Космическая тайна

      Следующий день начинался, как обычно, с завтрака, и проходил в привычном темпе. С каждом началом нового дня члены экипажа чувствовали всё большее и большее облегчение от того, что за прошедший день не происходило ничего особого и убеждались, что, наконец, весь этот кошмар позади. Астронавты снова начинали доверять друг другу и их отношения потихоньку становились даже лучше, чем до этого. Даже Зелёный стал менее вспыльчивым и агрессивным, хоть всё ещё и бесил Красного своими выходками и неуместными вопросами.       Белый надеялся, что после завтрака ему всё же удастся попить кофе с Чёрным, однако новый капитан позвал его и Жёлтую к себе. Буквально к себе, на кухню. Конечно, управление бы подошло до этого больше, но, видимо, парень всё ещё чувствовал себя здесь гораздо комфортнее и считал своим законным рабочим местом.       — Так... что ты хотел, Красный? — спросила Жёлтая после того, как закрыла за собой дверь. Красный слегка неуверенно посмотрел куда-то на стену и, немного мямля, начал:       — Ну... Я... В общем... — он вздохнул, собираясь с силами, перевёл взгляд на Белого с Жёлтой и уже более уверенно сказал: — Я хотел попросить вашего совета.       — Совета? — удивилась Жёлтая. — Да, конечно. Что такое?       — В общем... Как я вижу, экипажу становится лучше и это замечательно, но, — парень снова вздохнул. — Я немного переживаю о том, как сохранить это состояние и улучшить его, потому что... Как я вижу, не у всех всё хорошо после... случившегося.       Белый и Жёлтая сразу же поняли, что имеет в виду новый капитан. Они оба после вчерашнего хорошо знали о конфликте Розовой и Салатовой, чья дружба дала серьёзную трещину после обнаружения трупа Синей. Вспомнив об этих ужасных днях, Жёлтая помотала головой, пытаясь отогнать мрачные мысли. Ей до сих пор больно было думать о бедных Синей и Коричневом, чья участь была незавидной.       — И что же ты хочешь знать? — спросил Белый.       — Ну... Что делать, что говорить, как добиться того, чтобы общий дух экипажа был выше неба. Хотя погодите... — Красный усмехнулся. — Кажется, эта грань уже пройдена. Придётся поднимать его ещё выше. Видите, с какой работой мне приходится сталкиваться?       Несмотря на очередную шутку парня, было видно, что намерения у него были крайне серьёзные. Он действительно беспокоился о моральном состоянии экипажа и, пожалуй, был прав, позвав для решения этого вопроса их двоих. В конце концов, кто подойдёт для этой работы лучше, чем психолог и медик?       Троица астронавтов некоторые время обсуждала вопросы об обязанностях Красного и как ему следует действовать, будучи капитаном. Жёлтая и Белый давали советы и Красный, кажется, был благодарен за помощь. Однако их разговор вынужден был прерваться, когда в комнату как ветер влетела напуганная Розовая.       — Капитан! Вот ты где! — с ноткой паники крикнула она. Было видно, что Розовая бежала так быстро, что аж запыхалась, её глаза были настолько округлены, словно она увидела что-то ужасающее, а на лбу выступали капельки пота. Астронавты, а особенно Жёлтая, посмотрели на девушку с волнением. В последний раз, когда кто-то так неожиданно в панике влетел в комнату, он сообщил о трупе Синей.       — Что случилось? — с беспокойством спросил Красный.       — Камеры не работают! — Жёлтая облегчённо вздохнула. В этот раз всё не было так радикально, просто паникёрша Розовая опять слишком бурно среагировала. Хотя девушка не могла её винить, она часто вела себя примерно так же.       — Не работают? — удивлённо спросил Красный. — Это странно. Пойдём, покажешь мне.       Розовая кинулась из кухни в сторону комнаты охраны, а остальные последовали за ней. Когда они дошли до места назначения, то все первым же делом обратили внимание на стоящие возле стены камеры. Да, они действительно не работали. Вместо привычных изображений коридоров на них были видны лишь помехи, подобные тем, какие бывают на старых телевизорах, когда те не могут поймать сигнал.       — Да уж, теперь смотря на них можно увидеть только то, что бывает с человеком, чьи глаза начинают болеть настолько, что вытекают из глазниц, — с усмешкой хмыкнул Красный, смотря на помехи, однако затем он повернулся к работавшей здесь охраннице и его тон стал более серьёзным. — И давно это началось?       — Когда я пришла, так уже было, — сказала Розовая. — Сначала я пыталась связаться с Салатовой, но рация тоже не работала. Тогда я начала осматривать эти камеры и пытаться привести их в строй, но ничего не получилось. И я решила найти тебя.       — Почему ты не пыталась найти Чёрного? — спросил Красный, попутно снова поворачиваясь к камерам и начиная их осматривать. — Да, ты права, я не вижу здесь ничего такого...       — Погоди, — вдруг сказала Жёлтая. — Ты сказала, что рация тоже не работает? Тогда дело не в камерах. Что-то, должно быть, произошло со всей системой коммуникаций.       Все с удивлением посмотрела на неё, внезапно поняв, что девушка была права. Боже, это ведь так очевидно! И как они сами сразу не поняли? Посмотрев друг на друга, они кивнули, без слов понимая, что у каждого из них на уме, и все вместе кинулись из комнаты охраны в сторону коммуникаций. Где вообще пропадает Салатовая? Видимо, как всегда отлынивает от обязанностей. И что взять с этой девицы?       На удивление она оказалась не так уж и далеко от своего рабочего места. Подбегая к коммуникационной, они увидели её чуть впереди по коридору, в щитках. Увидев группу своих коллег, Салатовая дружелюбно им помахала, а затем, видимо, заметив спешку, слегка удивилась.       — Воу, куда это мы несёмся? — весело спросила она. Астронавты остановились, посмотрев на ничего не понимающую девушку.       — Камеры не работают, — произнёс Красный. — Прямо как ты.       — А я-то тут при чём? — не поняла Салатовая.       — Рация тоже не работает.       — Оу...       — Салатовая, с коммуникациями всё нормально? — спросила Жёлтая.       — Я не знаю, я туда не заходила. Я всё время делала свои задания, — ответила девушка, и все члены экипажа посмотрели на комнату с местом работы Салатовой, после чего все вместе вошли туда. Ответственная за всё это дело была первой, кто подошла к компьютеру и стала проверять состояние системы, пока все остальные просто стояли рядом и терпеливо смотрели.       — Вы правы... — удивлённо сказала девушка. — Коммуникации не работают.       — Это очень плохо? — забеспокоилась Розовая.       — Не, это легко будет починить. Дайте мне секунду, — Салатовая взяла лежащие на столе зелёные компьютерные наушники и, приложив их к одному уху, начала крутить какой-то круглый переключатель, с каждым поворотом которого линия на небольшом экранчике становилась то более чёткой, то размытой. Пару минут провозившись с этим, Салатовая наконец сумела достичь того, чтобы линия была полностью чёткой, после чего радостно воскликнула:       — Готово! — и отложила наушники в сторону, а затем с весёлой улыбкой повернулась к остальным.       — Часто это происходит? — спросил Красный. Салатовая покачала головой.       — Вообще ни разу до этого. На самом деле, я не понимаю, как такое могло произойти. Всё, вроде бы, нормально.       — Это странно, — наконец подал голос Белый, нахмурившись. Жёлтая, переводя взгляд с одного человека на другого, как-то неуверенно сжалась и тихо спросила:       — Вы... вы думаете, кто-то мог сделать это специально?..       И снова тишина. Та самая мрачная тишина, которая так часто возникала в последнее время во время разговоров. Та тишина, от которой, она надеялась, они наконец смогли избавиться, однако вот она снова здесь, нагнетает тяжёлую атмосферу и напрягает каждого находящегося в комнате. И в этой тишине все шокированные взгляды были устремлены к Жёлтой. На лицах каждого из них читалось отчаяние.       — Нет... — тихо произнесла Розовая, начиная пятиться назад. — Нет, нет, нет, нет! — уже громче сказала она, хватаясь руками за голову. — Этого не может быть! Не может! Это невозможно! Почему? Почему?! — девушка лишь мотала головой, не желая верить в происходящее. Только не это. Только не снова.       — Но... но... это значит... что... — запинаясь, начал Красный, не находя нужных слов для данной ситуации. А точнее не желая произносить их вслух, осознавая неминуемую истину.       На глазах Жёлтой вновь выступили слёзы. Она, как и все здесь, понимала, что хочет сказать Красный. Если это правда... Если это ещё один саботаж... Это значит...       Убийца всё ещё среди них.       Группа астронавтов так быстро, как только могла, неслась через коридоры и хранилище к столовой, в сторону кнопки. Никто и не думал, что она теперь может понадобиться по подобным причинам, однако её всё же решили оставить на всякий случай, вдруг ещё что-то важно произойдёт. Да и убирать её было гораздо более запарно, чем оставлять, так как она никому, в принципе, не мешала. Первой добежав до кнопки, Салатовая открыла защитное стекло и со всей силы ударила по ней ладонью, после чего по всему кораблю издался оглушительный звук, который затих так же резко, как и появился. Все начали нервно присаживаться вокруг стола, дожидаясь остальных, которые появились довольно быстро. В комнату вбежали взволнованные Фиолетовый и Зелёный, которые быстро подбежали к столу и Зелёный, перебивая точно такой же вопрос Фиолетового, спросил:       — Что случилось?       — Кто-то саботировал коммуникации, — ответил Красный, — Мы думаем, что... — вдруг он начал оглядываться по сторонам. — А где Чёрный?       