова посмотрел на Чимина, который все никак не мог понять такого странного поведения Юнги. Да и никто не мог понять. Все снова расселись по своим местам и продолжили праздновать. Проходила минута за минутой, но Юнги все никак не мог перестать думать о том происшествии. Что это было? Это был Чимин? Но что это за фразы такие странные?! Может ему померещилось от болевого шока.? Или. «Может признаться ему во всем сегодня? Как раз подходящий день, праздник. Нет. Я только все испорчу, если скажу» Да какого черта?! Опять его голос! Юнги бросил взгляд на Чимина. Но тот лишь сидел, внимательно смотря в свою тарелку и бездумно накалывал вилкой оставшиеся крошки недавно съеденной пищи. Это не может быть галлюцинацией. Боль уже не чувствовалась так остро, и это не могло быть последствием болевого шока. Неужели. Да ну нет. Быть этого не может. Юнги вспомнил сказки, о которых рассказывали все взрослые и подростки. Даже дети. Это были истории о том, что при достижении 21-летия, люди, нашедшие своего соулмейта, могли слышать его мысли, если тот находится рядом. С Чимином он тоже обсуждал эти редкие истории людей, которые утверждали, что могли слышать мысли друг друга, потому что являлись соулмейтами, но этих историй было настолько мало, что никто не верил в их правдивость. Это было сродни историям об инопланетянах. Люди утверждали, что это правда, но никаких разумных доказательств ни у кого никогда не было. Чимин с Юнги тогда сошлись на том, что это либо люди сумасшедшие, либо придумали это для привлечения внимания. Ни один человек в их окружении не встретил своего соулмейта и в принципе не верил в их существование. Тогда получается либо Юнги прямо на ходу это все придумал, либо сошел с ума из-за постоянной учебы. Второе очень даже вероятно. Нужно было быстрее избавляться от этих навязчивых мыслей, поэтому, сославшись на головную боль и непрекращающуюся боль в ноге, Юнги поспешил удалиться в свою комнату, оставив всех продолжать празднование без него.***
— Какого черта ты здесь делаешь? — только что проснувшийся Юнги ходил по кухне в ночной широкой майке и наспех надетых шортах. — Я пришел похмелиться, ты что, не рад мне? — сидящий за столом Чимин лег на вытянутые руки, прикрывая глаза. — После того как ты ушел, я выпивал с твоим братом и, кажется, немного перебрал. Дай мне что-нибудь от похмелья, — послышался многострадальный глухой стон. — Тебе обязательно за этим нужно было идти сюда? Мог бы и в магазин сходить. — Юнги, не будь таким вредным, мы же друзья. И тем более магазин далеко, а ты живешь по соседству. У тебя вчера был праздник, я готов поспорить, что ты предвидел такой исход и купил что-то от похмелья заранее. — Боже, ты просто невыносим! — с раздражением Юнги пошел к холодильнику и достал маленькую бутылку минералки. — Это ты невыносим. Но все равно спасибо, — Чимин улыбнулся и выпрямился, принимая протянутую ему спасательную прохладную жидкость. Юнги сел за стол напротив Чимина и принялся его рассматривать. Так что же вчера было? Показалось? Может он тоже вчера перебрал и это ему послышалось в пьяном угаре? Нет, такого точно не может быть. Он почти не был пьян и помнит вчерашний вечер до мельчайших деталей. Помнит каждое слово. Каждое блядское слово. «Интересно, как бы смотрелись мои засосы на его ключице?» Блять! Погрузившегося в свои мысли Юнги вывели из транса слова Чимина. Он перевел взгляд на его лицо, но тот будто не обращал на него никакого внимания. Взгляд Чимина был прикован куда-то в сторону и тогда Юнги понял, что растянутая ночная футболка с широким вырезом немного сползла с его плеча, оголив ключицу. Чимин смотрел на нее завороженным взглядом и никак не реагировал на постепенно меняющееся лицо Юнги. Шок сменился ужасом, Юнги был на грани безумия. Он сошел с ума? Или стал обладать даром ясновидения? Или даже лучше сказать яснослышания. Почему он слышит в своей голове голос Чимина? И почему голос Чимина говорил про засосы?! — О чем ты задумался? — решил проверить свои догадки Юнги. — А, эээмм, — Чимин неожиданно пришел в себя и замялся. — Я думал