Шоколад со вкусом крови

      Маринетт недоверчиво окинула Адриана холодным, как лёд, взглядом и приподняла бровь. Алья и Нино насторожились и одновременно томно вздохнули.       — Что Вы знаете? — почти безразлично начала она, села на край стола.       — У Хлои было много недоброжелателей, но одним из них стала Лила Росси. Они очень часто ссорились, ей могла быть выгодна смерть моей девушки, — он шагнул к ней ближе, в глазах читалась настоящая грусть, а также звериное желание узнать правду.       — Вы же в курсе, что тоже считаетесь подозреваемым в убийстве? — Дюпэн-Чен брезгливо сконфузилась и поправила тонкую прядь тёмных волос, которая выбилась из причёски. — Может Вы хотите помочь нам, чтобы скрыть за собой следы?       — Мадемуазель Дюпэн-Чен, разве убийцы бы стали помогать следствию? Тем более, какой у меня мог быть мотив? У меня есть всё, убивать свою девушку ради выгоды? Не думаю, тем более, мы расстались две недели назад, — изумрудные глаза на миг вспыхнули, но этот огонёк сразу же погас.       Алья и Нино молча наблюдали за ними, но не до конца понимали намерения сотрудницы. Переглянулись и озадаченно пожали плечами.       — Тем более, вы расстались, она начала говорить о Вас плохие вещи, а Вы не из простых мужчин — тихо убили её, или же заказали киллера, который всё мастерски сделал, — темно-синие глаза девушки казались чёрными, прожигали до мельчайшей клеточки тела, уверенно искали правду.       — Мне кажется, Вы насмотрелись глупых сериалов про полицию, где всё происходит магическим способом, а убийца сам приходит и признается в содеянном, — его голос стал упрямым и чётким, прежняя хрипотца исчезла.       В его руках была большая прямоугольная сумка-дипломат. Чёрная дорогая кожа блестела, когда мимолетные лучи попадали на неё. Адриан открыл металлический замок на внешней стороне и достал несколько идеально ровных бумаг. Он протянул их Маринетт, но та лишь недоверчиво вскинула бровь.       — Что это? — холодно начала она и бегло осмотрела содержимое документов.       — Доказательства того, что это может быть Лила Росси, — уверенно начал светловолосый и выжидающе смотрел на неё. — Их последний контракт, который связан с сотрудничеством между компанией Хлои и Лилы.       Росси была известна в Париже, как директор одной популярной компании аксессуаров и украшений, которая только-только начинала набирать популярность среди ценителей моды.       — И что? Вас не смущает, что это обычный контракт? Где конкретные факты? — глаза Мари вспыхнули диким огнём. — Если Вы сейчас же не покинете кабинет, я сделаю это силой.       — Хорошо, жаль, что я не смог убедить Вас в том, что искренне хочу помогать следствию, — он погрустнел и направился к выходу, а голубоглазая закатила глаза и открыла толстый фиолетовый блокнот.       — Маринетт, можно вопрос? — как только дверь закрылась, сразу же спросил Нино.       — Я глупая? Нет, Нино, просто не хочу ему доверять, — она сразу знала какой вопрос задаст он, поэтому лишь бесстрастно хмыкнула и взяла несколько маленьких квадратных листов бумаги.       — Почему? Так допроси его, — он едва сдерживал крик, но девушка лишь самодовольно усмехнулась.       — А с чего ты взял, что я не разрешу ему учавствовать в расследовании? — в глазах мелькнула хитрая искра, а уголки губ поднялись.       — Что ты придумала? — Алья подошла к её столу и оперлась двумя руками.       — Хочешь поймать рыбку — действуй терпеливо и неожиданно, — Маринетт продолжала улыбаться. — Нужно навестить эту Лилу Росси, но и не спускать пристального взгляда с этого милого человека, он может что-то знать.       — Ты считаешь, что он убийца? — Нино взял пакетики с вещественными доказательствами и присмотрелся к оригами.       — Нет, но он может что-то знать, — брюнетка записала имена подозреваемых на листочках и спрятала в блокнот.       — Тогда почему ты отталкиваешь Агреста? — он продолжал недопонимать и удивлённо хмуриться.       — Не тот плод сладок, который нам легко достается, а тот, который мы смогли с высока сорвать, — она поднялась и выглянула в окно.       Чёрный автомобиль Адриана всё ещё стоял возле входа, на её лице появилась короткая улыбка. Он не собирался отступать, и это ей нравилось.       — Нино, ты, кажется, к судмедэкспертам собирался?! — голубоглазая кивнула в сторону Лейфа и взяла со стола блокнот.       — Да, уже ушёл, — он наигранно вздохнул и вышел из кабинета.       Несколько секунд Маринетт и Алья напряженно молчали, но длилось это недолго.       — Ты хочешь, чтобы он бегал за тобой? Сам признался? — Сезер массировала виски и пыталась сопоставить все факты.       — Нет, просто поиграем в «злого-доброго полицейского», — она взяла куртку с чёрной металлической вешалки слева от входной двери и прижала блокнот к груди.       