У Лукоморья дуб срубили...

— Римус, я думаю, что теперь стоит читать тебе, — Лили мягко улыбнулась, посмотрев на друга. — Почему бы и нет, — Римус тихо рассмеялся. — Глава 12. Патронус. Конечно, Гермиона хотела как лучше, но Гарри все равно злился. — Стандартная реакция, — немного печально кивнула Гермиона. Каких–то несколько часов он держал в руках самую лучшую в мире метлу, а теперь даже не знал, увидит ли еще когда-нибудь свою «Молнию». И все из–за Гермионы. Гарри был уверен, что сейчас метла в полном порядке. — Я просто чувствовал это и всё тут! — согласился Гарри. Но что с ней станет после проверок, страшно подумать! Рон же был просто в ярости. Разобрать на части совершенно новую «Молнию»! Да это настоящее преступление! А Гермиона не сомневалась, что поступила правильно, и перестала бывать в общей гостиной. Наверное, сидит в библиотеке, решили Рон с Гарри, но не пошли мириться. — Прости, — в унисон сказали мальчишки, понурившись. — Мы все были хороши, — покачала головой Гермиона. К счастью, каникулы кончились, и вскоре после Нового года башня Гриффиндора снова наполнилась людьми и шумом. Вечером перед началом нового семестра к Гарри подошел Вуд. — Как прошло Рождество? — поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, тихо продолжил: — Я тут на каникулах кое о чем размышлял... Ну, о том, что случилось во время последнего матча. Дементоры ведь могут снова явиться на матч... Я хочу сказать... Мы не можем позволить тебе... — У него опять мысли только о квиддиче! — фыркнула Лили. Вуд смутился и замолчал. — Ещё не совсем сошёл с ума. — Я тоже об этом думал, — быстро произнес Гарри. — Профессор Люпин сказал, что научит меня противостоять дементорам, после Рождества у него будет время. Начнем заниматься на этой неделе. — Прекрасно! — просиял Вуд. — Тогда другое дело... Я не хочу терять такого ловца, как ты, Гарри. — А его не волнует, что человек просто так может пострадать? — не успокаивалась Лили. Впрочем, это возмущение было больше напускное, несерьёзное, так что девушка оставалась абсолютно безопасной для окружающих. А ты заказал новую метлу? — Нет, — качнул головой Гарри. — Нет?! — недоуменно переспросил капитан. — Пора бы уже заказать! В матче против Когтеврана на «Комете» и делать нечего! Регулус, не сдержавшись, фыркнул. — Комета достаточно современная метла, — пояснил он свою скептичность. — Да, манёвренности маловато, но скорость приличная, поэтому в умелых руках может очень хорошо себя показать. А Гарри явно относится к числу обладателей таких рук. Да ещё и «Комету» ветер фиг собьёт. — Ему подарили на Рождество «Молнию», — сообщил сидящий рядом Рон. — «Молнию»? — Вуд изменился в лице. — Не может быть! Нет, ты серьезно? Настоящую... настоящую «Молнию»? — Не радуйся, Оливер, — мрачно произнес Гарри. — У меня ее больше нет. Забрали проверить, не заколдована ли она. И он объяснил Оливеру, что произошло в рождественский вечер. — Заколдована? — с недоверием переспросил Вуд. — Но кто мог ее заколдовать? — Сириус Блэк, — вздохнул Гарри. — Говорят, он охотится за мной. И МакГонагалл решила, что это он прислал метлу. Вуда, кажется, не очень взволновало известие, что за его ловцом охотится знаменитый убийца. — Когда это его волновали мирские проблемы? — нарочито удивлённо поинтересовался Фред. — Его ловца и метла уже сбросить пыталась, и бладжер за ним гонялся… — Но Блэк не смог бы купить «Молнию»! — выпалил он. — Он ото всех скрывается! Вся страна его ищет! Он что, просто так зашел в магазин товаров для квиддича и купил метлу? — Немного смекалки и полезных знакомств, — ухмыльнулся Сириус. — Я это понимаю... — махнул рукой Гарри. — А МакГонагалл — нет. Она хочет всю ее разобрать на части... — Её в итоге не разбирали, — заверила всех Минерва. Вуд побледнел. — Я пойду и поговорю с ней, Гарри, — пообещал он. — Попробую ей объяснить... «Молния»... настоящая «Молния» в нашей команде... Она ведь не меньше меня хочет, чтобы мы победили... Она должна понять... «Молния»... На следующий день начались занятия, первый был урок Хагрида. Гарри и его однокурсникам совсем не хотелось дрожать под открытым небом два часа в холодное январское утро. Но урок оказался на удивление веселым. Хагрид–таки придумал, чем развлечь класс, принес целую кучу саламандр и разжег костер. Ребята весь урок подбрасывали в пламя сухие ветки и листья, а огнелюбивые ящерицы, извиваясь, сновали среди раскалившихся добела поленьев. — Очень хороший урок, — похвалила Нарцисса. — Самое то в январский холод. Зато урок прорицания был куда менее веселым. Профессор Трелони учила гадать по руке. Взглянув на ладонь Гарри, она без обиняков сообщила ему, что такой короткой линии жизни она