Ночной город вверх ногами

Темноту кабинета пробил луч из-за открытой двери. –Ахх! Холодная стена за спиной. –О Небеса-аамхх! Горячие поцелуи на шее. Гу Юнь настолько зацеловал её, что казалось, на ней не осталось ни одного живого места. Цинцю хватается за все подряд, чтобы не свалиться с ног, пока его вталкивают в кабинет. Жужжит кофемашина, которую он случайно включил. От стены они переходят к шкафу, когда Шэнь хватает Гу Юня за рубашку. Они близко, непозволительно близко, вжимаются телами в друг друга, дышат в губы, когда отстраняются. Шэнь медленно выдыхает, проводит ладонями по торсу Гу Юня и опускает пальцы на застежку ремня. –Хочешь? – зачем-то шепчет Зам. –Твой рот? – Гу Юнь проводит губами по губам, а потом сильнее сжимает зад Шэня через классические штаны, – Или задницу? – Ахах... – смех выходит кокетливым и полувозбужденным. – Всё, Цзыси.... – Цинцю смотрит из-под ресниц пьяным, голодным взглядом. –Хочу... – Гу Юнь гладит изгиб талии сквозь холодную ткань рубашки зама. – Хочешь... мм~ммр, – Шэнь плавно опускается на колени. – Сложно не заметить... Зам прижимается губами к ткани, под ней чувствует чужое возбуждение; и проводит языком по бугорку, обхватывает его и сжимает, словно хочет взять сквозь ткань. Потом надавливает языком, целует сквозь мокрую ткань и поднимает взгляд наверх: Гу Юнь внимательно наблюдает, ловит каждое движение. Тонкие пальцы не справляются с пряжкой ремня, но скользят к ширинке, оттягивают резинку белья и наконец освобождают чужой орган. Уже влажная от предэкулята головка ложится на язык – рука Гу Юня притягивает голову начальника ближе, вынуждает взять всё разом . Накатывает позыв вырвать, слезы собираются в уголках покрасневших глаз: головка давит прямо на стенку горла. Шэнь в панике отстраняется, кашляя. – Долбоебина... не лезь, – Цинцю бьёт Гу Юня по бедру. И возвращается к члену этого долбоеба, да. Проводит дорожку поцелуев от начала шва до крайней плоти, языком ласкает уретру, а потом размазывает жидкость по всему органу пальцами. Этого недостаточно... –Растегни рубашку , – ворчит Цинцю, смотря снизу вверх на Гу Юня. И он расстегивает, обнажает свой торс. Шэнь обхватывает губами головку, медленно заглатывает больше, помогая себе рукой. Когда половина органа уже внутри, он невольно сглатывает собравшуюся слюну. Сверху слышится стон и широкая ладонь ложится на затылок, но пока что не давит. Цинцю втянул воздух через нос и взял ещё, вот теперь ладонь надавила, не позволяя отстраниться, пока Шэнь не уткнулся носом в дорожку волос и не застонал. Вибрация вокруг члена, Гу Юню хочется только от этого кончить, но он лишь ответно стонет и гладит затылок Шэня. Сначала Цинцю размеренно качает головой, постепенно увеличивает амплитуду; слюна стекает по подбородку, щеки и небо неприятно расчесаны. Рука, которой он до этого помогал себе взять этот агрегат в рот, теперь медленно массировала яйца сквозь ткань штанов. Непонятно, действительно ли Шэнь кайфовал от того, что отсасывал Гу Юню, но походу, тот даже не замечал собственных стонов, которые доводили партнера до края все отчётливее. Поэтому мужчина оттянул Шэня от своего органа. – Ахх..? – взгляд у Цинцю тяжёлый, таким хоть убивай, но сейчас он плывёт, лишь изредка фокусируется на лице Гу Юня. Большой палец проводит по его губам и подбородку, вытирает слюну. А потом Цзыси тянет Зама к себе, сжимает в объятиях и целует. В кабинете запах алкоголя, кофе, который стек на пол и запах одеколона Гу Юня, который Шэнь Цинцю ненавидел. – Цзыси... Юнь-ар... Шэнь обнимает мужчину за шею, пальцами перебирает волосы на затылке, а потом оттягивает их, заставляя Гу Юня открыть шею. Нечестно, если только его обкусали; поэтому он губами-зубами сжимает и оттягивает нежную кожу: даже в темноте видно, как наливаются цветом эти места. Он так увлёкся этим, что даже плечи то там то этам покраснели. – Заместитель Шэнь, Вы не ели на банкете, потому что планировали меня съесть? – Гу Юнь ширудит упаковкой контрацептивов и поштучной смазки. Он смотрит прямо в глаза демону всея филиала, когда зубами открывает презерватив. – Абалдуй, – тычок пяткой в бок, Шэнь раздражённо цыкает, – мы не порнуху снимаем, нечего выделываться, лучше поторопись. – А вот и моя сварливая женушка, – улыбается Гу Юнь, выливая смазку на свои пальцы. А Шэнь шипит, аки злой кот. – Ещё раз так назовёшь, и я тебе твой корень Янь откушу...