Уверенные шаги полностью противоречили внутреннему состоянию. Мари была уверена, что все убийства совершил один и тот же человек, но странное поведение Адриана Агреста вводило в заблуждение. У него было много версий и оправданий, среди которых могла и скрываться правда. Она вышла из здания и приблизилась к дорогому авто чёрного цвета, блестящая поверхность которого переливалась разными оттенками. Тихо постучала в окно, и дверь с пассажирской стороны сразу же открылась. За рулём сидел блондин и непонимающе оглядел её.       — А знаете, мистер Агрест, может Вы нам и поможете в расследовании, — он пригласил её сесть в машину, и внимательно наблюдал за выражением её лица.       — И что же заставило Вас передумать? — мужчина тихо усмехнулся и провёл рукой по уставшему лицу.       — Мне понравилась Ваша идея касательно компаньона Хлои, — безразличный взгляд и холод в голосе вновь заставили его вздрогнуть. — С неё мы и начнём наш завтрашний первый день расследования.       — Я и правда хочу узнать об убийце Хлои, — басистый голос стал тише, а пальцы крепче сжались на поверхности руля. — Она была не последним человеком в моей жизни, мы были отличными друзьями, ещё с самого детства. У меня нет повода убивать её, только хочу помочь.       — Я поняла Вас, мистер Агрест, — её голос прожигал его до глубины души своим льдом.       Пальцы потянулись к ручке двери, и та сразу же поддалась. Холодный ветер ударил в лицо, глаза сузились.       — Я подумаю насчёт Вашей помощи, — последнее молвила следователь и звонко закрыла дверь автомобиля.       Ко входу подъехала ещё одна низкая, до боли знакомая машина. Серебряный оттенок слепил глаза в столь пасмурный день, а сердце Маринетт на миг остановилось. Дверца открылась и сразу же показалась макушка темноволосого мужчины, кончики волос были частично окрашены в синий цвет. Он широко улыбался и, казалось, даже не подозревал о том, как много боли сумел причинить.       — Привет, милая, — Лука подошёл к ней и протянул руки, чтобы обнять, но девушка отстранилась, пытаясь сдержать поток горячих слёз. — Ты вчера не приходила, твоя смена была?       — Да, ночная смена была, — сквозь зубы процедила Дюпэн-Чен, тело напряглось, а пальцы крепко сжались в кулаки.       — Ты чего такая злая? Каждый день не в настроении, не надоедает ещё?! — он говорил это с саркастической ухмылкой, но выражал своё явное недовольство.       — Только на работе я ещё не решала семейные проблемы, — фыркнула она и развернулась, чтобы пойти ко входу.       — Ты о чём? — Куффен недовольно скрестил руки на груди и закатил глаза.       — Вечером поговорим, а сейчас, извини, у меня новое убийство, — Маринетт быстрым шагом, почти забежала в здание и плотно закрыла дверь.       — Вечно у тебя новые убийства, — огрызнулся мужчина, обратно сел в машину и уехал, нервно сжимая руль.       Маринетт ликовала, что смогла узнать информацию об убийстве, но этот разговор с Лукой выбил её из колеи. Она начинала понимать Адриана, но не торопилась верить каждому его слову. Открыла дверь кабинета и сразу же заметила Алью, работающую за компьютером.       — Ну что, охотница на рыбу, смогла добыть информацию? — она усмехнулась, а Мари присвистнула.       — Да, у него есть причины не убивать Хлою, но я всё ещё не верю ему, — боль и обида хлестали всё внутри и отвлекали от работы, но девушка продолжала уверенно скрывать чувства, топить их в омуте работы.       Брюнетка открыла все три дела и достала фотографии жертв. Подошла к доске подозреваемых и сняла старые снимки, прикрепила новые и озадаченно прикусила губу.       — Два других дела тоже с оригами, я отдала их Нино и судмедэкспертам, — начала Алья и глянула на доску.       — Какие цветы? — тут же ответила собеседница, села на край стола мужчины.       — Жаклин де Кард — тюльпан, а Каролина де Жардин — лилия, — девушка поправила очки и устало вздохнула. — Догадайся, почему закрыли?!       — Самоубийство, — уверенно ответила та, а подруга одобрительно кивнула.       — Это никак не может быть Агрест, — настаивала Сезер, но Маринетт пропускала всё мимо ушей. — Зачем ты упускаешь потенциального помощника? Может он поможет нам раскрыть это дело, а потом и другие три.       — Ну какой из бизнесмена следователь? Что он может знать? Только сухие факты, которые мы и так знаем. Разве что он был знаком с убийцей, — она прикрепила фото Адриана, которое смогла найти в одном из новых выпусков местной газеты, нервно сглотнула. — Я не собираюсь его выбрасывать из списка возможных свидетелей, но это всё, чем он может быть нам полезен.       