отродясь не видела. — Ну-у-у… — задумчиво протянул Кот. — Если учесть некоторые факты… Да не волнуйтесь вы, Гарри останется жив и здоров до самого конца! — он мгновенно сменил тон и хорошенько рявкнул, усвоив урок: слушателям нужна встряска, чтобы они что-то поняли. — Вы потом поймёте, что я имел в виду. А вот защиты от темных искусств Гарри ждал с нетерпением, особенно после разговора с Вудом. Ему хотелось как можно быстрее приступить к дополнительным занятиям с Люпином. — Да, да, — кивнул профессор, когда в конце урока Гарри напомнил ему о его обещании. — Дай подумать... Как насчет четверга? Скажем, в восемь часов вечера? Думаю, кабинет истории магии нам подойдет, он достаточно просторный. Надо хорошенько обмозговать, как будем практиковаться... ведь настоящего дементора в замок не приведешь... — Не дай бог, — высказалась Минерва. — А вид у него все такой же нездоровый, — сказал Рон по дороге в трапезную. — «Трапезную», — хихикнула Джинни, — так официально. — Как ты думаешь, что с ним такое? За спинами у них раздалось громкое насмешливое хмыканье. Друзья обернулись. У ног рыцаря в латах сидела Гермиона и пыталась втиснуть в сумку учебники, которых было так много, что сумка не закрывалась. — Что это ты хмыкаешь? — обиделся Рон. — Ничего я не хмыкаю, — с важным видом ответила Гермиона, закидывая сумку на плечо. — Я слышал, — настаивал Рон. — Мне интересно, что происходит с Люпином, а ты тут хмыкаешь... — А разве это не ясно? — На лице Гермионы было написано такое превосходство, что Рон буквально взбесился. — Да, я уже на тот момент всё поняла, — подтвердила Гермиона. — Не хочешь говорить, не надо! Просить не будем! — Ну и прекрасно! — И Гермиона, пройдя мимо них, с надменным видом удалилась по коридору. — Ничего она не знает, — Рон бросил ей вслед презрительный взгляд. — Просто вид делает. — Каждый норовит ударить побольнее, только у всех уже начали прорезаться зубки и образовываться непробиваемый панцирь, — понимающе кивнул Римус. В четверг ровно в восемь вечера Гарри вышел из башни Гриффиндора и направился в кабинет истории магии. Там было темно и пусто, он достал палочку и зажег лампы. Через пять минут в кабинет вошел профессор Люпин и водрузил на стол профессора Бинса большой ящик. — Что это? — спросил Гарри. — Еще один боггарт, — пояснил Люпин, снимая мантию. — Умно, — оценил Джеймс. — Я два дня прочесывал замок. И мне повезло: в шкафу у мистера Филча нашел вот этого. Заменит нам дементора. Увидит тебя и сразу превратится в монстра, так что мы сможем на нем практиковаться. А в перерывах между занятиями боггарт будет жить в моем кабинете; у меня там есть один шкаф, который придется ему по вкусу. Жаловаться не будет. — Было бы интересно посмотреть, как бы попробовал пожаловаться кому-либо боггарт, — хмыкнул Джордж. — В какой-нибудь момент улетучился бы из сундука, а потом в газетах начали появляться бы интервью, — радостно подхватил Фред. — «Меня на протяжении нескольких недель заставляли превращаться в дементора, а потом измывались надо мной. Нет, не кормили, отпуска тоже не было! Я еле сбежал из этого страшного места!» — Хорошо, — кивнул Гарри и, пытаясь скрыть волнение, изобразил, что очень обрадовался найденной замене. — Итак... — Профессор Люпин вытащил свою волшебную палочку, жестом показав Гарри, чтобы он сделал то же самое. — Заклинание, которому я собираюсь тебя научить, Гарри, — это магия высшей категории, которую не изучают в школе. — Серьёзное упущение, — поджала губы Гермиона. Она бы точно не отказалась выучить новое сложное заклинание! Оно называется заклинание Патронуса. — А как оно действует? — занервничал Гарри. — Если все сделать правильно, заклинание вызовет Патронуса, — пояснил Люпин. — Патронус — что–то вроде покровителя, будет тебе щитом против дементора. В общем, антидементор. Гарри вдруг ясно представил себе, как он съежился за гигантской фигурой, сжимающей в руке огромную дубину. — Патронус как даст дементору по башке, так всё, нет дементора! — веселились близнецы. — Патронус — это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают — надежду, счастье, стремление выжить. Но в отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вреда, — продолжил профессор Люпин. — Однако я должен предупредить, что заклинание может оказаться для тебя слишком сложным. Оно бывает не по силам даже опытным волшебникам. — Но его освоила кучка школьников под руководством ещё одного школьника, — как бы про себя пробормотал Кот, но так, чтобы остальные услышали и приняли к сведению. — А на что похож Патронус? — полюбопытствовал Гарри. — У каждого волшебника получается свой Патронус, — ответил Люпин. — А как вы его вызываете? — Надо сосредоточиться