Бумеранг

Я не знаю, сколько уже времени прошло с момента, когда меня бросили сюда. Не знаю, какое сейчас время суток - в каморке, где я сижу, нет окон, и свет сюда не попадает. Не знаю, сколько мне еще осталось жить. И дернуло меня поверить этому ублюдку Рагнару Лодброку... Надо было задуматься над тем, что это за человек, еще тогда, когда так легко нарушил договор, заключенный со мной четыре года назад. Да, приказал расторгнуть союз Хорик, но Рагнар безоговорочно поддержал его, так же поведя себя бесчестно. Но нет, я, словно очарованный мальчишка, пошел за этим человеком: он казался мне богом, чьи слова чисты как горный снег, а поступки благородны. Увы, тот Рагнар Лодброк оказался лишь призраком, злой шуткой богов, и теперь я здесь - разговариваю с крысами и питаюсь дождевой водой, текущей сквозь прогнившую кровлю. Как результат моей глупости и доверчивости, меня ждет казнь, ужаснее которой еще не придумали. Все мои воины погибли страшной смертью, а с моей беременной женой неизвестно что. Хотя, Хорик говорил, она в порядке. Однако, я представляю, что ей пришлось перенести. Лодброка за нарушение договора и подлое нападение на гостя должен бы ждать позор и презрение во всей Скандинавии, но подозреваю, ему все сойдет с рук. Слишком велика его слава как того, кто открыл западные земли. Хорик, скотина, обещал устроить мне побег, да что-то все медлит. Подозреваю, старый ублюдок просто решил посмеяться надо мной, водя за нос. Он сказал, Рагнар согласился отложить казнь, пока они не найдут нового союзника. Что ж, надеюсь, никто не захочет иметь дело с такой мразью, как они оба. Вот уж верно говорят - два сапога - пара. Да только, пожалуй, зря я надеюсь на это, кто-нибудь, желающий отправиться на Запад с прославленным Лодброком найдется. Самое мучительное - это ожидание. Постоянно прислушиваешься - не раздастся ли звук шагов по ступенькам, ведущим к подвалу, где я сижу. Кто это - тюремщик, что пришел проверить, не умер ли я еще, или тот, кто пришел меня казнить? Сюда почти никто не заходит. Стражник изредка приносит мне немного воды, чтобы я не загнулся, не дождавшись казни. Хорик пару раз заходил. Единственные, кто здесь составляет мне компанию - это крысы. Впрочем, я не сижу без дела, просто ожидая своей участи. Я постепенно расшатываю скобу, которой мои оковы прибиты к стене. Крепко была вбита, зараза. Но, как известно, капля камень точит. Понадобилось немало времени, чтобы выдернуть ее, и вот, сегодня я это сделал. Сбежать я, впрочем, не особенно надеюсь. Знай я, когда на дворе ночь, может, это увеличило бы мои шансы, но я не знаю ничего. Проблема еще и в том, что я не могу предугадать, когда охранник соизволит заглянуть в мою темницу. К тому же, я ослаб от голода, и мои шансы справиться с этим верзилой малы. Но это моя единственная возможность сбежать и спасти мою жену. Если даже ничего не получится, надеюсь, умру в бою, не доставив удовольствия от казни Лодброку, может, и этого дуболома-тюремщика с собой прихвачу. Если боги будут на моей стороне, все получится. Не может же быть так, чтобы они поддерживали негодяя и подлеца. Хотя, признаться, я уже в этом сомневаюсь. Я осторожно вставил скобу назад, чтобы тюремщик ничего не заметил, и стал ждать. И не заметил, как заснул. Меня разбудил скрип открывающейся двери. Следом раздались до боли знакомые шаги. Я продолжил лежать, закрыв глаза, делая вид, что сплю. Стражник, постояв рядом некоторое время, от души пнул меня по ребрам, видимо, решив