о том, почему ты не страдаешь от похмелья. Я считаю нечестным то, что плохо здесь одному мне. Какой дурак. Надеялся на то, что Чимин озвучит свои настоящие мысли? Идиот. — Пить меньше надо было. Тогда бы и не страдал, — недовольным голосом произнес Юнги и натянул футболку обратно на плечо. Даже если на секунду представить, что они соулмейты, это же не значит, что им теперь нужно встречаться. Соулмейты вообще не обязаны встречаться, признаваться в любви до гроба и все такое. Если факт того, что Юнги с Чимином соулмейты он еще мог признать, то вот то, о ЧЕМ думал Чимин, его беспокоило намного больше и не давало никакого покоя. Что за грязные мысли? Они же ведь ДРУЗЬЯ! Чимин никогда не давал повода для сомнений в его намерениях. Он всегда по-дружески и с теплотой относился к Юнги, приходил на помощь в трудную минуту, успокаивал его, если того требовала ситуация. Они были как братья. Во всяком случае, так считал Юнги. А теперь, после таких мыслей Чимина, Юнги стал переосмысливать все его действия и поступки до этого момента. Как Чимин оставался на ночь у Юнги и категорически отказывался спать отдельно от него, прикрываясь тем, что спать на полу холодно, а в другой комнате — одиноко. Как он обнимал Юнги на улице перед универом на глазах у всех студентов, говоря при этом, что это нужно для того, чтобы все знали, что они лучшие друзья и никто даже не думал набиваться на это место к Юнги, оно занято Чимином. Все это и другие похожие действия воспринимались Юнги абсолютно нормально, он давно привык к такому поведению Чимина, потому что тот всегда был слишком тактильным человеком, слишком любил внимание, а внимание Юнги любил особенно. Это было как братская любовь, однако. Мысль о том, что Чимин мог утаивать настоящие чувства или мотивы всех этих действий, заставляла Юнги возмутиться. Столько лет дружить, а по итогу все равно столкнуться с недоверием и сокрытием истинности своих чувств?! Да как такое вообще могло произойти? Чимин, тот самый Чимин, который, идя вместе с Юнги домой после долгого, изматывающего дня, рассказывал обо всех проблемах, с которыми успел столкнуться, пока они не виделись; тот Чимин, который ночью, разговаривая по телефону в течении нескольких часов, обсуждал с Юнги темы и мысли, что не давали ему покоя и терроризировали его мозг; тот Чимин, который рассказывал о своих маленьких и больших мечтах, сидя на лавочке в парке на окраине города, провожая закат и встречая первые звездные огоньки зажигавшиеся на темнеющем небе. Как он мог так поступить с Юнги?! Хотя… Если Чимин и правда испытывает то, о чем стыдно сказать в слух, Юнги на его месте тоже молчал бы. А то, о чем именно думал Чимин действительно произнести было не то что стыдно, а пиздец как стремно! Но Юнги все равно все слышал. И Чимин об этом даже не догадывался. Эта мысль заставила все внутренности скрутиться от волнения и трепета. Эта мысль вселяла в него уверенность и контроль над ситуацией. Он знал чуть больше, чем нужно и от этого самодовольное выражение лица стремилось сменить задумчиво-непроницаемое, но Юнги сдержал себя. Эти странные чужие мысли. Еще более странным было то, что Юнги не испытывал никакого дискомфорта или отвращения от этого. Нет, конечно он был возмущен и разозлен, но это было не из-за содержания мыслей Чимина, а из-за того, что он молчал об этом. Интересно, как давно он думает о таком? Почему эти совсем не двусмысленные слова, которые вообще могли быть плодом воображения Юнги, вызывали в нем такие странные эмоции? Как ЛУЧШИЙ ДРУГ может сидеть напротив и спокойно думать о таких вещах? «Я уверен, что твоя сперма на вкус такая же сладкая, как и ты сам»***