на одном–единственном, самом счастливом воспоминании и произнести магические слова, — объяснил профессор. — Если честно, мне кажется это сомнительным, — поделился Регулус. — Если человек жил, не бедствуя, то у него вряд ли найдётся такое сильное воспоминание, когда он испытывал безграничное счастье. Вся его жизнь состояла в основном из счастливых моментов, выделить что-то одно невероятно сложно. Тут, скорее, надо сконцентрироваться на самом ощущении счастья. — Дельное замечание, — склонил голову Римус. Гарри, погрузившись в себя, начал искать в памяти счастливое воспоминание. Разумеется, семейство Дурслей не подарило ему ни одной счастливой минуты. А что было самое приятное в Хогвартсе? Ну, конечно, первый полет на метле! — Слабо, — моментально отверг воспоминание Римус. — Есть, — произнес он, стараясь как можно острее пережить заново то фантастическое ощущение. — А теперь слова... — Люпин прокашлялся. — Экспекто патронум! — Экспекто патронум , — чуть не задыхаясь, проговорил Гарри. — Экспекто патронум. — Ты хорошо сосредоточился на счастливом воспоминании? — спросил Люпин. — Д–да... — Гарри как можно быстрее вернулся мыслями к первому полету на метле. — Экспекто патроно… нет, патронум… извините... экспекто патронум, экспекто патронум. Внезапно из волшебной палочки вырвалось что–то похожее на струю серебристого газа. — Уже неплохо, — улыбнулся Джеймс. — Вы видели? — обрадовался Гарри. — Видели? У меня получилось! — Очень хорошо, — улыбнулся Люпин. — Ну что ж, ты готов опробовать заклинание на дементоре? — Да, — ответил Гарри, стиснув в руке волшебную палочку. Он вышел на середину кабинета и попытался сосредоточиться на полете, но что–то мешало ему... В любой миг он может снова услышать мамин голос... Нельзя об этом думать, иначе он услышит ее, а он не хочет этого... Или все же хочет? — Одно из самых трудных решений в моей жизни, — зажмурился Гарри. Люпин взялся за крышку ящика и рывком поднял ее. Из ящика медленно поднялся дементор, его закрытое капюшоном лицо повернуто к Гарри, а блестящая чешуйчатая рука крепко вцепилась в мантию. Лампы замигали и погасли. Дементор, хрипло дыша, медленно поплыл к нему. И на Гарри накатилась волна ледяного холода... — Экспекто патронум! — завопил он. — Экспекто патронум! Экспекто… Но и кабинет, и дементор уже растворялись в знакомом густом белом тумане. В голове эхом отдавались крики матери, и звучали они куда громче, чем раньше. — Возможно, это побочное действие боггарта, — нахмурился Римус. — Он обычно предстаёт в более страшном виде, чем то явление, на которое направлен страх. «Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю все, что угодно...» «Отойди... Отойди, девчонка...» — Гарри! — позвал откуда–то голос. Гарри вернулся в реальность. Он лежал на полу ничком. В комнате горел свет. И ему даже не надо было спрашивать о том, что случилось. — Извините, — прошептал он, садясь. — Тебе не за что извиняться. Пот, обильно выступивший на лбу, застилал глаза. — Как ты себя чувствуешь? — встревожено спросил Люпин. — Ничего... — ответил Гарри. Ухватившись за ближайший стол, кое–как встал на ноги и прислонился к нему. — Съешь. — Люпин протянул ему шоколадную «лягушку». — Надо съесть перед следующей попыткой. Я знал, что с первого раза не получится. Более того, я был бы крайне удивлен, если бы получилось. — Ни у одного взрослого волшебника не получалось с первой попытки, — заметил Северус. — Хуже, чем тогда, — проговорил Гарри, откусывая у «лягушки» голову. — В тот раз ее голос был громче. И еще голос Волан–де–Морта... Лицо Люпина заметно побледнело. — Гарри, если ты не хочешь продолжать... — Хочу! — отчаянно крикнул Гарри, отправляя в рот остатки «лягушки». — Я должен! Вдруг дементоры явятся на следующий матч с Когтевраном? Нельзя, чтобы я снова упал с метлы. Проиграем мы этот матч, не видать нам Кубка по квиддичу! Гарри спрятал глаза. За этой бравадой он скрыл свои настоящие мысли. И мысли эти были совсем не о квиддиче. — Ладно... — понимающе произнес Люпин. — Тогда тебе, наверное, лучше выбрать другое счастливое воспоминание... Похоже, что первое оказалось недостаточно сильным… Гарри задумался и решил, что, наверное, самое счастливое воспоминание о том, как в конце прошлого года он получил двести очков и благодаря ему Гриффиндор занял первое место в соревновании между факультетами. — Слабо, — опять качнул головой Римус. Он снова стиснул палочку и вернулся на середину кабинета. — Готов? — спросил Люпин, опуская руки на крышку ящика. — Готов, — ответил Гарри, изо всех сил пытаясь заполнить голову счастливыми воспоминаниями о победе Гриффиндора, а не мрачными мыслями о том, что случится, когда ящик