Сборник драбблов 2021

#Писательские фанты-блиц Написано в группу "Большой мир маленького писателя" на блиц по костюмам, задача – написать про персонажа, не называя его имени и не используя определённые слова. Бета: Fereht Размер: миди, 2880 слов Категория: слеш Жанр: Романтика, магические нёхи, флафф Рейтинг: R Краткое содержание: Сколько стоит чужая жизнь? — Вот, возьмите эту мазь тоже. — Врач протянул открытую баночку, позволяя заглянуть внутрь на зелёную густую субстанцию и вдохнуть мерзостный запах нафталина. — Благодарю. — Суфис зачерпнул пальцами мазь и растёр по запястьям, от прикосновения жижи сразу стало печь, но медсестра наложила повязку и полегчало. Скорее всего, ненадолго. — Жду вас через месяц. Избегайте сухого воздуха, пейте больше, носите плотную одежду... Суфис неопределённо кивнул. Что ему эти советы? Наслушался уже. Медсестра протянула пальто и пакет со склянками, но от процедур не становилось легче. Нестерпимо зудела кожа, болели сухожилия и складки мягких тканей. Неудержимо хотелось скинуть с себя одежду, сорвать слишком плотные штаны и водолазку, пройтись по зелёному ковру травы и почувствовать дуновение горячего ветра. — Вы всё запомнили? — Да. Суфис вышел из частной клиники и поднял воротник, от цепляющихся взглядом прохожих спасали сумерки и широкополая шляпа, но на него всё равно оборачивались, смотрели как на прокажённого или посмеивались, называя фриком. Хотелось огрызнуться в ответ или броситься голодным зверем. Суфис давно не позволял себе проявлять агрессию, и это тоже тяготило. Кто он, а кто эти ублюдочные твари, не знающие своего места... печально. Он остановил такси, забрался на заднее сиденье, прикрывая лицо шляпой, и назвал адрес «Камеры царя» — ночного сигарного бара рядом с дворцовой площадью. Приезжал туда пару раз в неделю, чтобы расслабиться, полюбоваться на красивых танцовщиц и отвлечься от неприятной суеты улиц. Его город, превратившийся в человейник, набил оскомину, хотелось переехать поближе к морю и не слышать криков проституток под окнами и рёва машин. Если бы не проблемы с кожей, он бы давно так и сделал. На входе Суфис показал карту клиента и его пропустили без очереди в вип-зал. Метрдотель привычно отводил взгляд, не смотря на него, проводил до уединённого уголка с глубокими кожаными креслами, огороженными лёгкой ширмой, и подал меню. Суфис не глядя заказал крепкий коктейль и дорогую сигару. Потом задумался и взял ещё один напиток. Врач же посоветовал больше жидкости. Оставшись наедине с самим собой, Суфис снял шляпу, пальто, расстегнул рубашку до середины груди. Хотелось снять и её. И шуршащие плотной тканью штаны. Но официант должен принести напитки, незачем его пугать. Тишину помещения нарушала приятная музыка и еле доносящиеся голоса из общего зала. Не хватало сигары, но стоило вспомнить об обслуге, как рядом с лицом появился поднос с любимой Тринидат и Манхетон с вишенкой. Суфис аж заурчал от удовольствия, за что он обожал «Камеру царя», так это за безупречный сервис и красивых официантов. — Вам составить компанию? — Официант присел напротив. Знакомый юноша, улыбчивый и слишком молодой. Суфис видел его в обществе местных богатеев: банкиров, премьер-министра, инвесторов, депутатов. Юноша был хорош собой и успешно этим пользовался, необычная внешность привлекала внимание, светлые волосы и ореховая кожа выделяли его из массы обывателей. Но Суфис не любил шлюх, а этот явно умел себя продать. Впрочем, собеседник на вечер не помешает. — Составь, — не стал возражать он. — Юлио. — Я знаю, — пришлось поправить ткань на лице, чтобы сделать глоток из бокала. — А как ваше имя? Суфис коротко усмехнулся, достал карманную гильотину и обрезал кончик сигары. В руках официанта тут же появилась Зиппо и он помог прикурить. Мягкий кофейный аромат наполнил лёгкие, идеальное сочетания бурбона и пряностей. Он вдохнул глубоко, затянулся, мешая паузу с напитками и смогом, дым просочился сквозь ткани, прошёл через рубашку и иссохшую кожу пальцев. — Вы не человек, — озадаченно произнёс Юлио, и Суфис снова