(Мой) Питомец

Звонившей по телефону оказалась Джинкс. События, связанные с появлением питомца в доме, так сильно впечатлили Ясуо, что он совсем забыл о своём обещании сходить с давней подругой в местный бар и поболтать. Так сложились обстоятельства, что они, друзья детства, не виделись уже несколько месяцев, хотя раньше их общение происходило чуть ли не на постоянной основе. Впрочем, чаще всего именно так всё и происходит: некогда ещё самый дорогой тебе друг в один момент становится тем самым прохожим, на которого ты с интересом посмотришь, выделив его в серой толпе, но к которому никогда не подойдёшь с целью заговорить. Только вот у истории дружбы Ясуо немного иная завязка. Что случается с отношениями, когда один из друзей понимает, что влюблён во второго? Особенно, если он набирается решимости признаться в этом не только самому себе и в ответ получает смазанные слова о невзаимности. Концовок у такой банальной истории может быть множество, и общение Ясуо и Джинкс в итоге сошло на нет. Не самый печальный конец. Конечно, влюблённым был не Ясуо. До вечера каждый занимался своим делом, хотя с вечно любопытным Каином это было практически невозможно. Если Ясуо куда-то отходил в другую комнату, то Каин, недолго думая, пускался вслед за ним. Просто потому что ему было спокойнее рядом с человеком, пусть они и были знакомы всего лишь пару дней. Как будто в свободное время он не знал чем заняться и чего-то боялся, когда оставался один. А Ясуо и не был против постоянно созерцать миловидную мордочку, тем более что ящерица не особо мешала ему своим присутствием и вела себя довольно послушно, правда, периодически приходилось вытаскивать у неё изо рта несъедобные предметы. Создавалось ощущение, что таким образом Каин пытается привлечь внимание к себе. Уже перед выходом из квартиры Ясуо, неброско одетый, присел на корточки и погладил ящерку. – Будь хорошим мальчиком. Каин грустно посмотрел на него, но не сдвинулся с места, даже когда дверь захлопнулась. *** Бар назывался «Лига пьяниц». Снаружи это было непримечательное здание, имитирующее деревянную постройку, какие стояли в давние времена. В глаза бросалась только яркая неоновая вывеска с изображением дружелюбного усатого толстяка, который обнимал пивной бочонок. По бокам от бара ничего не было построено, так что это место казалось пустынным и даже тихим, особенно поздним вечером, когда на улице уже было мало машин. Но внутри всё кардинально отличалось. Тот, кто судит бар по его внешнему виду, – глупец, ведь самое сокровенное в таких местах находится внутри. «Лигу» посещало не так много людей, но все они настолько хорошо знали друг друга, что каждый наизусть выучил лица, которые стоит бить, а которые – нет. В помещении всегда играла ненавязчивая музыка, но не такая громкая, чтобы заглушить бесконечные разговоры, крики и смех. За барной стойкой стоял бармен, который знал наизусть биографии всех присутствующих, в то время как все остальные знали лишь то, что у бармена недлинный язык и миловидное лицо. За угловым столиком, как правило, собирались картёжники, самые тихие из посетителей. За стойкой – неудачники, самые болтливые. Ясуо частенько бывал в барах, но, зайдя в «Лигу», поначалу поморщился от резкого запаха сигарет и алкоголя. И лишь по мере приближения к бармену, шаг за шагом, организм потихоньку привыкал к окружающей обстановке. Джинкс нельзя было не заметить. Она сидела на высоком стуле и что-то медленно потягивала из стакана, окружённая облаком дыма из-за сигареты в руках рядом сидящего мужчины. Вдоль её спины лежали две косы: одна обычная, ярко-рыжая, тонкая, а другая – дредовая. Её поясница и часть спины были оголены несмотря на прохладу вечера. Пожалуй, именно благодаря яркой шевелюре и открытой одежде её очень сложно перепутать с кем-то другим. Приблизившись, Ясуо положил ей руку на голое плечо, из-за чего Джинкс вздрогнула. Но, подняв голову, широко улыбнулась. – Я безумно рада тебя видеть! – буквально прокричала она и вскочила, чтобы обнять Ясуо. «Безумие» по праву было её излюбленным словом. Она практически не красилась, в отличие от той же Нико, носила ярко-бирюзовые линзы и имела несколько странных татуировок на видных местах. Ясуо почти что соскучился по её взбалмошности. – Да, жаль, что теперь так мало общаемся, – ответил он, намекнув на бессмысленность того признания Джинкс. Она поджала губы, но ничего не сказала. Ясуо присел на соседний стул и посмотрел на почти опустошённый стакан. – Что ты пьёшь? – поинтересовался он, сделав небольшой глоток. Это было что-то высокоградусное и тёплое, но со сладкими нотками, так что даже Ясуо с непривычки поперхнулся. – Хочешь уже поскорее забыть этот вечер? – Нет, просто ты, видимо, стал таким домоседом, что