Союз

Хината ходила из комнаты в комнату в ранних сумерках, но её рука и не думала тянуться к выключателю. Девушка вообще уже два часа не замечала ничего вокруг, кроме цифры в голове – двадцать, двадцать… Двадцать дней. Хьюга сначала подумала, что ошиблась. Потом – начала считать. В голове, на бумажке, даже на пальцах. Нет, всё верно, это не она сбилась со счёта. Это тело сбилось. Или нет?.. Пугающее подозрение заставляло её нервничать с каждой минутой всё больше и больше. Но дойти до больницы – другому способу, кроме как анализу крови, она не была готова стопроцентно доверять – не решалась. Страшно. А вдруг на самом деле?.. Но это же невозможно. Влетев на кухню, Хьюга с грохотом отодвинула стул и рухнула на него, уронив руки и голову на стол. Пожалуй, она сама себя больше замотала, чем оно того стоило. Девушка закрыла глаза, чтобы успокоиться. В кухне было темно. В приступе паники она зачем-то сначала распахнула, а затем сдвинула занавески во всех комнатах. Однако, взяв после себя в руки, Хината вернула всё в первоначальное состояние, а вот о кухне забыла. Мягкий серый полумрак помог успокоиться и принять решение. Мадара писал вчера, он будет дома всего через несколько дней, и максимум, что Хьюга могла ему дать – отсутствие неизвестности. Но, боги, пусть она всё же чем-то заболела… С этим хоть ясно, что делать. Хината выпрямилась, вздохнула и дотянулась до кружки уже давно остывшего чая, зелёного. Мелкими глотками допив чуть горчащий напиток, она смогла достигнуть хотя бы временного душевного равновесия. Никуда не торопясь, девушка вымыла чашку, вышла в крохотный коридорчик, в котором почти ничего не было; что она, что Учиха и Хьюга выбирались за новой одеждой или обувью только если старая приходила совсем в негодность. Так что у двери были только две пары запасных сандалий и её повседневные. Обувшись и накинув на плечи плотный плащ – короткие дни хорошей погоды закончились – девушка вышла. До больницы она ещё успеет, да и каждый человек селения откроет ей дверь даже поздней ночью. Когда Мадара открыл дверь, он сразу понял, что что-то не так. В доме царила тишина, лампа горела только в коридоре, иначе в нём было б не видно ни зги, однако плащ Хинаты и её обувь обнаружились на своих местах. Учиха нахмурился. В груди шевельнулась тревога, но он пока не стал ей поддаваться. Быть может, Хьюга спит. Правда, всего шесть вечера, сумерки пришли рано по причине низких туч, но девушка могла заболеть. Не серьёзно – банально простудиться в таком климате, отвыкнув от него в походе по тёплой и сухой стране Огня, и слечь. А во время болезни всегда тянет в сон. Хината действительно нашлась в спальне, но девушка не спала. Хьюга сидела на краю кровати – холодные полы исключали футоны любой толщины – и, обхватив себя руками поперёк пояса, смотрела в пространство перед собой. Её губы шевелились, что-то проговаривая. Громко хлопнула от порыва ветра незакрытая на задвижку оконная рама. Хината сильно вздрогнула, удивлённо посмотрела на Мадару, словно не замечала его до этого, но ничего не сказала. Мужчина прошёл через комнату, захлопнул и запер окно, после чего отпустился на пол перед Хинатой, взял её ладони – холодные – и сжал пальцы. - Что случилось? Тут и спрашивать не нужно, случилось ли что-либо. Точно случилось. Вопрос только в том, что именно. Хьюга тихо, но судорожно выдохнула. Учиха хмурился, тревожился – за неё и, быть может, за них, а она не знала, что ему и сказать. То есть, знала, какую информацию надо донести. А вот как – понятия не имела. - Я… - девушка поймала его взгляд и осознала, что вот так сразу не сможет. – Есть новость… - Плохая? – резко. Хината снова вздрогнула, на этот раз от тона. Страшно-то как. - Не знаю… - выдохнула она. Мужчина нахмурился сильнее. А Хьюга вдруг осознала, как рада его видеть. С приходом результатов девушка чувствовала одиночество и давящее непонимание ситуации, а теперь Мадара был здесь, и его так остро не хватало рядом до