Подошла к столу, села на мягкий стул и внимательно вчиталась в содержание документов всех трёх дел. Её охватило ощущение, что никто не занимался этими убийствами, ведь всё заканчивалось на фразе: «Исходя из травм, прощальной записки и доказательств, которые удалось собрать, можно утверждать, что было совершено самоубийство».       — Чёрт, они серьёзно? — грозно рыкнула она и бросила бумаги на стол. — Кто занимался этим?       — Макс Канте — ушёл перед твоим приходом в другой отдел, — Алья положила голову на стол и громко зевнула.       Сразу после колледжа Маринетт начала работать в жандармерии Парижа — в основном занималась делами мелких преступлений, к более масштабным расследованиям не допускали. Проработала там всего два с половиной года — перешла в отделение центральной полиции Парижа, уже следователем. Там же встретилась с Нино и Альей, а с остальными сотрудниками приходилось знакомиться и пытаться найти общий язык. С Натаниэлем сдружились очень быстро, как оказалось, у них с Маринетт много общего. С Ли Тьен Кимом или Айваном Брюэль долго не могли нормально разговориться, но после — на одном из общих праздников — похожие темы для обсуждений сблизили их. О Максе Канте слышала всего один раз в жизни, но так и не имела понятия об этом человеке, только то, что он работал на месте Мари до её прихода.       — Мне нужно его найти, а ещё поговорить с горничной в том доме, встретиться с Лилой Росси и найти хоть какую-нибудь зацепку, — брюнетка выглянула в окно и ужаснулась. — А сколько часов?       — Семь вечера, — устало вздохнула Алья и подняла голову. — Пора бы уже домой.       Она отказывалась верить, что в таком темпе прошёл очередной день, снова вечер, а зацепок так никто и не нашёл. Дюпэн-Чен начала медленно собираться, небрежно сложила дела на столе и в последний раз проверила ничего ли не забыла. Домой возвращаться совершенно не хотелось, поэтому Мари предложила подвезти подругу домой, чтобы собраться с мыслями к предстоящему разговору с Лукой. Девушки надели куртки, выключили свет и закрыли дверь на ключ, направились к выходу из коридора. Пока Алья отдавала ключи от кабинета дежурному, брюнетка застегнула черную куртку и достала ключи от машины.       — Не хочешь возвращаться домой? — голос коллеги вывел её из раздумий. — У вас что-то произошло?       — Да так, немного поссорились, — отшучивалась Маринетт и первой вышла из отделения.       Она доверяла Алье, всегда рассказывала ей о проблемах и считала своей подругой, но боялась говорить об этом инциденте. Считала это проявлением слабости, унижением, из-за которого её могут перестать уважать как девушку с сильной душой. Подошли к автомобилю и быстро заняли места. Сезер тяжело вздохнула, чувствовала неладное, но не могла найти правильный подход к собеседнице. Волнительная гробовая тишина охватила всё вокруг, только глухой звук мотора и переключение передач.       — Как думаешь, это был мужчина или женщина? — Алья не выдержала и решила начать разговор, чтобы не сойти с ума в этой гробовой тишине.       — Ты видела эти оригами? Они выполнены так детально и аккуратно, что кажется, их делала девушка. Мужчина бы не сделал так, — Маринетт сосредоточенно смотрела на дорогу и даже не отводила взгляд, только крепче сжала рукой руль.       Одной из её главных привычек было сжимать в руке какой-то предмет, когда нервничала. Когда же в руках не оказывалось совершенно ничего — до боли кусала губы, пока кровь не начинала стекать по подбородку. Эта проблема настигла её ещё в раннем детстве, когда в школе учителя вызывали к доске или же давали тесты. Она была довольно умной, но страх того, что не сможет дать правильный ответ, порождало в душе страх и панику.       — Я больше, чем уверена, что эти убийства связаны, — продолжила зеленоглазая.       — Это и так понятно, только вот какой мотив? — брюнетка впервые посмотрела на подругу и свела брови.       — Нам известно, что у всех были романтические отношения с богатыми мужчинами, а Жаклин де Кард работала в сфере эскорта, — мулатка поправила очки и поджала губы.       — Может убийца ненавидел девушек? Или у него самого были какие-то отношения с этими мужчинами. А почему в деле не указали кто был их последней пассией? — она переключила передачу и начала останавливать автомобиль возле многоэтажного дома.       На улице уже было темно, а в большинстве квартир горел свет. Алья легонько приобняла Маринетт за плечи и вышла на улицу, тихо попрощалась и поблагодарила за помощь.       Ещё несколько секунд она смотрела в окно машины и сдерживала волнение. Повернула ключ зажигания и транспорт едва дернулся. Панель приборов загорелась разными цветами, а одна из кнопок тихо пискнула. Уже спустя несколько мгновений Маринетт нажала на педаль сцепления и постепенно стала добавлять газ.       