Не самая худшая компания

Лорд лежал на кровати и, кажется, соревновался с могильной постелью, кто же из них белее. Если сильно не присматриваться, казалось, что одинаково, если присмотреться внимательно, можно было понять: выигрывает не постель. По сравнению с запястьем юноши даже белоснежный бинт, толстым слоем обмотанный поверх порезанной кожи на запястье, казался грязноватым. Он смотрел безразлично, даже отрешённо, и выглядел едва живым. А хотел выглядеть мертвым, да и быть тоже. Табаки же в корне противоположно уже минут пятнадцать, а то и все тридцать, часов для проверки не было, колесил по комнате взад и вперёд, насвистывая какой-то весёлый мотивчик и, как он сам выразился, хлопоча для любимого друга. Он уже притащил для него тёплый свитер Чёрного, решённые кроссворды, остатки бутербродов, фонарик, запасное одеяло, таблетки от живота, потрёпанную книженцию со скучнейшим названием и, кажется, ещё половину их комнаты, Лорд не рисковал проверять. Он и смотреть не решался, потому что понимал: если бы он отвёл взгляд от потрескавшегося участка потолка хоть на пару сантиметров, Шакал это непременно увидел бы и начал расспросы. Или не расспросы, а нравоучения, так даже хуже. Как было бы проще, если бы составить компанию в «Самую Страшную Первую Могильную Ночь в Жизни Нашего Юного Суицидального Друга» выбрали не Табаки. Вот кого угодно, но не Табаки. После десяти минут его общества Лорд согласен был на всех: на Слепого, на Чёрного, на Македонского, господи, помилуй, даже на Сфинкса. Хотя… Нет. На Сфинкса не согласен. Воспоминания о лысом ублюдке вообще мигом отбили у парня желание жаловаться на выпавшего ему компаньона. «Могло быть и хуже, Лорд, могло быть и хуже». – Знаешь, вообще-то с тобой хотел посидеть Сфинкс, но его Волк потащил отмечать день рождения Стервятника и Тени, – будто угадав его мысли вдруг начал Шакал, – я, конечно, тоже хотел поехать, у них там скромный междусобойчик чисто для своих: самокрутки из домашнего табака, карты, гадания, шоколад, настойка на алоэ, на алоэ, представляешь? Да, Лорд представлял. Да, он знал. Да, он понимал, какое это грандиозное событие. Сложно было не представлять, не знать и не понимать, когда Табаки, да и не только Табаки, говорил об этом без умолку уже месяц. Подарки, выпивка, пожелания. Не каждый день птичьи отцы устраивали празднества. – В общем, гулянка там, наверное, в самом разгаре и разгаре великом, но мы с тобой тоже хорошо повеселимся, раз уж на то пошло! Не сидеть же тебе здесь одному! Тут призраки и Пауки, не знаю, что страшнее. Ещё здесь сами по себе шкафы открываются, иногда слышны шаги в абсолютно пустых коридорах, а из некоторых палат доносятся стра-а-а-ашные завывания! Хочешь сыграть в шашки? Или в покер? Кстати, хочешь бутерброды? С сыром, твои любимые! Или хочешь… – Не нужны мне твои идиотские забавы! Я не хочу играть, есть, петь, ничего не хочу, слышишь? Умереть я хочу, вот и всё! – так нагло Шакала, кажется, никогда ещё не обрывали. На какое-то время темноволосый затих. Лорд по-прежнему не отрывал взгляд от воображаемой точки на потолке, но теперь уже потому, что, сделав это, он будет обязан посмотреть в глаза Табаки, что будущему Эльфу сделать слишком было стыдно. Ярость сменилась угрызениями совести. «Он к тебе со всей душой, а ты к нему так, свинячий ублюдок». «К тебе мать родная с такой заботой не относится, с какой относится он». – Табаки, я… – всё-таки собравшись с силами повернуться к состайнику, промямлил на пару тонов тише Лорд, но по закону кармы был перебит. – Ууу, детка, кажется тебе не сообщили, что прежде чем умереть, нужно подать заявление Рыжему, а он их принимает только от Мертвеца, а у Мертвеца обычно нет бланков, так что, приходится сначала штурмовать Ральфа, чтобы он распечатал, но в принтере Ральфа всегда нет чернил, приходится заказывать их у Крысы из наружности и ждать несколько месяцев, пока она вернётся, а так как просто так она заказы не берёт, нужно у Стервятника выпросить хотя бы пару баночек лака для ногтей, этого должно хватить, чтобы заплатить ей, – если бы это было сказано в других обстоятельствах, Лорд бы не поверил, но тогда он, слишком удивлённый реакцией Табаки на его по-настоящему неприличную грубость, слушал внимательно и конспектировал бы, если б было на чём. – В общем, отбрось ка ты эту идею, а то вот так соберёшь все разрешения и подписи, а Рыжий тебя пошлёт, – подвёл итоги патлатый, всовывая в руки лежащему бутерброд, и слегка помрачнев, добавил, – он только Леопарда не послал, за его розу.