***
Половицы старого замка скрипнули и Гарри резко развернулся. На пороге гостиной стоял маленький Джеймс, с заспанными глазами. - Малыш? Ты чего еще не спишь? Мама же уже уложила тебя, - взволнованно спросил глава семейства. - Пап! - воскликнул парнишка, подбегая к отцу и залезая тому на колени. - Мамочка сказала, что тебе грустно, поэтому я решил притвориться спящим, а потом прийти к тебе! Когда мне грустно ты и мама всегда приходите ко мне! - затараторил маленький Поттер. - Вот как, - на лице Гарри появилась мягкая улыбка и он чмокнул сына в щеку, взъерошив малышу волосы, - спасибо. Ты прав. Вот ты здесь, и теперь мне совсем не грустно. - Не верю! Мамочка сказала, что в этот день ты потерял первую любовь, - мальчонка призадумался и несколько секунд во всю рассматривал отца, а спустя минуту молчания маленький Джеймс Драко Поттер спросил: - Папа, а что такое первая любовь?***
Мгновение. Всего одно жалкое мгновение может перевернуть нашу жизнь с ног на голову Гарри лежит на руках Хагрида. Он слышит, он прекрасно все слышит: то как Волан-де-Морт объявляет о его смерти, то как Нарцисса и Люциус зовут сына присоединиться к Темному лорду, то как эхом отражаются неуверенные шаги Драко навстречу родителям. Гарри слышит речь Невилла и радуется, что у него есть такие друзья. Но мгновение на то и мгновение, что не может длиться вечно, и Гарри спрыгивает с рук Хагрида. - Поттер! - крик Драко эхом отдавается в голове. Он жив! Гарри жив! Гриффиндорец оборачивается, ему хватает секунды, чтобы осознать, что Драко бежит к нему, что он бросает ему свою палочку. Всего секунда. Но Гарри видит, он видит облегчение в серых глазах напротив, замечает в них то тепло, которое иногда примечал, но немедленно выкидывал из своей головы. Гарри посылает ему благодарственную улыбку и тут же бросает заклинания в Нагайну, скрываясь в развалинах замка. МакГонаглл ставит защитный купол и все ученики Хогвартса скрываются за его стенами. Почти все.***
Волан-де-Морт зол, невероятно зол. Люциус прижимает к себе испуганную жену и уже готовиться по-быстрому схватить сына и аппарировать. Но не успевает. Темный Лорд резко разворачивается и подходит к гордо стоящему Драко. - Драко, Драко, Драко, - недовольно произносит он. Тон его голоса обманчиво спокоен и нежен, - ты меня разочаровал, Драко. Я думал, ты будешь умнее всех этих жалких людишек. Думал, ты выберешь правильную сторону. Ох, очень жаль. У тебя был потенциал. Ты мог бы стать моей правой рукой, но увы... Ты предал меня, Драко Люциус Малфой. А я не прощаю предательства. - Ты ошибаешься, Том Реддл, - с ухмылкой произносит Слизеринец и с победой смотрит на то, как кривиться лицо Волан-де-Морта от названного имени, - Я не предавал тебя. Предать может лишь тот, кто хоть когда-то был за тебя. Но я никогда не разделял твоих взглядов, жалкая полукровка, - ехидно закончил Драко. Его лицо приобрело выражение всепоглощающего превосходства, свойственного только чистокровным аристократам, а улыбка стала подобна яду для всех тех, кто был ниже статусом. - Вот как... - протянул темный волшебник, - что ж очень жаль, очень жаль, - затем он развернулся и начал медленно удаляться от подростка. Люциус в стороне облегченно выдохнул. Но сам Драко не спешил брать пример с отца. Парень понимал, что как бы "великодушен" лорд не был, он бы не простил слизеринцу измены и, тем более, столь наглого обращения. Драко выдохнул. Не так как его отец, не облегченно, но с явным облегчением. Словно с души камень свалился. "Наконец-то. Вот и все", - подумал Драко, - "Как прозаично..." - и тут же скривился, - "Фу, мерзость какая, думаю как какая-то Уизелетта. Ужас". Парень прикрыл глаза и легонько улыбнулся, по его щеке скользнула слеза. Да... Умирать все равно страшно. Зато сейчас он точно знает, что Поттер в порядке. Драко усмехнулся, но через секунды продолжил спокойно улыбаться, ожидая заклинания. - Прости меня за все, По... - парень оборвал сам себя. "Нет", - подумал он, - "не так, не сейчас". - Прости меня за все, Гарри. Прощай и... спасибо, - прошептал Малфой и, искренне улыбнувшись, сделал глубокий, свой последний, вздох и крепче зажмурился. Стук сердца гулко отдавался в висках, отсчитывая секунды до конца, время будто замерло, давая парню насладиться последними моментами жизни под теплым солнцем. Послышался шелест ткани мантии, а затем раздалось долгожданное "Авада Кедавра", грохот упавшего безжизненного тела и визг Нарциссы. Люциус старший обнял жену и аппарировал. Дальше. Как можно дальше от места, где только что человек, которым он восхищался, убил его сына.***