Париж освещали яркие фонари, гирлянды, свечи и все возможные лампочки, которые словно пытались поднять ей настроение. Только вот пальцы начали невольно дрожать, дыхание участилось, а перед глазами вновь всплыла размытая картинка. Группа подростков переходили дорогу, и девушка едва успела остановиться. Колёса машины начали скрипеть из-за сильного трения об асфальт, а брюнетка зло выругалась. Подняла голову и заметила, что горел красный свет для пешеходов, а подростки нарушили правила дорожного движения. Они не выглядели трезвыми, издалека было заметно, как их ноги подкашивались. Мари гневно рыкнула и изо всех сил ударила по рулю. Пронзительный звук, похожий на визг сирены, напугал компанию, и они начали пытаться идти быстрее, бросая в её сторону гневные фразы. Именно поэтому она никогда не садилась за руль уставшей или злой — попросту не могла контролировать себя и попадала в неловкие ситуации. Узкие улочки считала главной проблемой родного города, ведь они чаще всего становились причиной большинства аварий в Париже. Недалеко сияла Эйфелевая башня, а золотой свет, который от неё исходил, доходил и до окон её машины. Много милых магазинов, кафе, музеев и скульптур украшали город, создавали уютную атмосферу для туристов. Коренные жители никогда бурно не реагировали на новинки — знали всё наперёд и спокойно относились. Повсюду ходили влюблённые пары, как назло только мозолили её глаза, вновь и вновь заставляли вспомнить о том, что сейчас ей предстоит серьёзный разговор с Лукой. Домой осталось всего несколько кварталов, а сердце уже начало бешено стучать и вырываться из груди.       С Лукой она познакомилась несколько лет назад, когда только-только перешла в новое отделение полиции. Это был её один из первых выходных на новой работе, которые она проводила в парке. В свободное от работы время любила рисовать и полностью отдавать себя искусству, поэтому частенько носила в маленькой розовой сумочке блокнот и карандаш. Во время рисования к ней подсел высокий худощавый мужчина и представился музыкантом. С тех пор их общение начало постепенно улучшаться, пока через полгода, прямо в новогоднюю ночь, Лука не предложил ей стать его девушкой. Их отношения никогда не были плохими, Мари даже и подумать не могла, что он способен на измену. Тем не менее, всё сошло на нет, а в груди рос горячий шар страха и неизвестности.       Дюпэн-Чен остановила автомобиль возле своего подъезда и глубоко вздохнула. Заблокировала машину и медленно, неуверенно зашла в высокое многоэтажное здание. На вид довольно старое, но всё хорошо работало, даже лифт, на скрипящих дверцах которого было нарисовано граффити. Она зашла в кабинку лифта и нажала на кнопку, когда уже через несколько секунд двери задвинулись, а всё вокруг начало дрожать. Этаж за этажом и очень скоро всё остановилось, а голубоглазая вышла и направилась к двери. Пальцы крепко сжали ручку, а сердце ушло в пятки. Снова накаляющий страх съедал её. Томно вздохнув, она открыла дверь и шагнула внутрь. В квартире уже не пахло вкусным ужином, а пёс подбежал к ней и начал целовать. Брюнетка заметила, что куртка Луки висела на вешалке в шкафу, а сам он вышел сразу же, когда услышал приближающиеся шаги в спальню.       Маринетт опустила голову и подошла к большому шкафу-купе. Комната была выполнена в бело-фиолетовых оттенках. Слева от двери находился большой шкаф с высокими зеркальными дверцами, в двух шагах стояла маленькая темно-коричневая прикроватная тумбочка, где находились ночник и несколько блокнотов. Она полностью принадлежала Мари. Рядом с тумбой размещалась широкая мягкая кровать, укрытая сиреневым махровым покрывалом. С другой стороны была тумбочка Луки, где лежали несколько журналов и стакан с водой. Над кроватью висела картина с изображением главной достопримечательности Парижа во время дождя. Высокое окно находилось напротив шкафа, и было полностью закрытым сиреневыми шторами с золотыми узорами. Напротив кровати стоял коричневый комод, где лежали шкатулки и несколько косметических средств, которые она не успела спрятать. Посреди стояла небольшая аккуратная ваза с цветами лаванды, а по всей поверхности — раскиданы мягкие разноцветные шарики из ниток, чем-то походившие на снежинки или звёзды.       Маринетт достала из шкафа большой чёрный чемодан и начала складывать туда одежду мужчины.       — Что ты делаешь? — нетерпеливо спросил Куффен и оперся плечом о дверной проем.       — Расстаюсь с тобой, — едва сдерживая слёзы, рыкнула она.       — А какая причина? — лукаво бросил он, был уверен, что это мимолетный порыв эмоций.       — Сколько девушек лежали на моей постели? И ты даже не испытывал стыд, когда приводил их в мой дом? — голос сорвался на басистый крик, а брюнет смутился.       Квартира принадлежала ей. Мари жила здесь ещё задолго до встречи с Лукой, это был последний подарок родителей перед гибелью.       — С чего ты это взяла? Опять своих сериалов насмотрелась? — он не выдержал и тоже поднял голос на октаву.       — Я видела тебя с какой-то брюнеткой в моей кровати вчера вечером. Или хочешь сказать, что не спал ни с кем, а мне просто показалось?! — она со всей силы бросала его одежду в чемодан и ругалась, как злой сапожник. — Давай, оправдывайся!       — Я не буду оправдываться! — крикнул он и бросил в свой чемодан другие свои вещи. — Твоя работа убила наши отношения, мне стало скучно и не интересно с тобой. Ты вечно приходишь домой уставшая и только говоришь о своих убийствах. С такими темпами тебе никогда не найти настоящего любящего мужчину, который будет это терпеть. Пойми, мне тоже нужно внимание.       — Но это не повод изменять! Как долго ты это делал? — по щеке скатилась горькая слеза, она закрыла чемодан и вручила его мужчине.       — Я давно уже хотел прекратить наши отношения, но мне было страшно сделать это из-за твоих постоянных срывов, — он опустил взгляд и вышел в коридор, надел куртку и молча вышел. — Надеюсь, ты сможешь когда-то найти другого мужчину, который будет понимать все твои проблемы. Прощай.       Маринетт вытерла слёзы и захлопнула дверь, повернула замок и направилась на кухню. Слёзы хлестали по лицу, а с губ сорвался хриплый крик.       Кухня была выполнена в коричнево-белых тонах. Одна большая стена поместила в себя всю необходимую для готовки мебель темно-коричневого цвета. На белой плите стоял чайник. Напротив окна, в центре комнаты находился небольшой белый стол, где стояли четыре таких же больших удобных стула. На столе стояла маленькая ваза с цветами лаванды и тарелка с печеньем. Девушка поднялась на носочки и потянулась к верхнему шкафчику, где хранила алкоголь. Взяла бутылку, которая стояла ближе к краю и горько усмехнулась. Бренди. Подошла к окну и уселась на подоконнике. Крышка звонко упала на пол, полностью утонула в темноте комнаты. На щеках появились чёрные тонкие дорожки, девушка поднесла бутылку к губам и сделала два глотка. Лицо скривилось от кислого и немного горького вкуса. По телу разливалось тепло, а васильковые глаза помутнели от различных эмоций, что её переполняли. На кончике языка остался неприятный терпкий вкус напитка.       — Ну и уходи! Буду я ещё убиваться из-за тебя! — голос стал хриплым и басистым, а по нижней губе скатилась капля коричневой крепкой жидкости.       В груди будто били в колокол, с каждым разом делали больнее, а удары становились отчетливее. Глухой крик, удар кулака о подоконник, горячие слёзы падали на одежду. Поднесла бутылку к губам и сделала новый глоток. Горечь смешивалась с солью слёз, внутри росло тепло. В надежде сделать крик тише, прикусила руку, но злость ещё больше сдавливала живот.       Она не могла назвать это болью, злилась на себя за то, что своими же руками разрушила хорошие отношения с Лукой. Корила за то, что всё время уделяла работе и очень мало — своему парню. Внутри словно что-то рухнуло — её душа и надежда на счастливую жизнь. Маринетт всё время вспоминала, как родители отговаривали её идти работать в полицию, предупреждали об опасности и отсутствии личной жизни, но она была слишком упрямой и уверенной в себе.       Маринетт облизала горькие губы, где остались капельки бренди, и повернулась к окну. Кончиком пальцев провела по замерзшему стеклу и сглотнула удушающий ком в горле. Париж по-прежнему блестел разными цветами, радовал глаз и жителей.       — Ты не принц, чтобы я за тобой бегала, поэтому уходи на все четыре стороны, если хочешь! — гневно прошептала она и громко поставила бутылку рядом с собой.       Алкоголь быстро ударил в голову и разносился в крови. Тело начало быстро нагреваться, а буря в душе постепенно утихла. Мари завороженно смотрела в окно и не могла оторвать взгляд. Бренди полностью расслабил тело и разум, а усталость отзывалась лишь ноющей болью в мышцах. Девушка спрыгнула на пол и поплелась в спальню. На ногах держалась уверенно, но запах и резкие остановки на полпути выдавали её состояние. Она распахнула дверь спальни и сразу же подошла к кровати. Сняла золотое постельное бельё и чуть не упала, пока стягивала пододеяльник. Глаза горели ненавистным огнём, а ноги привели её к комоду, где хранились большие чёрные ножницы. Маринетт залилась громким истерическим смехом и вернулась обратно. Села на пол и начала резать ткань на мельчайшие лоскутки. Дикий смех, как у настоящей ведьмы, наполнял комнату, а остатки постельного белья разлетались по спальне.       — Я же бесчувственная! Холодная! Отстраненная! Ну и вали! — по щекам скатились последние слёзы, а голос дрожал.       