***
Жёлтая выходила из кабинета психолога, закрыв за собой дверь. После смерти Чёрного она чувствовала сильную тоску и пустоту внутри, которая, хоть её и помог смягчить Белый, всё ещё полностью не исчезла. Она чувствовала неимоверную злость по отношению к убийце, однако это чувство было очень странным, так как медик даже не знала, на кого конкретно она злится. Она до сих пор не хотела подозревать никого из команды, хоть ей и жутко не нравились действия Зелёного. Она просто не могла представить его, застреливающего несчастного механика. Никого из них не могла представить в этой роли. Решив отвлечься от этих мрачных мыслей, Жёлтая направилась в сторону исследовательской, надеясь найти там Фиолетового и поговорить с ним. Эти двое всё чаще и чаще проводили время друг с другом и беседовали о вещах, не связанных с работой. Можно сказать, они стали друзьями, и Фиолетовый даже перестал нервничать при разговоре с ней. Девушку это несказанно радовало, потому что парень оказался отличным другом. Однако, на своё удивление, Жёлтая не нашла его на своём привычном месте. Тогда, решив, что он, возможно, как и другие, отсиживается в своей комнате, она направилась в жилой корпус. Дойдя до места назначения и приближаясь к двери в комнату Фиолетового, совсем рядом с ней, возле соседней комнаты, Жёлтая увидела стоящую перед дверью Салатовую, которая выглядела очень нервной и расстроенной и, казалось, хотела постучать, но не решалась. Насколько медик помнила, то это была комната Розовой, и это всё объясняло. — Что случилось, Салатовая? — спросила Жёлтая, подходя к своей подруге. Та, видимо, до этого не замечая девушку, резко с испугом от неожиданности повернулась, а затем, успокоившись, ответила: — Я... я хотела поговорить с Розовой. Попробовать помириться с ней, но... Она мне теперь не верит. Она не хочет иметь со мной ничего общего, она меня избегает, я.. Я не знаю, что делать, — девушка грустно смотрела в пол, и Жёлтая почувствовала сожаление по отношению к ней. Розовая действительно перегибала палку с подозрениями и боялась буквально любого, даже саму Жёлтую. Но, кажется, меньше, чем Салатовую. Поэтому медик решила помочь подруге и, ничего не говоря, сама громко постучалась в дверь и крикнула: — Розовая, это я, Жёлтая! Открой! — УХОДИ! — раздался крик с другой стороны. — Со мной Салатовая! — не обращая внимание на то, что Розовая её прогоняла, продолжила медик. — Тогда тем более уходите!!! — Она хочет с тобой поговорить! — А я не хочу!!! — Да ладно, Розовая! Нас тут двое! Ты действительно думаешь, что я могу быть убийцей? Ты же знаешь, что я никак не могла это сделать! Я была с Красным и Белым всё время! В ответ раздалась лишь тишина. — Пожалуйста! — уже молящим тоном крикнула Жёлтая. Спустя пару секунд молчания, дверь в конце концов открылась, и перед ними предстала недовольная Розовая. — Что вам надо? — злобно спросила она. — Розовая! — радостно крикнула Салатовая, бросаясь к подруге с объятиями. Та, однако, лишь оттолкнула её. — Не подходи ко мне! Я тебе не доверяю! Ни одной из вас! — Но почему? — с отчаянием воскликнула Салатовая. — Что я сделала? — Потому что... Потому что ты можешь быть убийцей! Любой из вас может! Любой из вас может просто предать меня без зазрения совести! И я... я даже не имею ни малейшего понятия, кто это может быть! — Но... — Салатовая слегка растерялась, с сочувствием глядя на Розовую. Было видно, что той действительно страшно. — Но почему... почему ты избегаешь меня больше всего? Почему ты избегала меня даже тогда, когда спокойно общалась с другими? Розовая пару секунд смотрела на Салатовую, видимо, думая о чём-то, а затем начала отворачиваться и сказала: — Я не хочу с тобой говорить, — однако