Роковая ссора

— А ну-ка повтори, что ты сейчас сказал?! — пронзительный крик, вот-вот норовящий перейти в ультразвук, сотрясает общежитие ньюистов. — Ты все прекрасно слышал! — второй крик не менее громкий не заставляет себя ждать. — Юная госпожа! — Хван Минхен! — Что, Принцесска, правда глаза режет? По правде говоря, ссора между макнэ и лицом группы эта не первая, не вторая и даже не десятая. Слишком уж у этих двоих разные характеры. И одновременно с этим слишком уж они похожи. Две дивы, мать вашу. Но никогда прежде такие мини столкновения не достигали подобного масштаба. Того и гляди соседи полицию вызовут. Остальные участники уже давно трусливо разбежались, спрятавшись по разным углам общежития. Чтобы не дай бог их не зацепило. Даже лидер предпочитает не вмешиваться в склоку младших. Сами разберутся. Пока не дерутся, все нормально. А Джонхен очень надеется, что им хватит ума не делать этого. В противном случае он их убьет своими руками. Чтобы не мучились, когда менеджер узнает. Тот не будет разбираться, кто виноват. Сразу доложит начальству, а дальше пусть они разбираются. Очередная ссора между Минхеном и Минки вспахивает совершенно неожиданно и на ровном месте. Ну или не совсем так. Просто какой-то малолетней дурочке на фанмитинге взбрело в голову спросить, кто из этих двоих красивее, твою мать, и талантливее. Лавес даже голосование устроили. Победил Минхен. И понеслось. Всю дорогу до общежития они просто бросали друг на друга красноречивые раздраженные взгляды, а как только переступили порог, тут и началось. Сначала все было более-менее нормально, а потом Рену взбрело в голову сказать, что старшего взяли в группу только из-за его внешности. Вокалист и танцор из него так себе. Наверное, кому-то следовало быть умнее. Но в тот момент Минхен просто взбесился из-за этих слов и заявил, что им в группе никогда не нужна была девчонка и что в самом начале они хотели поменять его на кого-нибудь из ребят, ныне дебютировавших как севентин. Этого Минки уже стерпеть не смог. Плакать, словно та самая девчонка, он не планировал, но слезы сами наворачиваются на глаза. От обиды и несправедливости. Потому что… Ну какого черта! Кто Минхена за язык-то тянул?! Ни для кого же не секрет, что младший и так постоянно комплексует загоняется по этому поводу. — Вот как?! — голос Рена дрожит настолько сильно, что даже лицо группы неожиданно пугается того, что перегнул палку. — Поменять? Избавиться? Да как скажешь! — резким злым движением он вытирает глаза и, развернувшись, выбегает из общежития, громко хлопнув дверью на прощанье. Кажется, сейчас точно кто-нибудь вызовет полицию. Минки выскакивает прямо так. В том же, в чем был в общежитии. То есть в одной футболке, домашних штанах и тапочках. И это при том, что на улице далеко не май месяц. А, если быть точнее, то ноябрь. Холодно совсем. Ни телефон, ни кошелек он с собой тоже не берет. Просто не успевает сообразить, что это необходимо. Макнэ ньюист бежит по улице, не обращая внимания на редких прохожих и размазывая слезы по лицу, пока не перестает хватать воздуха. Легкие горят от недостатка кислорода и от того, что поступает только ледяной воздух. Мокрые дорожки на щеках неприятно стягивают кожу ледяной корочкой. Становится безумно холодно и, кажется, совсем скоро он перестанет чувствовать свои ноги, руки да и вообще все тело. Лютый холод приводит паренька в чувство, и он, обхватив себя руками, оглядывается вокруг. И неожиданно понимает, что совершенно не знает, где находится. В этих местах Рен никогда прежде не бывал. *** — Минхен! Вообще-то Джонхен собирался выйти из своего укрытия еще в тот момент, когда у младшего началось некоторое подобие истерики. Ну, наверное, так и нужно было сделать. И тогда, возможно, всего этого бы удалось избежать. А что теперь? Их милый маленький и, заметьте, любимый макнэ сбежал на улицу совершенно раздетый и без возможности как-либо связаться с кем бы то ни было. Остальные участники тоже выходят, чтобы посмотреть, чем все закончилось. Хотя какой смысл смотреть? И так все понятно. По взгляду лидера все понятно. Он смотрит на Минхена с каким-то непониманием, разочарованием и презрением и качает головой. — За что ты так с ним? — тихо спрашивает ДжейА. По-хорошему