***
Неразлучное гриффиндорское трио направлялось в Большой зал. Вернее, один из них просто переставлял ноги, а двое поддерживали его, задавая правильное направление. Гарри был слишком разбит произошедшим, он до сих пор корил себя за то, что рассказал всё директору, за то, что выпил зелье Решимости, хотя оно и не помогло толком. «Северус просто исполнял приказ Дамблдора, когда пустил меня к себе. А поцелуй, а все его прикосновения?.. Может, для Северуса это нормально?» — от этой мысли больно сжалось сердце. Гермиона не могла сдержать сожаления при взгляде на друга. Явно что-то пошло не так. Неужели она просчиталась, когда подумала, что профессор Снейп тоже влюбился в Гарри? Но ведь нельзя так смотреть на того, кто тебе безразличен! А может, он просто не признал свои чувства из-за собственной гордыни? «Ну уж нет, я этого так просто не оставлю!» — приняла решение не терпящая бездействия и нерешительности мисс Грейнджер. — «Нужно просто всё поподробнее узнать от Гарри.» Когда они вошли в Большой зал, большая часть гриффиндорцев посмотрела на них: невозможно не заметить отсутствие Мальчика-который-выжил в гриффиндорской башне целую ночь. Гермиону передёрнуло от такого пристального внимания, и она решила сесть рядом с Гарри, Рон же устроился напротив. — Гарри, — начала девушка, — мы с Роном знаем намного больше, чем ты думаешь. Брюнет внимательно посмотрел на них и спросил: — Что именно? — В общих чертах — всё, — уже смелее ответила подруга. Гнева "Золотого мальчика" в ближайшее время не предвиделось. Более, чем хорошо. — Гарри, может ты нам расскажешь, что произошло вчера, после того, как Снейп забрал тебя к себе? — Ни-че-го, — с расстановкой произнёс Поттер. Он внимательно рассматривал свою еду некоторое время, после чего посмотрел на своих друзей, выдохнул и добавил: - Хорошо, я расскажу. Но с условием, что вы не будете задавать вопросов, — Рон и Гермиона утвердительно кивнули и огляделись. Народу было не много, да и сели они с краю, так что шанса подслушать ни у кого не было. Тогда Гарри, без лишних, по его мнению, подробностей, рассказал им всё от начала до конца. Друзья слушали его внимательно и после окончания рассказа не задали вопросов, как и обещали. — Гарри, я наблюдала за ним и думаю, что он любит тебя так же, как и ты его, — Гермиона попробовала подбодрить друга. Она на девяносто процентов была уверена во взаимных чувствах Снейпа. Нужно было только правильно донести это. — Герми, это уже неважно. Я и так сделал многое, ты не находишь? — спросил брюнет. — Я пойду вперёд, встретимся в гостиной, — он встал из-за стола и направился к выходу. Друзья с грустью смотрели ему вслед. — Он даже не поел нормально, — то ли возмутился, то ли обеспокоился Рон. — А ты только об этом и можешь думать? — тяжело посмотрела на него девушка. — Гермиона... — начал было рыжий, но та перебила его. — Знаю, Рон, я тоже волнуюсь о нём, — и нежно улыбнулась. — Быстрее доедай, я не хочу оставлять Гарри одного. С ним надо ещё поговорить.***
Гарри шёл, опустив голову, и как раз заворачивал в коридор, который вёл к факультетской башне, когда услышал чьи-то размашистые быстрые шаги. Он вскинул голову. Эта дорога к башне была самой длинной, а потому непопулярной - Гарри выбрал её, чтобы в тишине подумать. Зелёные глаза расширились, а сердце молодого человека пропустило удар. На встречу ему шёл Северус Снейп. Зельевар, погружённый в свои мысли, явно его не видел, хоть и смотрел прямо перед собой, но, то ли почувствовав взгляд гриффиндорца, который не мог оторвать глаз от лица профессора, то ли услышав, как Гарри, споткнувшись, остановился, он сфокусировал на нём взгляд. На лице его тут же проступила растерянность. Сначала мужчина, не ожидавший увидеть Поттера, остановился, но потом быстрыми шагами направился к парню. Когда между ними оставалась меньше метра, профессор начал говорить: — Гарри, я... Паника опять взяла вверх на Поттером, и он, проклиная свою трусость, которая появлялась только рядом с Северусом, развернувшись, быстро побежал назад. Снейп, не ожидавший такой реакции, на мгновение опешив, погнался за ним. — Гарри, стой! — кричал зельевар вслед парню, но тот не останавливался. Они пробегали мимо Большого зала в тот самый момент, когда оттуда выходили Рон с Гермионой, и именно этот факт чрезвычайно помог Снейпу. Друзья Поттера встали у него на пути, что позволило Северусу догнать мальчишку, схватить его и, закинув на плечо, направиться в подземелья. Остановившись через несколько метров и покрепче ухватив брыкающегося Гарри, он обернулся к всё ещё потрясённым поведением профессора Уизли и Грейнджер, благодарно кивнул и продолжил свой путь. — Ты это видела? — Рон всё ещё ошарашено смотрел на пустое место, где только что стоял профессор Снейп. — Ура, — улыбнувшись, сказала Гермиона и, схватив своего парня под руку, пошла в гриффиндорскую гостиную. Ждать Гарри сегодня явно не стоило.***
Добравшись до двери своих личных покоев, профессор Снейп произнёс пароль и вошёл в комнату со своей драгоценной ношей на руках. «Ноша», к его счастью, уже утихомирилась и перестала брыкаться. Мастер Зелий подошёл к дивану и усадил на него мальчишку, а сам встал на колени перед ним. — Быстро бегаешь, — тихо озвучил свои недавние мысли Северус, боясь спугнуть Гарри. Он осторожно поправил чёлку на лбу гриффиндорца и нежно, кончиками пальцев провёл по его щеке, не отрывая взгляда от любимых глаз. Брюнет, смутившись, опустил голову. Зельевар нежно прикоснулся пальцами к подбородку и приподнял его, заставляя мальчика посмотреть себе в глаза. — Посмотри на меня, — всё так же тихо попросил Снейп. — Что ты чувствуешь ко мне, Гарри? Покраснев, гриффиндорец, опустил голову ещё ниже, чем в первый раз. Уже две руки зельевара держали лицо Поттера, а сам он наклонил своё лицо так, что почти соприкасался кончиком своего носа с носом Гарри. — Скажи мне, — продолжал настаивать мастер зелий. — Я... я... — тихо, несвязно и обрывисто лепетал Гарри. — Ты боишься меня? — спросил Северус. — Нет. — Вот и правильно, потому что я люблю тебя, — прошептал Северус, так, словно это была большая тайна и предназначалась она только одному Гарри и никому больше. Гарри широко распахнул глаза и посмотрел на мужчину, что стоял сейчас перед ним на коленях. Глубоко вздохнув и набравшись, наконец, решимости, он выпалил: — Я тоже, — и залился краской. Северус улыбнулся, наклонился ещё ближе и немногим позже, между поцелуями, прошептал: — Любимый мой... Никто из них не мог сказать, сколько они так уже просидели. Ведь разве мог Северус сосредоточиться на чём-то другом, нежели на поцелуях этих самых нежных и самых сладких губ? А Гарри? Разве он мог думать о чём-то, когда его целовали так настойчиво, собственнически, но в тоже время нежно, временами почти невесомо. Это было такое огромное счастье для них двоих. Прекрасное и волшебное, как и дальнейшая их жизнь — в этом они не сомневались.The End