– он вздрагивает, когда теплая смазка растекается по промежности, а пальцы методично гладят и ласкают, где и как нужно. Гу Юнь замечает, что Шэнь наконец успокаивается и даже не кусается, поэтому возвращается к ласкам: сквозь ткань рубашки покусывает и целует напряжённые соски. Его не отталкивают, лишь кладут ладонь на голову, не разрешая отстранится и в то же время направляя. Поза полу-сидим на столе сменяется лежим на столе и документах. Цзыси разводит ноги Шэня, и пока тот весь разнежен и расслаблен, начинает растяжку. Первый палец Зам даже не заметил, второй тоже проигнорировал, за третьим сонно проворчал. – Неужели все так плохо, что ты засыпаешь? – Гу Юнь целует Цинцю в приоткрытые губы, и тот наконец выходит из состояния полудремы. – А ты ещё дольше копайся, может к окончанию процесса я успею выспаться, – он, конечно, шутит; сонливость – это лишь обычная реакция его организма на алкоголь. – Как-то ты слишком пассивно себя ведёшь, – Гу Юнь наконец заканчивает подготовку и вытаскивает пальцы. Только теперь Цинцю чувствует неприятную пустоту, и это ему не нравится. Снова тычок пяткой в бок, Гу Юнь уверен, что завтра там будет синяк. – Заместитель Шэнь, а словами через рот попросить..? –Просто. Вставь. Его, – Цинцю снова раздражается и готов кусаться, но затихает, когда влажная головка раздвигает подготовленные стенки. Зам становится тише воды и ниже травы, когда Цзыси полностью оказывается в нем. Первый толчек – всхлип. Второй – ноги обнимают торс Гу Юня. Третий – Шэнь прогибается в пояснице и довольно стонет. – Бог любит троицу, Цинцю, ничего не хочешь мне сказать..? – Хочу, чтобы ты закончил трепаться и поцеловал меня. Гу Юнь сначала замер, словно осмысливая слова Шэня, а потом и вправду наклонился, чтобы поцеловать мужчину под собой. Цинцю ластился к Цзыси все больше и больше, таял от ощущений. Гу Юнь сжал бедра Цинцю, приподнял и закинул на свои плечи. Из-за такой позы он смог войти ещё глубже, и не давая Цинцю привыкнуть, возобновил толчки. – Гу...ах! – Зам чуть не столкнул стопку бумаг со стола, когда его начали беспардонно трахать. Старенький рабочий стол жалобно заскрипел из-за такой нагрузки, к которой он явно не был морально и физически готов. –Юнь-ар... Цзыси, – Шэнь сильнее сжимал плечи Гу Юня, просто чтобы не упасть. Рубашка задралась до груди, на висках выступил пот, внизу живота словно клубок с иголками и чувство жажды. Напряжённый член то терся о бедра и живот, то скользил по ткани рубашки. Внезапное чувство, что внизу в него пытаются запихнуть ещё что-то заставило напрячься. Это пальцы? –Цинцю, ты слишком расслабился, – Гу Юнь наклонился к лицу Шэня из-за чего вошёл так глубоко, что Заму стало аж больно. –Юнь-ар... – мужчина хотел сказать ещё что-то, но смог лишь всхлипнуть и откинуть голову на бумаги. Все следующие толчки чередовались с движениями пальцев; воздух становился все жарче, мускусный запах смешался с испарениями алкоголя. Шэнь Цинцю сжал ладони, что от ногтей оставил следы на плечах Цзыси. –Юнь-а-ар ахх..!– Цинцю подбросило, как ужа на сковородке, грудь хаотично вздымалась, он пытался отдышаться, а по животу на стол начало стекать семя. Мужчина все ещё был под негой оргазма, когда в его расслабленное тело начали вбивать с новой силой. Гу Юнь сжимал его бедра и также желал прийти к концу. Шэнь Цинцю откинул голову с края стола и посмотрел в окно, пусть и вверх ногами. Холодные капельки пота и слез покатились по вискам. Мужчину качало, как на волнах из-за толчков Цзыси. Тяжелой и слабой рукой Шэнь скользнул по влажному от семени животу, прислушался к ощущениям. –Сильнее, Юнь-ар... – хрипло выдохнул Зам, и вскоре он отчетливее почувствовал толчки под ладонью. Город за окном все ещё колыхался, свет многоэтажек слепил в сравнении с темнотой кабинета, а потом все замерло. Тёплое дыхание ошпарило шею, Шэнь растянул губы в удовлетворенной улыбке и подхватил чужой настрой на поцелуи. Медленные прикосновения и поглаживания окончательно расслабляли. Гу Юнь лишь напоследок укусил Шэня за губу. –Теперь не будешь в меня стаканчики бросать? – спросил он, пока Цинцю облизывал место укуса. –Чего?.. Гу Юнь, перестань молоть чепуху, – Цинцю снова ткнул его в бок. – И выйди уже! Или ты заночевать решил в этом старом храме? – Значит, не перестанешь...