Маленькая

Сказать по правде, я до сих пор не знаю, почему зашёл тогда в Электричество. Что-то щёлкнуло в голове напротив этой злосчастной комнаты, заставив убрать планшет и повернуть в противоположную сторону. И вот я уже стою за перегородкой и смотрю на ещё не остывшее мертвое тело. Ком в горле, непослушной рукой потянулся к рупору, и тут... Ты. Совсем маленькая, сжавшаяся в крошечный комочек, тихо всхлипываешь в дрожащие коленки, сидя в огромной луже крови, которая с каждой секундой становится все больше, поглощая тебя. А я застыл, не в силах отвести взгляд. Все мысли об обстоятельствах недавнего убийства, предположения, догадки, разом исчезли из моей головы. Осталась только одна: что делать? Так и не объявив о находке, убираю руку - сейчас не до этого. Глубокий вдох, надо успокоиться. Делаю шаг. Потом ещё и ещё один. Кровь с характерным звуком хлюпает у меня под ногами. Но ты не слышишь, все заглушают рыдания. Подхожу, медленно сажусь рядом. Осторожно касаюсь хрупкого плеча, отчего ты вздрагиваешь, резко поднимая голову. - Тише, - пытаюсь говорить как можно мягче. - Я не причиню тебе зла, - добавляю, наткнувшись на испуганный взгляд зелёных глаз. Ты снова утыкаешься в коленки, начиная рыдать с новой силой. Замираю, не зная, что предпринять. Я никогда никого не успокаивал. Особенно детей. Особенно тех, чьим отцам только что вспороли живот. Снова касаюсь. Не реагируешь. Тогда я понимаю, что надо уводить тебя отсюда как можно быстрее. Иначе эта лужа, эта кровь проглотит тебя, убив окончательно. Поборов нерешимость, как только могу, осторожно поднимаю. Не встретив никакого сопротивления, встаю сам. Детское тельце начало дрожать, заплаканное личико уперлось в мое плечо, маленькие ладошки сжались в кулаки. Со всей мягкостью, которая только была мне доступна, прижал к себе, пытаясь успокоить. Ты казалась такой крошечной, беззащитной, что я боялся случайно сломать тебя, как ломается роза от неосторожного прикосновения. Развернувшись, быстрыми шагами направился к выходу, унося тебя прочь от поистине ужасного зрелища, которое пришлось увидеть столь маленькому созданию. Сколько тебе тогда было? Пять? Шесть? Всхлипы прекратились уже в Хранилище, но дрожь не унималась до самой Столовой. Ты не плакала, как другие дети, навзрыд, нет, ты рыдала внутри, сотрясаясь всей своей неокрепшей детской душой. Громкий звук сирены от кнопки испугал тебя. Как я это понял? По замерившим на миг бездонным глазам. Даже сейчас они сияли прекрасным зелёным светом, ничуть не гаснув за затемнённым визором. - Тише, маленькая, - шепчу, осторожно гладя тебя по голове. Ты не почувствуешь этого из-за шлема, но именно так успокаивали когда-то меня. По-другому я не умею. Мое появление с чужим ребёнком на руках произвело неоднозначное впечатление. В основном - из-за твоего практически полностью красного, когда-то белоснежного, скафандра и моих собственных запачканных ладоней. Я сидел под пристальным взглядом оставшихся в живых космонавтов, не зная, как сообщить им о Белом. В частности, из-за его дочери, сейчас сидевшей на моих коленях. - Кхм, - собираюсь с мыслями. Надо сделать так, чтобы ты не начала плакать снова, - в Электричестве, за щитком. - Кто именно? - А не видно? - взглядом указал на сжавшуюся тебя. Повисло молчание. Я чувствовал, как оно буквально вдавливает в пол, но мне нельзя показывать слабость. Особенно сейчас, когда я являюсь единственной защитой для дочери вчерашнего врага. Белый. Достаточно умный, но очень вспыльчивый. Может убедить любого в своей правоте, отказ воспринимает как покушение на собственное