***
Дорога до клиники была привычной. Глядя в окно такси, Алекс наблюдал за городом и его быстро сменяющимися пейзажами. С удивлением он заметил то и дело пролетающие снежинки. Неужели уже зима? Видимо, в последнее время не так часто гулял на улице, раз не заметил смены времени года. Поднявшись на третий этаж, Нильсен быстрым шагом прошёл по длинному коридору и остановился около двери кабинета миссис Харлингтон. Немного нервно почесав шею, Александр постучал и, услышав приветливое «заходите», прошёл внутрь. — Добрый день, Александр. Доктор Эмилия Харлингтон была профессионалом своего дела: из своих сорока пяти лет двадцать она занималась психотерапией. За многолетнюю практику успела поработать с разными больными и увидеть множество случаев. Молодой человек наблюдался у неё уже почти год, но заметных улучшений, к своему сожалению, Эмилия пока не отмечала. Вот и сейчас он снова её расстроил. За те две недели, что у них не было приёмов, Алекс сильно осунулся, ещё сильнее похудел. А тот факт, что он то и дело нервно почёсывал то руки, то шею, — вызывал тревожность. — Здравствуйте, — он усаживается на кушетку и немного оглядывается по сторонам. Тоже не очень хороший знак. Беспокоится в совершенно стандартной ситуации. — Мы с Вами виделись последний раз довольно давно. Расскажите, что у Вас нового за эти две недели. — Я… У меня всё хорошо, — Александр задумался на некоторое время. — Я хорошо себя чувствую. — В последнее время не было тревожных состояний? Мыслей? — Нет. Всё хорошо, правда. Если честно, я хочу сегодня побыстрее закончить приём. — Отчего же? Вам некомфортно? — Просто Агата… — Алекс немного помедлил с ответом. — Агата сказала, что сегодня мы будем весь день вместе. Доктор Харлингтон немного замерла, услышав имя мисс Харрис. Чёрт! У них ведь почти получилось и вот снова! Теперь очевидно, почему он так плохо выглядит и в очередной раз царапает запястья. — Александр, когда Вы в последний раз принимали лекарства? — Лекарства? Эмилия заметила, как Нильсен напрягся. Она знала, что даже не смотря на свой диагноз, внутри всё ещё жив тот умный и хитрый молодой человек. В данный момент его разум на секунду взял верх и пытался сообразить, как ответить. А точнее, как солгать о приёме препаратов. — Я выпил таблетки вчера. Но сегодня я ещё не принимал. — Мне кажется, Вы лжете. Но я не в праве за это отчитывать. Ответьте на вопрос: когда Вы снова стали разговаривать с Агатой? За то время, пока у нас не было сеансов? Он снова немного расчесал кожу около запястья, совершенно зря надеясь, что это ускользнёт от внимания врача. На первый взгляд, препараты Алекс перестал принимать как минимум неделю назад. Излишняя нервозность, осунувшийся вид и вернувшиеся галлюцинации — всё это свидетельствовало о значительном ухудшении ситуации. А ведь в прошлый раз он, казалось, принял произошедшее. Агата Харрис погибла уже больше года назад. Прогулка на яхте в Балтийском море закончилась трагедией. Сам Александр серьёзно пострадал тогда, но выжил. Физические раны затянулись, но психическое состояние парня оставляло желать лучшего. Первое время от него практически не отходили — боялись попыток суицида. К миссис Харлингтон Александр попал благодаря связям его матери Оливии. Она была ужасно обеспокоена состоянием своего сына — Алекс не помнил события той прогулки на море и отказывался признавать то, что Агата мертва. А затем стал разговаривать с ней, видеть девушку. Миссис Нильсен это не на шутку испугало. Помещать сына в психиатрическую клинику она не хотела ни в коем случае, поэтому обратилась к Эмилии за профессиональной помощью. Харлингтон до сих пор помнит эти полные слёз глаза и мольбу: — Спасите его. Пожалуйста. Я не смогу потерять ещё и Алекса. Год терапии. Казалось, они крохотными шагами, но идут к верному решению… А он снова бросает пить таблетки и резко ухудшает этим собственное состояние. Эмилия внимательно оглядела Александра — до чего же она привязалась к этому пациенту. И ведь у него есть шанс! — Александр, Вы должны принимать лекарство. — Я не псих. — Нет. Как раз для того, чтобы не допустить ухудшения ситуации и оставить Вас на домашнем лечении, а не стационарном, Вы и должны принимать препараты в назначенной дозе. Это очень плохо, что случился такой перерыв. — Но Агата… Доктор прикрыла глаза и устало вздохнула. Очевидно, что он сохранил разум, если устанавливает связь между приёмом таблеток и своих видений. Но это не нормальное существование, а учитывая первую серьёзную психологическую травму в детстве, всё может ещё сильнее ухудшиться. — Вы должны принять таблетки. Агата это поймёт.***