усмехнулся. — Можешь звать меня Меджеду, Саоф или Хуф. Но обычно меня называют Суфис. — А что вы сами предпочитаете? Суфис задумался. Что ему нравится? Он не вспоминал о таких мелочах слишком давно, желания размылись со временем, страсть притупилась, лишив остроты наслаждений. Ни деньги, ни власть не приносили удовольствия. Суфис жил мгновением и не хотел ничего менять. — Раздень меня и разденься сам, — произнёс он, — я предпочитаю наготу. Юлио покорно поднялся, грациозно, неспешно. В его движениях чувствовалась уверенность. Суфис с прищуром следил, как тот снимает свою рубашку и штаны, аккуратно складывает всё на подлокотнике, оставшись в эротическом бельё. Как, встав на коленки, расстёгивает на нём ремень и без какой-либо брезгливости прикасается к его иссохшей коже и стягивает брюки. Суфис не сдержал вздоха удовлетворения, словно путы свалились, избавив его от тяжёлого налёта цивилизации. Он откинул голову, вновь глубоко затягиваясь, широко расставил ноги, позволяя телу дышать свободой и дымом со вкусом кофе. Юлио вернулся на своё место, разглядывал не стесняясь, и его внимание приятно обжигало вместе с алкоголем и никотином. Жаль, он смотрел так же на всех, кто платит. — Вы вампир? — спросил он, вызвав у Суфиса смешок. — Я думал, ты умнее. — Такое не принято спрашивать? — Некоторые за подобные вопросы могут свернуть тебе шею. Юлио послушно кивнул, под кондиционерами его кожа покрылась мурашками и хотелось коснуться, почувствовать её неровность и согреть внутренним жаром. Если бы этот юноша знал, какой огонь пылает у него в груди, согласился бы он на разговор? На сцене в главном зале развернулось шоу, Юлио чуть отодвинул шифон, открывая вид на длинноногих танцовщиц. Девушки с белоснежной кожей и обманчивым макияжем, в блестящем полупрозрачном калазирисе танцевали нечто эротическое. Никто на улице не носил подобных одежд, даже Суфис предпочитал европейский покрой и закрывающие лицо головные уборы. Страсть к традициями умерла вместе с желаниями. — Принеси ещё один напиток. — Что вы хотели бы? — Олд фешен. — Позволите мне одеться? — Да, и ступай. Юлио облачился за секунду и замер перед ним, как бы невзначай протягивая открытую ладонь. Суфис чуть шевельнул пальцами и между ними появился серебряный спинтрий, тяжёлая монета упала официанту в руки и он с недоумением уставился на аверс с эротической картинкой. — Считаете, это оплатит моё время? Суфис не ответил. Его юность граничила с глупостью, и это разочаровывало. Он покинул заведение ближе к утру, не стал вызывать такси, желая прогуляться, но быстро пожалел об этом. Тело устало и отказывалось двигаться, хотелось лечь на землю, замереть неподвижной фигурой и проспать так до захода солнца. Но подобные оплошности заканчивались в лучшем случае в камере морга. Суфис предпочёл добраться до дома. Чуть пошатываясь, он вышел к набережной, направляясь к ближайшему мосту, обошёл затемнённый в предрассветном мареве парк, когда услышал сдавленный крик и шорох гравия где-то рядом с фонтаном. Замерев, он прислушался, расчленяя звуки на составляющие: тяжёлое дыхание, испуганный шёпот, шелест волн, толкающих лодки на пристань. Подняв воротник пальто выше, он шагнул в темноту зелени. Беззвучно прошёл по заросшей делониксом аллее и, добравшись до места, остановился. Двое крепких мужиков скрутили высокого светловолосого юношу и с явно недобрыми намерениями сдирали с него одежду. Ещё один стоял поодаль и нетерпеливо ждал своей очереди. Суфис, рассматривая неприятную картину, наклонил голову, впитывая эмоции, чужие страдания и аромат предвкушения. Потратил почти минуту, раздумывая, стоит ли вмешаться, когда юноша на земле чуть повернул испачканное лицо и Суфис узнал в нём Юлио. — Ты что тут забыл, свали! — зарычал на него мужик, когда Суфис подошёл ближе, демонстрируя свое присутствие. — Лучше отпустите его. — А ты кто такой? Роршаха косплеишь? Или человека-невидимку? Мужчины оторвались от своей добычи и с недоумением уставились на Суфиса. Пренебрежительно, с превосходством. Суфис ненавидел, когда на него так смотрели. Хемуу