проверить, жив ли я. Я вздрогнул, зашипев от боли. -А, живой, сука, - довольно произнес тюремщик, и, презрительно хмыкнув, сплюнул на пол. Затем, развернувшись, он собрался уйти. Вот он, нужный момент. Я резко вскочил, скоба, более не закрепленная, мгновенно выскочила из ямки в стене. Недостойно для воина нападать сзади, но другого варианта у меня нет. Я накинул цепь, скрепляющую кандалы на моих руках, на шею тюремщика, и потянул на себя. Стражник было вскрикнул от неожиданности, но из-за сдавленного горла издал лишь протяжный хрип. Он задергался и ухватился руками за цепь, пытаясь ослабить ее давление на шею. И преуспел в этом - я почувствовал, как натяжение ослабевает. Нет! Ни в коем случае нельзя дать ему освободиться! Если это случится, все пропало! Тюремщик, чувствуя, что давление на его горло ослабло, одной рукой не давая затянуться цепи, другой нанес удар локтем назад. Попал, зараза! Не обращая внимания на довольно сильную боль, я продолжал попытки придушить его. Но было ясно, что силы были не равны, я слишком ослаб за проведенное в плену время, тюремщик же был холеный и весьма упитанный, явно не знал недостатка в еде. Дергаясь в попытках освободиться, он сбил меня с ног, и мы оба повалились на пол. При падении я сильно приложился спиной, дыхание перебило. К тому же, клятый тюремщик придавил меня, упав сверху. Я на мгновение ослабил хватку, и враг этим воспользовался. Он рванулся вверх, пытаясь встать, и крикнул. Нельзя допустить, чтобы он освободился, иначе мне конец! Я, не взирая на боль и плывущие перед глазами круги, изо всех сил натянул удавку. Крик застрял у тюремщика в горле. Он захрипел и дрыгался, пытаясь вырваться, я же тянул за цепь так сильно, как мог. Пальцы свело судорогой. Враг хрипел, его попытки вырваться были все отчаянее и хаотичнее. Вдруг я услышал, как что-то хрустнуло. Следом за этим тело тюремщика обмякло, разом прекратив попытки сопротивления. Вздохнув, я отпустил цепь, и, кое-как спихнул весьма тяжелую тушу стражника с себя. Затем с волнением глянул в сторону двери. Все было тихо, похоже, наша возня и крик тюремщика не привлекли никого. Наверно, стражник был один - и то верно, зачем больше людей для охраны прикованного, полуживого пленника. Свет из проема, ведущего в темницу, не лился, должно быть, сейчас ночь. Единственным источником освещения здесь был факел, воткнутый стражником у входа в помещение. Что ж, похоже, мне повезло. Медлить нельзя. Я принялся обыскивать труп. Должно быть, ключи от моих оков у него. К тому же, мне надо хоть чем-то вооружиться. И верно - ключи обнаружились на поясе тюремщика. А еще при нем оказался длинный нож и топор. Я наконец-то скинул кандалы, до крови натершие мои запястья, и подхватил оружие. Затем обернулся, вспомнив кое-что, и бросил взгляд на череп моей первой жены, оставшийся рядом с кучкой гнилой соломы, что служила мне постелью. Увы, придется его оставить здесь, я не могу его забрать с собой, обе руки мне нужны свободными. Нужно спасти Торви. Ох, чувствую, пожалею о таком выборе. Первая жена любила меня, вторая же - бесчувственная и безразличная, словно бревно, такое ощущение, ей на меня плевать, и она без сожаления сменяла бы меня на любого другого мужчину. Кажется, на свадьбе она лишь изображала свои чувства. Но я должен спасти ее и своего еще нерожденного сына. Подойдя к черепу, я опустился на колени, и, осторожно подняв его, поцеловал в последний раз. -Ты навсегда останешься в моей памяти, - проговорил я, бережно опустив череп