откроется. — Это правильно. — Начали! — выкрикнул Люпин, откидывая крышку. В комнате снова воцарились темнота и ледяной холод. Дементор поплыл на Гарри, хрипло дыша и протягивая к нему свою гниющую руку... — Экспекто патронум! — закричал Гарри. — Экспекто патронум! Экспекто пат… Перед глазами вновь появился густой белый туман... вокруг него двигались большие размытые тени... а затем появился новый голос, голос мужчины, в котором отчетливо слышалась паника. «Лили, хватай Гарри и беги! Это он! Беги! Быстрее! Я задержу его...» Джеймс стиснул кулаки. Гарри слышал, как кто–то выбегает из комнаты, как громко распахивается дверь, как раздается высокий визгливый хохот... — Гарри! Гарри! Очнись... Гарри открыл глаза и понял, что Люпин с силой бьет его по щекам. — Не особо нежно и аккуратно, зато действенно, — пожал плечами Римус. На этот раз ему понадобилась целая минута, чтобы сообразить, почему он лежит на пыльном полу. — Я слышал голос папы, — пробормотал Гарри. — Я в первый раз его услышал... Он пытался задержать Волан–де–Морта, он хотел выиграть время... дать маме возможность скрыться... Гарри внезапно осознал, что по его лицу течет не только пот, но и слезы. Он тут же наклонился и сделал вид, что завязывает шнурки, а сам старался как можно незаметнее утереть слезы рукавом. — Ты слышал Джеймса? — странным голосом спросил Люпин. — Да... — Гарри, утерев лицо, поднял голову. — А почему... разве вы знали моего папу? — Я... Да, я его знал, — ответил Люпин. — Мы были друзьями, когда учились в Хогвартсе. — Наконец-то ты это сказал! — выдохнул Джеймс. — Давно пора, долго тянул. Послушай, Гарри, наверное, на сегодня хватит. Заклинание крайне сложное... Напрасно я предложил тебе... — Нет! — воскликнул Гарри, вставая на ноги. — Я попробую еще раз! Наверное, я думаю о не слишком счастливых вещах, все дело именно в этом... — Правильно мыслишь, — похвалил Римус. Подождите... Он снова погрузился в мысли. Ему нужно было по–настоящему счастливое воспоминание... Такое, которое могло бы превратиться в сильного Патронуса... Гарри вдруг замер, а потом поднял голову и поглядел на Люпина. Он нашел то, что искал, — день, когда он узнал, что он волшебник и что он уедет от Дурслей в Хогвартс! — А вот это действительно хорошее воспоминание, сильное, — кивнул Римус. Если это нельзя было назвать счастливым воспоминанием, тогда в его жизни вообще не было счастливых минут... — Счастье можно найти даже в самые тёмные времена, — напомнил Кот. Гарри, собрав все силы, сосредоточился на своих чувствах, когда он понял, что покинет дом на Тисовой улице, и снова вышел на середину кабинета. — Готов? — спросил Люпин. Судя по его виду, он уже жалел о том, что разрешил Гарри сделать еще одну попытку. — Это чудовищная нагрузка на психику, — объяснил Римус. — Сосредоточился? Ну что ж, начали! Он в третий раз поднял крышку, и из ящика поднялся дементор — комната наполнилась темнотой и холодом, и... — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — завопил Гарри. — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! В его голове снова раздались крики, только сейчас они звучали так, словно доносились из плохо настроенного приемника. Они становились то тише, то громче, то снова тише, но Гарри по–прежнему отчетливо видел перед собой дементора. Фигура в капюшоне замерла... и вдруг из палочки Гарри вырвалась огромная серебристая тень и зависла между ним и дементором... — Да-а! — радостно завопил Джеймс, а за ним подхватили и остальные. — Мо-ло-дец! Мо-ло-дец! Мо-ло-дец! У Гарри дрожали ноги, но он еще держался на них, хотя и не знал, как долго ему удастся простоять... — Ридикулус! — воскликнул Люпин, выпрыгивая вперед. Раздался громкий треск, и Патронус и дементор исчезли. Ноги у Гарри подкосились, и он рухнул на ближайший стул. Он чувствовал себя так, словно только что пробежал несколько километров. Скосив глаза, он наблюдал, как профессор Люпин наставил свою палочку на боггарта, как тот (как всегда, при виде Люпина) превратился в серебристый шар и как профессор загнал боггарта обратно в ящик. — Великолепно! — произнес Люпин, подходя к Гарри. — Просто великолепно, Гарри! Вот это начало! — Не то слово! — никак не мог отойти Джеймс. — Может, попробуем еще? — переведя дыхание, спросил Гарри. — Всего один раз? — Нет, — твердо ответил Люпин. — На этот вечер с тебя хватит. Вот, держи... Люпин протянул Гарри большую плитку самого лучшего шоколада. — Съешь его весь, иначе мадам Помфри меня убьет, — улыбнулся он. — Рассказывай, — хитро протянул Сириус. — Сам же и волновался о Гарри. Римус сделал вид, что ничего не понимает. — Ну что, встречаемся через неделю в это же время? — Хорошо, — кивнул Гарри и развернул