не позволено так смотреть на своего повелителя. Он чуть двинул пальцем, отшвыривая стоящего поодаль несостоявшегося насильника в сторону реки. Короткий крик и всплеск подтвердили, что тот достиг цели. Остальных притянул за шкирку и на мгновение заглянул им в глаза. Злой азарт затопил душу, чужой страх и слабость распалили бушующий огонь. Он наклонился к их губам, вдохнул с силой, впитывая их жизни, заполняя себя чужими страстями и неудовлетворённой похотью. Насыщая жилы желанием, наполняя лёгкие воздухом. Суфис с рыком отбросил от себя два иссохших трупа. Глянул мутным взглядом на оставшуюся добычу. Жажда переполняла, звенела на кончиках пальцев неостановимой нуждой. Он мог убить его так же легко, как и остальных, но Юлио поднял на него взгляд и с благодарностью склонил голову. Как и положено рабу. — Пойдём, — Суфис протянул ему руку и Юлио покорно поднялся. — Спасибо. — Этого недостаточно. Ты пойдёшь со мной. Испуганный или действительно послушный Юлио прошёл с ним до моста, где Суфис взял такси и наконец добрался до дома. Юлио плёлся следом, какой-то растоптанный, непривычно раздавленный. Может, Суфис опоздал и им успели воспользоваться? — Почему вы живёте тут? Суфис с недоумением осмотрел маленькую коморку в жилом квартале Эль-Гиза. Да, помещение небольшое, но ему даже столько не требовалось. Он приходил в эту комнату лишь на день, чтобы уснуть и не чувствовать тяжести солнца. Всё остальное время он проводил в городе, в дорогих барах с красивыми девушками. Можно и юношами, это непринципиально. Он снял пальто и шляпу, повесил всё аккуратно в узкий платяной шкаф, где ровными рядами висели одинаковые рубашки и сшитые на заказ брюки. С нескрываемым облегчением стянул оставшуюся одежду и, сев на постель, стал распутывать пропахшие мазями ткани. Поглощенные души вернули соки телу, напитали кожу, и он больше не чувствовал зуда и покалывания. Жаль, что двух смертей хватит от силы на месяц. — У вас есть душ? — всё ещё стоя на пороге, спросил Юлио. Суфис неопределённо махнул рукой в сторону уборной. Душем пользоваться ему не приходилось, от солёной воды всё болело и чесалось, но где-то в углу точно висела лейка и к ней подключён водопровод. Он вытряс мази из пакета, переданные врачом, густо зачерпнул из баночки массу, и комната наполнилась запахом хвои и формалина. Смазал ладони и запястья, где кожа была самой чувствительной, потом прошёлся по животу и члену. Юлио вышел из душа как раз вовремя, его сильное тело, покрытое капельками воды, красиво блестело в свете поднимающегося солнца. Юноша скользнул по Суфису мутным взглядом, заметил мазь, смазанные пальцы, смущённо отвёл глаза, а потом уверенно шагнул к постели и сел перед ним на колени. — Хочешь меня? Суфис не нуждался в подобных развлечениях, но похоть осталась от тех, кому Юлио приглянулся на ночной улице. Возможно, в другой ситуации он бы отказал, но Юлио всегда нравился, пусть тот и держался в стороне. Суфис властно провёл ладонью ему по волосам, притянул к своему бедру, положил голову рядом с пахом. Коснулся кистью у губ, раздвинул их, заставляя принять пальцы. Юлио облизал подушечки сдержанно, без желания, и Суфис его оттолкнул. — Я устал и хочу выспаться. — Я вас не привлекаю? — с толикой разочарования спросил юноша. — Напротив. Это я не привлекаю тебя. И мне не нравится насилие. Я подожду, когда ты сам об этом попросишь, а ты непременно попросишь. Суфис поднял его за подбородок, насмешливо заглянул в глаза. Юлио без страха смотрел в ответ, беззвучно спрашивая о том, что постеснялся бы произнести вслух. Потому что сейчас, после поглощённых душ, лицо Суфиса напоминало восковую маску — неживую, но безупречно красивую. Если бы Юлио увидел то, что скрывал Суфис под плотным покрывалом тканей всего пару часов назад, непременно бы отшатнулся, а теперь рассматривал с интересом и непониманием. Насыщение вернуло жизнь телу, но не душе. Суфис мог бы применить к человеку чары, подчинить и заставить делать всё что вздумается. Мог бы возбудить одним словом, а потом поглотить эти эмоции, возбуждаясь