Улочка осеннего ветра.

Сигнатура всплывшей реки встает и мечется, Ее бурю, вышедшую из берегов, мне не остановить. Я знаю, что затопленные города никогда не лечатся, Я не нахожу метода лучше, чем говорить. И иногда мне кажется, что по-чуточке получается, Что взбалмошная вода останавливает для внимания свой поток, Я делаю лучшее, что у меня получается: Я циркулирую и ограняю ток. И когда дворцы, которые я собирала, прошибает им, Справедливость даже не требует банальных разъяснений. Воду, забившуюся в каждые щели, не уговоришь одним: Буря не жаждет ни слов, ни желает спасения. И ее ими никак не достать. Поэтому монстр, с цепи сорвавшийся, стаскивает с лица броню, Выпускает то, что рушит родной город до крошки, на струнах души лишь бы поиграть. От сырости в горле мутит. Я улыбаюсь, безостановочно подавляю плач, и Говорю, говорю, говорю. Прекрасно зная, что все мои слова бесполезны ей, Немым, безостановочным, разрушительным; и чума высмеивает соль на пиру. Заедая надежду, что я защищаю опостылым убеждением морей. Я смотрю ей в лицо в ужасе и Говорю и говорю и говорю. 14.10.23.