нужно было бы сразу же отправиться на поиски младшего, но сейчас это уже бесполезно. Он может быть где угодно. И им всем очень повезет, если ничего с ним не случится. Между прочим, миловидному парню, тем более айдолу может быть очень опасно гулять по ночам. Особенно, одному. — Я не хотел, — по голосу Минхена слышится, что это правда. — И сам не знаю, что на меня нашло. Знаю, что не должен был говорить этих слов, — страшно хочется плакать, но он не может себе этого позволить. — Просто он так ведет себя… Ну девчонка же. Слова сами сорвались с языка, когда я пытался придумать, как бы побольнее уколоть его. Но я не думал, что все закончится так. Что теперь делать, хен? — спрашивает едва слышно. — Как мы найдем его? — Я понятия не имею, что теперь делать, — Джонхен тяжело вздыхает, поворачиваясь к окну. — На улице холодно и темно, он ушел раздетым и без телефона, а мы не знаем, где его искать. Поэтому сейчас я могу надеяться только на то, что ему хватит ума спрятаться в каком-нибудь баре или магазине. — Может, стоит сообщить менеджеру? — наконец неуверенно тянет Арон. — Не вариант, — Донхо тоже подходит к окну, вглядываясь вдаль. — Что он сможет сделать? Да и подставим мы Минки очень сильно, если расскажем. Это же прямое нарушение контракта. — Может быть, — согласно кивает ДжейА. — Но что, если с ним что-нибудь случится? Мы должны рассказать, — да уж. Как же сложно быть лидером. Особенно хорошо это понимается вот в такие моменты. — Черт. Я правда не знаю, что делать, — господи, как же ему сейчас хочется, чтобы кто-нибудь другой принял это нелегкое решение. Потому что, черт, это невыносимо. Лидер замолкает, снова устремляя взгляд вдаль. Какой смысл вообще об этом спорить или говорить? Все это не поможет найти и вернуть беглеца. Можно да и нужно, наверное, сообщить менеджеру, но Бэкхо прав: тогда Минки наверняка попросят уйти из группы за нарушение одного из главных правил договора. Конечно, этот пункт каждый из них периодически нарушал, но тогда их жизни ничего не угрожало. Что касается Рена, он тоже иногда выбирается на ночные вылазки. Правда возвращается не позже, чем через пару часов. А сейчас… Вот куда мог пойти этот ребенок?! — Мы сообщим обо всем, если он не вернется через час, — будучи старшим, Арон принимает это нелегкое решение за всех. — А пока что предлагаю одеться и пойти поискать его. Может, он не ушел далеко. В глазах мемберов постепенно зажигаются огоньки надежды, и они быстренько разбегаются по своим комнатам, чтобы одеться. Как бы там ни было, а идти гулять в таком виде не стоит. Хватит и того, что Рен ушел раздетым. Кстати, наверное, стоит все же захватить и для него что-нибудь теплое. На всякий случай. Вдруг удастся его отыскать. *** Минки несется по улице, размазывая слезы по щекам и чудом умудряясь не попасть под проезжающие машины. Ему больно. Действительно больно. Не физически. Нет. Но сердце и душа болят очень сильно. За что одногруппник так с ним поступил? Зачем сказал эти ужасные слова? Ведь знал же, не мог не знать, что макнэ и так постоянно переживает по этому поводу. Разве же он виноват в том, что немного похож на девушку? И не сосчитать, сколько раз сам Хван Минхен убеждал его в обратном. В том, что все это глупости не заслуживающие внимания. Убеждал, сидя рядом и пытаясь успокоить расстроенного мальчишку. А теперь? Как он мог? Неважно, что Рен первым начал. Он-то не сказал ничего ужасного. Он не заслужил такого. От долгого непрерывного бега легкие начинает жечь от недостатка кислорода, вынуждая макнэ ньюист остановиться. Только сейчас он начинает ощущать пронизывающий холод. Ну еще бы. Выбежал ведь из общежития в одной легкой футболке. Без телефона. И без каких-либо денег. Все его тело сотрясает крупная дрожь. Минки оглядывается по сторонам и внезапно понимает, что абсолютно не знает, где находится. Место совершенно незнакомое. Холодно. На глаза снова наворачиваются слезы. Вокруг никого. Даже дорогу спросить не у кого. Какой-то двор. Интересно, если постучаться среди ночи к кому-нибудь в квартиру, какова вероятность получить в морду или оказаться износилованным? Правильно. Очень велика. Поэтому Минки принимает единственно верное решение: решает просто пересидеть до утра в первом попавшемся