жены на солому, и посмотрел в сторону двери. Надо уходить отсюда. На улице было темно. Никого поблизости не оказалось. Видать, боги и правда благоволили мне сегодня. Прикрыв дверь, ведущую к моей темнице, чтоб никто ничего не заподозрил, я быстрым шагом пошел прочь. Я не знаю, где искать мою жену, зато я отлично знаю, где должен быть Рагнар. За то время, что я провел в Каттегате, я хорошо изучил город. А так же прекрасно знаю, как устроен Длинный Дом, в котором жил и я после того, как захватил земли Лодброка в отместку за обман. На улице было безлюдно. Этот ублюдок, видимо, так расслабился, обманом взяв меня в плен, что даже не подумал о том, чтобы выставить стражу. Что ж, мне же лучше. Вот и Длинный Дом. Рядом так же пусто, как и везде. Я осторожно, то и дело оглядываясь, прокрался к двери, и тихо, чтобы она не заскрипела, открыл ее. Внутри тишина, все спят. Вот и спальня, где должен быть Рагнар со своей женой. У стен стоят детские кровати, кажется, их три. А посреди комнаты - ложе, на котором спят Рагнар и его жена Аслауг. Тихо, чтобы не разбудить детей, подхожу к кровати, сжимая в руке нож. Подлый ублюдок посчитал, что он в безопасности, избавившись от меня. Очень зря. Его ум слишком переоценивают, будь он умным, давно бы понял, что за ушлый тип Хорик. Датский конунг еще доставит ему кучу проблем, я уверен. Не удивлюсь, если он, в конечном итоге, захочет забрать Каттегат себе. Точнее, все это могло бы случиться. Теперь уже нет. Мои пальцы сильнее сжимают рукоять ножа. Как же хочется загнать лезвие в глотку этой твари... Но нельзя. Аслауг проснется, закричит, устроит переполох, и тогда все пропало. К тому же, это слишком легкая смерть для него... Вместо того, чтобы прикончить ублюдка, я подошел к кровати с той стороны, где спала Аслауг. При прикосновении холодной стали ножа к ее нежной шее она вздрогнула и распахнула свои огромные глаза, в которых читался неописуемый ужас. Однако, вскрикнуть она не посмела, лишь не мигая глядела на меня так, будто увидела перед собой самого Фенрира, готового сожрать солнце и погрузить мир во тьму. Резко поднявшись, Аслауг разбудила и мужа. Рагнар вскочил, глядя на меня с растерянностью и недоумением. Однако, с места он не двинулся, видя приставленный у горлу его жены клинок. -Дернешься - она умрет, - тихо прошипел я, притянув к себе Аслауг и крепко держа ее за предплечье. Лодброк молча кивнул. Я со злобой посмотрел ему в глаза. Ох, не беспокойство за близких я видел в них, когда он, обещая мне "кровавого орла", рассказывал, как сильно я заставил его семью страдать. Я видел там боль лишь от того, что кто-то посмел поддать пинка под его тщеславную задницу. И сейчас я не видел в его глазах страха за жену. Там было лишь беспокойство о полезной вещи, которая еще могла сослужить ему добрую службу. Не иначе, думает, что она ему еще выводок детей наплодит. Он решил всю Скандинавию своим потомством заселить, не иначе. Думаю, может, возьми я в заложники одного из его сыновей, Лодброк обеспокоился бы больше. А тут как бы не выкинул чего, решив пожертвовать женушкой. Но мне не хочется возиться с детьми, которые, проснувшись, перебудят своими криками всю округу. Потому пленницей будет Аслауг. -Где моя жена?! - приглушенно спросил я. Рагнар коротко кивнул и медленно пошел в сторону выхода. Я, все так же держа Аслауг, двинулся за ним. Лодброк подошел к какому-то сараю и сбросил затвор с двери. Проснувшаяся Торви, выбежав, хотела было броситься ко мне, но остановилась на