Лезвие ножниц задело кожу на указательном пальце, из раны сразу же выступила горячая, бурлящая кровь. Дюпэн-Чен даже не почувствовала боли, продолжила резать золотую мягкую ткань и громко ругаться.       — Да чтоб тебя чёрт побрал! — только спустя минуту она почувствовала боль и скривилась, косо глянула на царапину.       Ножницы с грохотом упали на пол, а голубоглазая поднялась и легла на кровать, поджала колени и обняла их. Больше не плакала, лишь закрыла глаза и окунулась в гробовую тишину. За окном шумели автомобили, медленный стук её сердца смешивался с суетой и пустотой в квартире. Девушка расслабилась и уснула, тихо всхлипывая.       Неприятный звон будильника заставил Маринетт с трудом открыть глаза и устало выключить ненавистный телефон. Протерла глаза руками и устало застонала. Голова гудела, а тело болело из-за однотипной неудобной позы сна. Девушка окинула взглядом комнату и вновь упала на кровать. Везде царил дикий хаос: разбросанные вещи, ткань, несколько капель крови. На часах ровно пять утра, за окном ещё совсем темно и холодно, поэтому кое-как она поднялась и вышла из комнаты, направилась в ванную.       Дверь уборной находилась сразу рядом со спальней — это была белая, почти незаметная дверца. Внутри всё было совершенно иначе. Это было просторное помещение, где размещались все необходимые элементы мебели. Глубокая ванна с золотоватым оттенком стояла напротив такого же умывальника. Прямоугольное зеркало с золотой рамкой, украшенной выпуклыми волнистыми узорами, висело над раковиной. Рядом стоял маленький комод, в котором находились все необходимые вещи для ухода за собой. На этом заканчивалась основная часть уборной. Её разделяла перегородка с небольшой дверкой, ведущей в туалет. В комнатах использовались лишь золотые и белые оттенки, которые делали их вид более роскошным.       Маринетт подошла к зеркалу и двумя руками оперлась о стенки раковины. Темные круги под глазами, потрепанный вид и ужасающий запах, который, наверняка, мог даже мёртвого разбудить. Она повернулась и направилась к ванне. Повернула ручку и горячая вода начала сразу же наполнять сосуд. Девушка быстро снимала грязную одежду, бледное тело пробрала холодная дрожь. Села на дно ванны и направила на себя поток тёплой воды. Сотни мурашек пробежали по телу, а глаза рефлекторно закрылись от приятных ощущений. Она не много помнила произошедшее вечера, с того момента, как выпила небольшую часть напитка. Капли воды приятно падали на тело и сразу же скатывались. Не долго ей пришлось насладиться процедурами, вспомнила о времени и обязательством идти на работу. Глубоко вздохнула и выключила воду, вылезла из ванны, попутно укутываясь в своё любимое фиолетовое полотенце с золотыми узорами. Уже спустя несколько минут брюнетка вышла из уборной и быстро вернулась в спальню, где небрежно висела одежда. Быстро схватила классическую белую блузку и прямые чёрные брюки, которые первые попали поле зрения.       Совсем скоро она уже стояла возле зеркала в коридоре и в спешке красила губы коричневой помадой. Блузка очерчивала неидеальные формы тела, но девушка и не хотела соответствовать требованиям красоты. Подтянутое тело, сильные мышцы, но не совсем эталон красоты, о котором мечтают большинство мужчин. Мари схватила куртку и сумку, взяла ключи с полки на шкафчике в коридоре и выбежала. Пока закрывала дверь попрощалась с собакой, которую снова забыла вывести на прогулку. Нажала на кнопку вызова лифта и выжидающе стучала ногой по полу. Двери открылись только через минуту, а в кабинке находились двое людей. Они даже не заметили присутствие нового человека, всё ещё спали на ходу. Брюнетка вышла на первом этаже и покинула здание, направляясь к своему авто. Ежедневная рутина мучила её, так ещё и остатки алкоголя в организме немного тормозили работу. Она достала из сумки таблетки и проглотила одну, чтобы как-то приглушить острую боль. Садиться за руль было плохой идеей, поэтому в последний момент она передумала и пошла пешком. До начала рабочего дня оставалось около часа, поэтому девушка была больше, чем уверена, что сможет добраться вовремя.       Холодный ветер ударял по лицу, щёки моментально стали красноватыми. Губы дрожали, а зубы звонко стучали друг о друга. Мари сильнее укуталась в куртку и ускорила шаг, чтобы согреться. Людей утром было довольно много, большинство из них шли на работу, а некоторые туристы просто наслаждались утренней красотой прекрасного Парижа. В душе не было ничего — ни эмоций или каких-то чувств. Ей было не так больно, как противно от себя самой. Всё можно было остановить, но череда ошибок и унижений показали на что они способны. Кто-то научился говорить правду, а кто-то проявлять истинные эмоции. Любой исход был бы фатальным для их отношений. Голубоглазая не замечала, как проходила квартал за кварталом, ноги сами вели её на работу. Не заметила, как и небо стало светлее, а фонари перестали освещать путь — настолько глубоко поникла в размышления. Уже недалеко находились ворота отделения полиции, и она знатно удивилась. Глянула на наручные часы серебряного цвета и ужаснулась. Добралась на работу почти за пол часа и даже не заметила этого. Возле входа стояли несколько незнакомых машин, но Дюпэн-Чен даже не обратила на них внимание. Зашла в здание и сразу же почувствовала резкую смену температуры. Внутри было намного теплее, нежели снаружи. В кабинке дежурного вновь сидел Натаниэль и приветливо улыбался ей.       — Доброе утречко, Мари, — улыбнулся он и заметил уставший вид сотрудницы.       — Доброе утро, Нат, — она натянула мимолетную улыбку, но в глазах так и читался холод и безразличие. — Алья и Нино на месте?       — Да, пришли несколько минут назад, — рыжеволосый взял со стола шоколадную конфету и протянул ей. — Вот, возьми, а то выглядишь неважно.       — Спасибо за комплимент, Нат, — саркастически ответила брюнетка и взяла угощение. — Хорошего дня.       — Ты не так поняла, — оправдался мужчина и тяжело вздохнул, когда силуэт девушки исчез в коридоре.       Громкий стук каблуков можно было услышать издалека. Быстрая и уверенная походка сразу говорила, что Мари находилась не в самом лучшем расположении духа. Она зашла в свой кабинет и застала Нино и Алью за работой.       — О, Мари, а что без стука? — усмехнулся мужчина и глянул на наручные часы.       — Без проблем, сейчас постучу, — ядовито бросила она и три раза стукнула кулачком по поверхности стола Лейфа. — Доволен?       — Ты такая злая, — обиженно молвил он и поднялся со своего места. — А хочешь я тебя обрадую?       — Удиви меня, Нино, — холодно продолжила собеседница и заняла своё рабочее место.       — Все оригами сделал один и тот же человек. Это была женщина, а отпечатков на нём нет, — мулат положил на её стол пластиковую чёрную папку и вернулся обратно.       Маринетт открыла вещь и сразу же увидела информацию об оригами. Все документы были расформированы по файлах, и каждый нёс определённую важную информацию.       — Можно сделать вывод, что убийца — девушка, — задумчиво прикусила губу она.       — Всё бы ничего, но у нас совершенно нет зацепок или каких-либо сведений, чтобы так утверждать, — вдруг ответила Алья.       — Отлично, сейчас я отправляюсь обратно в квартиру убитой и начну детальные поиски. Вы должны перерыть все архивы, документы или узнать больше о личностях всех убитых, от нас явно что-то утаили, — голос голубоглазой стал увереннее и напряженнее, она взяла в руки папку и направилась к выходу. — Нино, можешь меня отвезти туда?       — Ай-яй-яй, снова пила всю ночь, а мне тебя таскать на место преступления?! Интересно, сколько у тебя дома этого алкоголя? — он говорил с усмешкой, но напоминал о неприятном инциденте год назад.       Столь неприятная ситуация произошла менее года назад, когда после очередной ссоры с Лукой Маринетт перебрала с выпивкой и на следующий день пришла похожей на солёный огурец. Она не то, что не могла водить машину, так ещё и знатно поссорилась с Нино, пока уговаривала его воспользоваться его автомобилем для того, чтобы добраться до места похищения.       — Лейф, умоляю, не зли меня ещё больше, — холодно ответила брюнетка и надела куртку.       — Да потому что думать нужно, Мари! Семейные проблемы должны оставаться там же, а на работе нужно быть как огурчик, только не солёный, — мужчина поправил очки и вышел следом за собеседницей. — Алья, мы скоро вернёмся.       Между коллегами нависла напряженная тишина, но длилась она не долго.       — Дать таблетку? — спокойно спросил Нино и глянул на Мари, которая пыталась скрыть боль. — Мелкий алкоголик.       — Отравить меня хочешь? — через силу усмехнулась она и кивнула.       — Конечно, а тело куда спрячу? Сейчас, только до машины дойдем, — они вышли из здания и вышли на задний двор, к парковке.       Мужчина разблокировал автомобиль и они быстро заняли свои места. В салоне было довольно уютно, хоть места было немного меньше, чем у неё. Лейф порылся в ящике и достал плитку с белыми таблетками. Он положил две на ладонь коллеги и протянул бутылку воды. Она проглотила лекарство и запила водой, будто это было её последнее спасение. В это время Нино завёл машину и медленно тронулся с места.       — Вот не пригласила нас с Альей, теперь и страдаешь одна от мучительной боли, — усмехнулся мужчина и выехал за территорию участка.       — Ну прости, это был особый праздник, — во рту остался приятный мятный привкус, а дыхание стало ровным.       — Что ещё за праздник? — он мимолетно глянул на неё.       — Расставание с парнем, — бесстрастно хмыкнула она и отвернулась к окну, чтобы сдержать новую волну эмоций.       — О, так это же круто! — радостно воскликнул собеседник. — Только представь, ты — свободная девушка, ни от кого не зависимая, делаешь что хочешь, гуляешь где хочешь. Не тратишь время впустую на слёзы и ссоры, а проводишь время в своё удовольствие. И из-за этого ты так сильно напилась? Женщина, я тебя не понимаю. Как можно страдать из-за того, что тебе подарили?! Ты свободная, как птица в океане, так наслаждайся этим!       — Птица в небе, — засмеялась брюнетка, а в душе как будто камень упал.       — Тем более, в небе. Маринетт, может это знак, что нужно оставить всю эту глупую трату нервов и времени? — он широко улыбался и повернул руль.       Он был прав. Чертовски прав. Эти отношения лишали её свободы и раскрепощенности, которые всегда были её главными чертами. Маринетт выдохнула и улыбнулась, одобрительно кивая. Его автомобиль остановился возле входа в подъезд Хлои Буржуа. Коллеги вышли и вновь оглядели здание.       — Нам нужно найти Кагами Цуруги, она работала горничной и первой нашла труп убитой, — резко выдала Дюпэн-Чен. — Ты идёшь на её поиски, а я проверю квартиру.       — Так точно, капитан, — улыбнулся он и придержал ей дверь.       Они сразу же разделились, Мари вернулась в квартиру Хлои. Та по-прежнему осталась опечатанной, никаких следов проникновения. Девушка с опаской огляделась по сторонам и прошла в спальню. Тёмное кровавое пятно осталось на постели, несколько капель упали и на пол, но уже застыли. Она подошла к тумбе и достала одноразовые перчатки из своей сумки. Провела кончиком пальца по поверхности, попыталась представить сам момент убийства. Открыла ящик, но не нашла ничего интересного — журналы и ручки.       — Как же ты умерла, Хлоя? — озадаченно прошептала брюнетка.       В память врезались картинки записок погибших, почерк был совершенно разный. Это натолкнуло её на мысль, что жертв заставляли написать их перед своей смертью, и только потом убивали.       Мари вспомнила о бокале, который отдала судмедэкспертам вчера, но бутылки не было.       — Ты что, воду пила? Где же вино или что ты там употребляла? — продолжала задавать навобящие вопросы она.       Сколько бы не искала — не смогла найти бутылку с напитком, что породило в ней ещё больше сомнений.       — Если камеры не засняли твоего убийцу, значит он пришёл через окно, — продолжала рассуждать девушка. — А горничная закрыла его. Нет, абсурд. Откуда же он мог появиться?       Она заметила на полу золотое кольцо и подняла его, внимательно рассматривая. Маленькое украшение с изумрудом блестело на свету. Телефон неприятно завибрировал, и следователь положила вещественное доказательство в пакетик. Достала смартфон и увидела сообщение от Нино, который твердил о том, что вместе с Кагами находились в машине, чтобы поехать в отделение и провести допрос. Мари начала быстро собираться, но хотела снова посетить это место, которое с каждым разом порождало в ней миллион сомнений.       Выбежала из здания и подошла к автомобилю коллеги. Окна были затемнены, поэтому разглядеть пассажиров было практически невозможно. Она села на пассажирское сидение и смогла лучше рассмотреть горничную. Короткие тёмные волосы, длинная чёлка, закрывающая половину лица, азиатская внешность и едва заметные веснушки на щеках.       — Добрый день, Кагами, — поприветствовала её Мари. — Вы согласны ответить на наши вопросы?       — Да, мне нечего скрывать, — сухо ответила она и сжала ручку двери.       Автомобиль тронулся с места и начал постепенно набирать скорость. Никто так и не проронил и слова.       — Хлоя была хорошей девушкой, жаль, что умерла, — подала голос Кагами.       — Что Вы можете о ней рассказать? — быстро среагировала Дюпэн-Чен.       — Интересная личность, но высокомерная немного. Часто играла с чувствами мужчин, была в центре внимания, плела интриги. Всё, что положено богатой папиной дочке, — на последней фразе она заметно скривилась.       Машина остановилась во дворе отделения, и всё вышли на улицу. Быстро собрались и добрались до кабинета, где уже было немало людей. Джулека Куффен переговаривалась с Альей и ждала возвращения Маринетт. В её руках находилась ещё одна картонная папка с документами, а глаза бегали из стороны в сторону.       — О, Мари, наконец ты вернулась! — облегченно воскликнула эксперт и подошла к ней. — Пришли результаты экспертизы, посмотри.       Нино и Кагами стояли возле входа, а следователь взяла в руки результаты. Только-только она открыла первую страницу, как в кабинет вновь постучали. Дверь открыл Адриан Агрест, а голубоглазая устало вздохнула.       — Неужели Вы нашли что-то новое? — бесстрастно обратилась она к гостю.       — Да, я привёз Лилу Росси для допроса…