подъезде, надеясь, что его не примут за бомжа и не выставят. Делать нечего, и он просто усаживается на ступеньки между третьим и четвертым этажом поближе к батарее. Это будет определенно очень долгая ночь. — Девушка, что-то случилось? — негромкий обеспокоенный голос заставляет Рена вздрогнуть и вынырнуть из своих безрадостных мыслей. Даже несмотря на плачевное состояние, Минки мгновенно вспыхивает. Да что же это такое?! Какой наглец! И откуда он только взялся? Впрочем, неважно. Пусть убирается туда, откуда пришел. Макнэ резко вскакивает, стараясь не упасть, и оборачивается к мужчине, сверля его яростным взглядом. Межу прочим, мужчина вполне себе симпатичный. На вид ему лет, может быть, тридцать-тридцать три. Русые короткие волосы и очень мягкие черты лица. И красивые глубокие шоколадные глаза. — А не пойти ли тебе на хер? — грубо бросает он, глядя прямо в глаза. По правде говоря, немного страшно. Мало ли что этот мужчина может сделать. И лучше бы он просто ушёл. Для всех лучше. Главное, не показывать свои настоящие чувства. Если тот увидит, наверняка не оставит все просто так. — Ой, прошу прощения, молодой человек, — однако мужчина лишь едва заметно улыбается, отступая на пару шагов. — В таком случае, не нужна ли тебе помощь? — Помощь? — злость внезапно отступает. Очень хочется фыркнуть и снова послать его куда подальше. Но Минки прекрасно понимает, что это верх безумства. Нужно хотя бы попросить телефон и позвонить в общежитие. Лидер наверняка волнуется. Только бы он ничего не сообщил менеджеру. — Молодой человек, кажется, вы очень замёрзли. Идемте, я вас хотя бы чаем напою. — Спасибо, — неловко бормочет Рен. — Но мне бы не хотелось доставлять вам неудобства. — Какие неудобства, — усмехается. — Я ведь сам пригласил. Кстати, меня зовут Чхве Мунхон, протягивает руку. — Чхве Минки, — макнэ ньюист едва заметно несмело улыбается. — На самом деле, вы правы. Мне действительно нужна помощь. Вы можете одолжить телефон? Мунхон осторожно берет паренька за руку, заводят в свою квартиру. Вообще-то до этого дня он считал себя самым настоящим натуралом. Но сейчас, стоя перед этим хрупким и дрожащий мальчишкой, не может отвести взгляд. Боже, какой же он миленький. — Держи, — мужчина протягивает Рену телефон. — Звони, куда хочешь. Я пока что заварю чаю. Минки благодарно кивает, тут же набирая давно заученный наизусть номер. Хорошо, что лидер заставил его это сделать. — «Хен?» — неуверенно спрашивает. — «Минки?!» — Джонхен громко вскрикивает, когда слышит знакомый голос. — «Хен», — как только старший отвечает, Минки снова сразу же снова бросается в слезы. — «Хен, прости». — «Хэй, успокойся. Слышишь? Где ты? Все в порядке?» — беспокойно ДжейА заваливает его вопросами. — «Как ты? Боже. Ну я прошу тебя, перестань реветь». — «Я в порядке», — наконец отзывается макнэ. — «Просто…» — по правде говоря, он и сам не знает, что именно «просто». Не знает, почему слезы продолжают обжигать щеки. — «Где ты?» — снова спрашивает. — «Давай я позвоню менеджеру, и он заберёт тебя». — «Я не знаю, где я. Но, не волнуйся, все нормально. Утром буду в общежитии», — на пару секунд Рен замолкает. — «И передай, пожалуйста, Минхену, что он мудак». — «Минки, я надеюсь ты не на улице?» — «Разумеется, нет, хен. Все. Мне нужно вернуть телефон владельцу. До завтра». — «Пока. Будь там осторожен. Помни, кто ты есть. И о том, что не стоит говорить об этом, если тебя не узнали». Минки, угукнув, отключается первым, зная, прекрасно понимая, что теперь Джонхен будет переживать за него всю оставшуюся ночь. Идти на кухню, где до этого скрылся хозяин квартиры, немного неловко. Тем более в таком плачевном виде. По-хорошему нужно принять горячий душ, чтобы согреться. Но просить об этом своего неожиданного благодетеля уже как-то совсем неудобно. Мало того, что он пустил незнакомого парня в свою квартиру так еще и решил напоить чаем. Квартира мужчины неимоверно большая. Даже не видя ее всю, макнэ ньюист может насчитать минимум три комнаты. И это если не брать в счет кухню, которая должна точно быть, и ванную. Впрочем, сейчас не время осматриваться. Нужно, наверное, все-таки дойти до кухни. Чай бы и правда не помешал. Все еще очень холодно, из носа течет и хочется прижаться к