полпути и замерла, испуганно озираясь и бросая опасливые взгляды на Рагнара. -Ты в порядке? - спросил я ее. Торви растерянно кивнула. -Нам нужны лошади, - сказал я Лодброку. Тот беспрекословно повел нас к конюшне. Я следил за каждым его движением, ожидая, что он решит устроить что-нибудь, что мне явно будет не по нраву. Но пока я опасался зря. -Бери двух коней и веди к воротам, - приказал я ему. Интересно, что у него на уме? Сомневаюсь, что он сдастся так просто и не попытается освободить жену и расправиться со мной. Однако, сейчас все идет так, как я и желал. Мы отказываемся у ворот так любезно возведенного мной вокруг Каттегата забора. Здесь Лодброк все же догадался поставить охрану - двое стражников при виде нас вскакивают, хватаясь за мечи. Рагнар приказывает им убрать оружие и открыть ворота. -Учти, если они будут стрелять - почти гарантирую, что я успею воткнуть ножик твоей жене в глотку, даже если меня смертельно ранят, - сказал я Рагнару. -Не следуйте за нами, - командует Лодброк своим воинам. Ворота открыты, и я и Торви почти свободны. Я стараюсь быстрее убраться прочь, почти что в самом деле ощущая, как в меня целятся из лука. И вот, Каттегат остался далеко позади, утонув в темноте ночи. Шагов позади я не слышу. Неужели мы свободны? -Что ты собираешься с нами делать? - спросил Рагнар. -Узнаешь, - ответил я, мрачно усмехнувшись. - Но знай, за свою подлость тебе придется заплатить большую цену. -Сколько ты хочешь? - поинтересовался он, похоже, не догадываясь, что речь вовсе не о деньгах. - Я добыл много золота на Западе, я отдам тебе его все, только не трогай мою жену. Я лишь задумчиво промолчал, не сказав больше ничего. Нет, Лодброк, ты не золотом заплатишь за свою подлость. Наконец мы, кажется, отдалились от Каттегата на достаточное расстояние. Я бросил взгляд на идущего впереди Рагнара, что вел за поводья лошадей. Он не смотрит на меня. Сейчас самое время. Отпустив Аслауг, я резко бросился вперед и нанес сильный удар рукоятью ножа по бритой башке Лодброка. Он мешком повалился на землю. Аслауг истошно завопила. Косо взглянув на нее и убедившись, что она осталась на месте, я мельком осмотрел Рагнара. Не убил ли случайно? Да нет, вроде, дышит. -Следи за ней, - приказал я Торви, указав на Аслауг, а сам принялся связывать Лодброка и привязывать его к коню найденными в висящем на седле подсумке веревками. Закончив, я помог жене забраться на другую лошадь, а после сам запрыгнул в седло. Еще мгновение, и мы унеслись прочь, растворившись в темноте и оставив Аслауг в одиночестве. Не такой уж я изверг, чтобы заставлять ее смотреть на то, что сделаю с ее мужем. С ней же самой ничего не должно случиться, утром, как рассветет, найдет дорогу назад. А крупных зверей бояться ей не стоит - за все время никого, больше лисы, я тут не встречал. Рагнар очнулся и обнаружил, что привязан за руки меж двух деревьев. -Что ты со мной делать собираешься? - вяло спросил он, еще не отойдя после удара. -А ты как думаешь? - я криво улыбнулся. - Я сделаю с тобой то, что ты приготовил мне. Судя по его лицу, Лодброк ожидал подобного. Ну что же, посмотрим, как он сам перенесет эту казнь. Взяв в руку нож, я меденно вонзил его в спину Рагнара чуть выше лопаток. Острие легко пробило кожу и мышцы и с противным скрежетом ткнулось в позвонок. Я начал медленно вести клинком вниз, рассекая кожу вдоль хребта. Лезвие рисовало на спине Рагнара ровную красную линию, от которой в стороны бежали тонкие струйки крови. Лодброк тяжело