этого. Протянув руку, Хината погладила его по щеке, по скуле. Ладонь кольнула отросшая щетина, и будь всё как обычно, мужчина страшно бы на неё ругался, так как чешется и раздражает. Учиха немного смягчился, закрыл глаза и, словно кот, потёрся лицом о её пальцы. Клубок, в который превратились узлы напряжения у сердца девушки, чуть ослаб и распустился, и, улыбнувшись уголками губ, Хьюга едва сдержалась, чтобы не почесать его за ухом. Вот так-то лучше. - Сядь, пожалуйста, рядом, - попросила Хината, как только мужчина открыл глаза и взглянул на неё уже с явной тревогой. Мадара помедлил, девушка успокаивающе погладила, и Учиха, послушавшись, поднялся и опустился на матрас. Мужчина не понимал, что происходит, а то, что Хьюга не спешила его просветить, ему не нравилось. Мадара был до этого момента уверен, что мало что в мире может заставить его сильно нервничать. А это удалось одной достаточно обычной молодой девушке, которой и четверть века ещё не стукнуло. Хотя пальцы Хинаты теребили край её ношенной домашней майки – она тоже сильно волновалась. Хьюга шумно выдохнула и поджала губы. Нельзя больше тянуть. Она отвернулась, и так оказалось легче. - У меня задержка на двадцать два дня. Минуту мужчина вникал в поверхностный смысл фразы, ещё две – выискивал, что в ней не так и что это значит. Хьюга терпеливо ждала, не намереваясь ничего пояснять и надеясь на догадливость Учиха. И внезапно осознание обухом ударило по затылку. Мадара окаменел. - Этого… не может быть, - только и смог выдавить он, а мысли весело смешались в ком и отказывались выстраиваться в ряд. - Может, - тихо произнесла Хината. Избавление помогло ей перестать трястись от страха неизвестности, хоть тот никуда и не делся. Потянувшись к тумбочке, девушка взяла с неё листок бумаги – анализ из больницы – и отдала в руки Мадаре. – Вот. Я дважды проверила, правда, второй результат выбросила. Учиха кончиками пальцев взял листок за край, но, не сдержавшись, в итоге вырвал его из её рук и уткнулся в записи. Стандартный анализ крови, всё по пунктам, всё в порядке, кроме одной строки… К сожалению, он знал смысл. Тем более, чья-то заботливая рука деликатно пояснила, что это значит. - И… это… - Меня поздравляли, - вздохнула Хината, вспоминая несколько неуместно радостных лиц. - И ты? - Чуть в обморок не упала. Еле домой дошла. Мадара смял дурацкий листок и уставился в стену напротив, пытаясь понять когда. Хьюга сухо всхлипнула и уронила голову на руки, спрятав лицо в собственные ладони. Учиха протянул было к ней руку, но прикоснуться не посмел. Девушка не плакала. Просто она так сильно перенервничала… Это чересчур… Хината упала на спину, жмурясь. Ей было страшно. Страшно, она не понимала, что с этим делать! - Я… я не готова… - судорожно и еле слышно проговорила она, после чего забралась на постель с ногами и отвернулась от Мадары, поджимая колени к животу и пряча его, живот. Ей просто хотелось спрятаться. Мужчина понимал, что должен что-то сделать. Хотя бы успокоить Хинату и пообещать… а что пообещать? И что теперь делать-то, а? Им было хорошо вдвоём, и, съехавшись, они беззастенчиво делали всё, чтобы количество людей в их доме осталось прежним – не лезли в пекло на вылазках, осторожничали в постели, не позволяя забывать о возможности беременности у Хьюга. А до того им как-то то ли везло, то ли ещё что. И когда ж это они… - В лесу, - шёпотом сказала Хьюга, угадав его мысли. – Ну, помнишь… страна Огня, у реки… Мы тогда ни о чём не думали… Действительно – ни о чём. Тьфу, идиот! Учиха злился, на себя. В данной ситуации он считал, что больше ответственности на его плечах, а вот последствия – на них обоих. Нет. На Хинате. Это Хината беременна, и это ей будет принадлежать окончательное решение. Ей страшно, и она всё решит, хоть Мадара и скажет, что по поводу всего этого думает. Но, как бы там ни было, это ей решать, будет ли девять месяцев вынашивать его ребёнка или нет. Его ребёнка. Ха. Чёрт, Учиха в жизни о