батарее. Ну, или забраться под горячий душ. Потому что в противном случае велика вероятность неслабо так заболеть. После таких-то похождений. — Боже, да ты же наверняка замерз, — Мунхон оборачивается, когда слышит в дверях хлюпанье носа. — Наверное, тебе стоит сначала принять горячую ванну. По коридору вторая дверь. А я пока что найду плед. Сил на то, чтобы возразить или начать отнекиваться, нет абсолютно, а потому Минки просто кивает, смущенно улыбаясь, и плетется в ванную. Наверное, не стоит вести себя так в чужом доме. Особенно, если ты айдол из более или менее знаменитой группы, который к тому же, не способен постоять за себя. Горячая вода действительно помогает в себя и немного отогреться. Рену становится лучше, и стыд заставляет его щеки покрыться румянцем. Очень стыдно от того, что сейчас происходит, и от того, что он вынужден просить помощи у постороннего человека. Идея с побегом теперь кажется просто ужасной. Пока Минки, завернувшись в плед, осторожно пьет свой чай, Мунхон, сидя напротив, не сводит с него глаз. Этот молодой пацан, которого он поначалу ошибочно принял за девушку, действительно очень милый. Интересно, он случайно не модель? С такой-то внешностью. Или, может, он работает мальчиком по вызову? Ну, всякое же может быть. Как его там зовут? Чхве Минки? Мунхон с любопытством разглядывает светловолосого гостя, который сейчас больше всего напоминает нахохлившегося воробушка. Кстати, пожалуй, надо бы спросить, сколько ему лет. Ах да. И еще. Кажется, где-то они уже встречались. Кого-то он напоминает. К счастью, Мунхон не особо увлекается знаменитостями, а потому не узнает. В противном случае это могло бы кончиться очень плохо. — Ты в порядке? — заметив, что неожиданный гость уже клюет носом и совсем скоро уронит кружку, мужчина пересаживается ближе, обеспокоенно заглядывая в его глаза. — Минки, я постелю тебе на диване, если ты не против — Не стоит, — с трудом приоткрыв глаза, Рен бросает на своего спасителя быстрый взгляд и качает головой. — Спасибо большое. Но я все равно не собираюсь спать. Простите, что доставляю вам беспокойство, — он снова утыкается носом в кружку. — Никаких неудобств, — Мунхон отрицательно качает головой. — Но, может, тебе все-таки стоит отдохнуть? — Я все равно не смогу сейчас уснуть, — и вот как объяснить незнакомому человеку, что ему нужен кто-нибудь рядом. — Мне всегда сложно делать это в незнакомом месте. К счастью или к сожалению, Мунхон оказывается весьма неглупым парнем. Он сразу же все понимает, видит, как напуган этот мальчик. Его хочется как можно скорее успокоить. Вот только Мунхон знает лишь один способ. С глупыми девчонками он обычно срабатывает. Но Минки не девчонка. И, кажется, весьма неглупый. Мечтательно улыбнувшись, хозяин квартиры осторожно берет того за руку, аккуратно ведя его за собой в комнату. — Уже поздно, — Мунхон тепло улыбается, кивая на часы. — Думаю, тебе все-таки пора спать. — Но я… — Я посижу немного с тобой, — все-таки этот парень все еще совсем мальчик. Такой маленький и испуганный. Тяжело вздохнув, Рен все-таки забирается под одеяло. Сил спорить дальше у него просто нет. Несмотря на принятый душ и горячий чай, он все еще чувствует сильный холод. Пальцы на руках и ногах до сих пор очень ледяные. Наверное, от переживаний и испуга после пережитого. Из-за всего этого Минки совершенно забывает о безопасности и о том, что не стоит быть таким беспечным. Но этот мужчина выглядит таким хорошим и понимающим. Гораздо лучше, чем Минхен, который посмел так сильно ранить одного из самых близких для себя людей. — Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Мунхон, наклоняясь к немного бледному младшему. — Холодно, — макнэ ньюист поднимает на мужчину жалобно-виноватый взгляд. — Не могу уснуть. Да что же ты будешь делать! Отодвинув несопротивляющееся тело, старший ложиться рядом с ним. По правде говоря, Мунхон и сам не понимает, что на него нашло. Всего несколько дней назад он расстался со своей девушкой, с которой встречались около трех лет. Из-за того, что она нашла себе нового парня. А теперь… Раньше за ним не наблюдалось голубизны. Вот как можно было влюбиться в парня, которого встретил в подъезде совершенно случайно? Как можно было влюбиться с первого