(Мой) Питомец

Потихоньку Каин приходил в себя. Черты его лицо словно сгладились из-за пополневших щёк, которые теперь часто покрывались румянцем, а глаза перестали казаться мерклыми. Бледность его кожи постепенно превращалась в живой, сочный оттенок, своей упругостью и мягкостью напоминая розоватый персик. Он хорошо и неброско одевался, если не считать той выходки в виде шипованного ремня, и в целом спокойно стал походить на юношу лет двадцати – примерно столько же лет было его душе. Теперь Каин стал выглядеть как человек, в которого вдохнули жизнь, и Ясуо не мог нарадоваться, временами испытывая какую-то странную гордость. Рааст беспокоил их не так часто, потому что сердечко Каина наконец растаяло по отношению к нему. Между ними сложилась даже некая дружба, по крайней мере Каин больше не пылал желанием набить Раасту морду, как раньше, несмотря на то что у них было одно лицо. Ясуо тоже не испытывал к Раасту какой-либо неприязни, хотя иногда его напрягала мысль, что во время всякого разговора с Каином сущность внутри него всё прекрасно слышала и даже смеялась, потому что… ну, мало ли о чём они могли разговаривать. Ясуо готов был смириться с этим, ведь главное, что с Каином всё хорошо. Его больше не беспокоили внезапные приступы наплывших воспоминаний, точнее, они стали проходить в более мягкой форме. Временами Каин просто впадал в ступор и ненадолго отключался от реальности, бездумно смотря в точку перед собой, но потом он спокойно продолжал жизнедеятельность. Он вспоминал многое, даже самые незначительные мелочи, среди которых были незнакомые люди, чьи лица просто запали ему в память из-за отличительных черт. Это никоим образом не мешало ему жить. Все воспоминания Каин бережно складывал в ящичек в своём подсознании, чтобы потом наконец увидеть полноценную картину собственной жизни. Загвоздка была только в одном – Каин почему-то до сих пор не мог избавиться от животных повадок. Да, внешне он вёл себя как человек, даже смог привыкнуть к обычной еде, но периодически его поведение становилось максимально странным. Он мог с лёгкостью запрыгнуть на кухонный стол и удобно устроиться прямо на нём, даже если рядом сидящий Ясуо в этот момент пил утренний кофе, наслаждаясь спокойной обстановкой. Ещё можно было заметить, как Каин часто сидел на подоконнике и с горящими глазами наблюдал за птицами, что пролетали мимо окна; по какой-то причине в нём всё ещё текла кровь хищника, благо, что он не приносил домой трупы животных. Каин любил, чтобы его гладили по голове, трогали чувствительное место за ушами и всячески тискали, и Ясуо, в принципе, старался делать всё возможное, чтобы Каин не чувствовал себя одиноко. А ещё он не мог избавиться от дикого желания засовывать себе в рот то, чего там быть явно не должно. Это были самые неожиданные вещи, но в основном мягкие: край подушки, какая-либо ткань, листок одинокого цветка с подоконника. Однажды Ясуо с боем вырвал у него изо рта целлофановый пакет, потому что, как сказал Каин, он ещё и шуршал так здорово, что устоять было невозможно. Было тяжело бороться с этим, но Ясуо принял самое удивительное и безумное решение в своей жизни. Когда у Каина возникало желание что-то погрызть, он мог переключиться на руки Ясуо. Звучит шокирующе? Учитывая, что Каин прибыл в этот дом в виде ящерицы, удивляться уже было нечему. Так, поздним вечером, удобно расположившись на диване за просмотром телевизора, Ясуо вдруг обратил внимание на Каина, что перегородил собой часть экрана. Уголки его губ были чуть опущены, а на лице присутствовал оттенок грусти. Ясуо сразу понял, зачем он пришёл. – Ну Каин, у меня уже руки болят, – вздохнул Ясуо и показал свои руки, на которых отчётливо виднелись следы от человеческих зубов. Они были везде, но особенно большое количество расположилось на предплечьях, потому что там было очень удобно кусать. Отметины были несильные и скорее представляли из себя розовые круги с еле заметными ямками от зубов, но иногда они доставляли дискомфорт. Каин издал вздох разочарования, потому что ему нравилось кусать Ясуо. Каким-то образом это успокаивало его мыслью, что с такими метками Ясуо никуда не денется и никакая Джинкс не посмотрит на него с завораживающей искоркой во взгляде. Глупая ревность. – Так давай я за что-нибудь другое укушу, – вдруг предложил он, не собираясь уступать так просто. – Что, например? Далее Каин начал внимательно изучать Ясуо глазами, начиная с ног и заканчивая его лицом. Он искал самое подходящее для укуса место и сначала даже подумал, что было бы неплохо попробовать укусить за икру. Но эта забавная мысль быстро испарилась, и Каин остановился на шее. – Может, сюда? – спросил он, указав пальцем на изгиб своей шеи. Ясуо немного напугало это предложение, потому что он понимал, что очень тяжело укусить в шею так, чтобы это не было похоже на засос. Но на данный момент он не знал, какое место можно предложить ещё, чтобы это было и не больно, и удобно, и не так очевидно. Он подумал о животе, но его насторожила возможность щекотливых ощущений. Поэтому Ясуо не придумал ничего лучше, чем согласиться. – Ладно. Только