***
Тошнота застигла его врасплох. Даже скорее не тошнота, а резкий приступ кашля во время завтрака. Он чуть было не заплевал весь стол овсянкой, благо Эллисон была у плиты и заваривала себе чай, иначе кусочки злополучной каши настигли бы и ее. Диего едва успел прикрыть рот рукой, когда почувствовал мерзкий ком в горле. Завтрак грозился выйти наружу, притом, резкие приступы кашля не прекращались. Отчего слезились глаза. Он пробежал мимо покосившейся на него Эллисон. Диего едва успел добежать до уборной, захлебываясь неожиданными приступами кашля. Вцепившись в унитаз , он содрогался от конвульсий. Словно его тело желало исторгнуть саму душу наружу. Немного придя в себя, он содрогнулся уже от увиденного. Рвота была цветочной. Он ухитрился заразиться. На поверхности воды плавали розовые лепестки.***
Быстрым шагом, преодолев кухню, он подошел к столу. Сестра мирно пила чай. Диего не сдержался и, встав напротив, резко ударил руками по столу. — Признавайся! Это ты?! — накинулся он на ничего не понимающую Номер Три. Эллисон даже опешила от такого неожиданного наезда. — Диего, ты о чем? — она поставила чашку на стол, и вопросительно и даже с каким-то укором, посмотрела на брата. — Кто-то заразился! Кто-то из вас, — уверенно проговорил Второй. — Я сам утром нашел в раковине лепестки. Ты знаешь, что это означает. Так вот. Это ты? Каждая фраза сопровождалась укорительным тычком. Если бы их не разделял стол, то Диего запросто мог ткнуть Эллисон в лицо своим пальцем. — Оу… — ЧТО?! — буквально зарычал Диего. — Дети не ссорьтесь! — мимо кухни проходила мама с корзиной белья в руках. — Никто не ссорится, мам! — тут же среагировал Диего и попытался улыбнуться. Но очередной резкий приступ кашля заставил его чуть ли не согнуться пополам. На глаза наворачивались слезы. Эллисон хотела было помочь брату, но тот резко отшатнулся, не переставая сипло кашлять. — Не.. п-п-подходи. Диего в кой-то веки выплюнул злополучные лепестки. Эллисон молчала. — Если ты думаешь, что это я или Лютер, то ошибаешься. Оправдываться и докладываться я тебе не обязана! — наконец проговорила она. И опять, чуть помедлив, продолжила. — Почему ты считаешь, что если кто-то из нас заразил тебя, то сам не справится? Возможно, проблема уже решена. Он кое-как плюхнулся на стул, сгребая в руку все, что выплюнул и искоса уставился на сестру. — Нет, если кто-то это скрывает, значит, он не решится. Не сможет открыться. Поэтому я... Мы должны помочь. Или эта зараза, — он махнул кулаком, в котором были зажаты лепестки, — Прикончит кого-то из наших. — И тебя заодно! Кстати кто она? Ты же сам знаешь, что Ханахаки нельзя заразиться, если любишь взаимно. Номер Три с скрестила на груди руки и посмотрела на брата. — Я жду ответа. — Детектив Юдора Патч…Коллега, ну, как коллега… — промямлил в ответ Диего. Но тут же взвился. — Довольна? Он знал, что если бы не ответил сам, то сестра, вероятно, применила бы силу. Так что уж лучше чистосердечное. Его скрутил очередной приступ кашля. Эллисон подошла к брату и присела на корточки, так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Диего, послушай, я думаю, тот с кем это случилось, может разобраться и сам. — она аккуратно положила ладонь на его колено.— А тебе надо позаботиться о себе. И чуть помедлив, добавила: — Это не я, и не Лютер. Мы с ним поговорили… и теперь вместе. — Значит, — Номер Два задумчиво почесал затылок, — Остается Клаус, Пятый и Ваня. — Пятый? Так он же дома толком не был. — Мы не можем знать … кхе… наверняка. — Диего, я ценю твое геройство, но может, ты вначале поможешь себе? — так же аккуратно и вкрадчиво поинтересовалась Эллисон. Диего встал, расправив плечи, пытаясь, тем самым казаться шире, чем он есть. — Ничего, разберусь. И… Спасибо. Он, не дожидаясь ответа, покинул комнату.***