плитку. Он ел шоколад и наблюдал, как Люпин гасит лампы, которые после исчезновения дементора снова вспыхнули. И вдруг ему в голову пришла мысль, которую он просто не мог удержать в себе. — Профессор Люпин, — позвал он. — Если вы знали моего отца, вы должны были знать и Сириуса Блэка. Люпин тут же обернулся. — Почему ты так думаешь? — резко спросил он. — Уж прости, Бродяга, но тогда я не хотел и слышать о нашей былой дружбе. — Ну… просто... — растерялся Гарри, удивленный реакцией профессора. — Просто я знаю, что они дружили, когда учились в школе... Выражение лица Люпина смягчилось. — Да, я его знал, — коротко ответил он. — Точнее, думал, что знаю. Тебе лучше вернуться в свою спальню, Гарри. Уже поздно. Гарри вышел из кабинета, прошел по коридору и свернул за угол. А потом вернулся к стоявшему на постаменте рыцарю и присел на постамент, чтобы доесть шоколадку. Несмотря на то что от плитки осталось уже совсем немного, он чувствовал себя утомленным и абсолютно опустошенным. И жалел о том, что упомянул Блэка, потому что было яснее ясного — профессору Люпину эта тема не понравилась. — Не так уж это и удивительно, — горько произнёс Сириус. — Лунатик же, по сути, остался последним мародёром. Но уже через минуту мысли Гарри переключились на его родителей. С одной стороны, слышать их предсмертные крики было ужасно, но с другой стороны, это были голоса его родителей, которых он никогда не слышал. Точнее, слышал, но не помнил этого, потому что тогда он был грудным ребенком. Но он знал: если в нем будет жить пусть даже небольшое желание услышать их снова, ему никогда не удастся победить дементоров... — Увы, это так. — Они умерли, — твердо произнес он, обращаясь к самому себе. — Они умерли, и даже если ты будешь слушать их голоса, это не вернет их к жизни. — И слушать звуки предсмертной агонии не очень радостно, — прошептал Гарри. Пойми это наконец, если хочешь выиграть Кубок школы по квиддичу. Гарри встал, запихнул в рот последний кусок шоколадки и двинулся в сторону башни Гриффиндора. Через неделю после начала семестра состоялся первый матч. Слизерин встречался с Когтевраном и выиграл с небольшим перевесом. По мнению Вуда, этот результат вполне устраивал гриффиндорцев. Теперь, победи они когтевранцев, второе место им обеспечено. Вуд довел количество тренировок до пяти в неделю. Для Гарри это значило, что на домашние задания у него остается всего один вечер, ведь по четвергам Люпин учил его вызывать Патронуса, и это было куда труднее тренировок. Но все равно он не уставал так, как Гермиона. — Ты думал обо мне даже когда мы были в ссоре? Ох, Гарри… — в глазах Гермионы блеснули слёзы. — Мы же всё равно друзья, — неловко улыбнулся Гарри. — Несмотря на некоторые недопонимания, — вставил Рон. Она столько всего на себя нагрузила, что, похоже, нервы ее стали сдавать. — Никому не пожелаю пользоваться этим способом, — Гермиона прикрыла глаза. Каждый вечер она сидела в углу Общей гостиной, разложив на нескольких столах учебники, карты с колонками цифр, рунические справочники, схемы, иллюстрирующие способность маглов поднимать тяжести, кипы исписанных пергаментных свитков. Она ни с кем не разговаривала и довольно грубо пресекала все попытки оторвать ее от работы. — Как она все это совмещает? — однажды вечером спросил Рон Гарри, который корпел над скучнейшим сочинением для профессора Снейпа о ядах, не оставляющих следа. — Почему, интересно, только Рону не терпелось это узнать? — задумчиво протянула Джинни. — Потому что остальных не смущает что-то, что не подчиняется никаким законам логики, — парировал Рон. — А давно ли ты таким мыслителем заделался? — Да уж подольше некоторых. Джинни фыркнула и показала брату язык. Гарри оторвался от своего пергамента. Гермиону почти не было видно за горой наваленных друг на друга книг. — Что совмещает? — Уроки. Она учит сразу столько предметов! — сказал Рон. — Я сам слышал, как она сегодня утром обсуждала с профессором Вектор, ну, с той, которая преподает нумерологию, вчерашний урок. Но Гермиона не могла на нем быть, она ведь была с нами на уходе за магическими существами! А Эрни МакМиллан сказал, что она никогда не пропускает и изучение маглов, хотя половина этих уроков совпадает с прорицанием. Но и прорицание она посещает без пропусков! — Теперь я уверен на все сто, — заявил Регулус. — Если раньше и могли быть какие-то сомнения, то сейчас от них не осталось и следа! — Рег, — закатила глаза Гермиона, — ты нарываешься. Блэк заинтересованно приподнял бровь. — Просто промолчи о своих догадках, — со вздохом сказала Гермиона, махнув рукой. — А с каких это пор мисс Гермиона Грейнджер тебя называет «Рег», а, Рег? — не без намёка прошептал