взгляда в этого хрупкого мальчишку, попавшего в неприятности? Мунхон едва заметно улыбается, заметив, что младший совсем не против. Ну и как тут можно удержаться? Перевернувшись поудобнее, он склоняется ниже, слегка касаясь чужих губ своими. Делать это приходится очень медленно и осторожно. Чтобы дать Минки время и возможность оттолкнуть. Пугать его еще больше ой как не хочется. То, что происходит дальше, заставляет их обоих очень сильно удивиться. Неожиданно даже для самого себя Рен отвечает на поцелуй. Неумело и очень смущенно, но все-таки отвечает. Вытащив руки из-под одеяла, он аккуратно обнимает мужчину за шею, стараясь прижаться еще ближе. Да уж. Такое с ним впервые. Ну, целоваться с практически незнакомым человеком. Что Минки о нем знает? Только имя и фамилию. И то, что он живет один. Впрочем, и этого достаточно. Как бы там ни было, а Мунхон помог ему. Хотя и не должен был. Завтра рано утром нужно будет вернуться в общежитие, но макнэ ньюист и не думает спать. Целоваться с этим мужчиной немного необычно, но довольно приятно. И даже прошлые обиды и переживания отступают. *** — Боже, ну наконец-то. Минки-я! Как только макнэ ньюист рано утром все-таки возвращается в общежитие, напоследок чмокнув своего спасителя, который подвез его, в щеку, его тут же облепляют со всех сторон одногруппники. Джонхен, Донхо и Арон окружает младшего, стараясь заглянуть в его лицо. Непонятно, что они там хотят увидеть. И столько в их глазах беспокойства, что Минки даже становится немного стыдно. За то, что заставил старших так переживать. Они-то не были ни в чем виноваты. Наверняка лидер всю оставшуюся ночь после того звонка сходил с ума от страха. Ведь в первую очередь на нем лежит ответственность за жизнь и здоровье одного из своих «детишек». Наверное, глупо было вот так вот сбегать. От Минхена можно было бы просто спрятаться в ванной или в комнате. Кстати, о нем. Вокалист стоит в кухонном проеме, не решаясь подойти ближе. Потому что действительно стыдно. И он прекрасно понимает, что тот вряд ли простит его в скором времени. — Как ты? — оглядывая Рена с ног до головы, спрашивает Джонхен. — Все в порядке? Сможешь принять участие в репетиции? — Я в порядке, — голос Минки немного дрожит, и на парней он не смотрит. — Но… Можешь попросить для меня один выходной? Не говоря больше ни слова ДжейА достает телефон и сразу же набирает номер менеджера. Вообще-то врать не очень хорошо. Особенно, человеку, который о них заботится. Он наверняка будет очень переживать за своего самого младшего подопечного. О том, что не уследил. Но правду говорить нельзя. Потому что тогда достанется им всем. В особенности самому макнэ и лидеру. Приходится сказать, что этот ребенок немного приболел, заснув после тренировки с открытым окном. Не самая хорошая отмазка, но за неимением другой — сойдет. Женщина, конечно, ругается, но позволяет взять ему выходной. Правда только на один день. Завтра Минки должен быть в строю. Не важно как и каким образом. — Минки-я, — не удостоив мемберов взглядом, старший аккуратно обнимает Рена за плечи. — Тебе разрешили сегодня отлежаться. Но только один день. Так что постарайся прийти в себя за это время. Ладно? — Не волнуйся, хен, — Рен с наслаждением забирается под одеяло, не забыв перед этим благодарно обнять Джонхена. — Я в порядке. Или буду в порядке, — исправляет сам себя. — Будьте осторожны на репетиции и извини, что подвожу вас. — Ты не виноват, — с улыбкой качает головой Джонхен, сильнее укутывая младшего в одеяло. — Это все Минхен. Он не должен был говорить тех слов. Это было жестоко и несправедливо по отношению к тебе. Ну что тут можно ответить? Минки, правда, не знает. Об этом человеке, по-другому его назвать просто не получается, говорить абсолютно не хочется. Да, сам он тоже не стал сдерживаться. Но… Возможно, кто-то из двоих должен был быть умнее. И этот кто-то точно не Рен, который всегда был очень эмоциональным. Разве не стоило дать ему поблажку? Хотя бы небольшую. Должны же быть у младшего какие-нибудь привилегии. — Идите уже, — негромко посмеивается. — Просто огради меня, пожалуйста, на некоторое время от Минхена. — Хорошо, — ДжейА понимающе кивает и выходит из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.