Война закончилась. Волан-де-Морт мертв. Они победили. Но радости не было. Гарри шел, понуро опустив голову, а вокруг слышались стоны раненных и завывания выживших над телами погибших. Поттер сам не заметил как вышел на площадь. Он поднял взгляд и увидел белобрысую макушку своего недо-друга и пере-врага. Гарри ещё давно, на третьем курсе, понял, что не хочет быть врагом Малфоя, но было уже слишком поздно. Но сейчас он смог бы всё исправить. Ведь Драко бросил ему палочку, а значит тоже не желал ему смерти. Герой улыбнулся и радостно начал приближаться к сокурснику. Однако по мере приближения его улыбка сходила на нет. Та макушка, которую он принял за Драко, принадлежала не ему, а его отцу, крепко обнимающего жену и ещё кого-то, кого Гарри не видел. "Нет", - пронеслось у парня в голове, - "нет, этого не может быть. Нет, только не он". Поттер ускорился, почти переходя на бег, но остановился словно вкопанный смотря пустым взглядом на безжизненное тело на руках Нарциссы. Родители Драко даже не подняли на него взор: мать придерживала его руки и рыдала у парня на груди, а отец впервые нежно гладил слизеринца по щеке. Гарри звучно упал на колени прям перед трупом своего друга. Из его глаз хлынули слезы, но он не проронил ни звука, лишь беззвучно рыдал рядом. Поттер попытался аккуратно взять Драко за руку, и Нарцисса, бросив один единственный взгляд на Героя, позволила ему это сделать. Гарри поднес прохладную руку к своему лицу и, уткнувшись в нее губами, зарыдал. Не так как раньше, не беззвучно, крик боли Гарри раздался на многие метры вокруг, но был быстро заглушен множеством таких же отчаянных возгласов. Гарри рыдал и в его всхлипах и стонах чувствовалась бесконечная скорбь. Только сейчас парень осознал, что был влюблен в Драко. В этого несносного и невыносимого слизеринца, который так часто портил ему жизнь. В его постоянные подколы и издевательства. В его пренебрежительное "Потти". В него. В Драко Люциуса Малфоя. Но было уже поздно. Его первая любовь была мертва. К нему сзади тихо подошли Рон и Гермиона. Девушка приобняла друга, а Рон положил руку ему на плечо. - Никогда бы не подумал, что скажу это, но хорек - герой, - произнес парень. - Рон! - прикрикнула на него Гермиона - Пусть Рон и сказал это в столь неподобающей манере, я полностью с ним согласна. Мистер и миссис Малфой примите мои искренние соболезнования, ваш сын был героем, и мы всегда будем помнить его, - Люциус коротко кивнул и крепче притянул к себе жену, девушка же, повернувшись к своему другу, продолжила, - Гарри, прими и ты мои соболезнования. Не могу представить, что бы я чувствовала, если бы потеряла Рона. Малфой не был идеалом, но, видимо, он всегда оберегал тебя. Правда, по-своему. - Ты знала? - тихо спросил Поттер. - Конечно. Гарри со стороны было очень заметно, что между вами отнюдь не вражда. Прости, что не сказала. Я думала, что будет правильнее, если вы разберётесь со всем сами. - Кажется, мы разобрались, - грустно усмехнулся Герой, - но, видимо, уже поздно. - Да, уже поздно, - вторила ему Гермиона. - Знаете, - вдруг произнес Рон, - а мне кажется, что Малфой наконец обрёл покой. Его лицо... Оно такое... - Умиротворённое, - подсказала Грейнджер, - он прав, Гарри. Думаю Малфой ушел, не жалея ни о чем. Слезы из глаз Гарри хлынули новым потоком. Он аккуратно поцеловал ладонь руки любимого и тихо прошептал: - Ты только дождись меня, Драко. Прошу. Только дождись.***
- Папа, а что такое первая любовь? - Это то, что ты никогда не забудешь. Сколько бы времени не прошло.