сам, но что-то непривычное и интригующее исходило от этого юноши и Суфис желал его разгадать. — Благодарю, — наконец произнёс Юлио и Суфис его отпустил. — Что ты делал в том парке? Почему не взял такси? — Это дорого, особенно ночью. — Юлио снова уткнулся взглядом в пол. — Разве ты недостаточно зарабатываешь? — Мне нужны деньги... — Держи, — Суфис раскрыл ладонь и на каменный пол со звоном посыпались статеры. Старые монеты давно не в ходу, но золото всё ещё ценилось и легко обменивалось. Наполненный силами, Суфис мог создать целую тонну драгоценностей, но Юлио даже не притронулся к ним. — Мало? — Я и без того вам должен... Суфис поднялся, пошатнувшись, опёрся на стену, расставил ноги, вставая на золото. Монеты растворились, впитались в тело, и схватив Юлио за волосы, он резко вздёрнул его голову, заставляя смотреть себе в лицо. — Тогда зачем ты просишь? — Не ради себя, — прошептал он, — моя сестра в больнице, ей нужно на лечение... — О святая добродетель! — Суфис отпустил его и чуть раздражённо глянул в окно. Солнце уже палило, обжигало каждым прикосновением и хотелось спрятаться, завернуться в саван и уснуть. Юлио больше не отворачивался, в его твёрдости чувствовались гордость и упрямство. Мальчишка, ради другого ломающий и продающий себя. Может, поэтому он так нравился, завораживал, привлекал. Может, поэтому Суфис смотрел на него и видел не красивую куклу, шлюху, неспособную на сильные поступки, а нечто большее. Чарующее. У Юлио благородное лицо и тело, он хорошо сложен, высокий и гибкий. Такой станет драгоценностью в правильной оправе или преданным слугой, отвечающим на любой зов. — Поедем взглянем на твою сестру. — Зачем? — испуганно спросил Юлио. — Потому что я так хочу. И мне не отказывают. Снова пришлось одеваться, закрывать тело повязками и одеждой. Поднимать воротник и опускать поля шляпы. Суфис не стал заматывать лицо, пока его внешность не отличалась от общепринятой, можно подставить кожу свету и не бояться насмешек. Он снова взял такси, Юлио назвал адрес госпиталя на востоке Каира и устало прислонил голову к окну. Суфис старался не смотреть на него, не цепляться за маленькие царапины на подбородке, оставшиеся после ночной стычки, не замечать, как подрагивают бледные губы и опускаются от усталости веки. Юлио, такой простой и человечный, выглядел слишком привлекательно и вкусно. Суфис его хотел. Они приехали рано, охранник не пожелал их впустить по-хорошему, но Суфис отдал приказ, надавил магическим даром, и их беспрекословно проводили в палату. Юлио уже не удивлялся, возможно, слишком перенервничал, а может, не видел в этом ничего необычного. В конце концов, он нередко проводил время с сильными мира сего. В небольшой палате с плотным жалюзями на постели лежала девушка. Из-за бледности и худобы невозможно было определить её возраст, но сходство с братом Суфис сразу заметил — светлые волосы, сплетённые в тугой пучок, казались сухими, соломенными, кожа даже при неестественной бледности отливала ореховой желтизной. Наверняка она слыла красоткой, очаровывала кроткими улыбками и мягким светом янтарных глаз. — Что с ней произошло? — Она... — Юлио перевёл на девушку взгляд и его радужки в узком пучке света, проникающем сквозь закрытые окна, отразились золотом. Суфис отдал бы все богатства вселенной, лишь бы Юлио так же смотрел на него. Он не слушал его глупые человеческие слова, любовался сияющим взором и идеальными чертами лица. — Наш отчим Масиф Амун избил её. Сделал это, потому что она отказалась выходить за его друга Сабри Гамаля. Думаю, Сабри тоже причастен к её состоянию. Я был в колледже и, вернувшись, нашёл её окровавленную и без сознания за домом. Мафис и Сабри пьяные сидели на веранде, словно ничего не произошло... — Они её изнасиловали? Юлио дёрнулся, будто его током ударило, сжал крепкими пальцами покрывало на постели сестры, но ничего не сказал. Суфису не требовались слова, он читал его душу как открытую книгу и увиденное ему не понравилось. Этой идеальной внешности совсем не подходили жестокость и гнев. Юлио, как и любой