Первым делом, он решил поехать к Юдоре. Ведь решив свою проблему, он точно сможет помочь кому-то другому потом. Так от него будет больше толку. С Юдорой он познакомился еще в академии, откуда, с огромным треском в свое время, вылетел. Она же, успешно закончив, стала детективом. Зачастую ему приходилось посещать места преступлений, куда вызывали и ее. Хоть поначалу девушка и пыталась прогонять Диего, успехом это не увенчалось. Он был настойчив. Во всех смыслах. Встречаться они начали не так давно и заветные слова ПОКА ЧТО не прозвучали, но Диего был уверен, что сейчас, он поговорит с девушкой и все встанет на свои места. А потом он поможет своему брату или сестре. Потому что иначе быть не могло. Поэтому зеленый кадиллак мчал по улицам города. Диего спешил попасть в полицейское управление. Рация молчала, значит, детектив Патч должна быть в участке. Харгривз старался отгонять, насущные мысли, которые нет-нет да предательски заползали в его голову. А если он не прав? И это не поможет? Неожиданно снова накрыли порыв внезапного кашля, который вот-вот мог перейти в рвотный позыв. Диего, давясь собственной слюной, и всем тем, что грозило выйти наружу, рефлекторно попытался выругаться, но и этого не вышло. Его скручивала в три погибели та сила, что грозилась выйти наружу. Легкие горели огнем, отдавая болью в сердце. Номер Два резко вдарил по тормозам. Вести машину в таком состоянии дальше было мало того опасно, но и навряд ли представлялось возможным. Он кое-как вывалился на обочину. Благо, полицейское управление было в каком-то квартале от него. — Кха…кха… Глубокий кашель, казалось раздирал глотку. Словно сами легкие хотели выползти наружу. Сердце начало болеть с удвоенной силой. На землю капнуло несколько капель крови. Диего даже попятился от скручивающих его бесполезных конвульсий, и с огромным усилием выплюнул пару лепестков. — Да еб твою! Фразу он не закончил и побрел в сторону полицейского участка.***
— Мне срочно нужна детектив Патч! — мужчина буквально рухнул на стойку пропускного пункта. — Извините, а по какому вопросу? — вежливо в ответ поинтересовался офицер. — Срочно! Вызови ее! — в глазах посетителя промелькнула нескрываемая агрессия.***
Юдора уверенным шагом проследовала к лавочке. — И зачем надо было пугать дежурного офицера? — собиралась возмутиться она, пока не заметила, что Диего подавляет приступ очередного кашля. — Да ты заболел! — Все нор… ма… кхе.. хе, — т снова воздух летят лепестки вперемешку с капельками крови. Детектив попыталась прикоснуться к парню. Он резко перехватил ее руку в воздухе. — Не стоит. Лучше … помоги мне, — на этих словах с его губ слетает целый розовый бутон. Но Юдора упорно молчит. — Диего, прости… но я никак не могу помочь с этим, — наконец, виновато проговорила она. Детектив сидела, склонив голову вниз и стараясь не смотреть на мужчину. — Точно, не я. Номер Два точно бы рухнул, если бы не сидел в этот момент. Настолько велико было это потрясение. ОНА ЕГО НЕ ЛЮБИТ. Да и не любила никогда. Выходит так. Парень, словно в прострации поднялся с лавки, и пошел прочь. — Диего! Подожди! — Крикнула ему в спину Патч. — Может кто-то другой сможет тебе помочь? С чего ты так уверен, что это я? Но он ничего не ответил. Просто ушел.***
На автомате добравшись до машины, Диего обнаружил возле нее Клауса. Раньше он бы очень удивился такому стечению обстоятельств, но сейчас было как – то все равно. В какой-то растерянности он поинтересовался самочувствием брата. Тот бодренько ответил, что чувствует себя лучше всех. — Опять под кайфом? — так же находясь в фрустрации, спросил Диего. — Нет, чувак, ты что? — Клаус пританцовывая, крутился рядом, — Я только что из клуба. И знаешь что? Он восхитительный. Парень взмахнул татуированными ладонями перед лицом. — Кто? Клуб что ли? — Номер Два безразлично облокотившись на машину, смотрел в одну точку. Спросил на автомате, ответ его , явно не интересовал. Клаус обиженно насупился. Для вида, конечно же, так как дальше, бодренько продолжил: — Я кое с кем познакомился! И он чудесный. ТЫ кстати куда? А то я увидел твою машину, думал, может, ты меня подкинешь… Щебетания Клауса для Номера Два сейчас были фоновым звуком. Он продолжал стоять, смотря в одну точку. В голове бился единственный голос. С единственной фразой: «Я никак не могу помочь с этим». «Я НИКАК НЕ МОГУ ТЕБЕ ПОМОЧЬ С ЭТИМ!». С каждой секундой эта фраза становилась все громче, будто билась о стенки черепной коробки, словно сливаясь с сердцем, которое, вот-вот готово было вылететь из груди и пульсировало теперь в висках. Он не знал, почему так реагировал, потому что Любил Юдору? А почему симптомы появились только сейчас? Потому что понял, что она не любит его? Или проблема в чем-то другом? Кто знает? Даже, если сам Диего не в курсе? — Клаус, это ты заразился? Ханахаки? Я утром нашел в ванной лепестки, — внезапно для себя же выпалил мужчина, так же уставившись в одну точку. Судя по всему, брат не переставал ему щебетать, о том каков его избранник, либо еще какую-либо муть. Но этот вопрос заставил его резко замолчать. — Э, нет… Ты что? Я никогда не любил кого-то больше себя.. А сейчас, не знаю даже, — Клаус попытался схватить мужчину за плечи. Диего резко, разомкнув руки, отшвырнул. Клаус прочитал все по его лицу. — Даже так… и что думаешь делать?***
