***
Мингю пришел в команду, когда она давно уже была сформирована, и поначалу было очень трудно найти общий язык со многими, но больше всего с лидером — Сынчолем. Однако, спустя два года, он все же прижился в коллективе, единственное, с чем он так и не смог смириться — остановка сердца, которая случалась каждый раз, когда Вону улыбался, или того хуже — заливался тихим смехом. Он смеялся над всеми шутками Мингю, при этом глядя ему прямо в глаза. Мингю готов был стать вечным клоуном, лишь бы чаще видеть эту улыбку. А когда между хореографом и лидером возникали конфликты, вернее, Сынчоль просто пытался в очередной раз самоутвердиться за счет того, кто не может ответить ему на равных, Мингю хотелось проломить лидеру голову, но все, что он мог делать — ловить испуганный взгляд Вону, ободряюще улыбаясь, или украдкой касаться его плеча. Ему казалось, Вону был благодарен в такие моменты, а может, действительно, был. Мингю много раз в красках представлял себя героем рыцарской истории, где он, сэр Ким, спасает из лап мерзкого змея своего драгоценного принца. Правда, все истории заканчивались самоиронией, где Ким сам себя спрашивал — с чего он решил, что имеет хоть какое-то право мечтать о подобном, и в целом сдался ли он вообще Вону со своими подвигами. Спросить он, конечно же, не мог, поэтому обреченно жаловался своему другу, Минхао. Тот жалел и его, и его чувства, оба они понимали, что все это хотя и абсолютно нормально, но все же может быть неприемлемо для самого объекта обожания. Так они и сосуществовали, Мингю хранил в тайне ото всех членов команды свои чувства, каждую тренировку по частям собирая свое сердце, и стараясь не дышать слишком часто, когда Вону тихонько говорил: «Мингю-я, иди я покажу тебе, как правильно ставить руки» и показывал, касаясь своими тонкими пальцами смуглой кожи Мингю. Со временем Ким научился брать себя в руки, и жить стало чуточку легче. Но самую малость.***
И вот, когда Мингю почти восстановил дыхание, над ним возникло лицо, очки на котором сползли на нос и немного запотели. «Твою мать, почему ты такой красивый» — Мингю-я… Завтра мы записываем видео… Ты говорил, у тебя есть лишняя цепь на шею… — Да, есть. Взять? Вону смущенно улыбнулся. — Если тебе не сложно… «Почему ты такой, боже мой, я хочу укрыть тебя от всего мира» Мингю сел, от чего Вону оказался еще ближе. На секунду показалось, что он покраснел, но, может быть, Мингю просто выдал желаемое за действительное. Он так до сих пор не понял, как Вону к нему относится. Точно не так, как хотелось бы. — Без проблем. Что-то еще, может быть? У тебя готов костюм? Вону оглянулся. Сынчоль был далеко, поэтому он едва слышно сказал: — Я почти доделал нашивку на рукаве, ночью закончу. Не говори ему, ладно? — Я тебе не враг, — и оба фыркнули. Еще полчаса они обсуждали, когда и где соберутся, Сынчоль сверлил всех взглядом, повторяя, что нужно взять, и не дай господи кто-то что-то забудет. Вону при этом сжался, и Мингю по привычке поймал его взгляд, едва заметно кивнув. Вону слабо улыбнулся в ответ. Сердце снова сделало сальто.***