После ухода Александра Эмилия приняла ещё одного пациента, а затем позвонила Оливии. Состояние Алекса не на шутку её взволновало и об этом стоило рассказать его матери. Поскольку он не был агрессивным и не пытался причинить себе вред, за ним особо никто не следил, но теперь стоило. Хотя бы следить за приёмом лекарств. — Слушаю, — раздался мелодичный голос в трубке. — Добрый день, миссис Нильсен. Это Эмилия Харлингтон, лечащий врач Александра. — Да, да, я слушаю! Что-то случилось? — Я должна сообщить Вам, что Александр перестал принимать препараты. Он снова «общается» с Агатой. Меня не на шутку волнует его состояние. Вы давно с ним разговаривали? — Пару дней назад мы созванивались, и он заверил, что всё хорошо. Ни слова не сказал об Агате… — в голосе Оливии слышались усталость и отчаяние. — Миссис Нильсен, возможно, стоит поместить Александра в клинику на постоянное лечение? Там будут следить за расписанием и при необходимости увеличат дозу… — Хотите превратить моего сына в овоща? — Оливия, поймите, ему необходима помощь. Учитывая то, что в очень юном возрасте он пережил первую серьёзную потерю и до сих пор винит себя в этом, трагедия с Агатой окончательно его травмировала. Он снова считает себя виноватым в том происшествии, ведь он был за штурвалом. — Позвольте мне с ним поговорить и постараться убедить продолжить лечение? — Хорошо. Надеюсь, у Вас получится.***
После разговора с доктором Харлингтон Оливия сразу же выехала из офиса и отправилась в квартиру к Алексу. Чего бы ей это ни стоило, но она вернёт сына к нормальной жизни и не позволит поместить его в психиатрическую клинику. Поднявшись на нужный этаж, она открыла дверь своим ключом и тихо прошла в гостиную. Вокруг был абсолютный беспорядок: вещи валялись как попало, журнальный столик завален какой-то одеждой. Кухонный остров заставлен посудой и столовыми приборами, а рядом с плитой разбиты пара яиц. — Что это за запах? — Оливия немного принюхалась и внимательнее оглядела кухню. Рядом с кастрюлей стояла открытая бутылочка с уксусом. Вся эта обстановка только доказывала, что состояние Алекса ухудшилось. Скорее всего, он даже не замечал того, что творится в собственной квартире. А судя по тому, что посуда была практически чистая — он снова перестал есть, хотя делает вид, что что-то готовит. — Мама? Обернувшись, она увидела Александра, и сердце сжалось при виде сына. Он выглядел болезненно худым с тусклыми глазами, осунувшийся и сгорбленный. Он мало сейчас походил на того Нильсена, которого все когда-то знали. — Алекс, — Оливия подошла к нему и обняла. — Почему ты солгал мне? Сынок, тебе необходимо принимать лекарства. — Но Агата… Она же уйдёт. — Милый, — с трудом сдерживая слёзы, женщина гладила сына по плечу, — Агата должна уйти. Отпусти её. Это ведь поможет тебе. Это не твоя вина, как ты мог противостоять стихии? Она что-то ещё шептала в попытках достучаться до Александра, но он словно не слышал и стоял, уставившись в одну точку. Казалось, что смотрел в окно, но Оливия догадывалась, что, а точнее, кого он увидел. Агата, улыбаясь, смотрела прямо на Александра. На ней было то же платье, что и всегда. То, в котором она взошла на борт этой проклятой яхты. Волосы немного развевались, словно от лёгкого ветерка, а губы украшала фирменная улыбка. Она что-то прошептала, но Алекс расслышал не сразу: — Прими таблетки. — Нет, тогда ты пропадёшь, — помотал головой Нильсен. Оливия не решалась вмешиваться и просто стояла рядом с сыном, поглаживая его по предплечью. Агата же оказалась ближе и улыбнулась ему. — Я никогда не пропаду, Алекс. Ты не будешь меня видеть, но я всегда буду здесь, — она протянула руку и поставила указательный палец ему на грудь. Туда, где находится сердце. — Прими таблетки, милый. Отпусти меня. Алекс ненадолго прикрыл глаза, а затем, словно кивнув самому себе, быстрым движением достал таблетки из блистера и запил их водой. Оливия облегчённо выдохнула и обняла сына. — Мы справимся, Алекс. Справимся.