Юнги, шокированный всем происходящим, решил отдохнуть от Чимина и его мыслей, сделав двухнедельный перерыв. На дворе стоял жаркий июнь и большинство студентов уже забыли дорогу в универ, однако Юнги наплел другу, что ему нужно подготовиться к последним экзаменам и закрыть кое-какие долги, которых у него никогда не было. Но делать было нечего, врать пришлось, потому что по-другому Чимин бы его не оставил. Все это время Юнги размышлял о нем. Почему он все время думает о Юнги в сексуальном плане? Почему такие мысли у Юнги вызывают волнение, а не отвращение? Сказать ли Чимину, что они соулмейты и Юнги может слышать его мысли? С каждым днем вопросов становилось все больше, а ответы на них Юнги так и не находил. Ответов на вопросы не было, а вот ощущение пустоты из-за отсутствия Чимина в своей жизни Юнги ощутил довольно остро. Если раньше он готов был закрыть рот друга кляпом, чтобы тот только прекратил болтать обо всякой чуши и нарушать внутренний покой Юнги, то сейчас же Юнги понял, что именно с разговорами Чимина, с простым его присутствием рядом он обретал настоящий покой. А теперь потерял. Всегда нужно потерять что-то, чтобы потом осознать истинную важность того, что потерял? Но хорошо, что Юнги ничего не терял, а только лишь решил отгородиться от всего, чтобы хорошенько обо всем подумать. Устав мучить себя постоянным мозговым штурмом, он взял телефон и написал Чимину. « — Ты сегодня опять допоздна на своих танцах?» Через минуту Юнги услышал звук пришедшего на телефон сообщения. « — Какие люди! Ни здрасьте, ни до свидания! Где ты был все это время? Я не поверю в то, что за все две недели у тебя не было свободной минутки, чтобы написать мне и спросить как дела!» Чимин каждый день на протяжении недели писал Юнги, спрашивал как дела, как учеба, но ответа он так и не получил. Лишь однажды Юнги написал короткое сообщение о том, что занят и сам напишет, как освободится, после чего постоянные входящие сообщения от Чимина прекратились. От этого Юнги стало немного легче, но и в то же время еще более невыносимо. Он понимал, что поступает глупо, даже по-свински, но ничего не мог с собой сделать. Ему нужно было время подумать обо всем. « — Я уже говорил, что был занят. Ты не ответил на мой вопрос.» « — Сегодня я дома. Я вижу свет только в твоей комнате, ты один дома?» Прочитав это сообщение, Юнги улыбнулся. Чимин всегда наблюдал за тем, что происходит вокруг и внутри дома Юнги. Однажды он предложил встретиться и поиграть в компьютерные игры, но тогда у Юнги не было никакого желания на это, поэтому он сказал, что его нет дома, но забыл отойти от окна, которое выходит прямо на соседний дом Чимина. Через пару минут, без предупреждения в его комнату ворвался Чимин и с кулаками налетел на того. После этого случая Юнги старался вообще больше не ошиваться около окон дома, чтобы больше не чувствовать на себе наблюдающий за ним взгляд друга. « — Ты очень наблюдательный. Да, я один.» Такого же быстрого ответа на сообщения, как было до этого, Юнги не получил, вместо этого он услышал звонок в дверь. Этого и стоило ожидать. Открыв дверь, Юнги увидел напыщенного и озлобленного Чимина, который явно не хотел долго стоять на пороге дома и, оттолкнув Юнги, зашел внутрь. — Я не устану повторять, что ты просто невыносим! — обиженно воскликнул Чимин и ткнул пальцем в грудь друга. — Ты злишься на меня, обижаешься, но все равно пришел ко мне, говоря при этом, что я невыносим. Ты ведешь себя как-то нелогично. «Потому что я соскучился, идиот» — Потому что я хочу разобраться, почему ты себя так ведешь. Любой другой бы на моем месте не стал так долго терпеть тебя, Юнги. А я терплю! — Почему? — Юнги испытывающе посмотрел в глаза Чимину. Его тело напряглось, губы сузились, а жевалки задвигались. Это действительно было удивительно, что кто-то еще кроме членов его семьи терпит его иногда до ужаса отвратительный характер. Он был безумно счастлив, что имеет друга в лице Чимина, но и множество раз задумывался о том, почему тот до сих пор дружит с ним. У него было просто огромное количество друзей, и многие из них хотели бы быть лучшими друзьями с ним, однако Чимин никого не подпускал к себе слишком близко. Кроме Юнги. Они все еще стояли около двери и смотрели друг другу в глаза. Взгляд Юнги был уверенным и выжидающим, Чимина — робким и растерянным. По глазам Чимина было видно, что он не знал, что ответить, будто его застали врасплох. Он уже было открыл рот, чтобы сказать что-то, но не сделал этого. Вместо этого