К вечеру следующего дня они собрались в студии, где предстояла запись видео. Переоделись, визажист докрашивала Вону. Когда он тихо подошел, Мингю боролся с цепью, пытаясь прицепить ее к ремню сзади. — Помочь? — Да, пожа… — слова застряли в горле, когда Ким повернулся. Вону было не узнать. «Как тебе идет этот макияж, ты выглядишь отлично. Скажи!!! Скажи ему!!!» — Э… Ты… Доделал нашивку? — Да, я лег очень поздно, но все сделал. — Ты молодец! И снова Мингю получил заветную улыбку. Иногда он думал, что живет ради этой улыбки. Следующие несколько часов они записывали дубль за дублем, просматривали, выслушивали вечно недовольного лидера, а затем снова записывали. Закончили после полуночи, переоделись в обычную одежду, и стали решать, кто и куда едет, с кем вызвать такси, чтобы не платить слишком много. Те, кому было по пути, разбились на группы, и стали выходить из студии. Остались лишь двое. Мингю, у которого был свой автомобиль, и… Вону, который жил дальше всех, пары ему не досталось. Мингю заметил его растерянный взгляд и подошел. — Ты как поедешь? — Я… Я думал… Поехать с Джонханом, но он с девушкой едет к ней… И… Ты можешь посмотреть сколько стоит такси на мой адрес? Мой телефон сел… — Разумеется. Хм… Спрос на такси был высок, Мингю даже не стал называть цену, а просто молча показал ее Вону. На лице того появилась паника. — Ты… сможешь уехать? — Я… Я не рассчитывал… На такое… «Пожалуйста, не смотри так, у меня разбивается сердце, я снова хочу просто укрыть тебя от всего мира и защищать до конца жизни просто позволь мне это делать» Мингю окликнул ребят. — Эй вы! Вону может с кем-то из вас поехать? Но всем было плевать, с кем уедет Вону, все уже мыслями были дома. На решение была секунда, и Мингю, собравшись с мыслями, выпалил: — Ты можешь поехать ко мне… Или… Я могу увезти тебя… Глаза Вону забегали, и он снова смущенно опустил голову. — Все в порядке, я… Я уеду, — пробормотал он. Но Ким был уже полон решимости, внимательно глядя на съежившегося хореографа: — Не говори ерунды. Я могу либо занять тебе денег на такси, либо увезу тебя сам, либо…. Поедем ко мне, я все равно живу один. — Тебе правда не сложно? «Да я готов подарить тебе весь мир, только попроси!!!» — Ничуть. Давай доедем до меня, я… Очень хочу в душ. А если решишь — я увезу после тебя домой, договорились? Тут же влез Сынчоль: — Вону-я, езжай вот с Мингю, в чем проблема, тем более, он сам позвал. Ким огрызнулся: — Уже без тебя разберемся, — и, обняв Вону за плечи, вывел его на улицу. Ехали молча, только уже ближе к дому Ким спросил: — Что ты решил? — Если… Если тебе правда не сложно… Я бы остался у тебя, а утром уеду на метро… Мингю кивнул и сжал руль сильнее, руки тряслись, а сердце грозило покинуть грудную клетку. Он взял телефон и незаметно принялся набирать сообщения Минхао. — Блять!!! Хао!!! Ты сейчас умрешь!!! Вону едет ночевать ко мне!!! — Вау. Но умрешь как раз ты. Ты… У тебя получилось? — Нет… Но… Уже неплохо, а? — Не напугай его, громила. — Ты знаешь, что я умею скрывать свои эмоции. — Да, вот только он ни разу не оставался у тебя. — Я сейчас умру, клянусь, я умру. — Держи в курсе Они вошли в квартиру, Мингю сделал пригласительный жест, посоветовал бросать вещи так, как Вону хочет и не стесняться, но тот тихо по стеночке прошел на кухню и сел. Мингю принялся переодеваться, и предложил: — Я могу дать тебе домашнюю одежду, если нужно. — Если можно… То да… И… Могу я сходить в душ тоже? После тебя, разумеется… — Тебе можно все в моем доме. Спустя полчаса Вону вышел, смыв макияж, и снова став мышонком, поправил очки на носу и вдумчиво сказал: — Как чувствовал, что надо было брать свою одежду. А так оставил ее у своей девушки… Забавно, правда? — А… А-ага, да, н-надо было взять, — Мингю стоял к нему спиной, и это спасло его, иначе Чон бы увидел, какая гримаса исказила лицо друга. Он со всей силы сжал челюсти, до боли, пока зубы не начало ломить.Девушки. У. Своей. Девушки. Гребаной. Девушки.
