Сдерживай свои стоны

      Дима тихо напевает какую-то малоизвестную колыбельную, поглаживая по голове маленькую Аню. Когда-то его мама также сидела на краю его кровати, пела эту самую песню и гладила по голове маленького мальчика, который тогда и подумать не мог, что будет исполнять её кому-то другому. Жаль, что поёт он её не своему ребёнку, а дочке Лазарева, но за то время, что они вместе, Дима успел полюбить её, как родную. И Никиту тоже. Всегда хотел детей, со своими не вышло, но он рад и тому, что имеет.       Где-то за стенкой Серёжа точно также сидит со своим сыном. С отличием в том, что он читает ему сказку. Билан заканчивает петь и только замечает, что Анюта уже заснула. Он пропустил момент, когда это произошло. Тихонько встаёт, целует в лоб на последок, поправляет, упавшую на лицо, прядь волос и выходит за дверь. Почти сразу же выходит и Сергей из соседней комнаты, и они сталкиваются в коридоре. — Уснула? — Шёпотом произносит Лазарев, а Дима утвердительно кивает, не решаясь нарушить тишину и что-то сказать. — Хорошо. А теперь мы можем заняться чем-нибудь очень интересным, не против? — Серёжа хитро улыбается и прямо-таки светится. Билан начинает думать, что тот слишком зависим от секса, иначе как объяснить эти постоянные намёки и «голодные» взгляды, которыми Серёжа одаривал его на протяжении всего дня? Дима был не против… Но порой это слишком выматывало. Особенно, когда после тяжёлого дня, причём у них обоих, Серёжа ещё находил силы для этого. Иногда Дима чувствовал себя слишком старым рядом с ним. — Только будь потише…— Он опасливо косится на дверь, словно дети в этот же миг могут проснуться от одних их перешёптываний под дверью.       Серёжа принимает это за уверенное «да» и тащит его в спальню, Дима уже нисколько не удивляется такому порыву. Это стало вполне обычным явлением. «Ну точно одержимый…»— успевает подумать он, прежде чем его повалят на кровать. Как же всё предсказуемо. Вот сейчас Лазарев его поцелует, быстро стянет футболку, достанет откуда-то кляп…«Стоп, кляп?!» — Какого хрена? Зачем это?.. — Дима, широко распахнув глаза, смотрит на аккуратный чёрный шарик на кожаном ремне и явно не понимает, что задумал его возлюбленный. — Ну, Дим, ты же говорил, что надо быть тихими… А так будет легко сдержать твои стоны, ты же всегда такой громкий… — Вкрадчиво говорит Сергей, рукой оглаживает подтянутый торс мужчины и смотрит на Билана так, будто знает, что тот согласится. И он прав.       Дима колеблется, но всё-таки кивает. В конце концов, что такого? Вот и он решает, что ничего страшного. Лазарев же ему не плётки, или ещё что похуже предлагает, а всего лишь кляп.       Серёжа склоняется над Димой, которому пришлось опереться на локти. Билан сам открывает рот, чтобы в следующий миг туда поместили не такой уж маленький, как казалось, шарик. Он чувствует, как на затылке застёгивается ремешок. Теперь ему точно можно не бояться, что он случайно может не сдержать стона.       Какое-то время его изучает внимательный взгляд карих глаз, и Дима, как и прежде, готов смотреть в них вечно. Серёжа нежно целует его щёку, переходит на шею, и Диме приходится предостерегающе сжать его руку, напоминая о том, что оставлять следы никак нельзя. По крайней мере, не на видном месте. Лазарев всё понимает, поднимает голову, вновь встречаясь с ним взглядами, и вдруг поднимается, чтобы достать из тумбочки необходимое. Билан всегда говорил, что держать презервативы и смазку там очень удобно.       Сергей не слишком то любит прелюдии, вот и сейчас, снова возвращаясь к Диме, сразу стаскивает с него штаны. А Дима не любит быть, как кукла во время процесса, просто лежать и ничего не делать, поэтому тянет руки к Серёже, забирается под футболку. Ладонями оглаживает бока, пресс, слегка царапает короткими ногтями и неспешно стягивает футболку. Ему не мешают, но сразу после перенимают инициативу. Лазарев сам раздевается до конца, оставляя Билана в качестве наблюдателя, ну и в трусах конечно же.       