Сириус, склонившись к брату. — Свои домыслы можешь оставить при себе, — посоветовал Регулус, вперив взгляд в окно: мыслями он был явно сейчас не здесь. Может, он вспоминал их с Гермионой зажигательный танец, а может, и ещё что-то. Что-то, что осталось далеко. — Ты не заметил, как стал говорить так же, как она, — хихикнул Сириус. — Всё, молчу-молчу. У Гарри сейчас не было времени поразмыслить над загадкой расписания уроков Гермионы — он маялся над сочинением для Снейпа. А минуту спустя его опять прервали, на этот раз Вуд. — Плохие новости, Гарри. Я только что говорил с профессором МакГонагалл о твоей «Молнии». Она очень на меня рассердилась. Сказала, что у меня перевернута вверх ногами система ценностей. Она думает, что меня больше волнует Кубок, чем твое здоровье. А я всего–то и сказал: «Подумаешь, сбросит! Главное — схватить снитч». — Вуд удивленно покачал головой. — Только мистер Вуд мог такое ляпнуть, — скорбно покачала головой Минерва. — А до него так и не дошло, почему я рассердилась! — Ты не представляешь, как она на меня накинулась. Как будто я сказал что–то ужасное. — Действительно, — закатил глаза Северус. — Да у меня чуть сердце не остановилось, когда я на матче против Пуффендуя увидела падающую фигуру! — всплеснула руками Минерва. — А ему всё нипочём! Я спросил, сколько еще они будут эту «Молнию» изучать... — Вуд сдвинул брови и продолжал, передразнивая суровый голос профессора: — «Столько, сколько потребуется». Вот и весь ответ... По-моему, Гарри, пора тебе заказывать метлу. На последней странице «Выбери себе метлу» есть купон заказа. Хорошо бы ты заказал «Нимбус–2001», как у Малфоя. — Я никогда ничего не буду покупать, как у Малфоя, — категорически заявил Гарри. — Тут я мог сказать то же самое, — фыркнул Драко.

***

Январь незаметно сменился февралем, а холода все еще держались. Матч с Когтевраном приближался, давно пора было заказать метлу, но Гарри все надеялся, что получит обратно свою бесценную «Молнию». — Не зря надеялся, — улыбнулся Гарри. После каждого урока трансфигурации он спрашивал профессора МакГонагалл, готова ли метла. Рон, волнуясь, стоял рядом, а Гермиона, отвернувшись, стремительно проходила мимо. — Нет, Поттер, не готова, — сказала МакГонагалл после двадцатого раза, не успел еще Гарри открыть рта. — И так ясно, что бы я услышала, — махнула рукой Минерва. — Мы исследовали метлу на обычные заклятия, все в порядке, но профессор Флитвик хочет испытать ее еще на Молниеносный бросок. Вот все закончим, и я сразу вам сообщу. Так что, пожалуйста, перестаньте меня терзать. Но хуже всего было то, что занятия с Люпином проходили не так успешно, как Гарри хотелось. В конце концов, он научился при появлении дементора вызывать неотчетливую серебристую тень, но этот его Патронус все же был слабоват и не мог дементора прогнать. Он только маячил впереди матовым облаком, питаясь энергией Гарри и истощая его. — Но это позволило бы выиграть время, — резонно заметил Джеймс. — Ты бы не упал с метлы, а потом дементоров прогнали бы преподаватели. Гарри злился на себя: он никак не мог подавить в душе тайное желание еще раз услышать голос родителей. — Ты слишком требователен к себе, — наставительно заметил Люпин на четвертом занятии. — Для тринадцатилетнего волшебника даже призрачный Патронус — поразительное достижение. Ты ведь больше не теряешь сознания! — Вот именно! — Я думал, Патронус может уложить дементора на лопатки или совсем прогнать. — Гарри явно упал духом. — Более мощные Патронусы все это умеют, — подбодрил его Люпин. — Но ты действительно многого достиг за такой короткий срок. Если дементоры явятся на следующий матч, ты сумеешь сдержать их и благополучно приземлиться. — Что я и говорил! — Но вы сказали, когда их много, с ними труднее справиться. — Я совершенно в тебе уверен, — улыбнулся Люпин. — Отведай–ка этого питья, ты его заслужил. Это из «Трех метел». Ты еще не скоро сам сможешь его купить... С этими словами Люпин вынул из портфеля две бутылочки. — Сливочное пиво! — не подумав, брякнул Гарри. — Я очень его люблю. — Никогда Штирлиц не был так близок к провалу, — пробормотал Кот. У Люпина удивленно поползли вверх брови. — Рон с Гермионой приносили мне из Хогсмида, — не моргнув глазом, соврал Гарри. — А–а, — протянул Люпин. Но во взгляде у него еще какой–то миг оставалось подозрение. — Я не поверил, — пожал плечами Римус. — Всё же ты очень похож на Джеймса, Гарри. — Что ж, давай выпьем за победу Гриффиндора над Когтевраном! Но, конечно, мне, как учителю, не положено отдавать предпочтение какому–то факультету, — прибавил он поспешно. Пили лимонад молча, но у Гарри на языке вертелся один вопрос. — А что у дементора под