Son of Evil

      Распахнув двери в банкетный зал одной рукой, Нагито аккуратными шажками подходит к столу, за которым безразлично восседает его брат, и ставит поднос с чайным сервизом на стол. Темноволосый лишь бросает холодный взгляд в сторону слуги, наблюдая за его действиями. Комаэда это заметил, и потому печально вздохнул, неловко улыбнувшись. — Все нормально, Изуру? — спокойно интересуется светловолосый, взглянув на брата. — В плане? — Может, тебя все еще беспокоит эта ситуация с Нанами? Камукура недовольно хмыкает и отводит взгляд в сторону. — Забей. Я же не буду убиваться из-за нее вечность, нужно жить дальше.

Нагито молчит.

Просто сказать нечего.

      Из-за всей этой ситуации с принцессой, он потерял любимого человека. Да, ему все еще было тошно от этого. Образ Хинаты никак не хотел покидать его мысли. Этот ужасный, отчаянный образ.

Похоже, ему придется просто смириться.

      Слуга так же в тишине принялся наливать чай, как внезапно Изуру положил свою ладонь на его. Нагито тут же вздрагивает и переводит на него непонимающий взгляд. — Я должен извиниться насчет Хинаты. Хотя знаю, что этого и так будет недостаточно.

…

Так его все-таки замучила совесть?

      Комаэда лишь удивленно хлопает ресницами, а после натягивает теплую улыбку и, поставив чайник, кладет вторую ладонь поверх ладони Изуру. — Все хорошо, бусинка. Я не переживаю. Наверное, Хината был мне не так уж и дорог, — слуга отстраняется и продолжает свое дело, сохраняя эту улыбку на лице.       В глубине души ему хотелось высказать Изуру все, что он думает о его поступке. Все, что накопилось в его душе за это время, но…

Нагито посчитал, что это будет лишним.

      Ему не хотелось давить на брата, вызывать у него чувство вины или жалости, он просто хотел, чтобы принц был счастлив…

Так что лучше всего сделать вид, что все в порядке. Пускай это и далеко не так.

— Ты уверен? — уточняет Камукура, все так же прожигая взглядом дырку в Нагито.       Тот кивает и ставит перед темноволосым чашку чая. — Для меня главное — твое благополучие, Изуру. Остальное неважно. Сходим куда-нибудь после чаепития?       Несколько секунд принц молча смотрел в свое отражение в напитке, а затем уголки его губ слегка приподымаются и, кивнув, Изуру берет в руки чашку и делает глоток чая.

Эту мимолетную улыбку Комаэда успел заметить.

И он бы соврал, если бы сказал, что это не грело ему душу.

      Это лишь является подтверждением того, что где-то в глубине души Сына Зла еще живет тот мальчик, когда-то спасший Комаэду.       Да, Изуру сделал много ужасных вещей за свою жизнь, но Нагито никогда не ненавидел его за это. Юноша готов был простить ему все, настолько принц был ему дорог.

Главное, чтобы его брат был счастлив и чаще улыбался.

***

      Поговорить о грядущей революции девушки решили в том поместье, где работал Хаджиме. Нанами уговорила хозяйку выделить им комнату, дабы они смогли тихонько обсудить план. Они действительно могли бы просто сделать это во дворце, там комфорт и удобства, но уж лучше, чтобы их никто не слышал. И поместье с малым количеством людей в нем — подходящий выбор.

Но…

      Внезапно дверь в эту самую комнатку приоткрывается, и тут уже тихонько их стала подслушивать фиолетоволосая девушка, что просто проходила мимо, но услышав голоса, решила поинтересоваться.       Возможно Цумики так бы и оставалась незамеченной, но… То, что она услышала, повергло ее в ужас.

Хаджиме умер.

Его убили.

Единственный ее друг, который действительно любил ее, мертв.

      От такой новости внезапно она наваливается на дверь всем телом и в итоге падает на пол прямо перед мечницей и принцессой.

Неуклюжая дурочка.

      Служанка поспешно подымается на ноги и начинает извиняться, но ее прерывает голос раздраженной седовласой девушки. — Кто такая? — Я… Ах… И-Извините… — Микан Цумики, — представляет ее Нанами, кладя руку на плечо Пеко, дабы та успокоилась. — Она подруга Хаджиме. — А Хаджиме… — Цумики прижимает руки к груди и с волнением продолжает. — Хаджиме п-правда мертв? — Увы, — безразлично бросает мечница, сложив руки на груди. — Его убили по приказу Сына Зла.       По щекам девушки одна за другой начинают литься слезы, и та прикрывает рот ладонью, начиная подрагивать всем телом. Служанка и без того была слишком ранимым и впечатлительным человеком, а тут…

Как же так?