И вокруг снова стало тихо. Жёлтой казалось, что рано или поздно она сойдёт с ума от этой тишины, поэтому решила всё же её прервать:       — Может... Он не услышал? — с надеждой спросила она. Однако все понимали, что это невозможно. Нет ни единого шанса, что кто-то мог не услышать такой громкий звук.       — Мы идём его искать, — вдруг с удивительной для того решимостью и непреклонностью сказал Белый, вставая со своего места. Не дожидаясь ответа, он быстрыми шагами пошёл в сторону хранилища, и всем остальным членам экипажа не оставалось ничего, кроме того, чтобы последовать за ним.       Поскольку механик в основном всегда проводил своё время в правой части корабля, то его поиски начались именно с неё. И астронавты не прогадали с этим, потому что нашли они того почти сразу. Бегло осмотрев взглядом хранилище, члены экипажа пошли по коридору в правом низу и зашли в первую же встречную комнату — в электричество. Как только они заглянули за ящики с проводами, то их взгляду престала ужасная картина. Там, прямо за ящиками, возле заданий, недалеко от угла комнаты, неподвижно раскинулось тело Чёрного. Его кожа была бледной, глаза безжизненно смотрели в никуда, и он не двигался ни на миллиметр, словно очень правдоподобная большая кукла в виде человека. Вся команда резко замерла, в шоке уставившись на тело. Это был конец. Конец всему. Конец их наладившейся жизни, конец их вере в то, что всё будет хорошо, конец их спокойствию и хорошим отношениям, конец жизни одного из их друзей.       — НЕТ! — внезапно заорав, кинулся Белый к телу Чёрного, схватив его за плечи и отчаянно тряся. — ЧЁРНЫЙ! ЧЁРНЫЙ, ОТВЕТЬ! ПОЖАЛУСТА! ОЧНИСЬ! ЧЁРНЫЙ! — изо всей глотки кричал он срывающимся голосом, тряся безжизненное тело парня всё больше и больше. Его обычно спокойное и безмятежное лицо всё раскраснелось и выражало настоящее отчаяние, а по щекам струйками текли слёзы. Их было так много, что Белый еле видел через них расплывшееся изображение того, что находится перед ним. Его друг. Его мёртвый друг. Единственный человек, который видел в нём не просто своего психолога и спокойного парня, а настоящую, живую личность... — Нет... Нет! — сказал Белый, потихоньку сдаваясь и переставая трясти труп. — Этого не может быть... Не может... Ты... Ты не можешь умереть! Слышишь?! Не можешь!!! — снова заорал он и начал трясти с двойной силой. Жёлтая подошла к нему и утешающе положила руку на плечо, смотря на труп и своего друга тоже. На голове снова было отверстие от пули, точно такое же, как и у Синей. Глаза Жёлтой заслезились. Он мёртв. Пропал навсегда, и уже ничего никогда его не вернёт. Больше никаких глупых, самовлюблённых, но всё же забавных фразочек, никаких насмешек вместо злобных обвинений, никакой виднеющейся через стену самолюбия поддержки и заботы...       — Белый... Н-нам... очень... жаль... — сдерживаясь от того, чтобы тоже не разреветься, произнесла Жёлтая, пытаясь хоть как-то подбодрить. Однако получилось у неё это плохо. Белый откинул тело Чёрного, быстро вскочил и, сквозь слёзы, яростно посмотрел на девушку:       — Вам жаль? — крикнул он, а затем повернулся ко всем остальным. — Вам жаль?! Ооооо, нет, вам не жаль! Никто из вас не имеет ни малейшего понятия, что я сейчас чувствую!       — Белый... — начал Красный, подступая на шаг вперёд и протягивая к парню дрожащую руку, но тот лишь отстранился подальше.       — Он был единственным, ЕДИНСТВЕННЫМ, кто понимал, что я не просто подушка для нытья, а живой человек! Единственным, кому не было на меня плевать! Единственным во всём этом грёбаном мире! — Белый всё больше и больше впадал в истерику, теряя какой-либо контроль над своими словами и действиями. Его рассудок затуманивался, оставляя место лишь для печали и ярости. Он чувствовал, будто уже не был собой, будто его место заняли его эмоции, растворив в себе его личность. — А вы... Не только вы не имеете ни малейшего понятия, через что я прохожу, так ещё и один из вас сделал это! — он указал рукой на труп Чёрного. — Один! Один из вас... УБИЛ его! Не думая о последствиях, ни думая о его чувствах, о моих чувствах, о чувствах всех на корабле! Жестоко пустил ему пулю в голову, не испытывая ни малейших угрызений совести! Один из вас отвратительный, ужасный человек, который сейчас точно не испытывает ко мне ни малейшей капли сочувствия! — продолжать кричать парень сквозь слёзы. — Я не хочу видеть ни одно из ваших лиц! — сказав это, Белый направился в сторону выхода из комнаты, однако на пороге путь ему преградила Салатовая, пытаясь успокоить парня.       — Белый, пожалуйста, послушай... — начала она. На её глазах, ровно как и в прошлый раз, блестели слёзы.       — СВАЛИ НАХРЕН С МОЕГО ПУТИ! — заорал психолог, бесцеремонно отталкивая девушку и убегая в сторону жилого корпуса. Оставшиеся в комнате астронавты лишь смотрели ему вслед, не в силах что-либо сделать.       Это было наихудшим, что могло случиться за этот день.