он сжал пухлые губы и его лицо будто искривилось от боли. Он сдавливал слова, которые уже были готовы вырваться из груди. Но он никогда не позволял им вырваться наружу. «Я люблю тебя, Юнги. Как ты можешь этого не замечать?» Услышав эту мысль Чимина, Юнги немного пошатнулся. Он уже давно понял, ЧТО на самом деле скрывалось за подобным поведением лучшего друга, но не был готов услышать эти слова, даже в виде мыслей Чимина. — Потому что тебе нужен друг… — голос Чимина дрогнул, а его взгляд устремился в пол. Эти слова в такой ситуации, Юнги еще больше не был готов услышать. Скорее даже не хотел слышать. В груди Юнги резко защемило. Сократив одним шагом небольшое расстояние, что разделяло их все это время, Юнги схватил Чимина за шею и прижался к нему всем своим телом. От неожиданности Чимин застыл на месте не в силах пошевелиться. Юнги же, воспользовавшись моментом, накрыл пухлые губы своими губами и принялся их медленно целовать. Шокированный всем происходящим, Чимин стоял статуей и никак не реагировал на действия Юнги. — Ну же, Чимин, — прервав поцелуй, прошептал Юнги в губы. — Я знаю, что ты этого хочешь, ответь на мой поцелуй. Словно очнувшись ото сна, Чимин с удивлением и небольшим недоверием посмотрел в глаза Юнги. У того дыхание было шумным и тяжелым. Руки плавно и мучительно медленно от шеи стали спускаться сначала по плечам, затем опустились на грудь, застыв там на долю секунды, а следом опустились на живот и остановились на талии. Юнги с силой притянул к себе Чимина шумно выдыхая ему в рот, не касаясь при этом своими губами его губ. Не выдержав мучительной пытки, Чимин резко запустил свои руки в волосы Юнги и прижался своими губами к таким желанным губам напротив. Они слились в долгом и страстном поцелуе, не замечая, как оба стали быстро возбуждаться. Причмокивающие звуки поцелуя эхом разносились по всему дому. Юнги быстро прижал Чимина к ближайшей стене и прижался своими бедрами к хрупкому телу. От этого действия из уст Чимина вырвался глухой и томный стон, который незамедлительно подействовал на Юнги. В его штанах стало тверже и теснее, он просунул свою ногу между ног Чимина и надавил на его промежность, отчего тот снова не смог сдержать вырывающийся из уст продолжительный стон. Руки Юнги блуждали по всему телу Чимина и остановились у края его спортивных штанов. Спустившись одной рукой ниже, Юнги накрыл его полувставший член и слегка сжал в своей ладони. — А-а-х. — Чимин разорвал своим стоном продолжительный и мокрый поцелуй. — Юнги. гммх. пожалуйста, ах. перестань. — Ты хочешь, чтобы я остановился? — прошептал на ухо Юнги. От его бархатистого голоса по всему телу Чимина пробежали мурашки, а от мучительных посасываний кожи на шее и в районе ключицы, казалось, что мурашки окончательно решили прописаться на его теле. «Господи, Юнги, продолжай» Юнги знал, что эти слова не были сказаны вслух, поэтому решил подразнить Чимина и остановился. — Так ты все-таки хочешь, чтобы я остановился? — прошептал Юнги в губы Чимина, едва касаясь их, при этом сжав сильнее член Чимина рукой, которая все так же покоилась там. Чимин тяжело вдыхал воздух, которого катастрофически не хватало, через плотно сжатые зубы. Его руки, лежащие на плечах Юнги, с силой вжались в кожу через тонкую футболку, а тело выгибалось навстречу его движениям. «Пожалуйста, не останавливайся» — Говори, Чимин, — с ноткой грубости в голосе произнес Юнги, крепче сжимая талию Чимина другой рукой. — Юнги. Умоляю, продолжай, — взмолился Чимин, словно находясь в трансе. От накрывшей его эйфории, он начал терять связь с реальностью и не желал возвращаться в нее снова. Довольный ответом Юнги слегка улыбнулся и вовлек Чимина в новый мучительный и безумный поцелуй. Его рука, покоившаяся в районе паха скользнула под широкие штаны, а затем в успевшие намокнуть боксеры Чимина. Он сжал твердый член, собирая с него выделившуюся естественную смазку. — М-м-х. — промычал Чимин в губы Юнги, не в силах оторваться от него. Юнги ужасно медленно начал водить рукой по стволу Чимина, распаляя того еще больше. Отстраняясь