осторожно. Довольно улыбающийся Каин разместился на коленях Ясуо и не встретил никаких возражений, потому что для обоих это уже было привычной комфортной позой, не имеющей пошлого подтекста. Ясуо настороженно повернул голову в сторону, открывая прекрасный вид на свою шею. Было видно, как на ней размеренно пульсировала артерия, обтянутая кожей. Если бы Каин был каким-нибудь животным-кровопийцей, он бы без раздумий вцепился в это сладкое место. Но он был всего лишь ящерицей, пусть и с характером хищника. Кровь была ему ни к чему. У Каина загорелись глаза. Он наклонился и прикоснулся к нежному участку кожи на изящном изгибе шеи, сначала просто опаляя это место горячим дыханием, а затем оттягивая его на себя одними только губами. Это было похоже на игру, но на самом деле Каин довольствовался изучением предоставленной шеи. Только вот Ясуо было не до игр: он зажмурил глаза и беспрестанно думал о том, что это лучше, чем каждый раз в такие моменты предлагать Каину еду и откармливать его до огромных размеров. Не покупать же ему специальные резиновые игрушки для собак. Но Каин не собирался делать ему больно. Он был мягок. Его острые зубы несильно прикусывали кожу, чтобы затем быстро отпустить её, а язык оставлял влажные следы, даруя щекотливые ощущения. Со временем Ясуо расслабился и растаял, потому что всё это было приятно, хоть и необычно, ведь раньше он никому не позволял оставлять какие-либо следы на своей шее, даже в порыве бурной страсти. Только вот он не подумал о том, что посредством таких ненастойчивых покусываний Каин оставит на нём те самые яркие отметины, который он так избегал. В какой-то момент Ясуо томно приоткрыл глаза и убедился, что Каин до сих пор терроризирует его шею. Сколько уже прошло? Минут пятнадцать? Или больше? Его насторожило ощущение полной потерянности во времени, и он негрубо отвёл Каина от себя. Они столкнулись взглядами. – И что у меня теперь на шее? – с надрывом спросил Ясуо, и один уголок его губ дёрнулся вверх. – Ничего, – просто ответил Каин, словно в это было можно было поверить благодаря лишь его невинному тону. Заметив, что Ясуо хочет встать, Каин сильнее прижался к его телу, не давая ему ровным счётом никакого шанса даже пошевелиться. Ясуо нахмурился, ибо ему хотелось взглянуть на себя в зеркало. Но по реакции Каина и так всё стало очевидно – у Ясуо на шее была целая россыпь засосов, беспорядочно разбросанных. – Зачем ты это сделал? – недовольно задал вопрос Ясуо. Каин ответил не сразу, вместо этого он долгое время прожигал его взглядом. Ясуо даже показалось, что перед ним оказался Рааст, но нет – это было тот самый Каин с вечной растерянностью на печальном лице. Только глаза его горели недобрым огнём, что по обыкновению было признаком присутствия Рааста. – Но разве это как-то мешает тебе? – парировал Каин в ответ. – Да. В обществе это считается не самым хорошим признаком. – Но ведь чужое мнение не должно беспокоить тебя. – Каин… – тихо протянул Ясуо, чувствуя, что столь бессмысленный диалог начинает выводить его из себя. – Окружающие люди не смотрят на меня так, как смотришь ты. Они не съедают меня глазами, хотя тебе кажется, что это происходит постоянно. Тебе ведь не нравится, когда на меня смотрят, ведь так? Каин, пристыженный, молча кивнул. – Когда ты рядом со мной, на меня и так боятся взглянуть – ты ведь переубиваешь их всех одними только глазами. Поэтому тебе необязательно делать ещё более очевидным тот факт, что я – твой. Услышав это, Каин весь засветился, а морщинки на его лице резко разгладились. – Правда? – Да. Ясуо почти привык, что в некоторых ситуациях Каин всё ещё оставался неопытным ребёнком, для которого особо дорогие люди были подобны самым красивым в мире игрушкам – ими ни за что нельзя было делиться с другими, потому что это только твоё и ничьё больше. Даже не осознавая этого, Каин собственническим образом уведомил всех окружающих, что Ясуо находится в надёжных руках. По крайней мере на ближайшую неделю точно. Он обвил его шею руками и спрятал лицо, уткнувшись им в своё предплечье. Ясуо обнял его в ответ, ведь иногда Каину были жизненно необходимы такие тёплые объятия. – Ты теперь запретишь кусать тебя? – тихо спросил Каин. – Нет. Но всё в разумных пределах. Ясуо ни за что бы в жизни не сделал Каину плохо, по крайней мере по собственному желанию. Ему казалось, что за всё это время они с Каином прошли тяжёлый, тернистый путь и преодолели огромное количество препятствий, благодаря чему их отношения наполнились взаимопониманием и даже нежностью. Они знали самые сокровенные тайны друг друга и готовы были хранить их как некую драгоценность, лишь бы доказать своё уважение и доверие. Только ни один из них не понимал, как можно было обозначить подобные отношения. Дружба? Или что-то большее? Они не разговаривали на тему любви и лишний раз старались не думать об этом так часто, потому что, вроде как, всё было очевидно. Даже для Каина, который совсем недавно вернул себе способность испытывать эмоции в полной мере. Ясуо никогда бы не сделал Каину плохо, но стечение обстоятельств было готово привести к неожиданному исходу.