Он нетерпеливо ёрзает на шёлковых простынях. По комнате проходит холодок из-за приоткрытого окна, но этого конечно никто не замечает. Обстановка очень возбуждала. Это было заметно Диме по состоянию его собственного достоинства, Серёжа сейчас тоже не уступал в степени возбуждения.       Серёжа стягивает с него нижнее бельё и раздвигает ноги, тут же устраиваясь между ними. Не забывает и подложить подушку под него. Выдавливает на пальцы смазку, массирует вход и подозрительно легко проталкивает внутрь сначала один палец. Дима бы усмехнулся сейчас, если бы не кляп, очень уж комично выглядел удивлённый Лазарев сейчас. Конечно Дима подготовился в душе накануне, он знал о намерениях мужчины.       Сразу добавляется и второй палец, а потом и третий. Серёжа не изменяет своим привычкам. Проходит несколько томительных минут, прежде чем пальцы нащупывают простату. Серёжа немного сгибает их, и Диму чуть ли не подбрасывает от ощущений, от которых даже в глазах темнеет. Лазарев удовлетворённо хмыкает и вынимает пальцы, заставляя Билана разочарованно вздохнуть.       Как будто специально, очень медленно Серёжа надевает презерватив, раскатывая по твёрдой плоти. — Знал бы ты, как охуенно сейчас выглядишь. — Шепчет он, нависая над Димой, и медленно входит. Член — это не пальцы. И как бы хорошо он не подготовился, хотя бы первичного дискомфорта ему не избежать.       Диме тяжело дышать, он шумно втягивает носом воздух и приглушённо стонет. Получается какое-то мычание. Серёжа не торопится начинать, даёт привыкнуть. Руку опускает на его член, предварительно смочив её слюной и игнорируя, лежащую рядом, смазку.       Изо рта начинает стекать слюна, так как глотать их с кляпом нет возможности. Сергей осторожно начинает двигаться, пытаясь совместить толчки с движениями руки, но они всё равно получаются рваными. Но Диме хватает и этого. Он старается пошире раздвинуть ноги и не может не толкнуться ему в кулак.       Лазарев ускоряет толчки, находит нужный угол, чтобы чаще попадать по чувствительной точке. Прикусывает губу, чтобы самому не издать лишних звуков, что тяжело, учитывая то, какой сейчас Дима: Красные волосы сильно растрёпаны, на щеках лёгкий румянец, хотя для Билана это редкое явление. По подбородку и ниже размазана слюна, и Серёжа, не брезгуя, наклоняется и сцеловывает часть.       Серёжа уже очень устал и близок к разрядке, но хочется ещё немного растянуть это удовольствие. Он немного замедляется, делает толчки более резкими, глубокими. Не может не усмехнуться, когда Дима и сам делает движение навстречу, буквально извивается под ним.       Дима вдруг вцепляется ему в плечо и выгибается, кончая Лазареву в руку, попадает и на самого Билана. Не будь у него во рту кляпа, вряд ли он бы смог сдержать стона сейчас. Его потрясывает после оргазма, он на чистой инерции толкается бёдрами, насаживаясь на член. Стенки ануса плотнее обхватывают чужую плоть, и Серёжа тоже не выдерживает, наконец-то изливаясь и прикусывая кулак, чтобы не разбудить детей чересчур громким звуком.       Серёжа вынимает член и снимает презерватив, завязывая и кидая куда-то на пол. Билан потом конечно, как всегда будет ворчать на него из-за этого, но не идти же ему сейчас и выбрасывать его? Нет. Поэтому он укладывается рядом с Димой, поворачивая его на бок. Тот сейчас слишком обмякший, так что это не составляет большого труда. Ему приходится и самому вытащить кляп, потому что Дима ещё не отошёл. — Ну, как ощущения с этим? — Сергей мотает кляпом в воздухе. Дима же наконец-то смог нормально отдышаться, поэтому отвечает не сразу. — Необычно… Но больше мы это использовать не будем. — Сразу предупреждает он. Обнимает Лазарева за талию, прижимаясь ближе и радуясь, что теперь может поцеловать его.       Серёжа кивает, а сам думает, что в следующий раз они попробуют что-нибудь другое…