от его губ, он спустился к месту за ушком, оставляя там мокрые следы. Спускаясь ниже к линии подбородка, Юнги прокладывал дорожку мокрых следов, кусая нежную и гладкую кожу. Чимину было интересно, как же будут смотреться на Юнги его засосы, но Юнги и сам был не против оставить на Чимине красные отметины, поэтому спустился к шее и принялся покусывать, а затем зализывать соленую кожу. — Юнги, пожалуйста. Быстрее, аахх, — простонал Чимин, не в силах терпеть уже ноющую боль в члене, который требовал немедленной разрядки. Не став больше мучить изведенного до предела Чимина, Юнги ускорил движения вверх-вниз, проводя рукой, сжатой в кольцо, по всей длине. Долго терпеть Чимин не смог, поэтому спустя несколько быстрых движений руки обильно кончил, пачкая руку Юнги и свою одежду. Переводя сбившееся дыхание, Чимин положил голову на плечо Юнги и прикрыл свои успевшие стать тяжелыми веки. Юнги тоже не спешил отстраняться от изнеможденного тела и тяжело дышал тому на ухо. Лишь спустя несколько минут Чимин отстранился от Юнги и горько посмотрел в глаза напротив. Юнги лишь услышал короткое: «Черт, что я наделал?» Чимин резко оттолкнул от себя Юнги и быстро направился к выходу. — Блять, что я наделал? — не сдержавшись крикнул Юнги и в отчаянии ударил кулаком по стене.***
Прошло еще две недели с тех пор, как они виделись в последний раз. На этот раз на сообщения не отвечал Чимин. Постоянный поток сообщений, исходящих от Юнги, поступал на телефон Чимина каждый день. Такое поведение не было похоже на обычное поведение Юнги, но из-за произошедшего пару недель назад случая, он чувствовал большую вину, так как именно он был инициатором случившегося. Чимин не ответил ни на одно сообщение и ни на один его звонок. Он приходил к нему домой, на танцы и остальные кружки, которые тот обычно посещал, но ни дома, ни в других местах его не было. Как будто сквозь землю провалился без шансов его найти. И только спустя две недели, в свой День Рождения Чимин отправил короткое сообщение Юнги: « — В 8 часов у меня дома» Они никогда не пропускали празднования дня их рождения несмотря на ссоры, происходящие между ними и другие неприятные ситуации, поэтому Юнги очень обрадовало неожиданно пришедшее на его телефон и такое долгожданное сообщение. Он с трудом дождался нужного времени и вышел на улицу. Стоя уже на пороге до боли знакомого дома, дрожащей рукой он нажал на дверной звонок и стал ждать. Секунды ожидания показались ему вечностью, но когда дверь открылась и он столкнулся взглядом с родными и давно полюбившимися глазами, муки ожидания, длившиеся неделями, показались ему ничтожными. Будто каждая секунда, что он провел в томительном ожидании, стоила того, чтобы сейчас увидеть яркие и светящиеся от счастья глаза. — Проходи, — Чимин открыл дверь шире и впустил гостя внутрь. Они прошли вглубь дома, но традиционно накрытого стола и родителей Чимина Юнги так и не обнаружил. — Ааа, где все? — удивленно спросил Юнги, переводя недоуменный взгляд на Чимина. — Я сказал, что в этом году хочу устроить вечеринку и позвать всех своих друзей, поэтому попросил родителей уехать куда-нибудь. Они отдыхают за городом. Юнги продолжал иступленно смотреть на Чимина, не до конца понимая всей ситуации. — Тогда где все? Не выдержав, Чимин раздраженно выпалил: — Юнги, не тупи. Я не собирался никого звать. Я хотел остаться только с тобой. Изумленный Юнги стоял в полнейшем непонимании, не зная, как реагировать и что отвечать на слова Чимина. Бросив короткое «а-а», он бросил взгляд на пол, затем в сторону, куда угодно, лишь бы не смотреть в глаза Чимину. Что он задумал? Почему он ни о чем не думает? Если бы в его голове промелькнула хоть одна мысль, Юнги бы знал, что здесь происходит и что ему следует делать. Однако он ничего не слышал. В мыслях Чимина не было ничего. Он лишь испепеляюще смотрел на Юнги и ждал его действий. Но не дождавшись этого, он подошел ближе к Юнги прямо в лицо спросил: — Ты сделал это из-за жалости ко мне? — тихим и дрожащим голосом спросил Чимин. — Потому что наконец понял, ЧТО я чувствую, и решил