капюшоном? — наконец не выдержал он. — Не лучшая тема, — Сириуса всего передёрнуло. Профессор Люпин, оторвавшись от бутылочки, нахмурился. — Видишь ли, те немногие, кто это знает, не в состоянии поведать об этом. Дело в том, что дементоры откидывают капюшон только для того, чтобы применить свое последнее и самое страшное оружие... — Какое оружие? — Его называют Поцелуй дементора, — сказал Люпин, тяжело усмехнувшись. — Дементоры его применяют к тем, кого хотят совершенно уничтожить. Думаю, что под капюшоном у них что–то вроде рта, они прижимают челюсти ко рту жертв и высасывают из них душу. — Ничего себе сказочка! — подавился воздухом Йос. — Нет, мало того, что они все положительные эмоции высасывают, так ещё и души лишить могут! Гарри поперхнулся, напиток попал не в то горло. — Что? Это они так убивают? — Нет, гораздо страшнее. Тебе известно, что без души человек может жить, пока у него работают мозг и сердце? Но он ничего больше не чувствует, ничего не помнит.... И поправить это нельзя. Человек просто существует. Пустой, как выеденное яйцо. Душа навсегда покинула тело. Навсегда. — Люпин сделал еще несколько глотков. — Такая судьба ожидает и Сириуса Блэка. Об этом сегодня написано в утреннем выпуске «Пророка». Министерство дало разрешение применить Поцелуй, если они его найдут. — Твари, — прошипел Джеймс. — Без суда и следствия… Гарри какой–то миг оторопело думал о людях, у которых через рот высосали душу. И тут же мысли перекинулись на Блэка. — Он это заслужил, — тихо проговорил он. Сириус грустно склонил голову. — Ты так полагаешь? — деликатно спросил Люпин. — Ты и в самом деле думаешь, что существуют люди, которые заслуживают такого наказания? — Да! — с отчаянной решимостью воскликнул Гарри. — Есть ведь совсем особые преступления. Как ему хотелось рассказать о разговоре про Блэка, который он подслушал в «Трех метлах». О том, что Блэк предал его отца и мать. Но тогда придется поведать, что он без разрешения побывал в Хогсмиде, а это вряд ли понравится Люпину. Поэтому он благоразумно промолчал, допил сливочное пиво, поблагодарил Люпина и покинул кабинет истории магии. Гарри ругал себя, что задал этот вопрос о капюшонах. Ответ был такой ужасный, что он не шел у него из головы. — Боюсь, теперь у меня это из головы не уйдёт, — мрачно процедил Йос. — Как можно соседствовать с такими существами? — Вот и я про то, — обрадовался Регулус, найдя собрата по духу. Гарри представлял себе, как дементоры высасывают из человека душу и что он при этом испытывает. Воображение разыгралось, и Гарри столкнулся со спускавшейся вниз МакГонагалл. — Надо, Поттер, смотреть, куда идете! — попеняла ему профессор. — Простите, профессор МакГонагалл... — А я искала вас в гостиной. Мы только что закончили исследование. Ну, кажется, в вашей «Молнии» нет ничего опасного. У вас, Поттер, есть где–то очень хороший друг... — Очень хороший, — широко улыбнулся Гарри. Сириус в ответ подмигнул. Гарри не поверил глазам: профессор МакГонагалл протягивала ему целехонькую «Молнию» и тепло улыбалась. — Я... я могу взять ее? — У него даже сел голос. — Правда? — Конечно, можете, — сказала профессор МакГонагалл. — Хорошо бы успеть до матча на ней полетать. И пожалуйста, Поттер, постарайтесь в субботу поймать снитч. Иначе мы восьмой год не будем чемпионами, как мне любезно напомнил профессор Снейп вчера вечером. — Ну, вдруг вы забыли, профессор МакГонагалл, — ехидно предположил Северус. — Не дождётесь, — отзеркалила его ухмылку Минерва. Онемев от радости, Гарри взял красавицу «Молнию» и понес ее обратно в гостиную. Завернув за угол, он увидел бегущего навстречу Рона, который улыбался во все лицо. — Она отдала ее тебе? Вот здорово! А можно, я завтра немножко на ней полетаю? — Конечно, когда хочешь! — Наконец–то у него отлегло от сердца, весь последний месяц он места себе не находил. — Знаешь что, Рон, давай помиримся с Гермионой. — Давно пора. Ведь она хотела как лучше.... — Помиримся хоть сейчас. Она в гостиной, работает. Друзья свернули в коридор, ведущий в их гостиную, и увидели Невилла Долгопупса. Он умолял сэра Кэдогана пропустить его, но тот со всей твердостью ему отказывал. — Я записал их на бумажку. — Невилл чуть не плакал. — И где-то ее выронил! — Ну, там было немножко не так, — Сириус даже смутился. — Мистер Блэк! — возмутилась Минерва. — Только не говорите, что вы к этому причастны. — Косвенно, — Сириус спрятал глаза. — Свежо предание! — громыхал сэр Кэдоган. Увидев же Рона и Гарри, милостиво им улыбнулся: — Приветствую вас, мои юные йомены! — Из-за первого дня он к нам относился более положительно, чем к остальным, — заметил Рон. Поспешите заковать в железо этого бездельника. Он хочет силой