Улочка осеннего ветра.

над городом тихо собирались тени, и мы в коробке на боковой рисовали новую жизнь где место было для лени. и дома было место для любви. смотрели люди на мостовой ночью мрачной, как мы танцуем последний танец удачный, сросшиеся с пылью до головы. нам повезло что на улицах для нас невластных мы все еще не были мертвы. а после мы попытались молится богу и эта попытка упала на ногу недовольным кирпичом. мы убежали быстро но бог оказался немыслим, а улицы были строги, воспитывая одним тяжелым кулаком. одиночество — наше имя. кредо для нас с тобой. и я хотела навечно запомнить то время когда ты был простым братом а я — простой сестрой. и не было матери дома ты спрашиваешь где тепло. и дома не было у нас тоже. я сбивала жар пока тебя трясло. и улицы — не место детям. не место и для нас с тобой, но мы танцуем и голод метит. лихорадка звала тебя на небо, а я просила остаться со мной. и под глазами усталость, я знаю — мы не ели второй день. я видела твою слабость как ноги шатались и мир превращался из агонии в невыносимую мигрень. ты не кличешь меня игриво больше сестрой, а глаза твои замолкают навечно. я хотела бы тебя закрыть собой, но смерть рядом с нами по-издевательски играет беспечно. и мы смотрели на новый день (издали) там были звезды, и я обещала тебе достать с неба абсолютно все огни. когда мы умирали мне было семь. тебе было три.