дышал и дергался, но путы держали его надежно. Разрезав кожу вдоль спины, я ухватился пальцами за один край разреза, и, потянув в сторону, принялся подрезать фасции, отделяя рагнарову шкуру от ребер. Рагнар пока держался и молчал. Ну что ж, посмотрим, сможет ли он попасть в Вальхаллу, перенеся пытку молча... Отделив кожу и обнажив кровоточащую плоть, под которой просвечивали беловатые ребра, я взялся за топор. Только тут я обратил внимание на то, что тюремщик, видно, плохо ухаживал за своим оружием - лезвие было в выбоинах, а сталь сплошь изъедена ржавчиной. Размахнувшись, я нанес первый удар. Но тупой топор не мог перерубить ребра. От просто отпружинивал от них, срывая с костей ошметки склизкой от крови плоти и изредка выбивая костную крошку. Рагнар сдавленно стонал. Нда, ненадолго хватило этого "героя"... Еще несколько раз попробовав хотя бы сломать кость как кувалдой, я плюнул на это дело и взялся за нож. Пришлось перерезать сочленения ребра с позвоночником, чтобы отвести их в сторону. Я кромсал мышцы и сухожилия, чтобы выдернуть ребра из суставов. Нож скользил в руке от крови. Работа была долгая. Тут уж Лодброк в голос застонал. И немудрено - боль должна быть жуткой. Однако, это было далеко не все - предстояло перебить ребра на некотором расстоянии от позвоночника, чтобы вскрыть грудную клетку. Я попытался перепиливать их ножом, довершая работу ударами тупого топора. Лодброк выл и извивался как змея, когда ржавый топор бил по его ребрам. Когда я закончил работу, Рагнар уже еле шевелится, обессиленно повиснув на веревках. Осталась последняя часть казни. Я взглянул на Торви. Она сидела, на стволе дерева поодаль, отвернувшись, и не смотрела на то, что я делаю. Ее мелко трясло. Что ж, хватит ее нервировать, пора уже закончить с этим грязным делом и ехать домой. Разрезав тонкую оболочку, выстилающую грудную полость, я засунул руку внутрь и ухватил легкое. Губчатая плоть неприятно чавкала под пальцами. Я потянул вверх, стараясь вытянуть легкое на достаточное расстояние, чтобы положить его Рагнару на плечо. Тянул я не сильно, но услышал, как раздался негромкий треск рвущейся плоти. Лодброк, казалось, уже мертвый, завопил в голос, изо рта у него пошла кровь. Кое-как поместив скользкий орган Рагнару на плечо, я принялся за другое легкое. Лодброк уже не кричал, лишь сдавленно хрипел. Когда я закончил, он едва шевелился. Через несколько минут он умер. Вот и все. Чувствовал ли я радость от мести? Странно, но почему-то нет. Я думал о своих воинах, погибших из-за тщеславия и подлости этого подонка и из-за моей глупости. Их жены больше не встретятся с мужьями в этом мире. Думал о Торви. Сколько же ей пришлось перенести за это время. А ведь все могло сложиться иначе. Я и правда не собирался больше идти против Лодброка. Все, чего я хотел и прежде, и тогда - это возможности устроить набег на западные земли. Если бы не тщеславие Рагнара, мы бы, наверно, могли стать хорошими союзниками. Домой мы вернулись без происшествий. Нападения со стороны Каттегата не произошло - видать, им не до этого было, потеряв много воинов в Англии, они зализывали раны. Мне тоже сейчас было совсем не до нападения на Каттегат - я потерял всю свою дружину и должен был набрать новых воинов. А вскоре до меня дошли слухи, что Аслауг, оставшись без мужа, решила сделать из Каттегата торговый город, как и я сам хотел когда-то. Дела у нее быстро пошли в гору, Каттегат начал процветать. А Хорика, говорят, вскоре зарезали его же родственники.