стал забывать вкус хорошей жизни, – ядовито усмехнулась Джинкс и со спокойным лицом допила ром. Лёгкая обида ещё виднелась в её глазах. – Я бы не сказал, что в таком месте можно за гроши купить хорошую жизнь, – как ни в чём не бывало ответил Ясуо и заказал себе виски со льдом. Неразбавленный. – У каждого своё счастье, Ясуо, – произнесла рыжая, оставив за собой последнее слово, и заказала себе ещё выпить, внимательно проследив за тем, как её собеседник обхватил стакан с виски. – Несмотря ни на что... Я была бы рада услышать, что у тебя всё хорошо. – Да, впервые за столько лет я готов сказать, что у меня всё в порядке. Кажется, всё рано или поздно уходит в прошлое и остаётся там навсегда, – многозначительно ответил Ясуо и сделал несколько больших глотков. Кубики льда громко стукались об стенки стакана. – Очень надеюсь, что это так, – с горечью произнесла Джинкс. Кажется, всё-таки есть раны, которые не затягиваются так быстро. И ещё хуже – оставляют на сердце уродливые шрамы, с которыми потом приходится как-то жить. Любила ли Джинкс всерьёз? Она была рядом с Ясуо большую часть его жизни. Поддерживала, успокаивала и просто была рядом, когда это было нужно. И Ясуо действительно был благодарен ей за это, но его сердце за столько лет так и не прониклось такими же горячими чувствами. Он оставался по-своему холоден, в то время как вечно активная и весёлая Джинкс трепетала и мучилась от своей влюблённости. – Ты всё так же работаешь в мастерской? – Ага, – оживилась Джинкс и начала с увлечением рассказывать о своей работе. Эта тема была ей близка и очень интересна. Она уже несколько лет работала в автомастерской и занималась машинами. Да, очень необычный выбор профессии для девушки, тем более для такой хрупкой с виду Джинкс, но ей действительно это было интересно. Она не только чинила автомобили, но и разрабатывала собственные детали для машин, которые позволили бы улучшить этих механических монстров. Конечно, её разработки ещё были далеки от широкого использования, но она рассказывала, что кто-то уже пользуется её турбоускорителем. Они общались и смеялись. Вспоминали детские годы. И пили, не замечая, как быстро кончается выпивка в их стаканах и как оперативно работает бармен, беспрестанно наполняя их сосуды алкоголем. Всё было так хорошо, что даже странно. – Я теперь живу не один, а... – начал было Ясуо, намереваясь разрядить обстановку забавной историей о ящерице, но не успел договорить, потому что его перебила Джинкс: – Ясно. Если вы видели, как разрушается целый мир, то точно такое же отражение можно было увидеть сейчас в затуманенных глазах Джинкс. Если раньше в ней теплилась хоть какая-то надежда, то сейчас всё разом сгорело. Неаккуратно брошенная искорка подожгла целый мир, хотя начала с небольшой хворостинки. Этим же пламенем начала кидаться Джинкс. – Всё ещё убиваешься по брату? – вдруг поинтересовалась она, смотря в никуда поверх стакана. За всё это время они ни разу не затронули эту тему. Ясуо понял, что она спросила это со зла, и ничего не ответил. – Может, уже пора перестать?! – Джинкс повысила голос и в упор посмотрела на того, кто дважды разбивал ей сердце. – Я ведь убил его, только не своими руками. Этого нельзя забыть, пойми, – вздохнул Ясуо и разом опустошил виски. Эта тема настолько сильно перебила все мысли в его голове, что он уже забыл о том, что хотел исправить это недоразумение и всё-таки рассказать про ящерицу. – Ты только и делал, что жаловался на это. Хотя сам ведь понимал, что ты тут не причём! Но продолжал строить из себя жертву... Для чего? Кто тебя жалел, кроме меня?! Родители? Да им не за что было тебя жалеть. Ты ничего не сделал, чтобы на тебя обратили хоть каплю внимания после того случая! Ясуо было плохо. Он уже ничего не видел и не чувствовал, алкоголь больно бил в голову, и каждый удар словно расходился по всему телу. У Джинкс брызнули слёзы из глаз, но она продолжала что-то говорить, захлёбываясь и изнемогая от наплыва эмоций. Она выпотрошила своё сердце полностью, высказала всё, что не могла сказать всё это время. Она была безжалостна, но считала, что это позволительно в её положении. Как оказалось, нет. – Не трогай его, ладно? – вдруг произнёс чей-то голос сверху. Джинкс подняла голову и увидела нахмуренное лицо незнакомца, который мягко тронул Ясуо за руку, а потом вывел его из бара. Последнее, что запомнил Ясуо, это то, как он вернулся домой, благополучно разделся и лёг на кровать, накрывшись одеялом. Перед тем как окунуться в глубокий сон, он увидел нависающее над собой лицо и яркие глаза, в которых отражались звёзды. Ближе к утру на телефон Ясуо пришло короткое сообщение с одним только «прости», которое волшебным образом быстро исчезло. Каин ведь был хорошим мальчиком?