другой мужчина нетрадиционной ориентации не придерживался ислама и не принимал консерватизм своей страны, потому мечтал о мести. — Где сейчас ваш отчим? — Масиф Амун попался на мелком грабеже, его посадили на два года, — сквозь зубы произнёс он, — а Сабри живёт как прежде. Ищет новую жену. — А мать где? — без интереса спросил Суфис, подходя к постели и рассматривая девушку. — Ушла, — коротко и без пояснений ответил Юлио. — Сколько ты платишь за палату? — Пятнадцать штук за месяц, плюс обслуживание. — Ты столько зарабатываешь? — Суфис усмехнулся и коснулся холодной руки девушки, считывая её состояние и душу. Запуганная. Уставшая от боли. Она сама не хотела возвращаться. Слишком яркие воспоминания, отравляющие мысли осознанием, насколько беспомощно и слабо её тело. Она хотела бы умереть. Суфис осторожно вдохнул её запах, втянул в себя остатки ужаса и отчаяние, стёр последние дни её сознательного состояния и, наверное, с десяток лет жизни. Но это малая плата за дар. Остановив поток её энергии, Суфис выдохнул жизненной силой. Излечил сломанное тело и разум, восстановил поврежденные кости, разорванные ткани, истерзанные желания. Магия словно вывернула наизнанку, он так давно ничего не отдавал, что забыл, каково это — дарить. С трудом отступив, пошатнулся, чуть не свалился, запутавшись в своих ослабевших ногах. Но Юлио оказался рядом и подставил плечо, усаживая на стул. — Что ты такое? — прошептал он с испугом или восхищением. Суфис чувствовал, как кожа иссыхает, сморщивается и отслаивается. Обтягивает череп, открывает впадины глазниц и носа, уродливо обнажает зубы. Зря он не захватил с собой повязки, теперь придётся пугать ротозеев, добираясь домой. Юлио же, вместо того чтобы бежать с криками, схватил с постели простыню и, порвав её на лоскуты, стал бережно закрывать зияющее дырами на скулах омертвевшее лицо. Суфис не стал его отталкивать, принимая помощь. И без того было плохо, он невольно закашлялся, выплёвывая любопытного скарабея, и, раздавив насекомое, снова сунул его в рот. Да, его тело не идеальный сосуд, немощное и разлагающееся, но пылающее в груди магическое пламя, горячее, чем ядро планеты. И если питаться как следует, даже молодой красивый парень не будет чувствовать брезгливости с ним в постели. — Вы в порядке? — Лучше позаботься о сестре. Девушка именно в этот момент приподнялась и села, удивлённо осмотрелась и подошла к окну. — Алана! — Юлио бросился к ней, сжал плечи, так трогательно и искренне опуская голову к её груди. Преданная и красивая любовь, ради которой Юлио торговал собой. Суфис с нескрываемым удовольствием втянул их аромат, преисполненный нежности и заботы. Хотел бы он, чтобы кто-то дарил ему похожие чувства. Но теперь Юлио свободен от обязательств, не должен ложиться под толстосумов, чтобы обеспечить жизнь сестры, теперь он... теперь он только его. Суфис не стал дожидаться, когда они наговорятся. Алана не вспомнит о насилии и, если Юлио хватит ума не напоминать, проживёт счастливую жизнь обычной каирской девушки. Он подобрал обронённую шляпу и, натянув её ниже, направился к выходу. Юлио догнал его у дороги, где Суфис безуспешно пытался поймать такси, остановился в шаге, запыхавшись от бега, смотрел так выразительно, что не было смысла читать его разум. — Чувствуешь себя обязанным? Не стоит. Ты всё равно не сможешь мне заплатить. — Что я могу для вас сделать? — с трепетом спросил он. — Я хочу, чтобы в «Камере царя» меня обслуживал только ты. Юлио с удивлением вскинул взгляд. Такой юный, до смешного наивный. Почему к нему так тянуло, словно чужая жизнь могла подарить большее, чем временное насыщение? Суфис не хотел забирать его душу, хотя Юлио как никто другой знал, что сестра вернулась к жизни взамен за отнятые там, в парке у моста, и мог бы отдать ему свою. Но Суфис не принял бы такую жертву. Он уже решил, кто заплатит ему за лечение. Сабри Гамаля он найдёт в городе и вырвет его гнилое сердце. А ещё один неприятный клиент ждёт в тюремной камере и, в отличие от других, Масиф Амун так легко не отделается.

06-08.10.21