таком не думал. То есть – когда-то ему пророчили жену, которая родит ему наследника. Но Мадара сильно сомневался, что брак был бы не расчётным, и вряд ли бы он пожелал увидеть сына или дочь в младенчестве. Есть кормилицы, есть няньки, и тот ребёнок принадлежал бы клану, а не ему. А тут иное. Совсем иное, чёрт возьми. Тут его женщина, с его плотью и кровью в себе, а он теряется, как мальчишка, и не знает, что сделать или сказать. Мужчина развернулся к ней и мягко коснулся её бока. Со спины казалось, что она успокоилась, дыхание выровнялось, как у спящей. Надавив и потянув на себя, Учиха заставил её лечь на спину. Глаза Хината закрыла. Забравшись на кровать, Мадара навис над ней на вытянутых руках и тихо позвал: - Хината… - Я не знаю, что делать, - шёпотом призналась она, но рада была честности. Изображать какие-то эмоции Хьюга не смогла бы, будь то радость глупая или уверенность. Это серьёзный шаг, серьёзное изменение. К такому надо готовиться хоть чуточку заранее и думать хоть раз в жизни. А Хината пока не думала, так как не очень много лет прожила. А Мадаре, наверное, всегда не до того было. - А ты что думаешь? – спросила девушка. - Не знаю. Какой срок? - Пять недель. Кажется, Хьюга ещё хотела что-то сказать, но, дёрнувшись, осеклась, когда Учиха тронул пальцами край одежды на её животе и потянул наверх. Мужчина прикрыл глаза. Кожа под пальцами грела привычной мягкостью, разумеется, для любых изменений было ещё рано. Склонившись, Мадара прижался лбом к её животу и закрыл глаза, пытаясь понять, что чувствует. Хината чуть приподнялась и посмотрела на чёрную растрёпанную макушку. Подумалось, что Учиха грязный и уставший с дороги – а она его вон как встречает. Робко положив руки ему на голову, но уверенно зарывшись в волосы пальцами, Хьюга обессиленно легла обратно. Мужчина прижался ухом к её животу. - Я не смогу одна, - бесцветно и почти неслышно произнесла она. – И… и не буду. Это же часть тебя тоже… и если ты… - Я хочу его, - вдруг глухо сказал Мадара. Учиха и сам не знал, что на него нашло. Всё так же он не мог представить, как это будет и… и вообще представить хоть что-то, но глубоко внутри него что-то шевельнулось от мысли о ком-то, в ком будет и он, и Хината. - Или её, - добавил мужчина. – Неважно, - он потёрся щекой о кожу. – Хочу. Мадара лёг, удобно устроив её ноги по сторонам от своих боков, а голову – на тёплом животе, не слишком наваливаясь. Открыл глаза, оглядел их спальню. И когда это стало так привычно? И как это он так умудрился докатиться до создания семьи? Или не создания… А, к чёрту эти тупые названия. Без них проще и мыслей ненужных меньше. Замершая Хьюга ожила. Её пальцы почесывали голову, и сначала мужчина хотел отмахнуться, так как мыл он её давно, но передумал. Слишком приятно. Теперь уж Хинате решать. Девушка никогда об этом не думала, а потому не знала, хотелось ей или нет. Но умиротворение от присутствия Мадары окутало тёплым одеялом со всех сторон, а беспокойство вдруг ушло. Совсем-совсем ушло. Верным признаком того были пришедшие бытовые мысли – согнать бы кое-кого изгвазданного с чистой постели и отравить в ванну, посмотреть, что в холодильнике и осталось ли хоть что-то со вчерашнего ужина, так как сегодня не до того было. И отдохнуть. Силы теперь понадобятся. - Будем, - произнесла она на удивление спокойно. - Будем что? – Учиха приподнялся и немного сонно на неё посмотрел, успев пригреться в уюте и тепле. Хьюга несколько обречённо вздохнула. - Рожать, - звучало глупо. – То есть, буду я, но ты-то… со мной, да? Ещё более глупо, потому что она вдруг растерялась. Хотелось то ли смеяться, то ли рыдать – девушка пока ещё не решила. Мадара покачал головой с не менее обречённым видом, лёг обратно и, убрал одну её руку со своей головы, упрятал ладонь в своих руках. - Да куда я денусь… - пробормотал он. Хината повела плечами, укладываясь удобней. Кажется, Учиха подниматься не собирался. Она немного полежит и расшевелит его попозже.