меня пожалеть?! — Конечно нет, как ты мог такое подумать? — с возмущением ответил Юнги. Он сразу понял, про что говорит Чимин, поэтому не стал строить из себя дурака и говорить, что не понимает, о чем тот говорит. — Тогда почему? — в своем доме Чимин чувствовал себя более уверенно. Они как будто поменялись местами, и теперь Юнги не знал, что ответить и куда деваться от таких вопросов, а Чимин чувствовал свое превосходство и шел в наступление. Юнги быстро бросил взгляд на часы, что висели на стене. Время было 20:19. Чимин родился в 20:23, и Юнги это точно знал. Значит у него осталось меньше четырех минут и пора было действовать. — Потому что я так хотел, — ошарашил он своим ответом Чимина и как и в прошлый раз пересек расстояние, что разделяло их, и втянул того в медленный и чувственный поцелуй. Чимин не сопротивлялся. Напротив, ради этого он и позвал Юнги к себе. Долгая разлука чувствовалась в аккуратном и нежном поцелуе двоих: их страсть не была бешеной, они не кусали губы друг друга как в прошлый раз, их поцелуй не был слишком мокрым. Они целовались медленно, словно боясь причинить боль друг другу. Чимин обхватил шею Юнги и слегка подтолкнул его в сторону дивана, стоящего рядом. Юнги сел на него, притягивая за собой Чимина и усаживая его к себе на колени. Он крепко сжал упругие ягодицы, отчего Чимин толкнулся вперед, проехавшись по промежности Юнги. — Ммхх, — простонал сквозь губы Юнги. «Продолжай двигаться, Чимини» — Что? — Чимин резко остановился и отпрянул от Юнги. — Как ты это только что смог сказать? Мы же целовались. Юнги одной рукой прижал его к себе за талию, а другой рукой крепко ухватился за шею и с силой впился в его губы, чтобы тот не смог от него отстраниться. «Ты можешь слышать мои мысли, а я твои. Тебе это ничего не напоминает?» «Какого хера?!» — Чимини, не ругайся, это некрасиво, — произнес Юнги, когда Чимин со всей силы оттолкнул Юнги от себя. — Как ты мог знать, что я ругался?! Я не говорил этого вслух! — шок Чимина читался в его широко распахнутых глазах. — Я уже сказал, что могу слышать твои мысли. Теперь и ты можешь слышать, так как тебе две минуты назад исполнилось ровно 21, а я — твой соулмейт. Чимину потребовалась минута чтобы переварить все услышанное, после чего он закрыл лицо руками и со стоном произнес: — Значит ты слышал все, о чем я думал целый месяц? Почему ты мне ничего не сказал? — Чимин начал кулаками бить в грудь Юнги. — Ну во-первых, я слышал не все, а только то, что ты думал обо мне, когда находился рядом, — Юнги перехватил маленькие кулачки, что продолжали стучать по его крепкой груди, и сжал их за спиной Чимина. — А во-вторых, мне просто было интересно узнать, о чем ты действительно думал, когда врал мне глядя в глаза, — Юнги пристально посмотрел на Чимина, который от стыда пытался спрятать свои глаза. «Чимин, я тоже тебя люблю» Юнги специально не стал говорить эти слова вслух, чтобы еще раз доказать Чимину, что они люди, которые предназначены друг другу судьбой. Они — родственные души, которые нашли друг друга и которые дополняют одна другую. Чимин не мог поверить в услышанное. В то, что он слышит слова, которые Юнги не произносил губами, и еще больше в то, что он услышал те самые заветные слова, которые уже даже и не думал услышать от Юнги когда-либо. Его сердце забилось в бешеном ритме, а в уголках глаз стали выступать капельки слез. Он приблизился к Юнги, оставляя на его губах легкий и почти невинный поцелуй. «Кстати, ты все еще хочешь узнать, сладкая ли моя сперма на вкус?» Чимин широко распахнул глаза и толкнул Юнги в плечо, отчего тот залился громким смехом, притягивая к себе краснеющего от смущения Чимина. — Можешь оставить на моей ключице пару засосов, я разрешаю, — с улыбкой на лице и чувством настоящего счастья произнес Юнги в пухлые губы, оставляя на них поцелуй, наполненный настоящей любовью. В мире, где, казалось, не осталось места для родственных душ, а существование соулмейтов стало мифом, они нашли друг друга и больше не собирались расставаться ни на две недели, ни на одну неделю, ни даже на день.