Номер Два мялся на пороге. Сам не знал почему. Вроде времени было в обрез, но притом, он понимал, что перерыл половину города, в надежде найти Ваню, только затем, чтобы оттянуть момент этой встречи. Он догадывался, что она дома, но на всякий случай заглянул и в Академию, и в ее театр, и в любимое кафе, куда она порой заходила. Ее нигде не оказалось, тогда пришлось направится к квартире, которую снимала Номер Семь. Да, он прекрасно знал, где она живет. Где любит обедать и все остальное прочее. Нет, он за ней не следил, просто каждый раз выходя на дежурство, любил передвигаться определенными маршрутами, чтобы убедится, горит ли свет в определенной квартире, идет ли девушка с футляром по улице и ничего ли ей не угрожает. Поэтому сейчас он спешил в единственное место, где она могла быть. Это было немного проблематично, учитывая, периодические приступы кашля, благо хоть не тошноты. Клаус было порывался проводить его, хоть куда-то , отчего Номер Два рьяно отказался., пообещав хорошенько отделать братца, либо вообще воткнуть в него нож. Вроде сработало. Хватает ему одного заболевшего члена семьи. О себе Диего почему-то не парился. Главное помочь Ване. В том, что это была она, он теперь не сомневался. От Номера Четыре, он узнал, что Ваня, необычно бледная даже для себя, скороспешно покинула Особняк поздно вечером. Необычное поведение, даже для нее, из этого следовал только один вывод. На себя ему, по правде говоря, было отчасти плевать. Главное помочь остальным. Комплекс героя? Доказать, в первую очередь себе, что он не бесполезен? Сам Диего задумывался по дороге к сестре о том, что он сам-то будет дальше делать. Если его отвергла Юдора, выход оставался только один — лечь под нож. Подумаешь, несколько шрамов на душе и на сердце, зато вырежут все цветы. Подумаешь, ничего не будет чувствовать до конца жизни, может, тем и лучше? Он бы так и продолжал мяться под дверью, в надежде, что никого нет дома, если бы не услышал отчетливый грохот, доносящийся из глубины квартиры. Ни раздумывая, ни секунды, Диего с пинка растворил дверь. Надо потом будет сказать Ванечке, что у нее хлипкие замки, и вообще, пусть решетки на окна поставит! К его удивлению, в гостиной никого не было. Он собирался было ломануться внутрь квартиры, но его снова скрутило. Не в состоянии бороться с собой, Диего завалился на пол, свернувшись калачиком и извергая изо рта целый поток злополучных лепестков и бутонов. Он до последнего не думал, что его болезнь будет проистекать настолько скоротечно. По идее, у него оставалось несколько часов, за это время он был обязан помочь сестре. В том, что он утром обнаружил именно ее следы, теперь не приходилось сомневаться. Диего кое-как повернувшись на живот, пытался ползти в сторону ванной, где, точно так же, корчась в судорогах, лежала Ваня. В куче синих лепестков. Если бы он не потерял все это время… Харгривз теперь, сетовал на себя. Если бы он не пытался решить свои проблемы, он бы успел… раньше? Диего продолжал ползти, стараясь не обращать внимания на упрямые спазмы кашля и тошноты, которые, казалось, пытались взять над ним верх. Но он упрямо продолжил ползти. — В… Вань Девушка не откликалась, судя по количеству небольших соцветий вокруг нее, ей было уже гораздо хуже, чем ему. Сделав над собой усилие, Диего поднялся на карачки и преодолел те злосчастные несколько метров, что их разделяли. Он рухнул рядом с Ваней, заставив несколько лепестков подняться в воздух. Девушка была без сознания. Он безумно корил себя, что не может мало того, подхватить ее и хоть как-то доставить в ближайший пункт помощи. Он не мог банально встать на ноги. Сил не хватало даже на это. А вопить в вскрытой квартире, какой смысл? Соседей, которые бы находились сейчас дома, попросту не было, он в этом убедился, когда, как идиот, маячил на