«А на что ты надеялся?» Мысли путались, руки непроизвольно сжимались в кулаки, но Мингю с трудом смог успокоиться и принять обычный дружелюбный вид. — Кушать будешь? Я ничего не готовил, но, может быть, бутерброды… — Достаточно будет бутербродов, не заморачивайся! И… могу я попросить чаю? — Я повторю — в моем доме ты можешь делать все, что хочешь. И Мингю принялся накрывать на стол. Если бы он видел тогда, каким взглядом Вону следил за ним, нервно сжимая край стола, все могло закончиться иначе, и намного раньше. Но Ким не видел, а Вону, естественно, молчал. Остаток ночи они отсматривали дубли, пили чай, обсуждали будущее команды — ничего необычного. Уснули почти на рассвете. А утром Вону тихо собрался, поблагодарил Мингю и ушел. Ким просидел несколько часов в тишине, погруженный в собственные мысли, затем позвонил Минхао, и тот долго успокаивал друга, сквозь редкие всхлипы рассказывающего «как все прошло». — Девушка, Минхао… Понимаешь? Я… У меня не осталось никаких шансов. — Друг, у тебя их и не было… Ты понимаешь, что придумал себе все сам? А он просто благодарен тебе за поддержку. Он даже не видит в тебе… — Никого он не видит во мне, Су… Никого, даже друга. Я отдал бы все, лишь бы он позволил мне быть рядом… — Тебе нужно переключиться на что-то или кого-то… Ты изматываешь себя, мне больно смотреть. — Я не буду. Я. Не. Буду. Я все равно буду рядом, пусть ему не нужно. — Как знаешь.***
Прошло несколько недель с того момента, как Мингю впервые так был близок к своей цели, но впервые оказался так далеко от нее. Ему было сложно смотреть на Вону, казалось, что тот тоже избегал его. Джонхан на репетициях пару раз пошутил: — Эй вы, двое! Что между вами было, а? Вону, ты ночевал у него, что вы двое там делали? Вону вжимался в стену и тихо отшучивался. И тогда между ними вырастал Мингю. — Тебя ебет? — Нет, а ты его? — ржал Юн, едва успевая увернуться от подзатыльника тяжелой рукой. — Да шучу я! И снова благодарный взгляд, и снова слабая улыбка. Только теперь Мингю было еще тяжелее смотреть на него. Единственным, кто молчал, был Сынчоль, который косился на них, останавливая взгляд на Мингю. Он будто хотел ему что-то сказать, но не решался. А может, Мингю показалось. После очередной репетиции, когда Мингю сидел дома, смотрел старый фильм и лениво жевал чипсы, телефон неожиданно зазвонил. Номер был ему неизвестен, и он почти решил проигнорировать, но что-то подсказало ему — ответь. Услышав голос звонившего, Мингю вскочил, опрокидывая на пол и тарелку, и плед. На том конце провода раздавались тихие всхлипы, среди которых он разобрал: — Мингю, мне очень неловко тебя беспокоить… Но… Мне больше не к кому обратиться сейчас… — Вону??? Что случилось? Ты цел? — Да, я… Ты… Нет, ладно, ничего. Извини, что побеспокоил, пока. — Стоп, блять! Давай сначала. Где ты? — Я… — Вону назвал адрес. Мингю присвистнул. — Как тебя туда занесло? За тобой приехать? — Если тебе не сложно. — Когда ты уже поймешь, что мне не сложно? Ответом ему была тишина. — Ты на улице? Зайди в здание, мне понадобится время, чтобы доехать. — Я на улице, и на самом деле не чувствую рук уже, но ничего страшного, я подожду. Наплевав на правила, ограничение скорости и возможную полицию, Мингю летел на другой конец города. И, когда Вону сел в машину, облегченно выдохнул. — Замерз? — Коленей не чувствую. — Позволишь…? Мингю положил обе руки на тонкие худые колени парня. Тот вжался в сидение и засопел. Мингю снял с себя верхнюю одежду и протянул Вону. — Держи, она теплая сейчас, укрой ноги. Вону не возражал, а послушно укрылся курткой, которая могла скрыть его почти полностью. Они никуда не ехали, а просто сидели молча. Наконец, Вону подал голос: — Извини… Мне правда больше некому было позвонить… Не подумай, что я пользуюсь… — О чем ты? Будь ты на краю света, мне было бы не сложно приехать. — Почему? — Что? — Почему? Почему ты так заботишься обо мне? На этот вопрос Мингю не готовил ответа, он попросту не ожидал его, все это время безответно заботясь, никакой реакции уже не ожидая в ответ. И тут — почему? Он попытался отшутиться: — Ну посмотри на себя, весь твой вид говорит — помогите! Но Вону не смеялся. Он снял очки и повернулся к Мингю. На лице впервые за все время их знакомства не было ни капли страха, вины или смущения. — Почему? — Я… Ну… Давай я просто отвезу тебя домой, хорошо? Вону кивнул и отвернулся к окну. Они ехали снова молча, только тихо играла музыка. И снова молчание нарушил непривычно разговорчивый сегодня Вону. — Это нагло с моей стороны, но… Могу я снова переночевать у тебя? От удивления Мингю перепутал педали и тронулся на красный (и умом). — Э… Да, конечно, разумеется… — А можем мы… Заехать в магазин, я хочу выпить… — Ну… У меня есть вино, есть виски, но если хочешь… — А кола есть? — Есть. — Тогда не нужно в магазин.***
Одному богу было известно, чего стоило Вону набрать номер и попросить о помощи Мингю. Он несколько минут смотрел на цифры, то стирая их, то набирая снова. Наконец, зажмурившись, он нажал на кнопку вызова и стал ждать. Он никогда бы не смог позволить себе попросить помощи. Но не сегодня… Он обязательно расскажет Мингю о том, как перевернулась его жизнь, более того — его представление о жизни и самом себе. Как он расстался с девушкой (вернее, она назвала его сумасшедшим и, хлопнув дверью, оставила его в пустой квартире). Как поругался с матерью, потому что она так и не смогла простить его слова «Мам, мне, кажется, нравится парень». Как ему некуда было пойти зимней ночью. И как он на самом деле хотел только одного — чтобы Мингю снова дал ему свою огромную футболку, наливал чай и ловил его взгляды. Он обязательно расскажет. Если сможет сам себе в этом признаться.***
Оказавшись дома, Вону уже смелее прошел на кухню и, поджав ноги, забрался на стул. Мингю, так и не переодевшись, сел напротив. — Виски? — А можно мне чаю? Я расхотел пить… — Тебе… — В твоем доме можно все. Мингю поднял бровь, показав, что удовлетворен ответом. Когда он налил чай в заварник, и, задумавшись, ждал, пока тот заварится, сзади послышался шорох. Парень обернулся и замер. Прямо перед ним стоял Вону, нервно натягивая рукава свитера на руки, пряча их. — Чай… Почти готов. — Ты мне не ответил… Скажи мне, почему ты так заботишься обо мне? — Вону, ты не готов услышать ответ. Чай… — Нет, я готов. Мингю потер виски. — Обещай, что мы будем общаться, что бы ты сейчас не услышал. Вону кивнул и снова потребовал ответа: — Так почему? — Да потому что я хочу заботиться о тебе, больше всего на свете я хочу защищать тебя, я не могу видеть ни единого момента, когда тебе неловко, или плохо… Я хочу забрать все неприятности на себя, чтобы ты только улыбался… У тебя… Ох… У тебя чудесная улыбка. А теперь умоляю, сядь на стул, я… Мне тяжело. Но Вону не сел. Он сделал еще шаг вперед, от чего оказался носом к носу с парнем и впервые так серьезно смотрел в глаза. — Почему, Мингю? Почему ты так ко мне относишься? Мингю сглотнул и покрепче вцепился в столешницу. Он больше привык быть в роли того, кто устрашает, но сейчас чувствовал себя очень маленьким. — Почему… Я…. Я не знаю, это просто то, что я к тебе чувствую. — И давно? Врать не было смысла. — С первого дня. Вону опустил голову, не отходя. — И почему ты молчал? Мингю, почему ты ничего мне не говорил? — А как ты себе это представляешь? У тебя… Девушка… Чон покивал, будто что-то понял, а затем приложил ладони к