День свадьбы птиц

      — Я сегодня видела людей в лесу, — лениво ковыряя кашу ложкой, задумчиво произнесла Милли. — Проснулась, решила открыть окно — а там ходят какие-то ребята и весело кричат что-то на румынском… так… странно…       — Сегодня Драгобете, традиционный румынский праздник, — аккуратно опустив кружку с горячим кофе на блюдце, пояснил Влад и, поймав на себе заинтересованный взгляд Милли, добавил: — «День свадьбы птиц» или день Святого Валентина, как говорят у вас, англичан. Собирать цветы и петь песни — неотъемлемая его часть.       — День… Святого Валентина? — словно пропустив мимо ушей остальные слова, переспросила Милли, и в ее глазах зажегся огонек интереса. — Я… я тоже хочу поучаствовать!       Лайя тихо усмехнулась, прекрасно понимая причины возникновения этого желания, и аккуратно скосила взгляд на Влада. Спокойный и невозмутимый, он сидел рядом с ней, во главе столе, как истинный господин.       — У нас как раз есть два мужчины, и мы… две девушки! — с воодушевлением пролепетала Милли, широко улыбаясь, а Лайя от ее слов поперхнулась кофе, едва не пролив на белую рубашку еще хранящий жар напиток. — В лесу много людей, точно не заплутаем! Решено! Выдвигаемся через час, иначе все цветы посрывают!

***

      Это было странно.       Лес, мрачный и неприступный, таящий много тайн и секретов, сейчас был наполнен людьми: от мала до велика они спокойно прогуливались по когда-то не истоптанному мху, кто-то кружился в танце, звонко смеясь, а кто-то играл в догонялки, прячась за мощными стволами многовековых деревьев. Их голоса, мешаясь в единую симфонию, затмевали пение уже гнездившихся птиц. Даже, кажется, солнечные лучи куда охотнее проникали сквозь раскидистые кроны деревьев, освещая свежепротоптанную дорожку.       — Прости Милли, — стараясь не выдать своего смущения, негромко произнесла Лайя, осматриваясь по сторонам: неоновая кофта сестры ярким пятном мелькала между веток кустов и стволов деревьев. — Порой она ведет себя, как ребенок…       — Она и есть ребенок, — горько усмехнувшись, заметил Влад. До их ушей, едва не утонув в чьем-то пении, донесся заливистый смех Лео, смешавшийся с восторженным вскриком Милли. — Я не держу на нее зла, напротив, даже рад, что своим детством она может распоряжаться так, как сама того желает, а не кто-то другой принимает за нее решения… да и… думаю, нам давно пора было вырваться из замка — столько прекрасного вокруг, а мы сидим в четырех стенах.       — Думаю, ты прав, — согласилась с ним Лайя. — Мы ведь приехали сюда отдыхать, познать традиции Румынии, а из-за моей работы… в общем, где можно лучше прочувствовать колорит новой страны, как не во время традиционного праздника?       Она широко улыбнулась собственным мыслям, сорвавшимся с языка, и сделала глубокий вдох, наполняя легкие лесной свежестью. Царящая вокруг атмосфера грела сердце, и на душе стало так спокойно и тихо, совсем как в окружении родных людей.       — Предлагаю еще больше погрузиться в традиции этой страны и тоже поискать цветы, — произнес Влад и неожиданно для Лайи прямо в дорогих кожаных туфлях ступил прочь с тропинки, в короткую сочную траву, еще хранящую капли утренней росы.       Пробыв в немом ступоре с пару секунд, она поспешно ринулась за ним, внимательно смотря под ноги. Тряпичные кроссовки всего за несколько шагов впитали в себя влагу, и Лайя недовольно поморщилась, ощущая холод, коснувшийся кожи. Но не остановилась — ведомая широкоплечей фигурой, она старалась идти шаг в шаг, и примятый мужской обувью мох был ей в этом помощником.       — Мне кажется, ты хочешь завести меня в самую чащу и там оставить, — отчего-то весело крикнула Лайя, понимая, что тропинка осталась где-то позади, и, наконец догнав остановившегося у очередного мощного ствола дерева Влада, добавила: — Просто порой я приношу столько проблем, что, оставь меня кто-нибудь в неизвестном мне месте, я бы даже не обиделась.       — Это не так, — присев на корточки, с насмешкой произнес Влад.       Его пальцы аккуратно раздвинули сочные высокие травинки, являя редким лучам солнца ярко-желтый бутон еще не расцветшего цветка. Лайя, словно завороженная, опустилась с ним рядом, неотрывно наблюдая за его неспешными движениями.       — Лале…       Она вздрогнула от произнесенного знакомого имени, едва не потеряв равновесие, и удивленно посмотрела на Влада, взгляд которого был неотрывно обращен к бутону. Едва уловимая улыбка осела на его губах.       Это имя принадлежало ей прошлой. Во времена Османской империи, где она была племянницей султана, а Влад — простым плененным подростком, судьбу которого так легко, словно карточный домик, разрушили.       «Я рад, что своим детством она может распоряжаться так, как сама того желает, а не кто-то другой принимает за нее решения…»       Лайя нервно сглотнула загустевшую слюну. Пазл, над которым она ломала голову столько времени, неожиданно начал собираться, а когда-то не подходящие друг к другу части словно обрели другую форму, образуя между собой полную картину без зазоров и дыр.       — Тюльпан… — неожиданно тихо добавил Влад, и подушечки его пальцев очертили нежные лепестки. — «Лале» — это тюльпан с румынского, увидел его и… решил сказать.       Он резко поднялся, тяжело выдыхая, и стеклянным взглядом посмотрел в сторону, откуда они пришли. Лайя, совсем растерянная его словами и своими воспоминаниями — своей надеждой на то, что она, наконец, разгадала эту тайну, — встала вслед за ним, а на душе мерзко заскребло от переполняющей печали.       — Думаю, нам пора… Милли и Лео наверняка нас уже потеряли, — произнес Влад и, взглянув на Лайю, робко, совсем несмело улыбнулся. — Этот сорт тюльпанов растет только в Румынии, так что, можешь считать, что нам повезло.       Она кротко кивнула, все еще погруженная в свои мысли, и едва нахмурила брови, вновь старательно ступая шаг в шаг по протоптанному на мху пути.       Ты не терпишь лжи от других, Влад, но сам, раз за разом, позволяешь себе такую вольность.