достоинство. Именно поэтому, в порыве гнева выкинул двух космонавтов, а когда я заступился за одного из них, назвал меня предателем и попытался проделать тоже самое. И знаете, ему это почти удалось. Один голос. Один единственный голос отделяющий меня от холодного бескрайнего космоса. Никогда в жизни я не чувствовал себя настолько бессильным, как на том голосовании. Казалось, весь мир был против меня, но обошлось: спустя долгие секунды Фиолетовый проголосовал за скип. Но сейчас было по-другому. Сейчас уже на тебя давила целая Вселенная, а также куча любопытных взглядов. - Это сделал ты. - Нет. Так подставиться? - А кто тогда? - Красный посмотрел ниже. - А она знает? Не успел я опомниться, как космонавт уже переключил все внимание на тебя. - Кто убил Белого? Как гром посреди ясного неба. Хотя небо далеко не ясное. Тихие всхлипы переросли в настоящий плач. Такой же тихий, но сердце болезненно сжалось. Ты задрожала, отвернувшись от Красного, и, закрыв лицо руками, уткнулась в мой скафандр. Я осторожно прижал тебя к себе, пытаясь успокоить. Уничтожающе посмотрел на ничего не понимающего парня. "Ты идиот?!". Немой вопрос. Зато ни у кого не оставалось сомнений в моей невиновности. Спасибо тебе за это. После собрания, по итогам которого решили пропустить, я осторожно поднял тебя, и так же осторожно понёс в свою каюту. Ты все ещё дрожала, пугаясь каждого резкого звука, коих на корабле было немало. Хотелось огородиться от целого мира, заставить замереть все, что хоть как-то может навредить твоему покою. Зайдя в каюту, я аккуратно положил свою невесомую ношу на застеленную кровать. Ты сжалась в крошечный комочек, и через несколько минут до слуха донеслось тихое посапывание. Я медленно, стараясь не разбудить, снял маленький белый шлем и накрыл тебя одеялом. Ты была так прекрасна. Милое детское личико иногда вздрагивало или хмурилось во сне, но тут же успокаивалось. Я не отводил взгляда. Вроде Белый взял тебя с собой, а не оставил на Земле, как любой другой разумный родитель, так как там не на кого было оставить ребёнка. Родственников нет, с женой в разводе. Кто-то с сочувствием, кто-то с осуждением смотрел на тебя, не отставая ни на шаг, идущую вслед за отцом, но потом все привыкли и, казалось, перестали обращать внимание. Мне тоже было как-то все равно: ты под ногами не путалась, не мешала, а кто и кого взял - не мое дело. Постепенно, сам Белый и маленький скафандр, неотступно следующий за ним, стали восприниматься, как одно целое. Ты буквально превратилась в тень своего отца. Да и вела себя так же - никто никогда не слышал твоего голоса, только иногда тихий смех или короткий ответ на какой-нибудь вопрос. Ты робко смотрела на "чужих", чувствуя себя в безопасности только рядом с отцом. Белый же, к остальным грубый и вспыльчивый, рядом с тобой преображался до неузнаваемости. Он становился таким добрым и любящим, что иногда мы подумывали над тем, что это и не Белый вовсе. Если в нем и было чувство любви, то он целиком и полностью отдавал ее тебе. А сейчас он мёртв. А его дочь мирно спит у меня на койке. Устало облокотился о стену. Голова гудела от кучи разных мыслей. Что теперь делать? Подумав секунду и ещё раз взглянув на тихо посапывающую тебя, я решил. Однозначно. Я не могу допустить, что б настолько крохотное существо осталось одно против всего мира. У тебя больше нет совершенно никого, поддержки ждать бесполезно. Белый всячески пытался защитить тебя, но не смог. Зато смогу я. Легонько прикоснулся к мягким светлым волосам. Спи спокойно, маленькая. Ты потеряла отца, но обрела брата.