ворваться в замок! — Ну, хватит, — сказал Рон рыцарю, поравнявшись с Невиллом. — Я потерял бумажку с паролями, — проговорил несчастный Невилл. — Выпросил у него все пароли на эту неделю. Он ведь их то и дело меняет. И теперь не знаю, куда они делись. — «Острый кинжал», — сказал сэру Кэдогану Гарри, и тот разочарованно, с большой неохотой подвинулся в сторону и пропустил в гостиную всю компанию. — Это его работа, — покачал головой Люциус. Головы присутствующих тотчас обратились к ним, гостиную наполнил взволнованный шепот, все окружили Гарри, восхищенно глядя на «Молнию» и наперебой восклицая: — Где ты ее взял, Гарри? — Где взял, там уже нет, — засмеялся Йос. — Дашь мне полетать? — Ты уже пробовал летать на ней? — Теперь когтевранцы проиграют! Они все летают на «Чистометах–7»! — Тогда точно на «Комете» можно было спокойно выиграть, — вернулся к начальной теме Регулус. — Ничего особенного в этих мётлах нет. Зная «Чистометы», на них хорошо играть могут только умелые игроки, по-настоящему умелые. — Гарри, дай немного подержать! Минут десять «Молния» переходила из рук в руки, ее вертели так и этак. Наконец все более или менее угомонились и разошлись по своим местам. Гермиона единственная не подошла к ним. Она сидела, склонившись над работой, стараясь не глядеть в их сторону. Гарри с Роном остановились у ее стола, и она оторвалась от книг. — Мне вернули ее. — Гарри улыбнулся и протянул ей метлу. — Видишь, с ней все в порядке! — сказал Рон. — А могло быть и не в порядке! Во всяком случае, вы теперь уверены, что нет никакой опасности. — Эх, никто из вас нормально мириться не умеет, — вздохнул Седрик. — Да, конечно, — кивнул Гарри. — Пойду отнесу ее в спальню. — Я отнесу! — вызвался с энтузиазмом Рон. — Мне все равно надо пойти дать лекарство Коросте. Он взял «Молнию» и, держа ее, как будто она сделана из хрусталя, поспешил наверх в спальню мальчиков. — Можно, я здесь сяду, рядом с тобой? — Разумеется, — сказала Гермиона и убрала со стула целую гору пергаментных свитков. Гарри оглядел заваленный книгами и сочинениями стол. Чего только на нем не было! Длиннющее эссе по нумерологии, на котором еще не просохли чернила; еще более длинное сочинение по изучению маглов на тему «Почему простецам нужно электричество»; — Потрясающая тема, — фыркнула Лили. — Представляю, что по ней пишут среднестатистические ученики, которые до урока и не слыхивали о таком явлении. перевод рун, над которым Гермиона сейчас трудилась. — Как ты все это успеваешь? — спросил Гарри. — Просто я знаю цену времени, — ответила Гермиона. — По тонкому льду ходишь, — заметил Регулус. — Я не сказала ничего лишнего, но при этом не было сказано и капли лжи, — парировала Гермиона. Теперь, когда Гарри смотрел на нее вблизи, было заметно, что выглядит она почти также изможденно, как профессор Люпин. — А ты не могла бы все–таки уменьшить количество предметов? — сказал Гарри, видя, как Гермиона перекладывает тяжелые тома, ища словарь для перевода рун. — Конечно нет! — покачала головой Гермиона. — По-моему, нет ничего страшнее цифр. — Гарри взял карту со столбцами цифр, вид у которого был и правда устрашающий. — Сказал Гарри, который в первой книге утверждал, что «кое-что знает, математику, например», — хихикнула Лили. — Обыкновенная математика не так страшна, в отличие от тех столбцов, что я увидел, — пожал плечами Гарри. — А по-моему, нет ничего интереснее, — с чувством сказала Гермиона. — Это мой любимый предмет. Но Гарри так и не узнал, что такого особенного было в нумерологии. В этот самый миг на лестнице из спальни мальчиков раздался душераздирающий вопль. — Что там ещё? — встрепенулась Нарцисса. Гостиная в ужасе притихла, взгляды всех устремились наверх. Тут же послышался быстрый топот шагов, становившийся все громче. И в гостиную ворвался Рон, в руках которого белела скомканная простыня. — Ничего не понятно, но очень интересно, — заметил Драко. — ГЛЯДИ! — завопил он, подбегая к столу Гермионы. — Нет, ты гляди! — тряс он простыни перед ее глазами. — И что она там должна такого увидеть? — скептично приподнял брови Драко. — Рон, что случилось... — КОРОСТА! БЕДНАЯ КОРОСТА! Гермиона, ничего не понимая, отпрянула от Рона. Гарри взглянул на одну из простыней, она была испачкана чем–то красным, очень походившим на... кровь. Гарри всего передернуло. — Это кровь! — кричал Рон в притихшей гостиной. — Короста исчезла! А знаете,что было на полу? — Н–нет, — дрожащим голосом ответила Гермиона. Рон бросил что–то на перевод рун. Гарри и Гермиона нагнулись над ним. Поверх странных имен и названий лежало несколько длинных рыжих кошачьих волосков. — К вам незаметно подкрался маленький северный зверёк, — резюмировал Кот.