Салатовая схватила ту за руку. Розовая подняла на неё глаза и увидела в них море мольбы и отчаяния. Ей даже показалось, что они вот-вот начнут слезиться. — Пожалуйста, Розовая. Пожалуйста, не бросай меня вот так. Ты моя лучшая подруга, — тихо сказала Салатовая. Розовая мрачно посмотрела вниз и несколько секунд просто молчала, а затем всё-таки так же тихо произнесла: — Жёлтая, можешь нас оставить? Я хочу поговорить с ней наедине. — Оу, конечно! Увидимся! — сказала Жёлтая и пошла в сторону комнаты Фиолетового. После этого Салатовая вошла в комнату и Розовая закрыла дверь. — Так... что ты..? — начала было Салатовая, однако её собеседница прервала её громким вздохом, а затем облокотилась спиной на закрытую дверь. — Послушай, я... тоже хочу быть друзьями, ладно? — устало сказала девушка. Без особых эмоций она смотрела куда-то в потолок, затылком прислоняясь к двери. Было видно, что Розовая совсем не хочет разговаривать на эту тему, но у неё уже просто нет сил для того, чтобы её избегать. — Тогда... почему ты так странно себя ведёшь? — с непониманием спросила Салатовая, совершенно запутавшись в происходящем. Розовая немного приподняла голову и посмотрела на неё. — Потому что... я... — пыталась найти слова девушка, начиная бегать глазами в разные стороны. Так и не найдя подходящих вещей, чтобы сказать, она страдальчески вздохнула и по стене скатилась на пол, садясь и хватаясь за голову руками. — Потому что я боюсь, что ты меня предашь, окей? — наконец выпалила она. — Я боюсь, что я привяжусь к тебе, поверю тебе, а ты... бросишь меня... или того хуже, убьёшь... Обманешь, предашь... Я этого не вынесу, — губы Розовой начали дрожать, а на глазах стали выступать слёзы. По девушке было видно, что она на краю того, чтобы разреветься. Подавляя возникающий в горле ком, она всхлипнула и тихо сказала, помрачнев ещё сильнее: — Я не хочу переживать это снова. — Снова? — удивлённо спросила Салатовая, начиная приближаться к своей подруге. Однако та, поняв, что сказала, резко подняла на неё заплаканные глаза и отпрянула. — Н-не важно... Слушай, тебе лучше уходить, правда. — Но Розовая!- — Пожалуйста, — подавленно попросила девушка, отводя глаза в сторону. — Я не думаю, что у нас может получиться что-то хорошее. Салатовая остановилась, молча смотря на Розовую. На несколько секунд в комнате воцарилась полная тишина, прерываемая лишь всхлипами. Казалось, будто время замерло, и они просто оставались в одном и том же моменте, ничего не говоря и каждая погружённая в себя. В конце концов Салатовая прервала это странное ощущение, подходя к своей подруге и плюхаясь на пол рядом с ней. — Что ты делаешь? — всё таким же грустным и усталым голосом спросила Розовая. — Жду, пока ты не будешь готова со мной поговорить, — даже не поворачиваясь в сторону собеседницы, произнесла Салатовая. Лицо Розовой сменилось на слегка удивлённое, а затем она отвела этот взгляд и начала смотреть вниз. И тогда они снова впали в эту тишину, сидя бок о бок и при этом даже не смотря друг на друга. — Знаешь... — снова прервала тишину Салатовая, всё так же не смотря на Розовую. Однако та, в свою очередь, повернула голову к ней. — Я понимаю, почему ты мне не доверяешь. Я вечно просто шатаюсь по кораблю, ничего не делая. Меня никто никогда не видит и всегда во время каких-то происшествий я нахожусь одна. Я... я бы, наверное, и сама бы себе не доверяла, хах, — усмехнулась девушка. — Но... — она наконец-то посмотрела на Розовую в ответ. — Ты не можешь вечно вести себя так. Ты не можешь всех избегать. Тебе нужно общение, Розовая, нужны друзья. И мне тоже. И не какие-то там, а именно ты. Поэтому... Я обещаю... я никогда-никогда тебя не предам. Потому что если я это