щекам парня. — А если бы ее не было? Если бы ты знал, что твои чувства взаимны? Что бы ты сделал? — Честно? — Честно. — Я бы очень хотел… Обнять тебя и… Я бы очень… — Пожалуйста… — Я очень хотел бы хотя бы раз в жизни поцеловать тебя. Ты подумаешь, что я… — Так поцелуй. — Прости? Я не расслышал… Но и договорить он тоже не мог. Вону подался вперед и робко, как мог только он, коснулся губ парня своими. И он почти пожалел о своем решении, когда его обхватили сильные руки, буквально спрятали в объятиях, а поцелуй перестал быть робким. Он опомнился, когда Мингю посадил его на стол, подвинув к себе и потянул край свитера вверх. Смелость будто рукой сняло. — М… М-м-мингю… Ким тут же убрал руки и поднял голову. — Я понял. Я слишком… Извини. Но Вону взял его руки и положил себе на талию, покачав головой. — Я не об этом… Просто… Если Сынчоль узнает… — Если он и узнает, то что он сделает? — Он разозлится… Он не очень любит тебя, а я... — И что? — Мингю аккуратно гладил парня по спине. — И… Ты будешь и дальше защищать меня? — Я клянусь тебе… — но тонкий палец, прикоснувшийся к губам, заставил его снова замолчать. — Я тебе верю. Я был слепым, и глупым… Ох… Уснули, уставшие, почти на рассвете. А утром Вону снова встал и тихо начал одеваться, но Мингю услышал. Он приподнялся на локте и несколько минут рассматривал худые плечи и спину парня. Затем с удовольствием ощутил тепло, которое еще хранила половина его кровати, и лег туда. Вону услышал звук и обернулся. — Доброе…утро… Я… — Сваливаешь? — Нет, я… Да, вообще-то, пытался. — Почему? — Мне показалось это все… Сном… Ошибкой… — Ошибкой? — Нет! Пойми меня правильно! — Только если ты разденешься и ляжешь обратно. Вону улыбнулся. А сердце Мингю сделало привычное сальто. — Никогда к этому не привыкну… — К чему? — Иди поближе, расскажу.***
Спустя неделю на репетиции подошел Сынчоль. — Ким Мингю. Я принял решение, и новый танец будет твоим сольником, а мы… Подтанцовка. Мингю опешил. — Что за королевское предложение? — Я так решил. Вону поставит хореографию, какое-то время вам придется тут заниматься вдвоем, потом подключимся мы. Мингю заметил ухмылку и напрягся. «Да что он может знать…» — Хорошо, я понял… — Кстати… Когда ты последний раз видел Вону? После того, как он расстался с девушкой, он никуда не выходит… Мингю принял самый честный вид. — Нет. Я его не видел… А он… Разве расстался с девушкой? Почему? У них вроде так хорошо все было. — Ким Мингю. Не ломай комедию. Тебе ли не знать, — и Сынчоль, выразительно подняв бровь, рассмеялся, но по доброму, и вышел из зала. Мингю кинулся за ним. — Нет, подожди… Чхве Сынчоль!!! Остановись! Что ты знаешь? Что за взгляды? А ну иди сюда! Но Сынчоль, повернувшись, только показал ему большой палец, а затем закрылся в душевой, прямо перед носом Мингю. Спустя минуту дверь открылась, Мингю так и стоял перед ней столбом. — Слушай… — Сынчоль, прикрываясь полотенцем, выглянул наружу, — если серьезно — я горжусь тобой и… Завидую… Я никогда бы не смог так. Да успокойся ты, все в порядке. Ты не знал, но мы с Вону лучшие друзья, несмотря на… Ну… Ты понял… На наши отношения на тренировках. Я правда горжусь тобой, и очень за него рад. Мигню так и остался стоять перед закрытой дверью душевой, но внутри разливалось приятное тепло, он чувствовал, что впервые в жизни все сделал правильно. Сзади раздался шорох, но он точно знал, что за мышонок подкрался. — Ты домой? Вону немного растерялся и опустил голову, Мингю аккуратно поднял ее за подбородок и повторил вопрос. — Если можно… Мингю закатил глаза, а Вону тихо рассмеялся и прильнул к широкой груди. Он слышал, как стучит сердце. — Почему… Почему оно так стучит? — Твоя улыбка все еще прекрасна…