Часть 1
27 ноября 2020 г. в 19:11
Ему девятнадцать, когда по дороге из училища его затаскивают в тёмную подворотню и приставляют к горлу нож. Сталь опасно холодит, городской шум отдаляется, на помощь рассчитывать не приходится. Он молчит, старается не двигаться лишний раз. Послушно отдаёт все наличные. Злой голос за спиной не удовлетворён количеством монет, голос звучит странно, опасно, страшно. Его в первый раз по-настоящему хотят убить.
«Нет, » — звенит в голове. «Нет, нет, нет!»
Руки хватаются за острое лезвие, отталкивают от артерии. Боль ослепляет. Глоток спасительного воздуха, удар изо всех оставшихся сил, злополучное оружие летит на землю. Он бежит. Пальцы нещадно жжёт, адреналин не позволяет остановиться, а внутри бьётся единственное: «Жить.»
Желание уцелеть любой ценой не оставляет его ни на минуту. Город неспокоен. Три года, три попытки убить, три трупа. Охота идёт уже по его следам. «Убивают — умри, » — требует общество.
«Нет, живи, » — требовательно кричат мысли.
Вся душа открыта, нельзя врать себе — предельная честность. Он всё уже решил. Чья-то милосердная рука закрывает глаза, помогает сжать пистолет — трофей выжившего.
Ему всё ещё страшно, так страшно, что кажется, никакого выхода не осталось. Однако стоит увидеть прицел, направленный на тебя — и за горло берёт ярость.
В заброшенном здании за чертой города тихо. Кто же знал, что патроны так быстро кончаются? Нож до крови стёр руку. Как во сне он находит спирт, обрабатывает и перевязывает ладонь. Так странно, пока не взял в руки оружие, был уверен — ведущая рука другая. Смывает с лица кровь. Трупы, к счастью, лежат в одной комнате, он выходит, тихо притворяя дверь.
В коридоре натыкается на старое треснутое зеркало. Он смотрит долго, пристально, с надеждой. Но в глазах отражения нет надежды, нет веры. Только беспросветный ужас. Ужас сводит с ума.
Ему больно. Что-то жжётся внутри, будто снова руки распорола сталь. Он запинается о порог, чуть не падает, хватаясь за косяк. На улице в тот день, кажется, был снег. Он смотрит на алые капли, растекающиеся по белому. Забавно. Так забавно, что поглощает.
Он давно не спотыкается. Он смеётся, хлопает в ладоши, когда кровь заливает идеально белый рукав. Он ничего не чувствует, убивая безликих граждан. Они даже не сопротивляются. Они не хотят жить. Никто не остаётся в его памяти. Зато кажется, будто даже мысли окрасились в тёмно-бордовый и ярко-красный, приобрели характерный вкус. Его называют Маньяком. Его боятся. Ему плевать.
«Отпусти, » — то шепчет, то шипит случайная жертва. Пытается слабыми руками отсрочить гибель. По лезвию на его запястье стекает её кровь, но изрезанные пальцы всё не оставляют попыток спастись. «Отпусти, я хочу жить, » — она бьётся изо всех сил. Её попытки бесплодны, но он ослабляет хватку, отводит нож. Позволяет испуганной девочке сбежать.
Слова резонируют в голове, заново пробуждают животный ужас. Он рассеянно смотрит на старые шрамы. И смеётся. Хрипло, потеряно, безнадёжно. «Не хотел, не хотел, не хотел.» Снова всего лишь смех. Он не пытается завершить работу, не возвращается к болезненным мыслям. Легко признать себя безумным. Легко сказать, что ничего не знаешь о защитах психики, что просто без ума от вида крови. Легко поверить.
Маньяк видит забытую жажду жизни снова. В глазах Мошенницы. У девушки потерянный взгляд, ей страшно и, кажется, противно, однако на лице горит отпечаток всё того же, единственного, решения. «Я обязательно выживу.»
Он не желает ей своей судьбы. Он хочет защитить, уберечь, не дать сойти с ума — потому что никто не попробовал даже помочь ему. Он внимательно, пристально смотрит, пока никто не обращает внимания.
«Не получится, » — понимает он.
«Не выйдет, как ни старайся.»
Жажда жизни всегда ведёт к одному: рано или поздно ты убьёшь того, кто хочет убить тебя.
«Лучше поздно, » — смеётся он, играя ножом в летящих сквозь ночь вагонах синкансэна, отвлекая палача на окраинах, убивая у подножия ракеты в парке-выставке. Расслабляется, очередной раз искупавшись в такой восхитительной крови. Окунается в привычную ярость.
Конечно, однажды он не успевает.