сделаю, мне будет ещё хуже, чем тебе. Потому что если бы я собиралась это сделать, я бы не пыталась так сильно вернуть твою дружбу. Я правда хочу дружить, Розовая. Хочу быть рядом. Хочу помочь тебе. Ты можешь мне доверять, я обещаю. Салатовая смотрела на Розовую с отчаяньем в глазах, надеясь, нет, даже умоляя, чтобы та ей поверила. Однако та лишь промолчала и снова уставилась в пол. Салатовая грустно вздохнула и тоже отвернулась от девушки. Они снова сидели в тишине. — Я... я бы хотела тебе верить, — спустя где-то минуту всё же решилась ответить Розовая. — Правда, хотела бы. Но я просто не могу. Я не могу заставить себя поверить. Каждый раз, когда я пытаюсь, я... Я просто... вспоминаю... — Розовая передёрнулась, кажется, от ужаса нахлынувших на неё воспоминаний. Так и не продолжив речь, она лишь схватилась за голову, и из её глаз начали вновь течь слёзы, что было даже почти не заметно, если не приглядываться. Выдавало то, что она плачет, лишь всхлипы. — Вспоминаешь... что? — с ноткой сожаления спросила Салатовая. Розовая мотнула головой, пытаясь отмахнуться от вопроса, от воспоминаний, от всего мира вокруг. В этот момент девушке лишь хотелось исчезнуть, испариться, провалиться в глубокий сон и не чувствовать ничего, забыть весь кошмар, который происходит в её жизни. Однако она не могла, она всё ещё оставалась здесь, и это нагнетало на девушку ещё больше. Девушка начинала дрожать и трястись, всхлипы и плач становились всё громче и громче, и она мотала головой всё интенсивнее и интенсивнее, как вдруг... Розовая почувствовала обхватывающие её вокруг две тёплые руки и прижимающееся к ней сбоку тело. На удивление, этот жест помог её почувствовать какое-то странное спокойствие, и она перестала сжиматься, её части тела расслабились, дыхание стало ровнее, а голова яснее. Наконец она открыла свои заплаканные глаза и посмотрела на обнимающую её Салатовую. — Знаешь... — наконец начала говорить Розовая, пытаясь сделать свой голос максимально спокойным, однако нельзя было не заметить, что он дрожал и срывался. — Все так говорят. Все говорят, что им можно доверять. Все обещают, что не бросят, что будут рядом... А потом... — голос уже утратил любые нотки спокойствия и из глаз хлынула новая волна слёз. — Потом они просто забывают свои слова... Плюют на твоё доверие, на твои чувства, оставляют тебя совершенно одну, брошенную и одинокую... Не знающую, как дальше жить и доверять людям... Салатовая отстранилась от Розовой. — Тебя... тебя кто-то бросал, да? Розовая снова начала трясти головой, но затем, грустно улыбнувшись, ответила: — Моя... Моя лучшая подруга, она... Мой парень изменил мне с ней, — улыбка спала с лица девушки, и её голос опять начал срываться. — Мы жили вместе... больше года... Я думала, он сделает мне предложение... Но... Он просто начал встречаться с моей лучшей подругой, выгнал меня из квартиры, забрал все мои деньги... Оставил меня одну... Без гроша... Ни с чем... Со сломанной жизнью... — Что?! — ужаснулась Салатовая. — Но... но это же... это ведь просто... Ты обращалась в полицию?! — Да, — кивнула Розовая. — Но было уже поздно. Они собрали манатки и слиняли куда-то за границу, — в голосе девушки слышалась явная злость, однако спустя пару секунд она снова начала усиленно плакать. — Я... Я не знала что делать, Салатовая. Я не знала, как жить дальше. Я думала, что всё кончено, я... Салатовая с шоком и ужасом смотрела на подругу, и её глаза тоже уже были на мокром месте. Это была самая грустная вещь, о которой она слышала. Девушка просто не могла представить, как можно пережить через что-то настолько ужасное, как можно поступить так... жестоко с собственным другом. Это же настоящий кошмар. Даже убийство всего