Девочки, море и чиабатта

Девочка шла по улице. В одном кармане у нее была новая небольшая книга, в другом - кошачий корм, а за пазухой тёплый батон. Она шла и ела чиабатту с оливками. Она знала автора той книги. Не лично, она достигла "сознательного" возраста после его смерти... книга была о котах и его мышах.. не убитых, дрессированных. Несмотря на холод и ветер, девочка не хотела выходить на освещённые солнцем участки дороги. Всё равно не согреет, лишь ослепит. Девочка шла к морю. Золото листьев смешалось с серостью людей. Ей казалось, что сегодня 23 день месяца. Даром, что на календаре было 28 число, для девочки это было 23... На море был шторм. Ветер ревел. Трава, что росла на пляже, клонилась к камням. Волны были как дикие лошади. Их белые гривы вздымались вверх, а под их копытами стучали галька и камни. Девочка шла на пирс. Ещё тёплый батон будто жался к рукам. Как щенок, как котёнок... Брызги холодной морской воды били её по лицу... или гладили..? Девочка не чувствовала капель. Толстая хлебная корка ломается с оглушительным хрустом. Внутри - нежная мякоть. Жар обжигает пальцы девочки. Укус или прощальный поцелуй, последняя попытка согреть в этом мраке. Ещё секунда и кусок хлеба взмывает вверх. Но не падает вниз... Чайка. Нет, не одна... их стая. Они парят и кричат. От них кружится голова. Страх, восторг и вверх летит ещё один кусок. Девочку считали странной. Она не обижалась, она сочувствовала этим людям. Они не увидят... они никогда не будут стоять на пирсе в шторм, они вообще не придут к морю в плохую погоду. Они побоятся взойти на пирс, под рёв ветра, к этим диким лошадям - волнам. Они не возьмут с собой хлеб, а если возьмут, то сами его съедят. Они не увидят над собой чаек, зовущих в полёт, кружащих над головой... Солнечный луч не пронзит облака над ними... Они никогда не увидят улыбки той девочки. Ведь они боятся бури, а она улыбается лишь морю.