пороге, боясь даже банально постучать. Диего кое-как сел, оперившись на ванну, продолжая откашливать эти злополучные лепестки Сил, не было от слова совсем. Одно дело чувствовать себя беспомощным, а другое, быть не в состоянии помочь близкому человеку. — Нет, нет, нет — Номер Два, положив голову Вани себе на колени, осмотрел сестру и легонько ее потрепал. Он увидел, что на ладонях Седьмой начали прорастать первые цветы. Это было одной из заключительных стадий болезни. — Черт, черт, черт! — он схватил девушку за плечи, попытался привести в чувство. Но голова у Вани лишь запрокинулась назад. На глаза непроизвольно наворачивались слезы. Он попросту не мог этого контролировать. Боль в сердце стала просто невыносимой, словно тысячи игл разом пронизывали плоть. Диего провел ладонью по щеке девушки. — Ваня… МЫ не можем тебя так потерять… — он старался подавить очередной приступ кашля, и вроде, это удалось, — Я не могу тебя потерять, вот так глупо. Чертова болезнь. Теперь я понимаю, почему это случилось со мной сейчас, я тебя увидел, спустя столько лет, и все эти чертовы чувства проснулись вновь, как бы в себе их не давил и не душил. Даже пытался влюбиться в другую, и не признавался себе. Но, как видишь, не вышло. Ваня, ну почему так глупо? Почему я такой кретин? Надо было сразу бежать к тебе. Тогда бы я успел помочь, мы бы нашли твою половинку. Вместе. Надо было сразу признаться. Но я чертовски злился, на то, что ты ушла из академии, на то, как не написала обо всем в книге. Я думал, что НАШЕ детство ничего для тебя не значило. Ничего не значил я. Я злился на себя. На свои чувства к тебе. Диего говорил, говорил, говорил, укачивая Ваню, словно маленького ребенка. Его внезапная исповедь далась ему легко. То, что он держал глубоко внутри все эти годы, в кой-то веки вырвалось наружу. Он продолжал говорить, перебиваемый лишь приступами кашля. Слезы предательски лились по щекам. Вот так глупо, из-за своей гордости, злости, он опоздал, а теперь сидит с ней на руках на полу ее ванной комнаты в окружении нескольких сотен разноцветных лепестков. Видя, что девушка так и не пришла в сознание Диего промолвил: — Я люблю тебя, Ваня. И всегда любил. — шепчет он в самые губы Номера Семь. Прислонившись к ее лбу, надеется все-таки хоть как-то привести ее в чувство. Но все тщетно. Внезапно все тело пронизала судорога. Очередная порция бутонов неразделенной любви хотела вырваться наружу. Диего, красный от напряжения предательски хватал ртом воздух. Сделать очередной вдох не получалось. Легкие словно забились. Сердце горело. Сознание начало меркнуть и уплывать куда-то. Харгривз упрямо тряхнул головой. Не помогло, он почувствовал, как заваливается на бок. Темнота.***
Он очнулся от теплого прикосновения ладони к своему лицу. — Мама? Кхгхм…— выплюнул оставшиеся во рту лепестки. — Нет, я не мама, — ответил кто-то, с явно не скрываемой в голосе улыбкой. Диего попытался сфокусировать взгляд. Он упирался лбом в холодный кафель Ваниной ванной. Рядом, лицом к лицу, лежала сама Номер Семь. — Ваня! Ты пришла в себя! — Он было дернулся к ней, в попытке обнять, но сознание снова предательски начало убегать. — Тише, тише, — она снова прикоснулась к его лицу, сама поражаясь своей уверенности. — Но как? Что? Почему ты никому не сказала , что болеешь? Из-за тебя остальные могли пострадать! — Диего и сам не заметил, как накинулся на девушку с претензиями. Ваня в панике отодвинулась: — Я сама не знала! Думала, что заглушила это все! Пока мы не собрались все вместе, и не увидела тебя… — В смысле? — тут же перебил Диего. — Ты заболела, потому что была влюблена в меня? Номер Семь молчала. Пазл сложился. Позывов к кашлю и ощущений чертовых лепестков во рту не было. Он, кажется, приходил в себя. Значит она спасла его? Призналась? Диего кое-как сел. Ваня продолжала лежать на полу, в окружении разноцветных лепестков и бутонов, и забитым щенком смотрела на него, словно ожидая какой-то реакции, ответа, реплики. Он с трудом притянул ее к себе и заключил в объятия. Номер Семь не сопротивлялась. Лишь уткнулась лбом в его широкую грудь. — Я чуть тебя не потерял, идиотка… — проговорил он в макушку Вани. Почувствовал, как девушка съежилась от этих слов, словно, извиняясь. — Извини, я это любя… На полу, вперемешку валялись синие и розовые лепестки.