экипажа не казалось настолько жестоким по сравнению с этим. Салатовая опустила взгляд вниз и печально улыбнулась. — Вот поэтому я и люблю растения больше, чем людей. — Хах? — Розовая подняла на свою подругу удивлённые глаза. — Они никогда тебя не предадут, не сделают больно, вообще никак не навредят. Только будут радовать своей красотой и приятным запахом. Разве это не чудесно? — Салатовая снова посмотрела на собеседницу, с уже более весёлой улыбкой. — И, видишь? Я салатовая. Светло-зелёная, почти как растения. Значит, я тоже не смогу навредить тебе, — засмеялась она. Розовая тоже издала сквозь слёзы искренний смешок, но затем снова постепенно вернулась к плачу. Вдруг Салатовая резко почувствовала, как впервые за такое долгое время... нет, впервые за всё время Розовая первая прижалась к ней в объятиях. Салатовая несколько секунд просто удивлённо сидела, а затем ответила на них. Так они и сидели, две обнимающиеся девушки, одна плачет, а другая пытается подарить ей столько много любви и поддержки, сколько может. — Ты правда меня не предашь? — сквозь плач спросила Розовая. — Я обещаю, — ответила Салатовая.Примирение
27 декабря 2020 г. в 15:00
Первое время на корабле была настолько напряжённая обстановка, какой ещё никогда не было. Все избегали друг друга и никто друг с другом не разговаривал. Даже несмотря на то, что основными подозреваемыми были Зелёный, Салатовая и Фиолетовый, остальным четырём астронавтам тоже не особо доверяли. Красный пытался как-нибудь подбодрить свою команду, но всё было безуспешно. Большинство членов экипажа просто заперлись в своих комнатах и безвылазно там сидели. Что же, по крайней мере у Белого было время убраться в своей комнате.
Капитан делал обход корабля, проверяя, работает ли вообще кто-то из астронавтов сегодня. Жёлтая, кажется, была с Белым в его кабинете. На удивление, от его недавнего нервного срыва не осталось и следа, и он вёл себя максимально спокойно, выполняя свою работу психолога, так, будто ничего никогда и не было. Жёлтая же, наоборот, переживала о смерти Чёрного всё больше и больше, скучая по этому самодовольному механику. Всё-таки он был и её другом тоже. Удивительно, как Белый мог говорить с ней об этом абсолютно спокойно и непредвзято.
Красный свернул за угол, проходя оружейную и кислород и, заглянув в навигационную, увидел на своём рабочем месте того, кого совсем не ожидал увидеть.
Перед панелью управления, прямо перед открывающим вид на открытый космос окном, в центральном кресле сидел Зелёный и лениво смотрел вперёд. Когда Красный зашёл в комнату, тот не выдал ни малейшей реакции, то ли не заметив, то ли просто притворившись, что не заметил.
— Ого, поглядите, неужели наш авто-пилот превратился в живого человека? Выглядит точь-в-точь как Зелёный! — усмехнулся Красный. Ответа не последовало. Зелёный всё так же вёл себя так, будто капитана здесь нет. — Рад, что ты наконец взялся за работу.
— Что ты хочешь? — раздражённо буркнул Зелёный, всё так же не поворачиваясь в сторону Красного.
— Ничего. Просто не привык видеть тебя на своём рабочем месте, — пожал плечами Красный. По Зелёному стало видно, что он слегка поник.
— Ты тоже думаешь, что я убийца, да? — с виднеющейся сквозь злость и раздражение ноткой грусти спросил Зелёный. Красный вздохнул и подошёл к парню поближе, смотря в окно.
— Как бы мне ни хотелось этого признавать, но нет. Я не считаю, что это сделал ты. — Зелёный с удивлением наконец-то повернулся на Красного. Тот ответил встречным взглядом. — Помнишь первый саботаж? Как бы убийца его не устроил, это явно не мог быть ты. Мы тогда подрались, помнишь? У тебя бы просто не было времени на что-то другое. — Взгляд Зелёного стал ещё более удивлённым.