      На некоторое время в комнате воцарилось молчание, лишь всхлипы Микан нарушали эту идиллию. — Есть предложение, — в какой-то момент произносит Пекояма, ожидая пока пара фиолетовых глаз обратят на нее внимание. — Хочешь присоединиться? Отомстить за Хаджиме? Сын Зла поплатится за свои грехи, он будет казнен. — Я… — Цумики поспешно вытирает слезы руками и нервно сглатывает. — Я, п-пожалуй, откажусь… — Почему же? — Я… Тоже н-ненавижу принца Люцифении, но… Я с-слишком слаба, я п-просто не смогу… Начну свою ж-жизнь с чистого листа в другом м-месте… — Как скажешь. Но если ты хоть кому-нибудь расскажешь о том, что мы замышляем, я-… Договорить Пекояме не дала Чиаки, показавшая жестом, чтобы та не продолжала эти угрозы. — Пусть идет, Микан не станет нас выдавать, обещаю, — спокойно проговорила принцесса, кивнув служанке в сторону выхода. Та, промямлив что-то типа «спасибо», поспешила удалиться.       Пеко лишь недовольно хмыкнула и вновь завела разговор об обсуждении плана их действий.

На кону стояла судьба многих жизней.

***

      Как и договаривались, после чаепития братья все-таки отправились на прогулку. Точнее Нагито тащил куда-то Изуру, а тот молча плелся за ним, не совсем понимая, куда слуга его тащит.

Хотя… По пути, по которому они шли, уже и так было все понятно.

      Привел его Комаэда именно к озеру. Тому самому озеру, у которого в детстве любил посидеть в одиночестве Камукура. Тому самому озеру, которое показал ему темноволосый когда-то очень давно.

Это тогда была первая их прогулка.

      Местность практически не изменилась, все такая же умиротворенная и приятная атмосфера, что и когда-то. Правда Изуру не совсем понимает, с какой целью Нагито привел его именно сюда. — Почему ты меня притащил сюда? — все-таки задает этот вопрос Камукура, с неким непониманием взглянув на спутника. — М… Я вдруг захотел вспомнить детство, с этим местом у меня связаны такие яркие воспоминания… — Нагито улыбается, загадочно смотря куда-то в сторону, очевидно, вдаваясь в воспоминания. Юноша тяжело вздыхает и смотрит уже на Изуру, продолжая нежно улыбаться. — Я знаю, что тебе нравится это место! Давай поиграем? — Что? — Ну… Поиграем… В догонялки, например… — Я уже не ребенок, Нагито. — Да… Но знаешь, иногда можно позволить себе немного поребячиться. Нас же никто не увидит, ну давай! — пару секунд слуга умоляюще смотрел в глаза принца, после чего, натянув улыбку по шире, легонько касается руки брата и быстро убегает.

Нагито такой ребенок

Но в этом есть свое очарование.

Что ж… Ради него он может позволить себе один разок побыть семилетним мальчиком?

      Сделав глубокий вздох, Изуру бежит прямо за светловолосым и тот, видя, что ему все-таки уступили, лишь ускорился.

Со стороны это выглядело очень даже забавно.

      Двое семнадцатилетних подростка, как малые дети, бегают по всей местности, стараясь догнать друг друга. На некоторое время они даже забыли о проблемах, окружавших их ранее. Братья будто бы вновь окунулись в ту счастливую беззаботную детскую пору. Даже Изуру… Был словно другим человеком. Словно был тем, кем был раньше. Он искренне улыбался, хоть и еле заметно.

Нагито узнал в нем того самого Камукуру, которого принц захоронил в своей душе давным-давно.

      Так продурачились они до самого вечера. Уже никакие и уставшие братья только ночью вернулись во дворец. Изуру тут же завалился в кровать, так как эта непривычная ему активность немного вымотала. Комаэда сидел на стуле рядом с кроватью брата, держа его за руку, пока тот засыпал.

В душе слуги вновь зародился лучик надежды.

Надежды на то, что Изуру еще не безнадежен. Что его душу еще можно вернуть к свету.

Он упустил его первый раз. Сейчас же сделает все, чтобы вернуть.

      Светловолосый верил, что где-то глубоко в душе, Камукура не плохой человек. Просто потерянный. Отвратительное воспитание дало о себе знать. Недостаток любви знатно повлиял на формирование личности Изуру. Иногда светловолосый задумывался о том, что бы было, если бы их не разлучали в детстве. Если бы они жили, как типичные братья в нормальных условиях.

Была бы их жизнь хоть немного ярче?

Не было бы столько бессмысленных смертей?

      Увы, поступкам Камукуры нет никакого оправдания, но даже это почему-то не отталкивает слугу. Он по-прежнему остается на стороне своего брата, несмотря на то, что тот скажет или сделает.

Случай со смертью Хинаты…

Его ведь просто опередили.

Нагито уже действительно был готов всадить кинжал в сердце возлюбленному.

Возможно, это даже жутко… Но верность светловолосого принцу не знала границ.

      Нагито тянется вперед и легонько целует брата в лоб. Тот уже, видимо, спит, ибо никак не реагирует. Улыбнувшись, Комаэда отпускает руку юноши и подымается с места. — Спокойной ночи, Изуру, — полушепотом произносит слуга и медленно выходит из покоев.