— Так ты... не считаешь, что это я? — шокировано спросил он. Красный покачал головой.
— Нет. Я верю, что ты невиновен.
— Не ожидал этого от тебя... — всё с тем же шоком тихо произнёс Зелёный, опуская удивлённые глаза вниз.
— Я тоже этого от себя не ожидал, — усмехнулся парень. Зелёный посмотрел на находящийся перед ним тёмный космос, по которому были раскиданы звёзды. Чем-то это напоминало ночное небо, но в то же время выглядело... совсем по-другому. Разница, которую нельзя точно передать. Которую можно только почувствовать, находясь в самом космосе.
— А почему... ты решил стать астронавтом? — вдруг спросил Зелёный. Красный резко повернулся к нему с негодованием на лице.
— Ты ещё не понял, что я не люблю личные вопросы? — злобно процедил он. Однако в этот раз пилот не ответил агрессией на агрессию. Он лишь опустил глаза, грустно усмехнувшись.
— Помнишь, как первые дни Жёлтая постоянно сидела у этого окна в столовой и говорила о том, как сильно она любит космос? На самом деле, это даже странно для меня, что люди хотят стать астронавтами по подобным причинам. Я не испытываю к космосу ничего такого. — Недовольное лицо Красного сменилось на удивлённое.
— Тогда... почему ты полетел? — Зелёный заметно помрачнел.
— Я готов улететь жить в другую вселенную, лишь бы только никогда больше снова не видеть лица моих родителей.
— Родителей? — Красный удивился ещё сильнее. — Но... почему?
— Они меня ненавидят! — вспылил пилот. — Они всегда меня ненавидели точно так же, как ненавидели друг друга. Они постоянно ссорились, орали на меня, засыпали оскорблениями по любой причине и без. Им не нравилось буквально всё во мне. Они относились так, будто я испортил их жизни. Вероятно, из-за того, что я был единственной причиной, по которой они не разводились, — на лице Красного появилось сочувствие и понимание. Он резко перестал видеть в Зелёном неуважительного вспыльчивого идиота, а увидел в нём... настоящего, живого человека с чувствами и эмоциями. Это трансформация была очень резкой и неожиданной. — Однажды во время ссоры я сказал, что хотел бы улететь в космос, чтобы больше никогда их не видеть, — Зелёный усмехнулся и посмотрел на Красного. — Забавно, да? — Удивлённый Красный, поняв всю иронию, рассмеялся, а затем опустил глаза вниз и печально улыбнулся.
— Знаешь. Я на самом деле тебя понимаю. Я здесь, можно сказать, по той же причине.
— Что?! — Зелёный чуть не подавился собственным удивлением, явно не ожидая подобного поворота событий.
— Они не были плохими! — тут же быстро пояснил Красный. — Они просто... не давали мне сделать и шагу самостоятельно. Они следили за моим каждым малейшим движением, за каждым действием, они обязаны были знать, где я был, что я делал, с кем общался. Они просматривали мои переписки и сайты, которые я посещал. Они запрещали мне делать всё, что, по их мнению, было вредно или опасно. Даже готовить. Потому что я мог обжечься. Так что мне приходилось делать это тайком.
— Ох... Так... Вот, почему ты это любишь?
— Запретный плод сладок, — усмехнулся Красный. — Мне казалось, что я сойду с ума, поэтому я съехал от них, как только мне представился такой шанс. Однако я всё ещё получал по тысячи звонков и миллиону сообщений в день вместе с ежедневными визитами в гости. Поэтому я решил улететь от них как можно дальше. Мне... мне просто нужен был отдых.
— Воу... — сказал Зелёный и затих. Несколько секунд парни находились в абсолютной тишине, пока пилот не сказал: — Кто бы мог подумать, что у нас одинаковая причина, почему мы здесь.
— Ага, — улыбнулся Красный. — Может, мы не такие уж и разные.
И, капитан был готов поклясться, что первый раз увидел, как Зелёный искренне улыбнулся кому-то в ответ. И кто бы мог подумать, что этим кем-то может оказаться он.